Омер решительно встал и пошел к стоянке такси. Сев в первое попавшееся, он назвал адрес: кафе Lipp в районе Сен-Жермен. Он был уверен, что Ахмед последует за ним. «Заодно и проверим его хватку, – подумал он. – Хотя это скорее будет похоже на соревнование парижских таксистов. И тем не менее…»
Не успел он присесть на террасе за столик, как Ахмед уже стоял рядом.
– Что ты пьешь на ночь? Чай, кофе… – спросил Шариф.
– Верблюжье молоко, когда бываю дома. В остальных случаях пью то, что предложат, – ответил брат Надии.
– Молоко? У тебя проблемы со здоровьем?
– Как раз наоборот. Для поддержания здоровья.
– Прекрасно! Значит, проблем нет.
– Какие-то проблемы у меня все же имеются. Например, отсутствие денег. Надия сотни раз предлагала, но я не мог переступить через себя.
– Мне нравится твоя откровенность. Так проще. С деньгами проблем не будет. Я беру тебя на службу. Только не надо тут же клясться в верности. Я сам все увижу. – Омер достал из наружного кармана пиджака газету и положил на столик, куда гарсон уже поставил две чашечки кофе и стаканчики с холодной водой. – В центральном развороте два конверта с двумя кредитными картами и пин-кодами. Поставишь свою подпись, прежде чем пользоваться. Прогуляйся по Парижу. А завтра в шесть тридцать зайдешь ко мне в номер. Получишь первое задание.
Ночью он прекрасно выспался, а в шесть двадцать пять уже ждал Ахмеда бен Джелала. Ровно за минуту до его прихода он вписал в заранее приготовленный листок с одной лишь задачей еще две.
Теперь запись выглядела следующим образом:
1) Дэн Коммту – связи с Миганом.
2) Миль Готлиб, Анри Белонер – что общего?
3) Американцу в качестве личного представителя владельца отеля вернуть тысячу евро. Подробности и деньги у начальника службы размещения отеля.
– Тебе хватит недели? – спросил Омер, когда Джелал запомнил содержание записки и без лишних напоминаний сжег ее.
– Простите, сэр, но я так давно не занимался никаким серьезным делом, что не хочу выглядеть болтуном. Прошу десять дней, учитывая разброс мест.
– Через десять так через десять, – не стал спорить босс. – Свяжешься со мной через Надию. А в дальнейшем придумаем другую форму общения. Надия сделала свое дело, не будем без повода ее беспокоить. – Он хотел было добавить, что Джелал ему понравился, но сдержался. Зачем давать волю эмоциям?
* * *Ровно через десять суток они встретились на аэрокосмическом шоу на мысе Канаверал, недалеко от Майами.
Тамошняя давка не поддавалась описанию, но благодаря точной договоренности о месте и времени встречи они нашли друг друга под все еще устремленной в небо «сигарой» «Аполлона-11».
– Я навел кое-какие справки! – прокричал Джелал на ухо Омеру. – Мне продолжать или найдем более подходящее место?
– Продолжай, мне шум не мешает.
– Официальный статус господина Коммту, надо полагать, хорошо вам известен. Но мне он показался бездонным айсбергом. Умеет прикинуться самовлюбленным ротозеем, но на самом деле очень умен. Этот личный курьер господина Мигана имеет самостоятельный бизнес, в частности консультирует серьезные компании, причем по широкому спектру вопросов. Нажил немалое состояние, которое позволяет ему оставаться буквально для всех независимым. Для всех, кроме господина Мигана.
– Он что, на крючке? – спросил Омер.
– Скорее, нет. По отношению к господину Мигану элементарно личная преданность. Господин Коммту обязан ему своей карьерой. Примечательная личность.
– Кто? – быстро переспросил лидер террористической группировки. – Коммту?
– Я имел в виду господина Мигана. Хотя, уверен, вы сами о нем многое знаете.
– Да, я знаю Мигана и согласен с твоими оценками, что личность он примечательная. Мы с ним даже в неплохих отношениях, но… – Омер внимательно посмотрел на Джелала. Говорить или не говорить? – Можем стать врагами. Я тебе позже расскажу, что и почему. Но уже сейчас мне надо знать все о его контактах, особенно в последнее время. Например, сегмент его новых интересов. Мне представляется, он сильно видоизменился. Словом, эта акула Миган меня очень интересует.
Омер заметил, что Джелал хочет что-то сказать, но не смеет перебить. На Востоке это действительно считается неприличным.
– Вижу, ты хочешь сообщить нечто важное? – спросил наконец Омер.
Бен Джелал учтиво склонил голову, подтверждая, что так и есть.
– Тогда говори, не тяни.
– Боюсь, господин, вы не поверите в то, что я сейчас скажу.
– А ты не бойся. Я привычный ко всему. Жизнь закалила основательно.
– Это касается второй части вашего поручения, мой господин. Я разыскал клиента вашего отеля сэра Готлиба и вручил ему тысячу евро наличными.
– Похвально. И это все? Он хотя бы поблагодарил нас за безукоризненную порядочность?
– Нет, не поблагодарил. Только спросил, кто хозяин отеля. – Я назвал ваше имя. Как вы того и желали, напутствуя меня. И тут же сначала пожалел об этом, а потом, наоборот, обрадовался.
– Что ты имеешь в виду, Ахмед. Говори яснее.
– Простите, господин. Мною обуревают эмоции. Когда мистер Готлиб услышал ваше имя, он буквально оторопел. Не знаю, чем он руководствовался при этом, но он явно не сдержался и сказал довольно нелицеприятное в ваш адрес.
– Да говори наконец, – раздраженно бросил Омер, возможно еще потому, что какой-то зевака больно стукнул его ранцем по ребрам.
– Он сказал, что вас знает. Вы один из осьминогов, который крепко опутал его старшего партнера. Теперь самое главное, никогда не догадаетесь, кто старший партнер Готлиба…
– И, как я понимаю, услышав его имя, ты обрадовался? Что у тебя за привычка, Ахмед, так медлить…
– Вы же сами, хозяин, с Востока. Мы, арабы, никуда и никогда не торопимся. Если только не надо выстрелить первым. А еще у нас в Дамаске говорят, что самый лакомый кусочек барашка подают всегда напоследок. Так и я. Господин Миган и есть старший партнер господина Готлиба.
– Неужели?
– Вот и я так чуть не воскликнул, но вовремя прикусил язык.
– Чем дальше, тем интереснее, – загадочно заметил Омер, взяв себя в руки. – Так что было дальше?
– Ничего особенного, хозяин. Он еще пару минут меня расспрашивал о вашей персоне. Как я понял, хотел услышать нечто типа того, как я не жалую господина Омера. Ну а я в свою очередь услышал, как он весь сочится завистью и ненавистью к господину Мигану.
– Такого не может быть, чтобы он настолько разоткровенничался перед незнакомым человеком.
– Может! – уверенно возразил Ахмед. – Вы просто не в курсе, хозяин. Вы никогда не работали курьером. Вы не знаете, как некоторые откровенничают перед курьерами, кичась собственной значимостью. Готлиб из этой публики.
– И чем все кончилось?
– Он нанял меня на работу следить за вами. Деньги небольшие. Но зато возможности…
Шариф Омер вновь с интересом вгляделся в лицо своего нового доверенного слуги.
Часть вторая. Не щадить никого
Глава первая,
в которой выясняется, что таинственная компьютерная игра уже готова и испытана, о чем ее автор сообщает друзьям-литераторам и бывшему главному аналитику ФСБ
От встречи с дубнинским компьютерщиком у Духона с Багрянским остались диаметральные ощущения. Один отнесся ко всему услышанному от Широкова как к параноидальному бреду, а другой – неожиданно серьезнее, чем можно было предположить. Багрянский не без оснований считал, что знает Александра как никто другой, но теперь, признаться, был несколько озадачен. Хотя идея положить всю эту историю с ее возможными будущими поворотами на бумагу понравилась обоим. Правда, один хотел писать непременно драму, а другой – фантастику или, на худой конец, фарс.
– Мы напишем эту книгу, – эмоционально заявил Александр приятелю после затянувшейся паузы, связанной с бурным выяснением отношений по поводу спорной темы.
Он уверенно вел машину в сторону Дубны, а Багрянский сидел рядом, вяло поглядывая по сторонам.
– Понятное дело, напишем, если уже едем в Дубну на рекогносцировку, – согласился он.
Оба были уже слегка глуховаты, поэтому иногда приходилось говорить на повышенных тонах.
– Да, мы напишем эту книгу, – вновь задумчиво повторил Александр. Трудно было понять, кого он в этом убеждает. Себя или Багрянского. – Это будет интересное дело для детектива.
– Какое еще дело? Никакого дела-то нет! – излишне громко закричал Лев. – Пришел какой-то полуотъехавший тип со своими шизоидными вопросами. А ты – дело?!
– Нет, говоришь? – возразил Духон с привычным сарказмом. – Почему ты постоянно склонен либо все упрощать до уровня табуретки, либо усложнять до философских исканий? Неужели нельзя подойти к вопросу конструктивно?
– Какая может быть конструктивность в том бреде, который мы слушали?
– Возможно, это вовсе не бред. Не нам с тобой судить. Вот доберемся до Дубны, разыщем Амиртаева, он подтянет свою ученую братию. Их тоже послушаем. Бред или не бред.
– Полнейший бред! – продолжал твердить Багрянский. – Компьютер всего лишь железо, в него никак нельзя вдохнуть жизнь.
– Погоди, не перебивай. – Духон решил прямо не отвечать на провокационный вопрос. – Почему, скажи на милость, ты обратил внимание только на виртуальные эффекты, о которых говорил этот, – тут я с тобой согласен, – этот странный персонаж Широков?
– Да потому, что он сам интересовался эффектами!
– Мало ли чем интересовался Широков! Меня лично гораздо больше заинтриговал таинственный заказчик, который передал ему в конверте десять тысяч долларов. Ты, например, знаешь кого-нибудь, кто просто так подкинул бы в почтовый ящик такую сумму?
Багрянский предусмотрительно промолчал.
– То-то! – отметил довольный Духон. – А ты все про программы, технологии! Согласись, все это выглядит очень и очень подозрительно.
Льву опять нечего было сказать.
– Я знаю, к кому обратиться! – продолжил Духон. – Мацкевич! Помнишь нашего героя по прошлым книгам?
– Как его забыть, – просто ответил Багрянский.
Идея в создавшейся ситуации действительно была недурной. Чем черт не шутит?!
– Кстати, – видимо о чем-то вспомнив, усмехнулся Духон, – режиссер, которого мы вывели в давней книге, как я убедился, действительно ничего не смыслит в спецэффектах, если они не имеют прямого отношения к кино. Тут ты, старик, оказался абсолютно прав. Я звонил ему после визита Широкова. Он, по-моему, вообще не понял, о чем речь.
– Но ведь какое-то чудо было налицо?!
– Было. Я у Мартена все-таки вытянул, что когда он строил в Нормандии свою студию, архитекторы-дизайнеры, весьма далекие от компьютерных эффектов, заказали в Штатах некую программу для виртуальной смены декораций.
– Он так сказал? – уточнил Багрянский.
– Да, именно так и сказал, – повторил Духон. – Но быстро перевел разговор на свой очередной фильм, и я вынужден был все это выслушивать. Скажу тебе, бред не слабее широковского. Видно, все они, гении, такие.
– То есть, ты все-таки не исключаешь, что наш Широков действительно может создать программу, способную заменить пользователю реальный мир?
– Почему нет? Перед Широковым поставлена задача создания целого виртуального мира для конкретного индивидуума. Чтобы ее пользователь, – прости за эту гнусную компьютерную терминологию, – мог погружать себя в этот мир, как уверяет Широков, по собственному желанию.
– А если не по собственному? – вдруг вырвалось у соавтора. Багрянский даже вздрогнул от неожиданно пришедшей в голову мысли.
– Теперь дошло, что меня обеспокоило?!
Льву стало неловко.
Обсуждать тему дальше не имело смысла, тем более что Духон уже повернул машину в сторону указателя, на котором синей краской было выведено ОИЯИ – Объединенный институт ядерных исследований, в котором трудился Широков.
* * *Когда они наконец встретились с Мацкевичем, Багрянский коротко ввел его в курс событий.
Лев поймал себя на мысли, что отставной полковник слушает как-то странно: на лице этого обычно более чем серьезного человека гуляла какая-то непонятная улыбка.
– Что вы так улыбаетесь, Леонид Сергеевич, будто перед вами малые дети? – не выдержал он.
– Простите, что вывел вас из себя, но ничего не могу с собой поделать. Это я улыбаюсь сам себе, и вы, друзья, вскоре поймете, почему. Пока же могу констатировать, что меня ваше красочное повествование обеспокоило.
– Вот и меня тоже. Ясно почему, – решил высказаться Духон. – За всем этим явно стоит человек, который плохо или вообще не знаком с российской конъюнктурой. Заплати он за свой заказ долларов пятьсот или, скажем, тысячу, даже две – какие вопросы! Но отвалить десять тысяч в качестве аванса мог только идиот с Дикого Запада. Или не идиот, а миллионер. Или не миллионер, а некая недружественная организация, которая, например, пожелала развеять по нашей стране своего рода чуму. Так или иначе, ваша тематика, уважаемый аналитик. Поэтому мы по вашу душу…
– Понятно. Кстати, из вашего рассказа я так и не понял. Когда вы ездили в Дубну, удалось вновь встретиться с этим Широковым?
– Не удалось, – зло ответил Духон. – На работе его не было. А в дом нас не пустили. Сослались на плохое самочувствие Виктора Степановича.
– Ну а что ученые? Вы же к ним ехали за консультацией. Получили?
– Более чем. Наш приятель Амиртаев собрал по нашей просьбе хорошие мозги. В итоге стали ясны как день две вещи. Первая. Создание виртуального мира, реально повторяющего, так сказать, краски мира, в котором мы живем, совсем не бред. Всего лишь вопрос времени. Вторая. Широков никакой не сумасшедший. Компьютерный гений. Но со странностями. И вообще, я хотел бы знать, чем он занимается, пока мы его тут «обсасываем» как куриную косточку. Жаль, что с ним не встретились. Странная все-таки штука жизнь: то он искал встречи, то теперь мы ищем ее.
* * *В квартире Широковых царили тишина и покой. Жена была на работе, сын в школе, а теща, как видно, отправилась в очередной вояж по салонам нестареющей красоты. Никто не мешал Виктору начать эксперимент.
К эксперименту у Широкова почти все было готово еще несколько дней назад. Уже тогда он полностью записал куски программы, воспроизводящие виртуальные образы знакомых ему людей. Над ней он работал увлеченно, быстро, гораздо быстрее, чем даже сам мог предположить. Словно какая-то неведомая сила направляла сознание в необходимое русло, ни на минуту не позволяя расслабиться. Он ощущал себя Микеланджело, решительно отсекающим лишнее от глыбы, в очертаниях которой уже угадывался великий Моисей. Но когда настал момент запуска, Широкова будто парализовало. Он никак не мог позволить себе нажать «Enter».
Широков, попросту говоря, боялся. Боялся, что ничего не получится. Боялся, что выбрал неверный путь. Боялся, что не отработает аванс и придется возвращать несусветную сумму долларов. Боялся, что больше никогда не увидит Ирину Солье, постоянно мерещившуюся на мониторе среди понятных лишь программистам значков, которыми он выкладывал ее виртуальный образ. Наконец, он просто боялся, что вообще «подписался» не под свое дело, которое неминуемо заведет его если не в тупик, то уж точно непонятно куда.
Виктор припомнил, сколько уже раз стоял на пороге решительного шага в своей исключительно компьютерной жизни. Однажды он уже чуть не угодил за решетку, когда материально совсем уж было невмоготу и он связался с московскими хакерами. Те предложили ему создать хитрую программку по потрошению банкоматов на улицах, и Широков, недолго думая, сочинил ее в два притопа три прихлопа. И, к собственному стыду, однажды испытал программу в действии. И где? Почти что под носом у местной власти. Как только рядом с входом в мэрию установили банкомат какого-то столичного банка, который, в отличие от сбербанковского, регулярно заправляли наличностью, он провел свой эксперимент. Под утро, часов в пять. Банкомат исправно выдал десять тысяч рублей. Больше в нем просто не было.
Боже! До чего он дошел?!
Так и сейчас. Все готово. Наступил час икс! Кто знает, возможно, по-настоящему его звездный час. А он элементарно боится… Чего?
Он сделает это. Он даст человеку шанс создать вокруг себя мир таким, каким он сам его видит, каким его любит. Какой живет в нем. Он даст человеку свободу наслаждаться этим миром. И нечего больше тянуть! Удалось ли ему этого добиться, станет ясно буквально через несколько минут.
Пора!
Широков набрал воздуха в легкие и, еще раз бегло убедившись, что все основные управляющие узлы инсталлированы, нажал «Enter». Незамедлительно подключился резервный жесткий диск, где Широков, собственно, и хранил вожделенную программу, которая стала загружаться.
«Введите личные параметры» – предложил компьютер, как бы предоставляя пользователю еще один шанс подумать, а надо ли ему продолжать. Вот и Виктор на какие-то секунды невольно задумался. И поймал себя на мысли, что сам не понимает, кто он сейчас: творец или потребитель?!
Что задать? И уверенно начал вводить элементы образа Ирины Солье. Особой памяти тут и не требовалось, он мог воспроизвести женщину такой, какой она ему рисовалась все минувшее время. Вот только как быть с внешностью? Ему неоткуда было взять ее фотографию, чтобы пропустить через сканер. Раньше он экспериментировал исключительно над образом Женьки. И фото было под рукой, и, пардон, ароматы…
Он напряг воображение и представил лицо Ирины. Открытое, сдержанно улыбающееся. С большими голубыми глазами. Сделать это было совсем нетрудно. Виктор постоянно думал о ней. Вот она лучезарно смотрит на него, и в душе начинает подниматься непонятно откуда взявшаяся радость, постепенно наполняя тело каким-то новым, незнакомым зарядом энергии.