— Правда? — Бен заглянул ему в глаза. — Обещаете?
— Если он не тронет Еву, обещаю.
— Никогда?
Оставалось только сказать «да». Но он медленно покачал головой.
— Не могу этого обещать. Но если мне и придется что-то сделать против Даннера, то не из-за того, что ты нарушил обещание, а чтобы с ней ничего не случилось.
Бен все еще не спускал с него глаз.
— Вы не хотели мне это говорить.
— Иногда говорить правду очень трудно, особенно если это может повредить кому-то.
— Да. — Бен посмотрел на фотографию Евы. — А еще трудно понять, что правильно, а что нет. Что правильно для вас, может быть неправильно для меня. Все так запутано. Я не всегда понимаю.
— Такое со всеми случается.
Бен поднял голову.
— Но в последнее время многое проясняется. Как будто занавес поднимается.
— Вот как? И почему поднимается этот занавес?
— Не знаю. Может, сны…
— Ты поможешь мне, Бен?
Он долго молчал, потом медленно кивнул.
— Я отведу вас на то место.
— Вести необязательно. Просто скажи, где это.
— Нет. — Бен поднялся со скамейки. — Я пойду с вами. Надо убедиться, что с Тедом ничего не случится. Так должно быть. — Он повернулся к выходу. — Предупрежу, чтобы заменили меня на сегодня. — Его лицо расплылось в улыбке. — То-то начальнику смены попотеть придется. Я ведь свое дело хорошо знаю. Все так говорят.
— Нисколько не сомневаюсь, — согласился Джо. — А я пока скажу отцу Барнабасу, что ты передумал.
Паренек вышел и направился между палатками к административному зданию. Джо проводил его взглядом. Перетянуть мальчишку на свою сторону оказалось делом очень нелегким, и он до сих пор не был уверен, что именно помогло достичь цели. Внял ли Бен его аргументам или уступил голосу совести? В любом случае успехом надо воспользоваться. Чего он никак не ожидал, так встречи с мальчишкой вроде Бена.
А ведь парень и впрямь уникальный. Может быть, немного заторможенный. Может быть, ему трудно разобраться в окружающем мире и запутанных человеческих отношениях, но разве это недостаток? Мир торопится, спешит, суждения меняются, некоторые ценности теряют смысл.
Бен за свои ценности будет наверняка держаться цепко. И пусть на душе у парня неспокойно из-за Евы, которой, возможно, угрожает опасность, но не менее важно для него удостовериться, что с Тедом Даннером не случилось ничего плохого.
Удастся ли сдержать обещание и не причинить вреда Даннеру? Да, он обставил это обещание условиями и оговорками, но выполнять его придется. Не освободив Еву, он уже связал себе руки.
Ничего не поделаешь. Кто знает, как повернется ситуация, когда он настигнет Даннера? Ясно только одно: Ева должна остаться в живых, Ева должна быть свободна.
— Узнали, что хотели? — спросил стоявший у входа в палатку отец Барнабас.
Джо кивнул.
— Скоро узнаю. Бен отведет меня к месту, куда ходил Даннер. — Он усмехнулся. — И, знаете, я даже не применил к нему резинового шланга.
— Я разбираюсь в людях лучше, чем вы пытаетесь представить, — спокойно возразил отец Барнабас. — Нисколько не сомневаюсь, что в определенных обстоятельствах вы можете быть жестоким, но только не в отношении такого паренька, как Бен. Я пойду с вами. И не спорьте.
— Ну нет уж. Ваше путешествие закончилось здесь. Дальше вы не пойдете. Я не доверяю вам и не хочу, когда подберусь к Даннеру, оглядываться каждую минуту через плечо.
— Доверять или не доверять — проблема ваша. Я иду в любом случае — либо с вами вместе, либо за вами следом. Так что решайте.
— Я бы мог просто вырубить вас, вот и все решение.
— Однако ж не вырубили. Вы еще не составили обо мне окончательного мнения и допускаете, что я могу быть таким, каков есть, а не одним из демонов Теда Даннера.
«А священник-то ведь прав», — подумал Джо. За недолгое время знакомства между ними сложились несколько странные и довольно непростые отношения, в которых симпатия и доверие сочетались с настороженностью и подозрением.
Вероятно, заметив по выражению лица Квинна, что тот готов уступить, отец Барнабас кивнул.
— Прихвачу из машины спальный мешок.
— Спальный мешок? Вы подготовились.
Он улыбнулся.
— Я — человек городской и не люблю спать на голой холодной земле. Могу даже поделиться спальником с вами и Беном.
— Уверен, вы считаете это своим долгом, — сухо заметил Джо.
— Совсем необязательно. Мой долг, скорее, в том, чтобы укрепить вашу физическую выносливость или лишить всех земных благ, дабы вы задумались о грехах ваших. — Он усмехнулся. — У меня есть выбор.
«Остановись. Отдохни. Поспи». Эти слова повторялись у него в голове последние два часа. Он старался не слышать их. Или, по крайней мере, не обращать внимания. Надо идти.
«Остановись. Отдохни. Поспи».
С ума сойти.
Может быть, это всего лишь уставшее тело напоминает о необходимости сделать паузу.
— Можно остановиться ненадолго, перевести дух. — Галло поднялся с колен и посмотрел на Кэтрин. — Даннер устраивал здесь привал. Уже третий за последние семь часов. Дает передохнуть Еве.
— Может, и себе тоже. Он ведь уже немолод, — напомнила Кэтрин.
— Не сказал бы, что он сильно изменился. Ты же видела его у байю. Даннер все еще крепок. — Галло устало прислонился к сосне. — Идем хорошо, дистанция постепенно сокращается. По моим прикидкам, часов через пять мы его нагоним.
— Тогда не будем терять времени. Мне отдых не нужен.
Упрямая. Ни за что не признается, что устала. Хотя дело, может быть, не только в гордости. Выносливость у нее поразительная. Как, впрочем, и все остальное. Удивительная женщина.
«Остановись. Отдохни. Поспи».
— Мы не спали больше суток. К концу игры нам нужно быть в хорошей форме. Отдохни. Сорок пять минут. Если сможешь уснуть, поспи.
Кэтрин покачала головой.
— Уснуть не смогу. Я на взводе. — Она опустилась на траву рядом с ним и достала айфон. — Последние часы мы идем точно по тем координатам, что дал Джо. Хотя нет, не совсем. Смещаемся к востоку. Но он еще может повернуть.
— А может, и нет. Не волнуйся. Вот догоним и уточним.
Кэтрин промолчала.
— Вижу, тебя не это волнует.
Он открыл глаза.
— Я останавливаюсь не потому, чтобы дать им уйти, Кэтрин. Мы можем позволить себе небольшой отдых.
Какое-то время она задумчиво смотрела на него, потом закрыла глаза.
— Знаю, что можем. Знаю, что силы нужно беречь и все такое. Ситуация не критическая. У Даннера есть цель, Еву он не мучает. Но, черт возьми… — Она скрипнула зубами. — Ладно, ладно, сорок пять минут. Хотя я бы не нервничала так сильно, если бы мы все же шли за Даннером. Не понимаю, как ты можешь сохранять спокойствие, не волноваться.
— Я волнуюсь. Ты даже не представляешь, как мне хочется, чтобы все поскорее закончилось. — Галло снова закрыл глаза. — Но я чувствую, что мы поступаем правильно. — Он не стал говорить о том, что чувство это нарастает и крепнет.
«Остановись. Отдохни. Поспи».
— А вот я ничего не чувствую.
— Поэтому ты на взводе и вот-вот взорвешься.
— Я не на взводе. И я бы… — Кэтрин не договорила, потому что он вдруг привлек ее к себе, и она уткнулась щекой в его плечо. — Что ты делаешь…
Галло и сам не знал. Просто поддался импульсу.
— Ничего предосудительного, — солгал он, потому что реакция последовала незамедлительно. «Блокируй ее. Сейчас не время».
Он ощущал приближение чего-то еще, гораздо более важного.
Так откуда же эта мысль?
«Остановись. Отдохни. Поспи».
— Расслабься. Я просто хочу обнять тебя.
Сначала она сопротивлялась, но потом напряжение вдруг спало, и их тела словно бы слились.
Его бросило в жар.
Нет, не сейчас.
— Зачем, Галло? — прошептала Кэтрин.
— Не знаю. Просто хочу обнять тебя. Хочу, чтобы ты успокоилась… чтобы была со мной. — Он погладил ее по волосам. — Ты так хорошо пахнешь.
— По-моему, ты немного сумасшедший, Галло.
— Мне это уже говорили.
— Не помню, чтобы кто-то хотел просто обнимать меня.
— Принимая во внимание тот факт, что ты крайне соблазнительна, такое может больше не повториться.
— Для тебя это важно? — спросила Кэтрин после паузы.
— Важно.
Она пожала плечами.
— Не понимаю, но… ладно.
— Даже если ты считаешь меня немножко тронутым.
— Всякое бывает.
— Закрой глаза.
— Закрыла.
Он почувствовал, как она расслабилась.
— Сорок пять минут, Кэтрин.
— Ты это уже говорил.
Она притихла, и он замер. Желание ушло. Галло чувствовал ее силу, но не беспокойство. Так и должно быть. Он понял это инстинктивно.
И теперь можно продолжать…
Темно. Жарко. Запах пота. Его собственного пота. Он открыл глаза и увидел наручники, которыми был прикован к стене, и грязную солому на каменном полу.
Сердце испуганно встрепенулось.
Он вспомнил, где находится.
Камера. Тюрьма. Северная Корея.
Боль.
— Мне так жаль. Боль пройдет. Я никогда раньше не делала этого, и у меня не очень хорошо получается. Я застала тебя не в самое лучшее время.
Бонни. В джинсах и маечке с изображением Багза Банни. Свет вливался в темную камеру через зарешеченное окно, и ее рыжие кудряшки отливали огнем. Она сидела рядом с ним. Как всегда на протяжении тех семи лет, что приходила к нему в тюрьму.
Боль вдруг ушла.
Девочка улыбнулась.
— Я же говорила. Здесь плохо пахнет. Могу и запах убрать.
— А я уж подумал… Господи, я подумал, что выбрался отсюда.
— Так и есть. Извини. Это недолго. — Бонни уже не улыбалась. — Я не хотела возвращать тебя сюда, но в этом месте наша связь самая сильная, а мне было нужно поговорить с тобой. Это только сон. То время давно прошло. Это — сон.
Он глубоко вздохнул. Паника отступила.
— А может, то время было сном, а это — реальность?
Она улыбнулась.
— Я обещаю тебе.
Покой. Любовь. Бонни.
Сон, всего лишь сон. Камера, тюрьма… Кошмарная тьма уже рассеивалась, таяла под лучами света. Ему казалось, он слышит ту песенку, что она пела ему в той вонючей дыре.
— Я думал, что убил тебя. Это ведь не так, правда?
— Нет. Я пыталась тебе сказать, но ты не слушал. Я не могла к тебе пробиться. — Она улыбнулась. — Ты хотел только одного: спрыгнуть с обрыва в озеро.
— Но ты не позволила.
— Нет, это не тот путь. Так все только запутывается. — Бонни прислонилась к стене, обвела взглядом камеру и прошептала: — Ужасное место. Мне стало так плохо, когда я нашла тебя здесь. Ты был такой смелый и сильный, а они мучили тебя. Я хотела помочь. Хотела, чтобы ты знал, что ты не один, что есть кто-то, кому ты дорог.
Он помнил те сны, в которых она приходила к нему. Приходила и снимала боль. Приходила и пробуждала жажду жизни.
— Ты помогла мне.
Сияющая улыбка осветила ее лицо.
— Я рада. Мне так хотелось помочь тебе. А теперь слушай. Мне пора возвращаться, так что говорить буду быстро.
— Возвращаться?
— Со снами у меня обычно неплохо получается, но сейчас приходится разделять свое внимание. Я вряд ли продержусь дольше нескольких минут.
— Тогда зачем ты пришла?
— Мне нужно сказать кое-что. — Она помолчала, потом негромко добавила: — Тебе сейчас трудно. Я хотела, чтобы ты знал, что я стараюсь помочь тебе.
— Ева. Забудь обо мне. Ты можешь помочь Еве?
— Я пытаюсь приблизиться к ней. Поэтому и воспользовалась сном, чтобы поговорить с тобой. Почти все мои силы уходят на то, чтобы связаться с ней. Он уводит ее. Он сейчас такой сильный.
Страх схватил его ледяными пальцами.
— Он убьет ее?
— Надеюсь, что нет.
— То есть ты не знаешь?
— Я вижу маму, потом его с ножом.
Галло выругался.
— Поэтому мне и пришлось прийти к тебе, — продолжала Бонни. — Думаю, он воспользуется ножом. Думаю, он уже принял решение, и оно дает ему силы.
— Но ты не уверена.
— А ты не хочешь верить в то, что он им воспользуется. Я тоже не хочу. Мне страшно за маму. Но Тед Даннер не всегда такой. Он меняется. Сейчас она, кажется, в безопасности, но долго ли так будет — не знаю. Вот что тебе нужно знать. Когда доберешься до мамы, ты, может быть, не сумеешь поговорить с ним. Ты должен верить, что он сделает это. Знать и сердцем, и умом.
В глазах у него защипало от слез.
— Иногда у меня бывают проблемы… и с тем, и с другим. — Он попытался улыбнуться. — Да ты ведь призрак. Разве нет какого-то общего плана, к которому можно подключиться, чтобы спасти ее?
— Такой план, конечно, есть. Иногда мне удается увидеть какой-то его кусочек. Иногда удается даже помочь. — Бонни снова улыбнулась. — Но сейчас я только учусь. Мне еще много чего нужно узнать. Пока душа не перешла на ту сторону, план может закончиться по-разному. Может, нам еще удастся что-то изменить. Без тебя мне не справиться. Ты должен добраться до мамы. Должен помочь ей. И я тоже ей помогу…
Все. Она ушла.
От одиночества защемило сердце. А потом тюремная тьма рассеялась, и вместе с ней в вихрящемся водовороте исчезли камера и все, что было связано с ней.
— Галло! Он открыл глаза.
— Что с тобой? — Кэтрин озабоченно смотрела на него сверху вниз. — Ты что-то бормотал, и сердце колотилось как бешеное. Я пыталась тебя разбудить, но ты даже не шевелился. — Она отстранилась. — Все в порядке?
Он кивнул и выпрямился.
— Должно быть, уснул.
— Уснул. Как будто провалился. Кошмары?
— Вроде того. — Галло поднялся и, наклонившись, потянул ее за руку. — Теперь все закончилось.
— Что закончилось?
Экскурсия в кошмарное прошлое, ставшее, благодаря посещениям Бонни, спасением. Вдаваться в объяснения он не собирался. Кэтрин и без того проблем хватает — все вокруг только и говорят о Бонни.
— Надо идти.
— Я не возражаю. Но тебе не кажется, что ты немного непоследователен? Еще и пятнадцати минут не прошло.
Так мало? А ему казалось, что гораздо больше. Или что время как будто остановилось.
«Я вижу маму, потом нож в его руке».
Его снова, как и тогда, когда Бонни произнесла эти слова, накрыла волна паники.
— Непоследователен? Неважно. Привыкай. — Он шагнул к тропинке. — Придется поторопиться.
Нож в его руке…
— Далеко еще? — спросила, оглянувшись, Ева. — Вы вообще скажете, куда мы… В его руке блеснул нож.
Ева остановилась. Дыхание перехватило. Замерев, она смотрела, как он медленно, почти с нежностью, провел пальцем по лезвию, потом бережно, словно живую, погладил рукоятку.
— Даннер?
Он вскинул голову и уставился на нее затуманенными глазами. Видит ли он ее? Узнает ли? Ева сомневалась.
Дело плохо.
Отец Барнабас говорил, что переход к безумию занимает у него порой считаные мгновения. Может быть, это и происходит сейчас, у нее на глазах? Если так, то ей нужно быть крайне осторожной.
— Зачем вы достали нож? — Ева облизала пересохшие губы. — Собираетесь срезать этот куст? По-моему, он ничем не хуже…
Даннер не слушал ее. Его как будто окружал густой, тягучий туман, в котором увязали ее слова. Она оказалась не готова к такому повороту. Да, за последние часы Даннер не произнес ни слова, но ведь он с самого начала не отличался разговорчивостью. Думая о своем, о конечной цели этого странного путешествия, Ева совершенно забыла об опасности со стороны своего проводника. И вот теперь он, похоже, достиг края и мог в любой момент сорваться в пучину безумия. И если она не удержит его, то уже никогда не сможет найти Бонни.
Думай.
Бежать?
У нее нет ни малейшего шанса. Даннер прошел специальную подготовку, он опытный рейнджер. Да, она знает кое-какие приемы самообороны, но она не Кэтрин и не обладает ее сноровкой.
Значит, ей остается атаковать словесно.
— Нет, вы не хотите срезать куст, — негромко сказала Ева. — Вы хотите использовать нож против меня. Но почему? Что обещала, я сделала. Вы ведь вроде бы собирались отвести меня к Бонни. Почему же теперь отказываетесь от своих намерений?
— Демоны, — прошептал он. — Демоны подбираются. Я уже чувствую их. Чувствую, как они толкают меня и тянут. Но я не поддамся.
Демоны. Попробуй сыграть на этом.
— Правильно, не позволяйте им приблизиться. Но подумайте хорошенько. Вы сказали, что хотите отвести меня к Бонни. Какой же смысл убивать меня сейчас? Вы должны отвести меня к ней, на то есть веская причина, иначе вы убили бы меня раньше, в церкви, когда мы были с отцом Барнабасом. — Никакой реакции. Надо попробовать другой подход. — Или вы и меня принимаете за демона?
— Не знаю… не уверен. Я… я так не думал. Девочка не считала тебя демоном. Она хотела быть с тобой. — Даннер нахмурился. — Но иногда демоны маскируются, и я узнаю их в самый последний момент, когда они уже готовы напасть. Они не всегда выглядят как демоны.
— Я не демон. — Ева повернулась и медленно пошла к нему. Спокойно, боясь спугнуть его. Увидев, как он напрягся, она остановилась. — Вы же сказали, что Бонни не считает меня демоном.
— Может быть, она сама… демон, — прошептал Даннер. — Может быть, они схватили ее, когда меня не было рядом. — В его глазах блеснули слезы. — Надеюсь, они все же не добрались до нее. Только бы не схватили. Я должен остановить их. Должен остановить вас всех.
Пальцы сжали рукоятку ножа. Даннер напрягся, словно готовясь к нападению.
Ева замерла. Нет, она должна остановить его. Остановить прежде, чем придется защищаться.
— Бонни не демон. Я бы знала, если бы она изменилась. — Их взгляды встретились. — Помните, вы видели нас вместе в саду и сказали, что почувствовали нашу любовь. Разве демоны любят? Не думаю.