Глава 1
Катя пришла на работу сумрачная и сразу села за очередную статью. Слова, обычно легко ложившиеся на бумагу, сегодня давались с трудом, и этому была причина. Вчера вечером Константин приехал домой расстроенный.
– Вроде бы мы с Павлом нащупали ниточку, – пожаловался он жене. – Да и что толку? Вячеслава этого пресловутого и мы ищем в Приреченске, и наши коллеги в Приморске. Результат нулевой. Валера Костиков – это приморский майор – опрашивал друзей Перепелюшкина, известных коллекционеров, но они не видели и не слышали о Ладожском и неком Вячеславе и на той фотографии, естественно, никого, кроме самого Перепелюшкина, не признали. В общем, мы опять в тупике. Что делать – ума не приложу.
Зорина, как могла, успокоила мужа, он едва притронулся к ужину (не захотел и любимые голубцы), супруги легли спать, а ни свет ни заря Костя уже умчался, не дождавшись завтрака. Дело снова застопорилось. Журналистка, понимая настроение мужа, тоже отправилась на работу печальная. В дверь постучали, и журналистка вздрогнула.
– Можно пройти, Катюша? – спросил Лев Иванович. Женщина кивнула.
– Извини мою навязчивость, – начал Чебриков.
Зорина развела руками:
– Ничем не могу порадовать.
– Совсем? – изумился мужчина.
– Да. Представьте.
Лев Иванович сделал шаг к двери:
– Я, пожалуй, пойду. Ты раздражена, девочка. Я, наверное, как всегда, не вовремя.
– Ни в коем случае, Лев Иванович, – возразила журналистка. – Вы единственный, кто сможет поднять мне настроение.
Журналист улыбнулся и сел на стул:
– Что случилось?
– Не спрашивайте, – ушла Катя от ответа. – Лучше я вам задам несколько вопросов.
Он наклонил голову:
– Задавай.
– Если ваш брат рассказывал вам о Ладожском, то, возможно, информировал и о других знакомых, – проговорила Зорина.
Чебриков щелкнул пальцами:
– Я же сказал тебе: он не посвящал меня в свои дела и не знакомил с друзьями. Фамилия Ладожского выплыла совершенно случайно. Ну вот таким он был, мой Сережка, всегда в себе, – воспоминания о брате причиняли ему боль, и он, казалось делал усилия, чтобы сдержать слезы. – Даже в детстве не делился ничем ни со мной, ни с матерью и свои проблемы решал сам.
– Возможно, случайно вы слышали о его иногородних товарищах, – не сдавалась Катя. Лев Иванович вскинул брови:
– Иногородних? Откуда? Из Парижа?
Зорина еле сдержалась, чтобы не назвать город Приморск, и прикусила язык. Как жене полицейского ей было хорошо известно: порой проговариваются люди, которым ты доверяешь, как себе. В жизни такие случаи бывали сплошь и рядом. В результате гибли свидетели и следствие тормозилось. Покраснев, она виновато посмотрела на гостя. Чебриков заметил растерянность женщины и усмехнулся:
– Тайна следствия, да? Но я же неразговорчивый. Так какой город тебя интересует?
– Допустим, курортный.
Лев Иванович кивнул:
– Понял. К сожалению, ничего ответить не могу. В памяти ничего не всплыло, – он скривил губы. – Видишь ли, Сережка на курорты не ездил и ни о каких городах у моря не говорил.
– А не увлекались его друзья, скажем, антиквариатом?
Изумлению Чебрикова, казалось, не было предела.
– Ну ты хватила, девочка. Мой брат был простым и честным бухгалтером. Так что на какие, спрашивается, шиши это все приобретать? Ей-богу, коллекционеры бы с ним не общались. В их компанию он бы никогда не вписался.
Журналистка вздохнула:
– На нет и суда нет.
Лев Иванович поднялся со стула.
– Вот как бывает, деточка. Разбередил сегодня раны своими воспоминаниями, а ничего ценного для тебя не вспомнил. Ты уж извини меня. В который раз тебе досаждаю.
Катя поправила белокурую прядь волос, упавшую на глаза:
– Вы мне не досаждаете, Лев Иванович, и зарубите это себе на носу.
Пожилой мужчина, согнувшись, пошел к двери:
– Ты слишком добра ко мне, Катюша. Будь здорова.
– Всего наилучшего. Заходите.
Дождавшись, пока в коридоре стихнут шаги, она села за компьютер. Тонкие пальцы забарабанили по клавиатуре. «Что ни говори, а Лев Иванович обладает поразительной способностью поднимать настроение, – подумала журналистка. – Вроде мы с ним и беседовали всего ничего… Потрясающий человек». Она поймала мысль, и нужные слова стали сами складываться в предложения. Через пятнадцать минут статья была готова. Зорина распечатала ее на принтере и еще раз пробежала глазами. Теперь статью нужно отнести к Пенкину, который сам просматривал все материалы для очередного номера газеты.
– Вроде неплохо получилось, – похвалила себя Зорина и усмехнулась. – Сам себя не похвалишь – ходишь как оплеванный.
Она бросила взгляд в зеркало и осталась довольна собой. Светлые волосы тщательно уложены в прическу, длинные ресницы чуть подкрашены, голубые глаза блестят. Молодость – сама по себе красота, как говорил главный редактор, и с ним никто не спорил.
Помахав отражению рукой, Катя открыла дверь, вышла в коридор и неторопливо поднялась на второй этаж, где находился кабинет главного редактора. Из приоткрытых дверей других кабинетов до нее доносились сдержанный смех, стук по клавиатуре и звяканье ложек в стаканах, приглушенный разговор. Как обычно, редакция, напоминавшая огромный улей с трудолюбивыми пчелами, жила своей жизнью. У кабинета Пенкина Зорина замедлила шаги и прислушалась. Громкий голос шефа возвестил о том, что Анатолий Сергеевич с кем-то разговаривает. Журналистка зашла в приемную и подмигнула секретарю Рите. Та кивнула в ответ, не отрывая взгляда от монитора.
– У Сергеевича посетительница, судя по всему, его одноклассница.
– Правда? Спасибо. Тогда я зайду попозже.
Катя направилась было к выходу, но вдруг дверь кабинета распахнулась, и Анатолий Сергеевич, как всегда, в прекрасно сшитом костюме и белоснежной рубашке, показался на пороге.
– Здравствуй, Катюша. Ко мне?
– Да, Анатолий Сергеевич. Принесла вам готовую статью.
– Она подождет, – главный редактор поманил ее пальцем. – Зайди ко мне. А ты словно читаешь мои мысли. Только хотел сказать Рите, чтобы вызвала тебя, а ты тут как тут.
Зорина подняла брови от удивления и послушно прошла за Пенкиным. В кабинете он указал ей на диван:
– Садись.
Журналистка покосилась на женщину средних лет, крашеную худощавую курносую блондинку, с огромными золотыми серьгами в ушах, дорого, но крикливо одетую.
– Познакомьтесь. Это моя сотрудница, Екатерина Зорина, ты, Лиля, наверное, о ней слышала. А это Лилия Владимировна Чебарова, моя одноклассница.
Женщины кивнули друг другу.
– У нее случилась беда, – продолжал Анатолий Сергеевич. – Муж обвиняется в нанесении тяжких телесных повреждений будущей невестке. Впрочем, – он посмотрел на Лилию Владимировну, – лучше, Катюша, она сама тебе все расскажет. Лиля просит нашей помощи, и я не могу и не хочу отказывать. С возрастом начинаешь ценить всех друзей. Возможно, ты еще слишком молодая, чтобы понять это. Короче, помоги. Ясно?
Зорина наклонила голову:
– Ясно, Анатолий Сергеевич.
– Вот и умница, ну, – он повернулся к Лилии, – эта девушка сделает все возможное и невозможное. Сейчас ты пройдешь к ней в кабинет и все подробно расскажешь. Можешь быть с ней предельно откровенной.
– Спасибо, Толя, – Чебарова улыбнулась и встала. – Когда Славу освободят, милости прошу в гости. И Машу захвати.
– Обязательно, – Пенкин дотронулся до ее плеча. – Все будет хорошо. От тебя, Катюша, жду только положительных новостей.
– Разумеется, Анатолий Сергеевич.
Зорина повела женщину по коридору в свой кабинет. Чебарова слегка припадала на правую ногу и стеснялась своей походки.
– Плохо срослась нога после перелома, – пояснила она. – А ведь я когда-то была чемпионкой университета по легкой атлетике.
– Вас это нисколько не портит, – Зорина открыла дверь своего кабинета и пропустила посетительницу: – Садитесь, пожалуйста, – она подождала, пока гостья усядется на стул, и примостилась рядом. – Теперь расскажите мне все, ничего не утаивая. Ваша откровенность поможет нам обеим.
Лилия Владимировна послушно кивнула и стала царапать ногтем дорогую сумочку из натуральной кожи.
– Мой сын Николай собрался жениться, – начала она. – Сначала мы со Славой – это мой муж – не возражали. Семья хорошая, родители имеют свой маленький ресторан. Вы, наверное, слышали нашу фамилию? – вдруг спросила Чебарова.
– Не приходилось, – призналась Катя.
– Парфюмерный магазин «Ландыш» в центре города принадлежит нам, – пояснила женщина. – В общем, доходы наших семей не совсем равные. Естественно, мы богаче. Так вот, сначала это нам не казалось важным. Потом мы с мужем стали приглядываться к девушке и заметили, что ей нужны от Коли только деньги. Мы попробовали поговорить с Колей, но мальчик так влюбился в эту девчонку, что ничего не хотел слышать. Тогда я попыталась позвонить Марине – так ее зовут, но она только смеялась в ответ на мои слова, а потом сказала: мол, не лезьте, все равно мы поженимся. Тогда Слава решил пообщаться с ней с глазу на глаз и приехал к Марине на квартиру (вот уже несколько лет она живет отдельно от родителей). Он вернулся совершенно спокойный и поведал мне: Марина пообещала подумать. Я полагаю, он предложил ей деньги и она не отказалась. Поверьте, я всегда была готова заплатить этой особе, лишь бы она отстала от моего мальчика. Так вот, Слава вернулся в девять вечера, а в десять пришла полиция и забрала нашего мальчика по подозрению в том, что он столкнул с балкона свою невесту, – ее глаза увлажнились, и женщина промокнула их платком. – Если бы вы видели, как плакал мой мальчик! Он клялся, что оставил Марину живой и невредимой. Полиция пообещала разобраться, но тем не менее Коля ночевал в КПЗ. Наутро Слава пошел к следователю. Не знаю, о чем шел разговор, однако Коля вернулся домой, а Славу посадили. Следователь сказал: мой муж сам признался в том, что столкнул Марину с балкона, – Лилия Владимировна заискивающе посмотрела на Катю. – Но я этому не верю. Этого просто не может быть. Слава никогда не причинил бы никому зла. И как бы ни повела себя эта девочка, супруг бы ее не тронул и пальцем. Прошу вас, помогите, – Чебарова заломила руки.
– Вы наняли адвоката? – поинтересовалась журналистка.
– В тот же день, – кивнула женщина. – Однако пока толку мало.
– Фамилия адвоката? – Зорина достала записную книжку. – И его координаты.
– Это молодая женщина, – пояснила Лилия Владимировна. – Ее зовут Ксения Смирнова.
– Кажется, я с ней знакома, – Катя взглянула на посетительницу. – А теперь идите домой и ни о чем не тревожьтесь. Я сделаю все, чтобы вашего мужа отпустили, если он действительно невиновен.
– Спасибо вам, – Чебарова тяжело поднялась со стула. – Сколько я должна?
– Идите и забудьте про деньги, – раздраженно ответила Зорина. – Мне платят зарплату, и она не такая уж маленькая.
– Еще раз спасибо, – в дверях Лилия Владимировна остановилась. – Когда вам позвонить?
– Можете звонить в любое время. Если у меня появятся новости, я сама вас найду. Ваши телефоны есть у Анатолия Сергеевича?
– Лучше возьмите визитку, – женщина достала из сумки карточку и протянула Кате. – И звоните, когда угодно.
– Всего наилучшего, – Катя махнула рукой на прощанье. Когда за Лилией Владимировной захлопнулась дверь, журналистка достала мобильный, собираясь связаться с адвокатом Ксенией Смирновой. В школе она училась с девочкой, имевшей такие же фамилию и имя, а еще обеспеченных родителей, открывших свою юридическую контору. По всему, Ксюше сам бог велел идти в юристы, но она с двенадцати лет занималась в модельном агентстве и грезила подиумами. По правде говоря, и внешность у нее была самая что ни на есть модельная: высокий рост, широкие плечи, узкие бедра, тонкая талия, высокие скулы, правильные черты лица и роскошные вьющиеся светло-каштановые волосы. Мальчишки класса все, как один, мечтали дружить с Ксенией, но она не удостаивала их даже взглядом. Катя, с которой Ксюша иногда делилась своими мыслями, знала: девушка мечтает о богатом молодом человеке с машиной последней модели и яхтой.
– А вообще я не тороплюсь, – объясняла Смирнова. – Сначала надо сделать карьеру, а потом отыскать себе хотя бы завалящего олигарха.
Когда до окончания одиннадцатого класса оставалось совсем немного, отец Ксении предпринял последнюю попытку поговорить со строптивой дочерью, однако она была непреклонна.
– Грешно, папа, хоронить такую фактуру – ответила ему Ксения. – И давайте оставим эту тему. Вы еще мною гордиться будете.
Отец решил больше не перечить дочери, собиравшейся участвовать в городском конкурсе красоты.
– Ладно, делай, что хочешь. Я надеюсь, ты одумаешься.
– Лучше приходите с мамой на конкурс, – парировала Ксения. – Уверена: вы сами от меня отстанете и наконец поймете, что ваш ребенок рожден для подиума.
Родители действительно пришли на конкурс красоты, однако Ксения вылетела после первого же дефиле. Дома она закатила истерику, обвиняя жюри в продажности.
– Думаешь, в мире большой моды все по-другому? – сказала ей мама. – Везде нужны связи и деньги.
– Тогда пошло все к черту, – решила Ксюша и поступила в университет на юридический факультет. Катя однажды встретила ее возле кинотеатра. Смирнова рассказала ей, что учится на юрфаке и откровенно умирает со скуки:
– Не представляю, как буду работать, – Ксюша состроила забавную гримасу и хлопнула Катю по спине. – Ох, Катька, загнусь я в расцвете.
С тех пор журналистка не видела одноклассницу и ничего о ней не слышала. Интересно, та ли это Ксения? Она набрала телефон, оставленный ей Чебаровой, и услышала в трубке бодрое:
– Смирнова у аппарата.
Зорина улыбнулась. Она узнала этот низкий, чуть хрипловатый голос:
– Ксюшка, привет. Тебя Катя Зорина беспокоит.
– Вай, вай, вай, такая известная личность, – пошутила Смирнова. – Как поживаешь, подруга?
– Неплохо, – отозвалась журналистка.
Ксюша усмехнулась:
– В принципе, последнее время ты человек публичный. Я все про тебя знаю: и про твои журналистские расследования, и про детективы, которые ты пишешь. Скажу честно, я поклонница твоего творчества.
– Приятно слышать, – ответила Катя. – Как твои дела?
– Тружусь на поприще адвокатуры, – хмыкнула подруга. – А что это мы по телефону общаемся? Ты когда сегодня освобождаешься? Может, пересечемся и попьем кофейку?
– С удовольствием. Называй время.
– Через полчаса сможешь? – поинтересовалась Смирнова.
– Конечно.
– Тогда жду тебя у кафе «Медок», – отозвалась Ксюша. – Там пирожные вкусные.
– Заметано.
В трубке раздались гудки, и Зорина спрятала телефон в сумочку. До свидания с Ксенией осталось не так много времени, и журналистка достала косметичку. Она не сомневалась, что Смирнова явится на встречу с ней во всеоружии, и решила привести себя в порядок. Она слегка припудрила лицо, наложила румяна на щеки и тронула помадой губы. До кафе «Медок» можно было проехать на троллейбусе несколько остановок, однако Кате захотелось подышать свежим воздухом. Она вышла из редакции и направилась к набережной. Стояла самая настоящая жара. Зорина смотрела на речку, плавно текущую вдоль гранитных берегов, и вспоминала школьные и студенческие годы. Как быстро бежит время! Ей уже двадцать восемь, а ведь, казалось, совсем недавно было семнадцать, и она бегала с одноклассниками на речку в перерывах между уроками. Ксюша снимала босоножки, касалась пальцами ноги холодной воды и громко визжала. Мальчишки делали вид, что собираются толкнуть ее в реку, но в последний момент подхватывали и хохотали. Услышав звонок, все бежали на уроки, и учителя ругали их за неопрятный вид и чуть намокшую одежду. Погруженная в воспоминания Зорина не заметила, как подошла к кафе.
– Катюша! – донеся до нее знакомый голос, и она обернулась. У дверей «Медка» стояла Смирнова, такая же свежая и красивая, как и десять лет назад.
Журналистка бросилась в ее объятья:
– Привет! Ты такая же роскошная!
– И ты прекрасно выглядишь! – вернула комплимент Ксения. – Ну, пойдем внутрь?
– Пойдем.
В кафе было мало посетителей, и девушки уселись за столик возле окна. Подошедшая официантка положила перед ними меню.
– Мне не нужно, – Смирнова передала меню Зориной. – Я всегда здесь заказываю одно и то же. Кусок «Наполеона» и молочный коктейль.
– Мне то же самое, – отозвалась Катя. – Ну, рассказывай подробнее, как ты.
Ксюша вздохнула:
– Я уже говорила: тружусь на поприще адвокатуры.
– Получается?
Смирнова пожала плечами:
– Как тебе сказать… пока еще ни одного проигранного дела, но подожди меня хвалить. Понимаешь, очень уж странно все получалось. Сами собой находились свидетели. Думаю, без помощи моего папашки не обошлось. Конечно, он делал это для того, чтобы я почувствовала уверенность в себе.
– Молодец Анатолий Гаврилович! – похвалила Зорина.
Ксения скривилась:
– Не такой уж он и молодец. Помнишь конкурс красоты, где я с треском провалилась? Я провела небольшое расследование и пришла к выводу, что в этом провале повинны мои родители. Именно они заплатили деньги кому следует, чтобы я вылетела после первого дефиле, – она сжала кулачки. – Но я готовлю им неприятный сюрприз.
– Какой? – удивленно спросила журналистка.
– Большой! – Ксюша подмигнула подруге. – Месяц назад я ездила в Москву на кастинг. Там собираются снимать какой-то сериал с детективной линией, и им требовалась актриса на роль молодого адвоката. Короче, я прошла. Режиссер наговорил мне кучу комплиментов. Он, дескать, и не ожидал, что явится такая красотка, да еще и настоящий адвокат. Скоро мне уезжать на съемки, и в ближайшее время я объявлю эту новость родителям. То-то будет шуму.
– Но ты же вернешься, – неуверенно сказала Катя.
Смирнова замотала головой:
– Нет, милая подруга. В том-то и дело, что возвращаться я не планирую. Ну, не мое это – сидеть в четырех стенах и гадать, как вытащить клиента, – она развела руками. – Даже не знаю, закончу ли последнее дело. Оно довольно трудное.
– По этому поводу я тебе и позвонила, – Зорина покраснела. – Прости меня, Ксюша, за откровенность. Конечно, я выбрала бы время, чтобы просто тебя увидеть, без всяких корыстных мыслей, но…
– Да ладно! – хихикнула одноклассница. – Ты по поводу Чебарова, что ли?
– Видишь ли, к нам в редакцию приходила его жена, – пояснила журналистка, – и попросила помочь. Введи меня в курс, пожалуйста. У твоего клиента есть шансы выкрутиться?
– Есть, наверное, – с сомнением сказала Ксения. – Только я их пока не вижу. Понимаешь ли, трудность этого предприятия усугубляет признание моего клиента.
– Неужели нет доказательств, что там после него побывал еще кто-то? – удивилась Зорина.
– Вот именно. – Смирнова поправила и без того идеально уложенные волосы. – Возле дома этой Марины есть банк, а там – камеры наблюдения. Сначала к девушке приходил сын Чебарова – ее жених Коля, а потом заявился и папаша. Больше камеры никого не запечатлели.