Мульч лизал пальцы и дышал, раздувая грудную клетку как меха. Он чувствовал, как в нижней части тела накапливается, ища выход наружу, давление.
«Держись, – приказал он себе. – Тебе понадобится каждый пузырёк воздуха».
Корка на его голове уже громко трещала и ярко засветилась, если бы в шаттле погас свет. Воздух в салоне становился все более разреженным, и первыми это ощутили жабры Дубца. Они задрожали и захлопали, пытаясь увеличить приток кислорода в организм. Мульч сделал очередной, чудовищный по объёму, вдох. Носовая переборка изменила форму из-за возросшего перепада давлений.
Первым заметил изменение спрайт.
– Эй, рыбец!
На физиономии Дубца появилось обиженное выражение, говорившее о долгих годах мучений из-за прицепившейся клички.
– Сколько раз тебе повторять…
– Ладно, Дубец, не выпрыгивай из чешуи. Тебе не стало труднее дышать? Я не могу расправить крылья.
Дубец коснулся пальцами жаберных крышек – они хлопали как флаги на ветру.
– Ух, мои жабры чисто свихнулись. Что здесь происходит? – Он нажал на кнопку связи с кабиной. – Все в порядке? Может быть, стоит повысить обороты воздушных насосов?
Ему ответил спокойный голос профессионала, но с очевидными нотками беспокойства:
– Мы теряем давление в салоне. Я пытаюсь определить место утечки.
– Утечки? – переспросил Дубец. – Если мы потеряем герметичность на такой глубине, шаттл сомнётся как бумажный стаканчик.
Мульч сделал очередной вдох.
– Переведи всех в кабину. Переходите через воздушный шлюз, немедленно.
– Не знаю, не знаю… – проговорил Дубец. – Мы не должны снимать наручники с заключённого. Он – очень скользкий тип.
Скользкий тип сделал ещё один вдох. На этот раз с похожим на раскат грома треском прогнулась кормовая переборка.
– Ладно-ладно. Уже идём. Мульч протянул к нему руки.
– Поспеши, рыбец, не у всех есть жабры. Дубец провёл карточкой безопасности по магнитной полосе на наручниках Мульча, и они разомкнулись. Мульч был свободен… насколько можно быть свободным в тюремном шаттле, плывущем на глубине три тысячи метров. Он встал и сделал последний вдох, и это не ускользнуло от внимания Дубеца.
– Эй, заключённый, ты что задумал? Решил высосать весь воздух?
Мульч рыгнул.
– Кто, я? Что за бред.
У спрайта тоже возникли подозрения.
– Он что-то задумал. Посмотри, какие у него блестящие волосы. Готов поспорить, это какой-то тайный гномий трюк.
Мульч попытался всем своим видом выразить скептицизм.
– Что? Всасывание воздуха и блестящие волосы? Не удивлён, что мы держали это в секрете.
Дубец уставился на него, подозрительно прищурившись. У судебного исполнителя были воспалённые глаза, а речь стала несвязной из-за кислородного голодания.
– Ты что-то задумал. Вытяни руки вперёд.
В план Мульча не входило вновь оказаться в кандалах, и он решил разыграть слабость.
– Я не могу дышать, – прохрипел он, прислонившись к стене. – Надеюсь, мне не придётся умереть в заточении.
Этой фразой он отвлёк внимание настолько, что смог сделать ещё один, чудовищный по объёму, вдох. Кормовая переборка прогнулась внутрь, на краске появилась серебристая трещина от напряжения. По всему отсеку вспыхнули красные индикаторы потери давления.
Из динамика раздался голос пилота.
– Немедленно в кабину! – потеряв самообладание, орал он. – Корабль складывается!
Дубец схватил Мульча за лацканы.
– Ты что натворил, гном?
Мульч опустился на колени и открыл задний клапан на тюремных штанах. Потом он подобрал ноги под себя и приготовился к прыжку.
– Послушай, Дубец, – сказал он. – Ты – идиот, но не совсем плохой парень. Поэтому делай то, что приказывает пилот. Ступай в кабину.
Дубец слабо хлопал жаберными крышками, пытаясь найти хоть каплю воздуха.
– Рытвинг, ты погибнешь. Мульч подмигнул ему.
– Мне уже доводилось быть мёртвым.
Он больше не мог удерживать газ внутри. Его пищеварительный тракт надулся, как воздушный шарик фокусника. Гном сложил руки на груди, нацелился покрытой слюной головой на ослабленную перегородку и выпустил газ.
От вырвавшейся из него струи задрожал весь шаттл. Мульч пролетел по салону, воткнулся головой в кормовую переборку в самом слабом месте и пробил её насквозь. По инерции он вылетел в океан, возможно, за полсекунды до того, как вода хлынула в салон шаттла. Ещё через полсекунды задняя часть корабля смялась, как использованная упаковка из фольги. Дубец и его товарищ едва успели скрыться в кабине пилота.
А Мульч со скоростью в несколько узлов уже мчался к поверхности, оставляя за собой след из пузырьков газа. Его лёгкие питались накопленным в пищеварительном тракте воздухом, а шлем из отвердевшей слюны озарял зеленоватым светом путь к свободе.
Конечно, его пытались поймать. И Дубец, и спрайт были земноводными жителями Атлантиды. Отстыковав полностью разрушенный кормовой отсек, судебные исполнители вышли через воздушный шлюз и бросились в погоню за беглым преступником. Но у них не было ни малейшей надежды догнать его. Мульч летел на реактивной струе, а у них были лишь крылья и плавники. Все оборудование, если у них оно было, покоилось на дне океана вместе с кормовым отсеком, а при помощи резервных двигателей кабины можно было догнать разве что краба.
Судебным исполнителям Атлантиды оставалось только проводить взглядом стремительно несущегося к поверхности беглеца, который словно издевался над ними каждым пузырьком воздуха, исторгнутом из кормового отверстия.
Прыжок из окна номера отеля превратил мобильный телефон Дворецки в кучку пластиковых осколков и проводов. Это означало, что Артемис не мог позвонить ему, даже если нуждался в срочной помощи. Телохранитель остановил «хаммер» во втором ряду рядом с первым попавшимся ему на глаза магазином «Фонтикс» и купил трехдиапазонный автомобильный телефон. По пути в аэропорт он включил телефон и набрал номер Артемиса. Безрезультатно – телефон был выключен. Дворецки попытался дозвониться до особняка Фаулов. Дома никого не оказалось, никаких сообщений оставлено не было.
Дворецки стал глубоко дышать, чтобы не потерять самообладание, и вдавил в пол педаль газа. До аэропорта он доехал за неполных десять минут. Гигант-телохранитель не стал терять время и возвращать «хаммер» на стоянку агентства проката, а предпочёл оставить автомобиль в зоне прибытия. Агентство найдёт и отбуксирует его на свою стоянку, ему выставят штраф, но сейчас это волновало его меньше всего на свете.
На ближайший рейс в Ирландию билетов не было, и Дворецки пришлось заплатить польскому бизнесмену две тысячи евро за билет в первом классе, зато через сорок пять минут он уже летел на лайнере «Эр Лингус» в дублинский аэропорт. Он пытался дозвониться до Артемиса, пока самолёт не запустил двигатели, а как только шасси коснулись ирландской земли, начал звонить снова.
Когда он вышел из зала прибытия, было уже темно. Меньше половины дня прошло с тех пор, как они проникли в ячейку в хранилище Международного банка Мюнхена. Поразительно, сколько всего произошло за такое короткое время. Однако, когда ты работаешь на Артемиса Фаула, поразительные события случаются практически ежедневно. Дворецки находился рядом с Артемисом со дня рождения своего подопечного почти четырнадцать лет назад и за это время побывал в большем количестве фантастических ситуаций, чем среднестатистический телохранитель президента.
«Бентли» Фаулов стоял на престижном этаже многоярусного гаража краткосрочного пребывания. Дворецки подключил свой новый телефон к системе автомобиля и ещё раз попытался дозвониться до Артемиса. Безуспешно. Но стоило ему дистанционно подключиться к почтовому ящику особняка Фаулов, как он услышал одно сообщение. От Артемиса. Дворецки крепко сжал руль. Жив. Мальчик, по крайней мере, остался в живых.
Сообщение начиналось вполне обычно, но продолжение было достаточно странным. Артемис уверял, что никак не пострадал, но, скорее всего, все-таки пережил лёгкое сотрясение мозга или посттравматический стресс, потому что уверял, что странную ракету направили в них феи. Вернее, пикси. А сейчас он находился в компании эльфийки, которая, судя по всему, коренным образом отличалась от пикси. Более того, эльфийка была их старым другом, о котором они забыли. Очень странно. Из всего услышанного Дворецки сделал вывод, что Артемис пытается что-то ему сообщить и во всей это бессвязной болтовне есть некий скрытый смысл. Придётся проанализировать запись, как только он приедет в особняк Фаулов.
Потом запись превратилась в настоящую драму. В зоне действия микрофона Артемиса появились дополнительные актёры. К нему и эльфийке, судя по всему, присоединилась уже упомянутая пикси Опал с телохранителями. Последовали угрозы, и Артемис попытался договориться. Не получилось. Если у Артемиса и были недостатки, самый главный заключался в том, что он относился ко всем свысока, даже в кризисной ситуации. Этой пикси Опал, кем бы она ни была на самом деле, совсем не нравилось, когда с ней разговаривали снисходительно. Судя по всему, она считала себя во всех аспектах равной Артемису или даже превосходящей его. Она приказала заткнуть Артемису рот на полуслове, и её приказ был немедленно выполнен. Дворецки на мгновение испытал ужас, пока не услышал, как пикси говорит, что Артемис не убит, а просто оглушён. Новая союзница Артемиса также была лишена сознания, но только после того, как узнала, какая драматическая кончина их ждёт. Разговор шёл о каких-то Одиннадцати чудесах света и троллях.
– В это невозможно поверить, – пробормотал Дворецки, сворачивая с шоссе к особняку Фаулов.
Случайному прохожему могло показаться, что в некоторых комнатах находившегося в конце проезда особняка есть люди, но Дворецки знал, что лампочки в этих помещениях включаются и выключаются автоматически через неравные промежутки времени. Кроме того, специальная стереосистема передавала в различные помещения особняка записанные разговоры. Все это было предназначено для того, чтобы отпугнуть случайного воришку, но профессионального вора, и Дворецки это отлично понимал, такие ухищрения обмануть не могли.
– Телохранитель открыл электронным ключом ворота и погнал машину по гравийной дорожке к дому. Он остановился прямо у главного входа и не стал загонять машину в двойной гараж. Потом он взял пистолет и обойму, которые были закреплены на магнитной полосе под сиденьем водителя. Похитители могли послать своего представителя, и он мог находиться в доме.
Что-то было не так. Дворецки понял это, едва открыл дверь. Таймер охранной сигнализации должен был немедленно начать тридцатисекундный отсчёт, но не включился. Это случилось потому, что корпус таймера был покрыт каким-то блестящим, потрескавшимся, похожим на стеклопластик веществом. Дворецки осторожно коснулся его пальцем. Вещество тускло светилось в темноте и выглядело почти органическим.
Дворецки, прижимаясь к стене, прошёл по коридору. Он поднял взгляд на потолок. В темноте мигали зеленые индикаторы. По крайней мере, камеры скрытого видеонаблюдения работают. Даже если незваные гости уже покинули особняк, он сможет увидеть их, просмотрев записи камер.
Нога телохранителя чего-то коснулась. На ковре он увидел большую хрустальную вазу с остатками пропитанного хересом бисквита. Рядом валялась скомканная фольга с остатками соуса. Голодный похититель? Чуть дальше он обнаружил бутылку из-под шампанского и обглоданный куриный скелет. Сколько незваных гостей здесь побывало?
Объедки образовали след, который вёл к кабинету. Дворецки пошёл по нему, переступив через недоеденный бифштекс, два куска фруктового торта и упаковку от пирожных с взбитыми сливками. В кабинете, тускло освещая коридор через приоткрытую дверь, горел свет. Там кто-то был. Невысокого роста. Артемис?
У Дворецки мгновенно поднялось настроение, когда он услыыал голос своего молодого хозяина, и также быстро испортилось. Он узнал слова – недавно сам слушал их в машине по телефону. Незваный гость прослушивал запись на автоответчике.
Дворецки прокрался в кабинет, ступая так тихо, что его шаги не вспугнули бы и оленя. Даже со спины незваный гость выглядел довольно странно: не больше метра ростом, коренастый, с мускулистыми конечностями. Все его тело, казалось, было покрыто жёсткими густыми волосами, которые непрестанно шевелились, будто жили самостоятельной жизнью. Голова была покрыта тем же светящимся веществом, что вывело из строя охранную сигнализацию. Одет чужак был в синий комбинезон с клапаном пониже поясницы. Клапан был застегнут не полностью, и Дворецки увидел волосатый зад, который показался ему тревожно знакомым.
Сообщение подходило к концу.
Похитительница Артемиса описывала, что именно она приготовила для мальчика: «О да. Я разработала этот мерзкий сценарий для Жеребкинса, нечто зрелищное, связанное с Одиннадцатью чудесами света. Но теперь решила, что вы заслуживаете участия в этом представлении».
«Насколько мерзкий?» – спросила новая союзница Артемиса Элфи.
«Мерзкий по-тролльи», – ответила Опал.
Незваный гость особняка Фаулов издал звук, словно обсасывая что-то, и отбросил в сторону обглоданный скелет целого ягнёнка.
– Не очень хорошо, – сказал он. – Я бы даже сказал, плохо.
Дворецки взвёл пистолет и направил его на незнакомца.
– А будет ещё хуже, – сказал он.
Дворецки усадил незваного гостя в одно из стоявших в кабинете кожаных кресел, второе придвинул так, чтобы сидеть к нему лицом. Спереди это существо выглядело ещё более странным. Его лицо представляло собой массу жёстких, как проволока, волос, окружавших глаза и рот. Глаза иногда вспыхивали красным огнём как у лисы, а зубы больше всего напоминали два ряда штакетника. Это был не волосатый человеческий ребёнок, а взрослая особь какого-то другого вида.
– Можешь ничего не говорить, – со вздохом произнёс Дворецки. – Ты – эльф.
Существо резко выпрямилось.
– Как ты смеешь! – воскликнуло оно. – Я – гном, и тебе это прекрасно известно!
Дворецки вспомнил достаточно странное послание Артемиса.
– Попробую догадаться. Я тебя знал, а потом почему-то забыл. Ах да, волшебная полиция стёрла мою память.
Мульч рыгнул.
– Правильно. А ты не такой тупой, как кажешься на первый взгляд.
Дворецки поднял пистолет.
– Он все ещё взведён. Так что попридержи язык, коротышка.
– Прошу прощения, я не понял, что теперь мы – враги.
Дворецки наклонился вперёд.
– А мы были друзьями? Мульч задумался.
– Нет, сначала не были. Но, думаю, потом ты полюбил меня за обаяние и благородство.
Дворецки принюхался.
– И чистоплотность?
– Так не честно, – попытался возразить Мульч. – Ты представляешь, что мне пришлось пережить, чтобы попасть сюда? Я сбежал из подводного шаттла, проплыл пару миль по ледяной воде. Потом мне пришлось проникнуть в кузницу на западе Ирландии – кузницы остались только там, – чтобы снять губное кольцо. Вот так. Потом я изрыл всю страну, чтобы выяснить истину о происходящем. А когда я наконец оказался здесь, единственный вершок, которого мне не хочется покусать, наставил на меня пистолет.
– Подожди, – сказал Дворецки, – я возьму носовой платок, чтобы вытереть слезы.
– Ты не веришь ни единому моему слову?
– Верю ли я в волшебную полицию, заговоры пикси и туннельных гномов? Конечно нет.
Мульч медленно достал из-под комбинезона позолоченный компьютерный диск.
– Может быть, это освежит твою память.
Дворецки воспользовался одним из ноутбуков Артемиса, предварительно убедившись в том, что компьютер не подключён к другой аппаратуре проводами или инфракрасным каналом. Если на диске содержится вирус, пострадает только один «винчестер». Потом телохранитель очистил диск специальным аэрозолем и салфеткой и вставил в универсальный дисковод.
Компьютер запросил пароль.
– Диск закрыт, – сказал Дворецки. – Какой пароль?
Мульч пожал плечами, держа в обеих руках по французскому батону.
– Откуда я знаю? Этот диск дал мне Артемис.
Дворецки нахмурился. Если диск действительно принадлежал Артемису, он должен был открыться его личным паролем. Он ввёл три слова: «Aurum potestas est». Золото – это власть. Фамильный девиз. Через несколько секунд вместо иконки закрытого диска появилось окно с двумя папками. Одна называлась «Артемис», вторая – «Дворецки». Прежде чем открыть одну из папок, телохранитель проверил диск на наличие вирусов. На всякий случай. Чисто.
Чувствуя странное волнение, Дворецки открыл папку, названную его именем. В ней было больше сотни файлов. В основном текстовых, но были и видеозаписи. Самый большой файл был отмечен надписью «просмотреть в первую очередь». Дворецки дважды щёлкнул по этому значку.
На экране открылось окно проигрывателя видеофайлов. Артемис сидел за столом, на котором сейчас находился ноутбук. Занятно. Дворецки щёлкнул по треугольнику воспроизведения.
– Привет, Дворецки, – услышал он голос Артемиса. Голос был либо настоящим, либо искусной подделкой. – Если ты смотришь эту запись, значит, нашему доброму другу мистеру Рытвингу все удалось.
– Ты слышал? – спросил Мульч, плюясь хлебными крошками. – Добрый друг мистер Рытвинг.
– Тихо!
– Через минуту изменится все, что ты знаешь о нашей планете, вернее, думаешь, что знаешь, – продолжал Артемис. – Люди – не единственные разумные обитатели Земли. На самом деле мы даже не самые развитые с технической точки зрения. Под землёй обитают несколько видов волшебных жителей. Большая часть, вероятно, является приматами, но у меня пока не было возможности провести медицинские исследования.
Дворецки с трудом сдерживал нетерпение.
– Артемис, прошу вас, ближе к делу.
– Впрочем, об этом мы можем поговорить в другое время, – сказал Артемис, словно услышав его слова. – Возможно, ты смотришь эту запись во время больших испытаний, поэтому я должен вооружить тебя всеми знаниями, которые нам удалось получить, участвуя в смелых операциях вместе с полицией Нижних Уровней.
«Полиция Нижних Уровней? – подумал Дворецки. – Подделка. Искусная, но подделка».
И снова Артемис словно прочёл его мысли.
– Для того чтобы подтвердить фантастические факты, которые я намереваюсь тебе открыть, я произнесу только одно слово. Всего одно. Слово, которое я не мог узнать, если его не произнёс ты. Ты произнёс его, умирая, прежде чем Элфи Малой исцелила тебя своей магией. Что именно ты мог сказать мне перед самой смертью, старый друг? Какое единственное слово ты мог произнести?