Это было странно, что он пришел извиняться к Алиске, когда вполне мог бы застать меня одну… Ну что же, поступок достойный – безумный и храбрый – ясно же, что вдвоем мы съедим его без соли и перца.
– А как ты узнал, что я здесь? – спросила вдруг я.
Димка пожал плечами.
– Позвонил к тебе домой, твоя мама сказала, что ты у Алины, и я решил, не откладывая, извиниться.
– Извиниться?! Ты что, Совицкий, совсем идиот или притворяешься? – сурово спросила подруга.
– Я не идиот… – Димка не знал уже, куда ему спрятаться от наших взглядов, и, подойдя к Алискиному туалетному столику, где лежали всякие расчески, заколочки и косметика, принялся машинально перебирать попадающиеся под руку предметы.
– Нет, ты именно идиот! – Алиска обернулась ко мне, словно призывая меня в свидетели. – Зачем ты испортил Жанне свидание?
– Я не знал, что это свидание… – заблеял он, отгоняя любопытную Леди Ди. – Но я хотел извиниться и… исправиться. Кстати, вы сделали задание по алгебре? Хотите, я все сам решу и принесу вам в понедельник?
Я, конечно, понимала, что Димка пытается подлизаться и загладить свою вину доступными ему средствами и, по-хорошему, требовалось его проучить… Но тема по алгебре была действительно отвратительной, и не в алгебре, как известно, счастье.
– Так и быть, решай, – согласилась я, вмешиваясь в беседу. – Только не думай, что мы тебя простили.
– Я сделаю! – радостно отозвался Совицкий и в этот момент чуть не уронил какой-то Алискин флакончик.
Терпение моей подруги закончилось, и она, пока Димка тут не перебил ей все, поспешила выставить его за дверь.
– Странный он какой-то, – сказала она, вернувшись в комнату. – Зачем ему потребовалось извиняться именно сейчас?..
– Нечистая совесть покою не давала, – объяснила я. – И вообще хватит о Совицком. Давай лучше вернемся к вопросу, что мне надеть…
– Ну, давай, – согласилась подруга, задумчиво хмурясь. – Но тогда нам придется пересмотреть весь твой гардероб.
– Так за чем дело стало? Собирайся – и пошли ко мне! Идти, к счастью, недалеко!
Алиска собралась в рекордно быстрые сроки – наверное, минут за тридцать, и вот мы уже стояли перед моим раскрытым шкафом.
С одеждой у меня все в порядке. Платьица, джинсы, юбки, комбинезоны – полный ассортимент, но Алиска отбрасывала вещи одну за другой, и вскоре на полу выросла целая куча.
– Недостаточно ярко. Нужно, чтобы ты затмила всех! – покачала головой подруга.
И тут я вспомнила о платье, которое надевала всего лишь раз – на прошлый Новый год. Оно висело в самом углу, убранное в чехол из белого атласа.
Я сняла чехол и, приложив наряд к себе, посмотрела на Алиску:
– Ну, как?
Она с минуту, задумчиво наклонив голову, разглядывала наряд.
Там было, на что посмотреть: ярко-красное, с асимметричным коротким подолом, отделанное бусинами и стеклярусом, платье переливалось при свете лампы, словно новогодняя елка.
– Отменно! То, что доктор прописал! – резюмировала наконец подруга. – Осталось только придумать, кто организует эту вечеринку.
Я положила выбранное платье и по-турецки села на пол.
– Считаю, что лучше всего будет собраться у тебя! Во-первых, твоя мама скорее позволит устроить вечеринку, а во-вторых, лучше, если Беляева позову не я… сама же говорила, что о нас уже шушукаются?.. И, кстати, нужно будет для отвода глаз пригласить еще кого-нибудь…
– Ладно, вечеринка за мной, – пообещала Алиска и взяла из стопки бумаги один из листов. – Давай тогда решать, кого, кроме Беляева, мы удостоим этой высокой чести.
Заглянув в ее бумажку, я увидела, как Алиска красным маркером сразу же за фамилией Беляев выводит вторую фамилию: Совицкий.
– Ты что, хочешь позвать Димку? – спросила я в ужасе.
– А что? Все знают, что он за тобой бегает, к тому же вы вместе сидите. Будет подозрительно, если мы пригласим Лешку, а Димку не позовем.
– Но он же мне весь вчерашний вечер испортил! Кто его просил тащиться за мной к Беляеву?!
Алиска взяла конфету из вазочки, развернула и печально на нее посмотрела, словно прикидывая: есть или не есть, но все же аккуратно положила в рот, стараясь не смазать с губ блестящую помаду, и только тогда ответила:
– Ну, во-первых, Димка мог не понять твоих намеков. Как ты знаешь, он небольшого ума… я имею в виду не всякие физики-математики, здесь-то он отличник, а вот в житейских вопросах ни бум-бум. Знаешь, мама говорит, что есть такая категория глупых умников, в общем, Совицкий из них. А во-вторых, разве это он за уши притянул Беляева к компьютеру? Что-то мне подсказывает, что Беляев – трудный объект, его придется долго и тщательно обрабатывать. Но это ничего, даже хорошая практика. Посмотри на ситуацию с этой точки зрения.
– Что-то ты больно умная, Алиска, – вздохнула я и тоже отправила себе в рот конфету. – Ну ладно, пусть будет Димка. Кого еще позовем?
И мы принялись составлять список, откуда сразу исключались самые симпатичные, на наш взгляд, девчонки – чтобы не составляли ненужную конкуренцию. После долгих препирательств и обсуждений выбрали нескольких парней не из самых популярных. С одним из них, Владом, Беляев дружил. Второй – Денис, такой простой и даже грубоватый парень, должен был оттенить Лешку – пусть Беляев на его фоне покажется обаятельным рыцарем в сияющих доспехах.
– Ну вот, – довольно произнесла Алиса, разглядывая исчерканный листок, где остались фамилии невзрачных заучек или, напротив, закоренелых троечников, – теперь – полный порядок!
– Ты уверена, что мы не заснем на такой вечеринке? – поинтересовалась я, скептически изучая результат наших трудов.
– А вот это зависит только от тебя! – объявила подруга. – В конце концов, мы можем придумать всякие конкурсы, в которых ты сможешь блеснуть. Ну-ка, спой что-нибудь!
Я встала на ноги, одернула футболку и, прикрыв глаза, запела, пытаясь добавить в голос завораживающей французской хрипотцы.
После исполнения подруга притихла.
– Ну, как? – спросила я, сгорая от нетерпения.
– Ммм… – Алиска погрызла кончик маркера. – Знаешь, музыкальный конкурс мы, наверное, проводить не будем.
Я, конечно, обиделась, но промолчала. В конце концов, не у всех совершенный музыкальный слух и не все обязаны ценить прекрасное пение и потрясающий артистизм. Кстати, можно еще принять во внимание неизбежный фактор зависти: хотя Алиса мне и подруга, зависть – слишком яркое и сильное чувство, когда одна из подруг от природы одарена гораздо больше другой.
– Мы лучше устроим конкурс рисования и, главное, побольше будем танцевать. У тебя хорошая фигура, и ты неплохо двигаешься, – закончила свою мысль Алиса.
Это дополнение немного примирило меня с предыдущим замечанием – я действительно люблю танцевать, а в красном сверкающем платье, без сомнения, стану звездой местного танцпола. Единственное, что вызывало легкие сомнения: не слишком ли все это роскошно для какого-то Лешки Беляева, не много ли ему, как говорится, чести?..
Мы еще немного поболтали с Алиской, заглянули Вконтакт, прокомментировав новые фотки и высказывания наших знакомых. Так язве-Инге, выложившей свою фотографию с темно-серым, словно плюшевым плоскомордым персом, мы написали: «Какая прелесть! Идеальная пара сезона!», а прыщавому Кольке из нашего класса нарисовали на стене красную розу и, намекая на алеющую прыщами кожу, расщедрились на стихотворный комплимент: «Красную розу тебе принесу – Этот цвет тебе к лицу!» «Принесу» и «к лицу», конечно, сомнительная рифма, но для Кольки сойдет.
Не обошлось и без шедевра. Отыскав страничку незнакомой девчонки с дурацкой анимешной аватарой, фанатеющей по вампирам (Ха-ха! Вчерашний день!), мы совместно написали на стене целое произведение искусства:
А затем, подумав, добавили еще одно:
Было очень весело, и расстались мы чрезвычайно довольные собой, окружающим миром и собственными планами.
В понедельник с самого утра настал час «Х» – Алиска пошла звать Беляева на нашу вечеринку. Его имело смысл приглашать первым как ключевую фигуру: зачем нам вечеринка (к тому же с такими скучными персонажами, которые входили в наш список), если он вдруг откажется?!
Я наблюдала за ними издали, стоя у окна и делая вид, будто происходящее абсолютно меня не касается.
И в этот момент ко мне подошел Совицкий, демонстративно помахивая тетрадкой по алгебре.
– Привет, Жан. Вот, держи свое домашнее задание, все готово, – отчитался он.
Я милостиво взяла тетрадь и ожидала, что Совицкий сейчас же уйдет, но он почему-то остался и принялся оглядываться, словно ища кого-то.
– Ой, а вон Алиса, – невпопад произнес он. – Она что, Беляеву глазки строит?
– Ой, а вон Алиса, – невпопад произнес он. – Она что, Беляеву глазки строит?
– Не твое дело! – оборвала я и отвернулась от него, показывая, что не собираюсь продолжать разговор.
Надо же, какие глупости приходят некоторым в голову! Но взгляд волей-неволей все равно обратился к беседующим.
Вот Алиска встряхнула волосами и немного повела плечом – небрежно и вместе с тем плавно.
Лешка сказал что-то. Моя подруга рассмеялась.
У Алиски тоже красивая улыбка и идеальные зубы. Неужели Димка прав? Неужели она кокетничает с Беляевым? Не может быть! Не может – и точка! Она, в конце концов, моя подруга.
…А долго они там разговаривают. Принять приглашение можно и быстрее…
Тем временем Алиска кивнула Лешке и направилась ко мне. Я стояла вполоборота к окну, но тем не менее прекрасно видела коридор и заметила, что Беляев проводил мою подругу долгим взглядом.
Ну, конечно, это ничего не значащие пустяки, но мне вдруг стало как-то… неприятно, а по спине пробежали мурашки – точно повеял сквозняк.
– Поздравляю! – радостно сказала Алиса, подойдя ко мне.
– Интересно, с чем? – спросила я, с удивлением услышав в собственном голосе горькие ироничные нотки.
– Как это с чем? – удивилась теперь подруга. – С тем, что наши планы начинают осуществляться. Беляев согласился прийти на вечеринку.
– И вы все это время об этом говорили? – спросила я, следя за тем, как Лешкина спина удаляется в направлении кабинета.
– Ну, почти. А что? – Алиска присела на подоконник и недоуменно уставилась на меня.
– Так, стало интересно. Вы очень увлеченно болтали. Кажется, Беляев рассказывал что-то смешное?
– Да не особо.
– Может, поделишься? – я по-прежнему шла в наступление.
– Как-то особо нечем делиться, – запиралась Алиса, невольно усиливая мои подозрения.
– Понятно.
Я замолчала, уставившись в пол, себе под ноги.
– Жан, ты что, ревнуешь, что ли? – вдруг рассмеялась подруга. – Ну надо же! А то я никак не пойму, что это ты меня с пристрастием допрашиваешь! Не беспокойся, не нужен мне твой Беляев! Честное слово, не нужен! Я же для тебя, дурочка, стараюсь. Поддакивала ему только для того, чтобы он не отказался прийти на вечеринку. Ну что, не веришь?
Она схватила меня за руку, и я наконец взглянула Алиске в глаза. В них искрились смешинки, и я с ужасом поняла, что, кажется, чуть не поссорилась из-за сущего пустяка со своей лучшей подругой! Не понимаю, что это на меня вдруг нашло. С чего я взяла, будто Алиска интересуется Лешкой? Ну разумеется, нет!
– Сама не знаю, что это со мной сегодня, – сказала я, чувствуя стыд. – Наверное, плохо выспалась. Представь только, всю ночь какая-то гадость снилась.
– Бывает, – легко согласилась подруга. – Не грузись, лучше готовься к новому этапу военных действий. Генеральное сражение назначено на будущие выходные, так что у тебя есть почти что неделя.
Школьные будни шли своим чередом, разве что слухи о нашей вечеринке потихоньку просачивались за рамки нашего узкого круга и витали под потолком класса.
– Говорят, вы блестящее пати замутить собираетесь? – подошла ко мне на перемене Инга, презрительно кривя губы.
Алиска в это время еще страдала в кабинете литературы, где в нее мертвой хваткой вцепилась литераторша, выявившая позорные пробелы в образовании моей подруги.
В общем, я оказалась с врагом один на один, но вполне была готова выдержать схватку.
– Чего только не говорят! – я театрально вздохнула. – Вот я, например, слышала, что кто-то собирался стать звездой и кумиром миллионов, а его даже из дворовой группы выгнали…
Это был тонкий намек на толстые обстоятельства или, как сказали бы парни, удар ниже пояса. Инга мечтала о славе певицы и даже одно время тусовалась с одной из местных групп, однако что-то там у них не сложилось (лично я считаю, все дело во вредном Ингином характере – она такая язва, что от нее любой несварение желудка получит!). В общем, Инга уже больше не появлялась в старом гараже, где проходили репетиции будущей великой группы, а в школе прибавилось тем для сплетен, на которые моя одноклассница, надо сказать, реагировала очень нервно.
Вот и сейчас она резко побледнела.
– Вообще-то это тебя не касается! – выдохнула она, сверля меня темными, похожими на черные дыры, глазами.
– А наша вечеринка не касается того, кто на нее не приглашен! Ты приглашена? – торжествующе осведомилась я. – Ах, нет? Какая жалость! Ну, что же, au revoir!
– Думаешь, что такая крутая! Думаешь, я про твои планы на Беляева не знаю?! – закричала Инга уже мне в спину.
Но я обращала на нее примерно столько же внимания, сколько на стрекот кузнечиков или порхание вокруг лампы глупых мотыльков-однодневок.
– А у него, между прочим, уже есть девчонка! – прозвучало мне вслед.
Я почувствовала, как мне между лопаток вонзился отравленный кинжал, и теперь яд поступал в кровь, иначе отчего это в голове вдруг зашумело, а ноги неожиданно ослабли и уже едва держали меня.
– И не думай, что я вру! – торжествуя победу, одноклассница планировала добить меня одним четким и мощным ударом. – У меня есть доказательства!
Я медленно повернулась к ней.
Мимо нас сновали какие-то тени, но я не различала их лиц. Все вокруг было уже за гранью сознания. Мы с Ингой стояли друг напротив друга, словно на дуэли. Я видела четко только ее, как будто луч света выхватывал ее из темноты: злые черные глаза, растрепавшиеся волосы, небрежно растянутый свитер…
Вдох-выдох – и я пришла в себя, медленно возвращая себе уверенность.
– Ты что, меня совсем за дурочку держишь?
Когда я заговорила, голос был уже совершенно спокойный, а в тоне присутствовала должная доля насмешки.
Инга улыбнулась тонкими, немного потрескавшимися ненакрашенными губами.
– Я могла бы сказать, что дурочка здесь ты, но мне жалко тебя, – ответила она, не спуская с меня жадного взгляда.
– Правда? – Я изучила свой маникюр. На большом пальце откололся кусочек лака. Надо будет срочно привести ногти в порядок! – А с чего ты взяла, что мне это вообще интересно? – Я продолжала изучение своих ногтей, точно ничего интереснее в этот момент для меня не было.
– Нет так нет, – Инга пожала плечами. – Я вообще хотела тебя предупредить… из дружеских соображений.
Сцена затягивалась и уже начинала тяготить меня. Пора заканчивать с этим – не люблю долгих прологов.
– Ну, раз из дру-ужеских соображений, – протянула я, – тогда давай. Любопытно послушать, все равно Алиски нет и пока что делать нечего.
– Держи! – одноклассница протянула мне сложенный вчетверо лист бумаги.
– Что это? – спросила я, боясь коснуться этого листка, словно он был смертельно ядовит – только дотронься, и умрешь в страшных муках!
– А это записка, которая выпала из куртки Беляева! – торжественно объявила Инга. – Я сама подняла ее в раздевалке.
– И, конечно, прочитала? Тебе что, в детстве не говорили, что читать чужие письма – плохо? – спросила я, тем не менее беря в руки опасный кусок бумаги.
– Прочитала, – легко согласилась Инга. – И тебе советую. Хотя, конечно, решай сама. Хочешь – читай, хочешь – не читай, хочешь – верни Беляеву.
Она ушла, торжествуя, а я поняла, что сегодня поле битвы осталось не за мной. Мои войска разбиты, горнисты трубят отступление, неприятель торжествует и пьет шампанское. А у меня… у меня в руках остается этот самый листок бумаги, похожий на неразорвавшуюся бомбу.
Я держала его двумя пальцами, как ядовитого гада, и никак не решалась развернуть.
– Жан! Меня выпустили!
Алиска радостно махала мне рукой из конца коридора.
Не знаю, почему я поступила так, но я вдруг сунула переданную Ингой записку в сумку и поспешила навстречу подруге, будто бы ничего не произошло.
Глава 6, в которой я провожу расследование в духе небезызвестного мистера Ш. Холмса
Я думала об этой записке весь этот долгий, невыносимо длящийся день.
Она лежала в моей сумке и жгла мне руку через слой толстой черной кожи.
– Ты какая-то рассеянная, – заметила Алиска, давно уже поглядывающая на меня с подозрением.
– Так, беспокоюсь, как все в субботу пройдет, – соврала я. Мне не хотелось открываться даже лучшей подруге – не сейчас, сначала нужно разобраться кое в чем самой.
– Не переживай! – засмеялась Алиска. – Мама говорит, что нервы нужно беречь смолоду! Все нормально. Договорилась я с родичами. Еще бы мне мамочка что-то напрямую запретила. Ты знаешь, что нереализованные желания ведут к развитию комплексов?
Я поморщилась – ну вот, из-за этого Беляева еще и комплексами обзаведусь. Скажем, буду испытывать проблемы в общении с парнями. Никогда до этого не испытывала, а теперь буду! Вот ведь ужас!
– Это я не о Беляеве, – поспешно добавила подруга. Она, видимо, вслед за своей мамой, иногда была неплохим психологом и физиономистом.