– Палаткой укроем, да и будет с него. Но надежды на вертолёт терять не будем.
– Что там надежда, позвони лучше.
– В центр?
– Да нет же, Борцову этому. У него, кстати, и связь должна быть получше, чем у нас.
Вронский вразвалочку направился к телефону. Вернулся он через несколько минут, и с очень недовольным видом.
– Накаркал, – отбросил он опустошённую бутылку из-под воды, – не будет нам вертолёта.
– Так обещали же!
– Сломался. Ну и страна у нас после перестройки получилась! Перестроили, называется, на свою жопу. Простого вертолёта и то найти не могут!
– Машину хотя бы обещают?
– Обещают, – зло сплюнул Андрей. Будем надеяться. Грузовиков у нас пока хватает.
Последующие три часа они расчищали въезд в туннель, растаскивая по обочинам преграждающие дорогу валуны. Покончив же с этим занялись приведением в порядок одной из наиболее сохранившихся тележек. Приступить непосредственно к погрузке находки им удалось только около полудня. Но поднять «рака» даже вдвоём им было не под силу и для затаскивания его в жалобно дребезжащее при каждом движении транспортное средство им пришлось применить всё ту же лебёдку. Только к половине второго все сборы были наконец-то закончены и, надёжно перевязанная верёвкой потемневшая на солнце туша была готова к отправке. Однако, к этому времени силы самих оперативников, толком не отдыхавших с утра, были на исходе и, устроившись в тени одного из полуразрушенных бараков, они жадно приступили к нехитрой трапезе.
– Торопиться нам всё равно особо некуда, – рассуждал Вронский, вскрывая консервным ножом банку тушёной свинины. До приличной дороги мы его как-нибудь дотолкаем за полчаса, ну за сорок минут максимум. Там и на машину погрузим. Лейтенант, – он мельком взглянул на часы, – уже должен был её пригнать. До станции неспешно ехать часа два, не больше. А ты помнишь, что по инструкции раньше десяти вечера, то есть пока не стемнеет, перегрузку в самолёт чего бы то ни было, нам проводить запрещено. Сейчас вот чайку попьём, ополоснёмся на дорожку…
Протяжный прерывистый скрип, прозвучавший со стороны готовой к движению тележки, заставил их мгновенно вскочить на ноги.
– Камень что ли с обрыва сорвался? – высказал первое пришедшее в голову предположение Хромов.
– Нет, не похоже, – в тон ему отозвался Андрей, – скорее что-то переломилось у нашей многострадальной эстакады.
Оставив недоеденный обед на импровизированном столе, они выскочили из своего убежища и зашагали к карьеру. Ещё на подходе они заметили, что положение гружёной тележки несколько изменилось. Её специально наращенные трубами ручки уже не лежали на поручне эстакады, а торчали вверх, под изрядным углом к горизонту.
– Ну, не успеешь отойти…, – начал Андрей.
Но в эту минуту, тележка неожиданно ощутимо вздрогнула и вновь раздался тонкий, противно скрежещущий звук. Замершие от неожиданности оперативники увидели, как одно из так называемых щупалец вдруг медленно поднялась вертикально вверх, после чего плавно перевалилось через невысокий бортик корытца. Заинтересованные неожиданной активностью, казалось бы совершенно безжизненного объекта, они осторожно подошли ближе. С лежащим на тележке тушей на самом деле происходило нечто совершенно немыслимое. Прежде всего заметно изменился цвет «кожи» покрывавшей похожее на «рака» существо. Из тёмно-серой она поначалу стала иссиня-чёрной и зеркально блестящей. Мало того, абсолютно гладкий передний кожух покрылся небольшими вздутиями, которые хаотично перемещались вдоль всей его длинны. Вронский, чрезвычайно удивлённый увиденным, даже протянул руку к одному из неторопливо двигающихся бугорков.
– Осторожно! – едва успел крикнуть ему Илья.
– А-ш-ш-с, – отдёрнул тот ладонь через какое-то мгновение, – да он горячий…, собака.
– Должно быть, на солнце раскалился, – предположил Хромов. Давай скорее двигать его на выход, – первым взялся он за ручку громоздкой тачки, – а то, как бы ещё чего похуже не случилось.
Позабыв и о еде и о том, что хотели укутать «рака» палаткой, они привели тележку в горизонтальное положение и дружно налегли на прикрученную к её ручкам перекладину. Въезд в туннель офицеры миновали без каких бы то ни было приключений, но как только тележка въехала в спасительную тень, как «рак» начал проявлять некую, совершенно необъяснимую нервозность. В мгновение ока освободившись от стягивающих его верёвочных пут он, судорожно дёргаясь всем телом, свалился с накренившейся на бок тележки и, угрожающе шелестя щупальцами, закопошился на земле прямо у их ног.
– Андрюха, – озабоченно воскликнул Илья спешно отступая назад и энергично дёргая при этом своего напарника за рукав, – давай-ка выбираться отсюда подобру-поздорову. Неровён час, он и нас сгребёт своими ковырялками, как эти камешки.
– Ничего страшного, – бодро отозвался Вронский, тем не менее тоже пятясь к выходу. Дам сейчас по нему из пистолета, он сразу утихнет.
Рак словно в ответ издал короткий резкий свист и из его передней части вырвались два зелёных лазерных лучика, один из которых почему-то светил строго по горизонтали, а другой принялся описывать над их головами неспешные и монотонные круги. Это уже было слишком и оба оперативника опрометью выскочили из туннеля на солнце. Но не успели они перевести дух, как оттуда же выполз и «рак», словно бы приплясывая на волнообразно вибрирующих щупальцах. Вообразив, что он принялся охотиться за ними, Хромов и Вронский пустились было бежать, но скоро поняли, что не представляют для своего механического «преследователя» ни малейшего интереса. Вновь оказавшись на свободе, «рак» странно изогнулся, вздыбил павлиньим хвостом наплечный панцирь и принялся крутиться на месте, словно танк с подбитой гусеницей. Осмелев, офицеры подошли чуть ближе, а Вронский даже достал из рюкзака видеокамеру с помощью которой около трёх минут вёл непрерывную съёмку происходящего. Вскоре «рак» замедлил своё безумное вращение, а ещё через несколько секунд он и вовсе застыл в абсолютной неподвижности.
– Гляди, застыл словно собака почуявшая дичь, – усмехнулся Вронский, отрываясь от глазка камеры. Всё, пошли его грузить, у него, видать, завод кончился.
Но едва они успели сделать несколько шагов, как на солнце набежало довольно плотное облако и «рак» снова задвигался. Молниеносно расставив щупальца в стороны, он приподнялся примерно на метр и доковыляв до косогора, резво полез в гору. После секундного замешательства Хромов подхватил свой почти пустой рюкзак и бросился за ним, крикнув Андрею, чтобы тот не отставал. Сбивая ноги на каменной осыпи, они, хотя и безнадёжно отставая от ловко перебирающего щупальцами объекта, поднялись вверх метров на пятьсот. К счастью для них туча вскоре пронеслась мимо и ярко сверкающий на солнце «рак» вновь замер, даже не опустив некоторые поднятые для очередного шага конечности. Тяжело дыша и утирая режущий глаза пот, оперативники приблизились к неподвижно застывшему изваянию.
– Он что, – устало рухнул на обломок скалы Вронский, – шутит с нами так, или просто заманивает в глушь для последующего съедения?
Хромову было не до разговоров и он только безнадёжно махнул рукой.
– Как бы нам его задержать? – продолжил его напарник, совершенно не обескураженный его молчанием. Генерал с нас штаны снимет и примерно выпорет, если мы с тобой сейчас упустим такое редкостное чудо.
– Давай за ногу его… привяжем…, как козу, – через силу выдохнул Илья. Эй стой, я пошутил, – воскликнул он, видя что Андрей поднимается со своего места.
Но тот только раздражено отмахнулся и подобравшись к «раку» на четвереньках, цепко ухватился за одно из щупальцев.
– Что толку бояться, – попытался оторвать он суставчатую конечность от земли, – нам с тобой всё одно не сдобровать, если эта каракатица от нас смоется. Борис Евсеевич только с виду такой мирный старикан, но за промашку…, или за такой ляп, как безвозвратная утрата такого потрясного «артефакта», он нас живо на фарш пустит. Свяжись лучше с подмогой, может они нам как-нибудь подсобят?
– Как же, размечтался, – осадил его Илья, – тем не менее доставая из кармашка рюкзака «Мотороллу», – да пока они до нас доберутся…
Он включил радиостанцию, но скоро убедился в том, что связь с кем бы то ни было, поскольку и основной и резервный диапазоны были напрочь забиты словно бы улюлюкающими помехами.
– Создаётся такое впечатление, что мы находимся около мощной радиостанции, – разочаровано повернул выключатель Илья, – в эфире только сплошной вой и скрежет.
– Наверняка, он сам эти помехи и создаёт, – оставил свои попытки приподнять хоть одно из щупальцев Вронский. Вот чёрт, не получается, словно окаменел весь. Да, Илюха, худы наши дела. Давай срочно смотреть, что у нас есть вообще. Если мы быстро не допрём, как его обездвижить, он от нас, как пить дать, ускачет. Смотри, – поднял он указательный палей вверх, – облака всё гуще, того и гляди ещё одно из них солнце закроет и он опять куда-нибудь понесётся.
Они торопливо расшнуровали клапаны рюкзаков и высыпали их содержимое прямо на камни. Консервные банки, бритва, батарейки к рации, фонарь, – раскидывал сваленные в кучу вещи Андрей, – всё дребедень какая-то! А у тебя?
– О, у меня две шашки есть, тротиловые, – отозвался Илья, поднимая над головой находку. Помнишь, нам их дали для подрыва возможных завалов в туннеле? И радиодетонатор к ним тоже имеется. Мы же их так и не использовали, руками обошлись…
– Идея! – радостно воскликнул Андрей. Мы сейчас ему лапы на всякий случай заминируем и…
Мысль свою он закончить не успел, поскольку «рак» упруго приподнялся и, повернувшись «головой» в сторону близкой уже вершины хребта, энергично двинулся вперёд. Хромов с Вронским, так и не успев осуществить задуманное, сунули свои находки в карманы и бросились за ним вдогонку. Им повезло только в том, что достигнув наивысшей точки подъёма, сверкающий словно полированный железный памятник беглец, вновь застыл, будто бы в глубокой задумчивости.
– Ну гад, ну погоди…, ты у меня сейчас дождёшься, – время от времени слышал Илья прерывистые восклицания несколько отставшего Андрея.
Задыхаясь и напрягая последние силы, они карабкались наверх полные решимости найти средство обездвижить совершенно непредсказуемое и неуправляемое существо. До вершины оставалось пройти не более пятидесяти метров, как душераздирающий, проникающий через уши аж до позвоночника свист, буквально сбил их с ног. Обхватив голову руками, Хромов безвольно свалился на бок и, стараясь уберечь разрывающиеся от боли уши, скрючился в три погибели, дожидаясь, когда этот кошмар кончится. К счастью, зубодробительный визг оборвался столь же внезапно, как и начался.
– Что это такое было? – спросил он Андрея, когда тот обрёл способность слышать нормальную речь.
– Своих сородичей, наверное, звал, – отозвался тот, яростно тряся головой, словно набрал в уши воды, – не иначе. Сдаётся мне, что это чудище не есть что-то живое, скорее это автомат какой-то, тупорылый. А раз автомат, значит заложена в нём программа. И раз она есть то ему её нужно выполнять. Смотри внимательнее, наверняка, он сейчас снова будет пробовать связаться со своими «соплеменниками», или как там их ещё назвать.
И действительно, в последствии «рак» действовал, как им казалось, по тщательно отработанной схеме. Взобравшись на самую высокую скалу, их подопечный надёжно закрепился на ней четырьмя нижними щупальцами, другие же вытянул в стороны, явно сориентировав их по сторонам света.
– Скорее, – призывно взмахнул рукой Вронский, – времени у нас может быть совсем мало, может быть всего несколько минут.
Пока Илья размышлял о причинах такой его уверенности, капитан выхватил из кармана носовой платок, разорвал его на четыре части и, заткнув уши двумя кусочками ткани, протянул два других Илье.
– Заткни-ка уши поскорее, а то как ещё раз свиснет…, оглохнем на хрен. Ты, как будешь готов, примотай ему шашку на одно щупальце, я попробую прикрутить на другое, – приподнялся с земли Андрей. Да, – строго взглянул он в глаза Ильи, – это тебе не игрушки, будь внимательнее, и не забудь тумблер взрывателя перевести в положение «Включено».
Через несколько мгновений они были рядом с замершим в каталепсии монстром. Примотать вынутым из походной аптечки пластырем снабжённую детонатором круглую семидесяти пяти граммовую шашку к ближайшему щупальцу было делом практически мгновенным и уже через двадцать секунд они сидели за лежащим неподалёку от них крупным валуном.
– Теперь далеко не уйдёт, – удовлетворённо констатировал Андрей, – отстёгивая от пояса полупустую флягу. На, глотни чуток, – протянул он её Хромову, – время-то уже к вечеру, между прочим, а у меня, кроме бутерброда с ветчиной, во рту за сегодня ничего не было. Давай пока перекусим, ежели чего осталось из харчей.
В ответ на его предложение Илья с каменным лицом демонстративно поставил перед ним одну из двух оставшихся банок консервов.
– Что-то мы не то с тобой делаем, – озадаченно пробормотал он, ощупывая пояс в поисках чехла с перочинным ножом. Ты что же, всерьёз намерен подорвать «рака», если он вздумает куда-то свинтить? Ты понимаешь, что перед нами совершенно невиданная вещь! Может быть, перед нами посланец из далёких миров, а ты так спокойно готовишься с ним расправиться.
– А что ты хочешь? – спокойно пожал плечами капитан. Или ты предлагаешь что-то иное? Слушаю тебя, в таком случае, внимательно.
– Но ты согласен с тем, что мы отыскали совершенно уникальное создание? – начал тот. Такого же монстра нет ни у кого! Быть может эта штука создана пришельцами из дальних галактик и содержит в себе величайшие тайны вселенной!
– Ты где это всей этой лабуды набрался? – довольно резко прервал его Вронский, жадно набрасываясь на еду. Кто это тебе сказал, что мы должны осчастливить новым знанием всё остальное человечество? Да ты сам-то подумай, что мы тут вдвоём сможем сделать против такого… могучего крокодила. Сколько ещё сил у нас осталось бегать за ним по горам. Мы его и так еле-еле догнали, да и то. Честно сказать, если бы он не стоял столько времени на одном месте, то… и Андрей обречёно взмахнул рукой. Ещё счастье, что он всё ещё здесь. Ведь, по-хорошему, мы можем рассчитывать только на помощь того полувзвода, который ожидает нашего возвращения на другой стороне туннеля. Так? Так! А у них приказ какой? Помнишь, что у нас приказы не могут быть отменены никем, даже персоной их отдавшей. А он звучит так – «Не входить в туннель до десяти часов завтрашнего дня». Правильно? Правильно! Только мы сами можем к ним выйти. А где мы и где они? Ну вот, представь себе картину. В десять воины начнут потихоньку выдвигаться и, допустим, в половине одиннадцатого выйдут к озеру. Ну и что же там найдут наши доблестные вояки? Да ничего. Ни нас с тобой, ни записочки завалящей, ни каких либо ещё следов они там не обнаружат. Только брошенное впопыхах барахло. Хорошо, если ещё часочек они честно будут бродить по развалинам, пытаясь отыскать наши следы. Но, кроме лебёдки у эстакады и пустых консервных банок мы с тобой никаких намёков на своё теперешнее местонахождение не оставили.
– Да, но… – попытался перебить его Илья.
– Да, нет, это ты дослушай меня до конца, – остановил его энергичным жестом Вронский. Бьюсь об заклад, что они к уже к полудню следующего дня построятся в колонну по двое и двинутся на выход. Далее, поскольку связи у их лейтенанта с нами нет, то им придётся связываться с Владивостоком. Те начнут консультироваться с Москвой и Ржевом. Так за разговорами времечко-то и пролетит. Далее. Будем считать, что к четырнадцати часам необходимые инструкции им будут даны и они вернутся сюда, чтобы отыскать нас с тобой во что бы то ни стало. Но пока они возвратятся в посёлок, да пока подкрепятся с дороги, наступит вечер и никакие поиски будут поэтому невозможны. Короче говоря, ещё как минимум тридцать шесть часов можешь совершенно не волноваться, никто за нами не придёт. Но эта жуткая бестия, – мотнул он в сторону почти слившегося во мраке со скалой «рака», – за это время может запросто убежать за сто вёрст. И ещё неизвестно, в какую сторону она подастся, а до границы с Китаем здесь, как тебе известно, рукой подать.
Видя, что Илья пребывает в замешательстве и не отвечает, капитан откусил небольшой кусочек сооружённого во время своей тирады бутерброда и, прожевав его, добавил: – Надеюсь, тебе понятно, что хотя мы с тобой крепкие ребята, но суточная гонка по горам даже нам не по зубам. Согласись, что я прав. А остановить его каким-либо другим способом, кроме как взрывом, мы всё равно никак не можем.
– Ну так чего ждём? – взвился Илья. Нажми на кнопку и покончим с этим раз и навсегда. Хоть и в сумерках, но доберёмся до посёлка, а там и до лагеря недалеко. Там и чай есть, и каша с мясом варится…
– Не так быстро, майор, – глаза Андрея неестественно блеснули. Я ведь прекрасно понимаю, что это последнее средство, самое последнее. Кроме того, мы с тобой ведь не уверены в том, как в дальнейшем поступит наш дружочек, может быть он намерен стоять здесь всю ночь, а может быть и всю оставшуюся вечность?
Разговаривать больше было не о чём и они, утеплившись всей имевшейся у них одеждой, замерли в напряжённом ожидании. О сне в этой напряжённой обстановке естественно не было и речи. Кроме того, с запада, откуда, последние два часа дул довольно сильный ветер, начали доноситься покуда еле слышные удары грома. Ближе к полуночи этот грозовой фронт приблизился настолько, что им даже пришлось принять некоторые меры по сохранности своих вещей. Затолкав рюкзаки в небольшую расщелину, они прижались друг к другу спинами и, накрывшись куртками, приготовились выдержать удар стихии. И тут, в очередной раз осветив лучом фонаря своего подопечного, они увидели, что поза, в которой последние часы пребывал «рак», кардинально изменилась. Теперь он стоял совершенно вертикально, опершись на широко расставленные четыре конечности, четыре же других он сплёл в единый жгут, устремив его в сверкающее зарницами небо. Полил проливной дождь. Редкие молнии одна за другой били в выступающие примерно в километре от них остроконечные гранитные останцы. Зрелище было красивое, но вскоре мощный гудящий звук заставил их вновь перевести взгляд на «рака». Тот успел расцепить верхние щупальца, между которыми как будто загорелось розовое пламя. Эпицентр грозы, бушевавшей до этого несколько в стороне, постепенно сместился ближе к ним и вскоре первая же мощная молния ударила прямо в монстра. За ней, практически без перерыва, последовала вторая, третья… «Рак», казалось, ликовал. Раскачиваясь из стороны в сторону и испуская снопы рассыпающихся в темноте искр, он словно исчадье ада будто бы ловил обрушивающиеся на него потоки небесного электричества. И когда гроза наконец пронеслась мимо, монстр сразу же обнаружил признаки нешуточной активности. Скрежет и подозрительное шуршание длилось несколько часов, то есть почти до рассвета. Вымокшие и измученные бессонницей, оперативники держались из последних сил. Наконец, небо на востоке осветилось утренним солнцем и им стало видно, над чем несколько часов трудился монстр. Вершина скалы, на которой тот нёс свою ночную вахту, была снесена начисто и вместо неё образовалась совершенно плоская площадка. И «рак» всё ещё напряжённо трудился в самом её центре, то ли выжигая, то ли выгрызая в скале углубление. Во всяком случае оттуда то и дело вылетали мелкие камни. Вскоре скрежет умолк, и Андрей с Ильёй встревожено подняли головы, посчитав, что «рак» собирается исчезнуть. Но он всё ещё был на месте. Решив поближе посмотреть на результаты его усилий они медленно двинулись к нему и тут же увидели, что монстр словно опрокинулся и приник к яме верхней частью своего туловища. Задержавшись в такой позе несколько секунд, он начал делать нечто совершенно противоположное тому, что делал до этого. Сгребая щупальцами разбросанные по площадке скальные обломки в кучу, он ловко законопатил выдолбленное в камне углубление и, не задерживаясь более на вершине и мгновения, устремился вниз.