— А-а-а-а!!! — Макаров бросился к своему жилищу. Лаптев впал в ступор. Я понял, что времени терять нельзя.
— Девчата, бегите на кухню и возьмите вёдра…
— И что?
— Дуйте к океану и набирайте воду!
Отдав распоряжения, я кинулся вслед за Макаровым, по пути одним пинком разбудив Серёгу.
— Лаптев, не тупи, побежали!!!
— Быстро вещи на улицу! — крикнул нам изнутри Макаров.
— Спасай барсетку, там же у тебя всё! — сгребая барахло Макарова, заорал я в ответ и тут же столкнулся с Лаптевым. — Блин, не вертись под ногами!
— Сам не вертись!
— Я не помню, куда я спрятал эту чёртову барсетку!!!
Сверху посыпались искры. Загорелась штора.
— На улицу, здесь сейчас всё загорится!
Подбежали Катя и Кристина с водой. Выхватив у них вёдра, мы плеснули воду вовнутрь. Из бунгало выпрыгнул полностью мокрый Миша. И вовремя: зайти в дом было уже невозможно. Огонь пировал вовсю.
Услышав наши вопли, Ванчай вызвал пожарных. Они приехали очень быстро, но дом уже пылал на полную. Мы стояли чуть в стороне и бессильно смотрели на пламя.
* * *Вскоре остатки резиденции господина Макарова были залиты водой и пеной. Усталые, но довольные, пожарные уехали восвояси. Кристина увела плачущую Катю в дом. Сергей виновато переминался с ноги на ногу, а Макаров крутил в руках мокрую барсетку:
— Под матрасом была. У-у-у, блин!
— Миша, что-то не так?
— Да, Серёжа, что-то не так! Внутри лежали наши страховки, а теперь вместо них очень питательная целлулоидная кашица, которой я сейчас собираюсь тебя накормить!
— У меня нет аппетита.
— Ну ты прямо Штирлиц! И тут выкрутился! О, Ваня идёт. Сейчас начнётся.
Таец подошёл к нам, и на его обычно спокойном лице мы прочитали решимость и отчаяние.
— С вас… десять тысяч…
— Бат?
— Нет, долларов.
— А чего так дорого-то, Ванчай?!
— Серёжа, заткнись, иначе бить тебя будут два человека, а не один!
— Миша, ты забыл про меня.
— Извини, Артём, три. — Обернувшись к тайцу, Макаров уверенно закончил: — Мы всё отдадим, даю слово.
Выслушав Мишу, Ванчай кивнул, развернулся на каблуках и пошёл к себе в дом. Навстречу ему вышла Нари, следом за ней толпились их дочки. Они испуганно смотрели вокруг и жались к матери. От стыда я готов был провалиться сквозь землю. Лаптев чуть не плакал.
— Парни, ну что я, по-вашему, специально всё это устроил?
— А кто тебя знает?! — внезапно заорал Макаров. — Что теперь будем делать, господа погорельцы? Деньги отдавать надо, — постаревшим голосом добавил он. Лицо Миши стало серым. Хаханьки закончились, это была серьёзная проблема.
— А сколько у тебя есть?
— На карточке? Гораздо меньше, чем надо. Кроме того, я не вбивал в нашу смету поджоги и разбой, мой милый повелитель огня!
— Может, у девчонок спросим?
— Ты в своём уме, Артём? Просить деньги у женщины западло!
Что-то бормоча, Лаптев отошёл от нас на несколько шагов. Он обвёл взглядом других туристов, которые во время инцидента выскочили из своих бунгало и теперь глазели на пожарище. Потом он порывисто обернулся и, сверкнув глазами, решительно произнёс:
— Я создал проблему, я её и решу.
— Как, Лаптев?
— Буду драться.
Мы с Макаровым переглянулись. Этого не хватало. Наш друг свихнулся.
Глава одиннадцатая,
которая докажет читателю, что есть ещё богатыри на земле Русской, что на тайской земле их, оказывается, ещё больше и что одного из двух богатырей эта земля и примет
Мы собрали «семейный» совет, толпясь втроём на крыльце нашего с Лаптевым бунгало.
— «Драться»?! С кем? С полицией Таиланда? — недоумевая, спросил Макаров, обращаясь к горе-факиру. Лаптев отрицательно покачал головой. Перемазанное сажей лицо выражало решимость и более ничего.
— Что ты молчишь? Подкинь нам десяток-другой слов, чтобы мы смогли понять, что ты задумал! — не выдержал я. Сжалившись над нами, Лаптев принялся цедить по слову:
— Скажите мне, чем славен Таиланд?
— Транссексуалами?.. Ты что, решил сменить пол? Но это же… долго. И потом, при всём уважении, Мэрилин Монро из тебя не выйдет.
— Нет, Артём. Я не собираюсь становиться транссексуалом.
— Тогда кем?
— Поверьте, ребята, я заработаю денег и со своим текущим полом!
— Надеюсь, оказание секс-услуг всё-таки не входит в твои планы?
— Не входит. — Сергей решил упрямо держать интригу. А до нас никак не доходило. Я продолжил перебор вариантов.
— Ты продашь почку? Но это тоже не выход. Во-первых, мы этого не позволим. Во-вторых, кто у тебя её купит?
— Ёлкин, ты думаешь шаблонно! А надо ломать шаблон! Чем ещё славится Королевство Таиланд, а?
Миша нахмурился, а я посмотрел по сторонам. Пляж, пальмы, бунгало… При чём тут драка? Сергей уловил наше замешательство и решил дать подсказку, приняв боксёрскую стойку.
— Бокс? — нахмурил брови Макаров.
— Тайский бокс?! — осенило меня.
— Бинго! Помните, когда мы шли из кафе, мимо нас проезжала машина с матюгальником? Завтра будет соревнование местных бойцов. Я приму в нём участие и, если повезёт, выиграю. А вы на тотализаторе отобьёте бабки. Круто, да?
— Отобьют тебе внутренние органы, а не бабки! — Миша в сердцах схватился за волосы. Я тоже чуть не обомлел от лаптевской самоуверенности.
— Это бред! Ты видел, какие рожи у местных боксёров? Это же машины смерти!
— Артём, не преувеличивай, они для афиши так кривлялись.
— Тебя просто убьют! — я принялся стращать нашего Брюса Ли.
— Убить не убьют, но шаблон сломают как пить дать, — Макаров знал, как подбодрить.
— Парни, я всё прекрасно обдумал, у меня всё получится. Я же в детстве борьбой занимался. Тело всё помнит. Остались определённые навыки.
— Ага, а после боя останутся определённые органы!
— Сергей, это не борьба, а тайский бокс! Тебе отобьют мозги на первой же минуте!
— Я тебя не пущу ни на какие побоища! — оказалось, что Катя тихонько подобралась и подслушала наш разговор. — Миша, может, есть другие варианты, чтобы не отправлять его в эту мясорубку? Я в прошлый приезд ходила смотреть на эти соревнования. Там после каждого боя ринг от крови протирают!
— Я сейчас позвоню в Екатеринбург, и мы всё решим, — Миша стал набирать номер.
— Стоп! Макаров, прояви уважение, дай мне возможность самому распоряжаться своей судьбой, о’кей?! — выхватив трубку из рук Миши, Лаптев поднял её над головой. — Обещай, что никуда не будешь звонить! Если не хочешь, чтобы я сейчас расколотил твой телефон об пол, так же, как ты расколотил наши! — голос Сергея задрожал, словно тетива лука, а глаза засверкали, как мармелад под луной.
— Если уж тебе так неймётся превратиться в мешок с костями, то обещаю!
— Вот и ладненько! А теперь мне надо кое-что обдумать, спасибо за внимание, — ответил Лаптев и, гордо вскинув голову, отправился к пляжу.
— Если с ним что-то случится, я вам этого никогда не прощу! — чирикнула Катя и, гордо вскинув голову, пошла вслед за Лаптевым. Она была сурова, как мать Родины-матери. Часы показывали глубокую ночь, и мы здраво рассудили, что до утра ситуация не изменится, а поспать не помешает. Так и сделали.
* * *Второе января мы начали с информационной атаки. Наблюдая за тем, как Лаптев целеустремлённо поглощает завтрак, мы с Мишей придумывали причину, которая заставила бы его отказаться от боя:
— Серёга, ты не передумал?
— Нет.
— А как ты тренироваться будешь? Ты же не знаешь правил, — давил Макаров. Я поддакивал.
— Да, как? Пойдёшь в местный клуб?
— Зачем в клуб? У меня есть наставник.
— О-па, и кто же это?
— Ванчай.
Мы с Мишей обменялись взглядами. Уж кто-кто, а Ванчай не производил впечатления бойца. На днях мы видели, как Нари била его на кухне полотенцем. Лаптева это не смущало.
— Просто вне ринга он не использует свои умения. А вообще Ванчай уважаемый боксёр с кучей медалей. Он при мне рукой перебил доску для разделки мяса.
— Ого!
— Лишь бы Нари не видела, а то быть тебе без тренера!
Тут на террасу вышел Ванчай, и мы уважительно поднялись из-за стола. Наставник Лаптева слегка поклонился нам, мы тоже поклонились. Шведки-истерички смотрели на наш обмен респектами, широко распахнув глаза и крепко стиснув смартфоны (после пожара они были во всеоружии). Но в этот раз всё прошло без эксцессов, и «Инстаграм» остался без контента.
— Ты готов?
— Да, я готов, учитель!
— Идём, воин.
Ванчай и Лаптев пошли в пальмовую рощу. При этом Сергей нёс на себе перчатки, «лапы» для отработки ударов и ещё какие-то смертоносные штуки, названия которых я не знал. Холодок беспокойства пополз у меня по спине.
— Макар, я смотрю, они серьёзно настроены. Как бы вечером не было беды.
На террасу вышла Дэт, с которой Миша ездил на скутере за новогодними продуктами.
— Миша, привет!
— Привет.
— Отец очень счастливый ходить!
— Чего это?
— Он всегда хотел сын, передать свой мастерство. А мама три дочка родить. Отец горевать и маму ругать, а та его бить. Теперь седой мальчик в него надежда вселить.
— «Седой мальчик»? Это вы точно придумали. Поздравляю с братиком, Дэт! — Миша достал телефон и начал задумчиво крутить его в руках. — Блин, если бы этот седой балбес умел обращаться с огнём… Ладно, сейчас буду звонить на родину, там уже утро.
— Ты же обещал не звонить!
— Артём, у меня есть правило: «Говори то, что все хотят услышать, а потом делай то, что нужно». Вторая часть — главнее.
Набрав номер на мобильнике, Макаров отошёл к пляжу, чтобы никто не мешал ему вести щекотливый разговор. А я стал прикидывать, к кому можно обратиться за помощью, если у Миши не выйдет. В этот момент на террасе появилась Кристина. Зыркнув на меня исподлобья, она перешла в режим общения «сквозь зубы»:
— Привет, Артём.
— Привет, как дела?
— Нормально. Я вот только хочу понять, зачем ты Мишу против меня настроил?
— Откуда ты узнала?
— Ты сам сказал. Я тебя на понт взяла. Что, не ожидал?
— Э-э-э…
— Ладно, проехали, спектакль вы хороший сыграли. Кстати, а где твои дружки?
В ответ на её вопрос вернулся Макаров. Кивнув Кристине, он начал:
— Короче, в Екатеринбурге засада. Светик объявила меня в розыск…
Кристина вскинула брови:
— О, вот это сюрприз. И по какой статье?
— По какой ещё статье, Кристина?! Меня ищут как без вести пропавшего.
— Ясно. А кто такая Светик?
— Ну… жена. Я женат, Кристина, извини, что не сказал сразу.
— Теперь всё понятно. А она что, не могла тебе просто позвонить?
— Могла. И звонила. Короче, это не важно! Важно, что она мои счета заморозила. Но я всё равно вопрос решу…
— Жену тоже в розыск объявишь? — из обиженных в своих чувствах девушек получались бы отличные сатирики.
Пока Макаров думал, что ответить Кристине, у него зазвонил телефон.
— Алло! Здорово, Славик! Да, это я звонил, Миша Макаров… Всё путём, в Таиланде сейчас… Да тут проблемка одна выскочила. Сможешь мне десятку одолжить, зеленью? Отдам, как только вернусь… Само собой… Да такое, потом расскажу… Да не бабы, нет… А, она тебе звонила? Вот зараза. И что сказала?.. Да никто меня не похищал! Какие фотки?! Бли-ин!!! Да какие заложники, всё нормально у меня!!!
Пока Миша скрипел зубами в трубку, к нам подошла Катя. Она успела умыться и взять себя в руки.
— Как дела? — ей за всех ответила Кристина:
— У ребят всё очень хорошо. Миша женат, а его жена думает, что мы его тут держим в заложниках, прикинь? — её было не остановить. Я застонал. Миша закатил глаза и зашагал к морю. И только Катя непонимающе хлопала ресницами.
Я догнал Макарова, и мы вместе стали вышагивать вдоль воды. Прошёл час, потом второй. Гениальной идеи, которая была бы альтернативой бою, так никто и не придумал. Кристина ушла загорать. Катя, пригорюнившись, сидела на песке недалеко от нас.
— Миша, а может, страховки как-то можно восстановить?
— Какие страховки?! Лаптев их так заполнил, что мы не получим ни копейки, даже если нас всех собьёт «КамАЗ»! Секунду… — Миша выхватил вибрирующий телефон и с надеждой закричал в трубку: — Да, Славик! Одолжишь? Фух, спасибо! Спасибо! А когда сможешь пере… Завтра? Ну да, бляха, выходные же… Лады, спасибо! Я — твой должник! Что? А, ну да, это очевидно. Спасибо! Пока!
Нажав отбой, Миша обвёл нас победным взглядом:
— Ребята. Всё путём, бабло есть!
— Ура, ура! — запищала Катя. — Значит, Серёжу бить не будут?
* * *К обеду наш боксёр и его мудрый наставник вернулись с тренировки. Ванчай был доволен, но деловит. Видимо, выстраивал в уме стратегию вечернего боя. Бицепс Лаптева был обмотан какими-то цветастыми тряпицами. Вид «седого мальчика» ещё сильнее улучшил наше, и без того игривое, настроение.
— Вы тренировались или в хиппи играли?
— Артём, это пратьет.
— А, так бы сразу и сказал. Теперь всё понятно.
— А мне не понятно. Лаптев, объясни, пожалуйста, — пробасил Макаров.
— Пратьет — это амулет, который учитель повязывает перед боем на ученике. Он оберегает бойца от смерти и ранений. Ванчай мне его повязал перед тренировкой, чтобы я привык.
— Ага. А приёмам он тебя хоть каким-то обучил? Чтобы уберечь от смерти и ранений?
— Конечно, больше всего мне понравился «тае код»![49]
— А как это?
— Это тот же «лоу кик», что тут непонятного?
— Блин, а можно без этой тарабарщины? Просто покажи! — вышел из себя Миша. Не говоря ни слова, Лаптев двинул его носком ноги в бедро. Миша тут же рухнул как подкошенный. Свой монолог он продолжил в позиции лёжа, корчась от боли:
— Ё-моё!!! У меня нога отнялась!!! Лаптев, ты что, дурак, так лупить?!
Не ожидавший такого молниеносного эффекта, Сергей робко присел возле Макарова:
— Извини меня, старичок, я не хотел. Просто силу не рассчитал.
— «Не рассчитал» он. Хватит уже. Никуда тебе выходить не надо…
— Не понял? — удивился Лаптев.
— Макаров нашёл деньги, так что обойдёмся без боя, — добавил я. Но, как оказалось, мы недооценили решимость и строптивость друга. Он подскочил, как пружина.
— Я же просил никому не звонить! Неужели так трудно понять, что я сам себя буду тряпкой считать после такого?
— Мы о тебе заботимся!
— Артём, не надо мне вашей заботы! Я хочу и всем, и себе, в первую очередь, доказать, что я на что-то ещё гожусь в этой жизни! И прошу уважать мой выбор!
Возразить ему было нечего, и мы лишь кивнули в знак согласия.
* * *С наступлением вечера мы отправились к месту турнира. На Пангане со спортом немного проще, чем у нас: тут нет огромных спортивных арен с гулким эхом и смрадом раздевалок. Тренировки по тайскому боксу проходят прямо на улице, под специальными навесами, которые стоят на окраинах селений. Там же проводят и бои. Приготовления к соревнованиям сводятся к трём пунктам:
1) вокруг ринга ставят стулья, как на вручении дипломов в американских колледжах;
2) импровизированный зал огораживается от окружающего мира брезентовой стеной двухметровой высоты;
3) а огораживается он для того, чтобы зрители острее ощущали свою привилегированность, которую им дали билеты по 800 рублей.
Мы шагали к рингу одной командой, почти что в ногу. Я и Миша, на правах секундантов, шли на шаг позади Лаптева и Ванчая. Таец тихо давал своему ученику последние наставления. За нами шли Нари, Кристина и Катя. Нари плакала, Катя тоже. Кристина фотографировала собак.
К месту состязания съезжались скутеры и стекались небольшие группы людей. Многие здоровались с Ванчаем и желали удачи его бойцу. Чувствовалась всеобщая торжественность, и даже взбудораженность, несвойственная тайцам в обычной жизни. Только теперь мы в полной мере осознали тот факт, что тайский бокс (или Муай Тай) является частью национальной культуры Таиланда. Здесь им в обязательном порядке владеют военные и полицейские, а шестого февраля отмечается День национального бокса Муай Тай. У меня внутри родилось чёткое ощущение, что мы неосторожно разворошили осиное гнездо.
На входе в спортивную арену Катя перекрестила Лаптева, всхлипнула и крепко его обняла. Потом мы разделились, и девушки пошли на зрительские места. Публика там собралась самая разная, но преобладали местные, и в основном парни. Туристов было намного меньше, а уж девушек среди них не было совсем. Так что на наших спутниц смотрели с удивлением.
* * *На возвышении, за столом регистрации бойцов, сидел суровый сморщенный старичок. Мы подошли к нему и отвесили поклон. Старик испытывающе сверкнул на нас из-под бровей чёрными глазками, выпятил губу и что-то вопросительно рявкнул по-тайски. Вопрос предназначался Сергею, и Ванчай принялся переводить:
— Как тебя зовут?
— Лаптев. Сергей Лаптев, Россия.
— Зачем ты пришёл?
— В месте, где идёт война, следую за врагом, сражаюсь с врагом, собрав все силы для славной победы.
— Эту молитву положено говорить перед боем твоему учителю, а не мне! Какое у тебя прозвище?
— Лапоть…
Последовало небольшое замешательство, связанное с тем, что ни Ванчай, ни мы не смогли достаточно точно перевести слово «лапоть». Ситуацию не исправили ни «лыко», ни «береста», ни даже «берёза». И в самом деле, кто в Таиланде может знать слово «берёза»? Короче, мы ограничились английским выражением «wooden shoe»[50]. Сурового деда Серёгино прозвище не впечатлило.