– Я понял, о какой ночи идёт речь, – не сдержал усмешки Брагин. – Итак, в ту ночь…
– В ту ночь у Гамбулова был не тот мобильник, – выдохнул Василий.
– В смысле? – не понял Фёдор.
– Другой телефон, – повторил Емельянов. – У Игоря «трубка» старая, ей два года, мы ему на день рождения дарили, скидывались. А вчера у него новенький смартфон был, модель этого года. Я ещё хотел спросить откуда, но закрутился…
– Ага. – Брагин помолчал. – Уверен?
– Абсолютно.
– То есть он завёл себе второй телефон?
– Не знаю, товарищ подполковник, но вчера я к Игорю заходил вечером и увидел на столе его старый, тот самый. И он им пользуется. – Василий выдержал паузу. – Я потому и вспомнил.
– Это ничего не значит. Второй спрятал.
– Возможно.
Возможно…
Другой телефон. Странная амнезия.
С одной стороны, появление «неправильного», да ещё и дорогого смартфона выглядит подозрительно. С другой – если Гамбулов действительно преступник, то зачем он начал рассказывать о своей амнезии? Написал бы просто: ничего подозрительного не заметил, и никакого с него спроса…
«Странно всё это, очень странно… Особенно – его поведение…»
– Фёдор Семёнович? – напомнил о себе Василий.
– Я понял, Емельянов, спасибо, – протянул Брагин. – Вы мне очень помогли.
– Правда?
– Да.
Фёдор Семёнович отключил телефон, отложил его и вновь задумался.
Емельянов, безусловно, помог, в том смысле, что дал новую пищу для размышлений. Но сейчас получалось, что увеличение объёма информации ещё больше запутывало картину…
* * *Заметив шлагбаум и будку охранника, Зоран решил оставить автомобиль перед мостом и пройти на остров пешком. Как говорится, осторожность ещё никому не помешала, и раз уж его внедорожник попал на видеокамеру, то не стоит лишний раз светить его перед служилыми людьми, которых полицейские оповещают в первую очередь.
Будь у юноши больше опыта, он бы обязательно прихватил с собой не очень дорогой, но крайне полезный артефакт морока, позволяющий без особого труда менять облик автомобиля, и пару запасных комплектов документов от «ШасьПринт» – на каждый образ автомобиля. Но опыт Зоран ещё не наработал, вот и «наслаждался» теперь машиной, зафиксированной на месте преступления, совершенно не представляя, что с ней делать дальше.
«Надо будет обязательно добраться до Корнюшина, возможно, он сумеет сделать артефакт…»
Но визит к человскому магу состоится потом, позже… Если вообще состоится.
Пока же Зоран шёл по острову и озирался, вычисляя место, на котором нужно будет прочитать заклинание из свитка. В письме отец указал, что это будет точка аномалии – компас в ней сойдёт с ума, – и потому люд не спускал глаз с прихваченного с собой прибора.
«Где же ты, а? Где?»
Зоран понимал, что на поиски может уйти довольно много времени – ведь остров достаточно велик, – был готов к тому, что ходить придётся долго, но вся эта готовность осталась в прошлом, когда у него «на хвосте» не висела человская полиция. Теперь же юноша испытывал жуткое нетерпение.
«Скорее, пожалуйста!»
Он едва не бежал по острову, оскальзываясь на мокрой земле, шептал просьбы Спящему, и удача улыбнулась ему довольно быстро.
Компас ожил: стрелка крутанулась вокруг оси – люд замер – и не остановилась, продолжила хаотично дергаться, разбегаясь то в одну, то в другую сторону.
«Здесь?»
Нет… Но куда? Слева – настоящая стена острых кустов, справа – пролесок, жёлтая трава, грязь, облетевшие листья. Решив пойти по пути наименьшего сопротивления, Зоран устремился в чащу, но через пару шагов увидел, что компас успокаивается, и вернулся к стене терновника.
«Придётся продираться…»
Взгляд юноши скользнул по колючей стене в поисках прорехи и наткнулся на сломанную ветку. Недолго думая, люд ухватился за неё и потянул на себя. Ветка подалась настолько легко, что Зоран оступился и едва не рухнул на пятую точку.
«Начало хорошее…»
Отбросив вырванную ветку в сторону, люд ухватился за торчащий из «стены» обломок и повторил процедуру. И снова ветка без особого сопротивления покинула своё место. Пришёл черед третьей, четвёртой… и вскоре Зоран обнаружил проход, достаточно широкий, чтобы можно было преодолеть стену, не рискуя быть исцарапанным острыми иглами. Компас подтверждал, что идти нужно прямо, и юноша шагнул…
Вперёд… Вперёд… Ещё несколько шагов… Кажется, сюда.
Если верить окончательно спятившему прибору – стрелка вертелась с невероятной скоростью, – Зоран прибыл к цели. Он оказался на небольшой полянке, в центре которой возвышался раскидистый клён. Сама по себе полянка не вызывала никакого интереса, за исключением того, что была окружена стеной терновника. А так… просто развернуться и уйти.
Но Зоран не мог уйти, хотя желание было непреодолимым: компас совершенно очевидно указывал на эту точку, а значит, именно здесь нужно прочитать заклинание.
Здесь, и нигде более.
Люд убрал компас, вытащил футляр со свитком губительного для чудов заклятия, вздохнул, открыл крышку и вытряхнул пергамент.
«Сейчас всё изменится…»
На мгновение ему показалось, что одно лишь прикосновение к старому свитку изменит привычный уклад мира, и Зоран замер, не рискуя разворачивать пергамент и прислушиваясь к своим ощущениям. Но ничего необычного не услышал.
Вроде всё вокруг выглядело по-прежнему.
«Значит, нужно прочесть…»
Юноша осторожно развернул свиток, прокашлялся, снова вздохнул, но…
Замер.
Вспомнил женщину с бензоколонки, вспомнил её тихое: «Сыно-о-ок…» Жалобное такое, трогающее душу и оставляющее кровоточащую рану на сердце… Вспомнил и подумал, что так же будут плакать матери чудов.
Подлых.
Мерзких.
Рыжих.
Чудов.
Их матери будут рыдать, умирая…
«Но ведь моя мама умерла!»
Да, и это можно повторять снова и снова. Повторять, не переставая, питая словами прячущуюся внутри Ненависть. Можно.
А можно просто вспомнить шелестящее: «Сыно-о-ок…»
Матери будут умирать.
И у Зорана задрожали руки.
Он хотел отомстить за смерть родителей, но только сейчас понял, сколько горя принесёт в мир. Осознал. Подумал о чудах не так, как думают об исчадиях ада, нет, он вдруг представил живых существ, обитателей Тайного Города.
Засомневался.
В бою, против рыцаря, ударил бы без колебаний. Засмеялся бы и ударил снова, но читать заклятие, зная, что погибнут не только воины, но их жёны, сёстры, матери… Решиться на это было очень тяжело.
«Кажется, папа, я понимаю, почему ты выбрал “Лунную Фантазию”…»
Но прозвучало: «папа», и Зоран приободрился.
Мои родители мертвы! Их убили чуды, в том нет сомнений. Орден и Людь – враги испокон веков, а значит, убивать надо всех чудов без разбору! Будь на месте Зорана рыжий воитель, он бы не колебался ни секунды…
Парень стиснул зубы так, что эмаль хрустнула, развернул свиток и принялся торопливо – пока Ненависть вновь не отступила, – читать заклинание. Голос его был хриплым от волнения, но каждое следующее слово Зоран произносил уверенней, чем предыдущее. Каждое звучало приговором. Каждое что-то меняло в его измученной душе.
Каждое…
Заклинание оказалось недлинным.
Страшное заклинание на древнем корече юный люд прочитал меньше чем за две минуты, несмотря на то что соблюдал все положенные паузы.
Меньше чем две минуты…
Прочитал и замер, ожидая… чего? Грома среди ясного неба? Свинцовых туч, которые слетятся к острову? Ветра, настолько мощного, что вырвет деревья с корнями?
Нет. Ничего подобного.
Стояла прежняя осенняя погода: солнечная прохлада после ночного дождя и не было ни одного намёка на приближение шторма.
Некоторое время Зоран переминался с ноги на ногу, покуда не понял – никаких подтверждений от Чёрного Камня ждать не стоит. Это не шоу иллюзионистов, где каждый успешный трюк сопровождается яркими спецэффектами, в истинной магии главное – действенность.
«Даже не верится, – подумал Зоран. – Неужто теперь и впрямь Ордену конец? Но если всё так просто, почему отец с матерью не сделали это давным-давно, ещё до «Лунной Фантазии»? А бабушка с дедушкой? Чего они ждали? Или думали, что после поражения от челов чуды угомонятся и будут во всём поддерживать другие Дома?»
Впрочем, обдумать это он сможет и позже, в более непринуждённой обстановке, например попивая пиво в баре и с улыбкой слушая экстренный выпуск новостей: если заклинание сработало, то информация о начавшихся в Москве беспорядках появится очень скоро и надолго станет номером один в СМИ.
Люд посмотрел на свиток. Что с ним делать? Уничтожить, чтобы никто больше не смог воспользоваться магией Камня? Но как же тогда его план по устранению Тёмного Двора вслед за Орденом? Нет, пока в мире есть враги Зелёного Дома, от свитка избавляться нельзя.
Ни в коем случае.
Зоран убрал пергамент в футляр и побрёл прочь.
Удовлетворённый.
Он не был счастлив, он просто сумел убедить себя, что сделал правильное дело.
Успокоил свою Ненависть.
Отомстил за родителей.
Он молодец…
И ещё он так задумался, что совершенно не обратил внимания на сидящую на клёне птицу. Чёрно-белую. С крупным оранжевым клювом. С одной стороны, не заметить этого непривычного для местных палестин крылатого было трудно; с другой – тукан сделал всё, чтобы это произошло: спрятал клюв под крылом и следил за происходящим из самого густого сплетения ветвей. И добился своего: увидел всё, но остался незамеченным.
У будки, щурясь на солнце, курил старик в потрёпанной куртке, джинсах и сапогах. Видимо, сторож. Он уставился на люда сразу, едва Зоран появился в поле зрения, и юноше ничего не оставалось, как поздороваться:
– Добрый день.
– Добрый, добрый… – проворчал в ответ старик. – Быстро ты нагулялся.
– Я уже посмотрел всё, что хотел, – натянуто улыбнулся в ответ Зоран.
– Быстро посмотрел… – Старик взглядом указал на грязную обувку люда. – И не жалко в таких туфельках-то – да в такое месиво?
– Не подумал.
– Молодёжь…
– Ага. – Короткий разговор начался в паре шагов от сторожа, и, бросая свои фразы, Зоран не остановился, а лишь снизил скорость, давая понять, что торопится и задерживаться не будет. – Доброго дня.
– И тебе…
Чем меньше с ним заговаривали посторонние челы, тем лучше люд себя чувствовал. За годы, прошедшие со дня смерти родителей, он до того привык к одиночеству, что покидать свой воображаемый кокон не любил. А уж пускать кого-то в зону комфорта… тем более чела… Нет уж, увольте.
«Найду кафе, дождусь новостей… – думал он, шагая через парковку. – Если всё по плану и в Москве начался бедлам, сажусь в машину и еду домой…»
Собственные шаги в окружающей тишине звучали несколько зловеще. Не встреть Зоран сторожа, решил бы, что заклятие по нелепой случайности опустошило весь мир.
«Интересно, каково это – быть последним выжившим существом на планете?»
Наверное, можно умереть со скуки. А с другой стороны, в таком случае никогда не придётся оказаться в ситуации, подобной той, что случилась прошлой ночью. Не будет ни плачущих кассирш, ни их детей, рискующих остаться сиротами, ни бандитов, готовых убивать за охапку хрустящих бумажек… Не будет постоянной борьбы за блага, не будет разделения на сильных и слабых, будет один только Зоран и мир перед ним.
«Возможно, это и есть Рай на Земле, о котором грезят религиозные челы?»
Ростов же постепенно напоминал о себе, становясь, по мере приближения Зорана, всё громче и громче. Люд слышал, как сигналят на дороге нетерпеливые водители, слышал рёв моторов, гул голосов и музыку, доносящуюся из окон.
А потом увидел мужчину в серой форме, который суетился вокруг его внедорожника, в последний раз проверяя захваты.
Эвакуатор.
«Нашли?!»
Зоран остановился, даже сделал шаг назад, огляделся и только тогда понял, что нет – не нашли: полиции вокруг машины не было… То есть был дорожный патрульный, лениво наблюдающий за правильностью эвакуации, и всё. А значит, он просто неправильно припарковался и машину забирают на штрафную стоянку.
«Интересно, как быстро информация об эвакуации попадающего под ориентировку автомобиля дойдёт до отдела убийств? Надеюсь, что не скоро…»
Юный чуд уныло вздохнул.
Всё плохо. Не просто плохо, а абсолютно плохо: внедорожник эвакуирован, внутри сумка… Хорошо ещё, что бумажник и человские документы Зоран рассовал по карманам куртки и они не пропали…
«А может, и не так уж плохо?»
В конце концов, описания водителя у полиции нет – спасибо бандитам, которые вырубили видеокамеры внутри магазина. Ищут челы внедорожник. Вот, найдут… Отправят запрос в Москву…
«Надо звонить в Службу утилизации, – подумал юноша. – Кажется, пора…»
Или нет? Не лучше ли подождать, пока не начнутся события?
Или они уже начались?
Зоран достал смартфон и проверил новостную ленту – тишина. В Москве всё спокойно…
«Подождать?»
Наверное – да, имеет смысл не звонить в Службу утилизации, а подождать, посмотреть, что будет. В таких делах торопиться не следует…
«А пересидеть пару часов можно у Корнюшина. Заодно передам привет от тётушки…»
Решив так, юноша вышел на дорогу, огляделся и поднял руку, призывая такси или попутчика.
* * *– Николай, мне нужна ваша помощь, – хрипло произнёс чуд, услышав в телефоне голос чела.
– Виктор? – удивился Корнюшин. – Здравствуйте.
– Мне нужна ваша помощь.
– Что-то случилось?
– Я…
– У вас странный голос, – посетовал чел. – Вы в порядке?
– Скорее нет, чем да, – не стал скрывать чуд. – Но давайте об этом не по телефону… Я могу к вам приехать?
– Прямо сейчас?
– Да.
– Э-э… – То ли чел принялся высчитывать время, то ли действительно не очень хотел видеть гостя. – Ну… через сколько вы у меня будете?
– Час. Может, чуть раньше.
– Ну… что ж, давайте так. Хотя я бы предпочёл встретиться чуть позже.
– Дело важное, Николай.
– Я уже понял.
– Выезжаю, – игнорируя слова мага, пробормотал Вебер.
Рука бессильно упала на кровать, и Виктор угрюмо уставился в потолок. Воспоминания о многочисленных снах не давали покоя, а тело гудело так, будто чуд и в самом деле всю ночь махал полуторным мечом.
– Что за странная напасть…
Бугай исчез. Растворился совсем, оставив после себя не отвращение, а сладкое послевкусие: умиротворяющее ощущение чужой крови и чужой смерти. Ощущение утоления – Вебер чувствовал себя скитальцем по бескрайней пустыне, наконец-то заполучившим вожделенный стакан с холодной ключевой водой.
Смерть Бугая успокоила душу.
Утолила внутреннюю жажду.
Однако тяжёлая ночь не могла не оставить отпечаток на лице молодого чуда. Виктор, пошатываясь, прошёл в ванную, открыл кран, плеснул на лицо холодную воду, посмотрел на отражение в зеркале и хмыкнул: да уж… Глаза красные, воспалённые, взгляд мутный, словно лёг под утро, всю ночь наслаждаясь разгульной пирушкой. Волосы всклокочены. Кожа сухая и, как показалось, впитала в себя воду подобно песку в пустыне. Руки дрожат…
Впрочем…
Кого волнует, как он выглядит? Уж точно не его самого. А на мнение Корнюшина плевать. Так же как на мнение белокурой администраторши или цыгана Гриши. На всех плевать!
Однако в следующий миг Виктор вспомнил слова отца: «Рыцарь обязан быть опрятным», вздохнул и открыл зеркальный шкафчик, отыскивая обезболивающее: внутри головы творилось примерно то же, что и снаружи. Потом умылся. Почистил зубы. Побрился. Подумав, принял душ, расчесался и переоделся в свежее.
Стало намного легче.
Но при этом юный Вебер совершенно точно знал, что Жажда никуда не делась. И не денется. Он насладился одним стаканом и с улыбкой думал о том, что их – стаканов с чужими смертями – в его жизни будет много.
Очень-очень много…
* * *Вид из панорамного окна открывался превосходный: на величавый Дон и тот берег, и дальше, до самого горизонта. Выбранная хваном гостиница стояла чуть выше набережной, номер он выбрал на последнем этаже, вот и наслаждался периодически ростовским пейзажем.
– А что? Неплохо…
Жаль, конечно, что октябрь почти оборвал листву с деревьев, и можно лишь догадываться, каким на самом деле должен быть Ростов, но даже сейчас, осенним, город выглядел приветливо.
«Не зря, наверное, вы с Томбой понравились друг другу…»
Терс отвернулся от окна, мягко прошёл по комнате, потянулся, с удовольствием разминая мышцы, и вернулся за стол, к раскрытому ноутбуку.
– Итак, лицензированный маг Корнюшин… Чел, конечно же, кто ещё…
Как выяснилось, в Ростове и области обитало несколько достаточно сильных человских колдунов и ведьм, прошедших обучение в школах Зелёного Дома и получивших разрешение на работу за пределами Тайного Города. Были, конечно, и нелюди: два эрлийца, один шас и даже одна зелёная ведьма, правда, старая, готовящаяся стать Белой Дамой. Нелюди, само собой, имели большую магическую силу, однако Терс решил начать именно с челов, а из них – с Корнюшина, поскольку Антон проследил передвижения телефона Виктора Вебера и выяснил, что молодой чуд довольно часто заходит к этому челу.
Возник естественный вопрос: с какой целью? Это просто дружеское общение или за этим стоит нечто большее? А если дружеское, то на почве чего взаимная приязнь образовалась? Что может быть общего у юного рыцаря и довольно пожилого чела?
Терс понимал, что возможности Корнюшина ограничены – среди челов крайне редко встречались сильные маги, – что подводило к мысли: а не использует ли хитрый экстрасенс романтического паренька в корыстных целях?
И что это вообще за чел?
После естественных колебаний и опасений наказания, плавно превратившихся в торговлю и удвоение цены за услуги, Антон сбросил хвану полное досье на Корнюшина, а не только те краткие сведения, которые маг разрешил «Тиградком» выложить в общий доступ. Но даже эта информация ничего не сказала Терсу, не вызвала подозрений.