«Убить!!»
К счастью, старый сторож не высунулся из домика – то ли почувствовал исходящую от молодого чуда угрозу, то ли занят был, – и только это спасло ему жизнь. Если бы юноша его увидел – убил бы обязательно, а так прошёл мимо и лишь у зарослей терновника вспомнил, что поблизости была подходящая жертва, смерть которой никто не заметит и которую долго никто не хватится.
«Вернуться?»
«Пёс с ним! На обратном пути!»
Тут снова накатило, да так сильно, что Вебер не стал долго возиться с маскировочными ветками, а просто продрался сквозь колючие кусты, расцарапав руки, лицо и в двух местах порвав куртку. Продираясь, одновременно снимал магическую защиту, торопливо шепча нужные заклинания, а продравшись – буквально вкатился в землянку, тяжело дыша и оглядываясь так, словно собираясь сожрать всех пленников.
– Воды… – заканючил при его появлении Смирнов. – Умоляю…
– Заткнись!
Коллекционер скрючился у стенки и не подавал признаков жизни. Впрочем, он частенько лежал в такой позе, поэтому чуд не стал проверять, жив маньяк или нет. Не до того сейчас: Вебер вытащил из кармана пузырёк, прикинул количество оставшихся таблеток – половина примерно, вытряхнул в рот несколько пилюль и замер за столом, крепко обхватив голову руками.
– Я не пил со вчерашнего дня… – А вот это Смирнов произнёс напрасно. Не понял, что к рыжему сейчас лучше не лезть, и зря подал голос. – У вас что-то поломалось, и я не получил положенной порции воды.
– Урод! – Виктор подскочил к загону, в котором сидел Филин, и принялся бестолково избивать его руками и ногами. Но не хладнокровно убивая с профессиональной жестокостью, а нанося глупые хаотичные удары. Не избивал скорее, а пытался выплеснуть из себя Жажду. – Урод! Убийца! Тварь!!
– А ты?! – рявкнул в ответ Филин.
Разгорячённый Вебер замер с занесённым для удара кулаком.
– А ты? – повторил маньяк, с ненавистью глядя на тюремщика. – Ты не урод? Ты не убийца? Не тварь? Ты кем себя возомнил, сволочь?!
Ошеломлённый чуд сделал несколько шагов назад, уткнулся спиной в стену, сполз по ней на пол и замер.
«Я – убийца!»
Проклятая Жажда сделала его такой же тварью, как эти звери, которых он сажал на цепь… Или они сделали его таким? Заразили…
«Я стал зверем…»
И Виктор заплакал, невидяще глядя перед собой и изредка размазывая скатывающиеся по щекам слёзы.
– Что с ним? – тихо спросил Смирнов.
– Рехнулся, – одними губами ответил Коллекционер.
– Как мы?
– Или ещё хуже.
Безумный взгляд Вебера упал на цепи, которые совсем недавно сковывали Бугая.
«Цепи для зверя. Цепи для убийцы…»
Чуд поднялся, медленно подошёл к свободному загону, протянул руку и оплёл самой длинной цепью свою шею, собираясь рывком уйти вниз, ломая позвонки…
В следующий миг голову пронзила жуткая боль.
Словно из-за сломанных позвонков. Только они были целы.
Боль шла от железного «воротника». Показалось, что звенья раскалились докрасна и вот-вот сожгут его… Показалось, что нет на свете пытки хуже.
Виктор завопил, сорвал цепь и на четвереньках отполз к центру землянки, где его и вырвало.
От боли…
«Мне не позволено умереть…»
Теперь это было очевидно.
«Значит, придётся убивать…»
При этой мысли боль стала слабее, практически исчезла… Или же подействовали пилюли Корнюшина… Кто сейчас разберёт? Главное, что исчезло пожиравшее голову пламя и мысли стали ясными.
«Я должен убивать…»
Маньяки посмотрели на молодого чуда, напоминающего сейчас задумавшегося мясника: Коллекционер – с привычным равнодушием, Филин – с ужасом, а тот вдруг резко развернулся и вышел из землянки, пробормотав на ходу:
«Буду, буду убивать, но не сейчас!»
И взгляд у него при этом был совершенно диким.
* * *Старика решили не трогать.
Вот как-то вот, не сговариваясь и не обсуждая. Молча переглянулись, подходя к шлагбауму, посмотрели друг другу в глаза и поняли, что трогать сторожа не станут. Пусть живёт.
Может быть, на обратном пути…
Сторож, в свою очередь, почувствовал происходящее и наружу не высунулся. Ни денег не спросил, ни поинтересовался, кто и куда? Как сидел внутри, так и сидел, будто и не было его. Хотя и чел, и люд ощутили его присутствие.
И его страх…
– Далеко? – уточнил Корнюшин, когда они отошли от шлагбаума шагов на двадцать.
– Нет, – скупо отозвался Зоран.
– Я не большой любитель пеших прогулок, – с усмешкой признался Николай. – Тем более по грязи.
– Извините, Жрец.
– Всё в порядке, мой мальчик, всё в порядке…
Странное дело: с того самого момента, как эти двое посмотрели друг другу в глаза в квартире чела, их взаимоотношения… изменились. Зоран по-прежнему знал, что он – люд, представитель древней и могущественной расы, и должен отдавать приказы, но… но он спокойно, осознанно признавал главенство Корнюшина. И не мог ответить себе – почему? Просто признавал, ощущая, что сила, их ласкающая, выбрала чела.
А противиться силе не было никакой возможности. Именно сила порождала Жажду, после удовлетворения которой приходило наслаждение.
А Жажда была сейчас сутью Зорана.
– Место Ритуала совсем рядом.
– Очень хорошо…
Люд подвел Николая к живой стене, образованной плотными зарослями терновника, медленно прошёл вдоль, припоминая, где в прошлый раз обнаружил проход, и с удивлением сообщил:
– Здесь кто-то был!
– И кажется, я знаю – кто, – хмыкнул в ответ чел.
– Кто?
– Мой хороший знакомый, чуд по имени Виктор Вебер.
Николай догадывался, как отреагирует спутник на упоминание рыжего, и постарался произнести фразу максимально легко, всем своим видом давая понять, что появление на сцене Виктора так же естественно, как восход солнца на востоке. Но Зоран всё равно насупился:
– Чуд? Мы его убьём?
– Можем и убить, – поразмыслив, согласился Корнюшин.
– Хорошо, – кивнул юноша, переминаясь у прохода в терновнике.
– А можем и не убивать.
Несколько секунд люд осмысливал последнее заявление, после чего высказал личное мнение:
– Лучше убить.
– Почему?
– Но ведь сторожа мы отпустили, – выдвинул свои резоны Зоран. – Поэтому давайте убьём чуда. И ещё… – Он помолчал, подбирая правильные слова: – Мне кажется, я терпеть не могу чудов.
– Ты просто хочешь кого-нибудь убить, – объяснил парню Корнюшин. – Только и всего.
– Хочу, – признался люд, представляя, как вскрывает грудную клетку… Не важно кому. Просто – вскрывает грудную клетку.
– Не волнуйся – убьёшь. И очень скоро.
– Чуда?
– Виктор полезен, – коротко ответил чел.
– Но он – чуд.
– Зоран, не нагнетай, – устало попросил Николай. – Спроси себя, чего ты хочешь больше: убить чуда или просто кого-нибудь убить?
Молодой люд помолчал, прислушиваясь к внутренним ощущениям, после чего неуверенно произнёс:
– Наверное, я просто хочу убить.
– Вот видишь!
– Но чуды меня бесят.
– Вы с Виктором похожи.
– Правда?
– Увидишь… – Маг погрозил юноше пальцем, после чего вошёл в проход, осторожно преодолел колючий тоннель и улыбнулся стоящему под клёном Веберу: – Ещё раз здравствуй, мой мальчик…
* * *Добираясь до Зелёного острова, Брагин понял, что Шевченко был прав: в городе неспокойно. Настоящие беспорядки, к счастью, не начались и, даст бог, не начнутся, однако многочисленные патрульные машины со включёнными «люстрами», громкие призывы к горожанам «не покидать своих домов», а также то и дело вспыхивающие драки, с которыми блюстители порядка пока справлялись, отчетливо говорили, что в Ростове что-то не так.
«Но что?»
Ответа на этот вопрос у Фёдора Семёновича не было. Он прожил в городе всю жизнь, родился, учился, женился, работал и собирался помереть, но не мог представить, что именно могло так подействовать на спокойных и выдержанных ростовчан, чтобы они устроили на улицах подобный ад.
«Может, над нами распылили что? Птичий грипп какой? Или другую дрянь?»
И по спине побежали мурашки от того, что идиотское предположение показалось самым правдоподобным.
«Дожили…»
Подполковник остановил «Ауди» у закрытого шлагбаума, подождал почти минуту, понял, что открывать ему никто не собирается, и посигналил. Подождал ещё. Пришёл к выводу, что сторож спит или отошёл, открыл дверцу машины, намереваясь подойти к домику и разобраться, и…
– Ложись!
От смерти Брагина спасло не растраченное на руководящем посту умение быстро, а главное – правильно действовать в сложной обстановке. И исполнять приказы. Поэтому, услышав резкое и повелительное:
– Ложись! – он, не раздумывая, рухнул на грязную дорогу, и пуля прошла над головой, вдребезги разнеся пару стёкол «Ауди».
– Чтоб тебя…
Брагин перекатился в сторону, уходя с линии огня, стремительным рывком укрылся за багажником автомобиля, осторожно высунулся, успел увидеть торчащий из окна сторожки ствол и тут же спрятался вновь, скрываясь от следующего выстрела.
Который проделал дыру в заднем крыле.
– Чёрт!
А где неведомый спаситель?
Фёдор Семёнович высунулся с другой стороны и разглядел плечистого темноволосого мужчину, одетого в элегантный костюм и щегольского покроя пальто. Воспользовавшись тем, что стрелок увлёкся Брагиным, мужчина быстро, с уверенностью профессионала приближался к сторожке с другой стороны.
«Молодец…»
А больше всего подполковника поразил тот факт, что у неизвестного не было в руках оружия.
«Рисковый малый!»
Брагин понял, что нужно поддержать франта. Он сжал кулаки, собираясь с духом, досчитал до трёх и снова высунулся из-за машины, вызывая на себя огонь. Стрелок не подвёл – вторая пуля пробила многострадальный «Ауди», зато обладатель костюма получил возможность ворваться в сторожку.
Коей и воспользовался.
Особенных звуков из домика не донеслось, только один, похожий на уверенный удар по голове. Затем шаги, скрип двери и негромкий голос:
– Я всё уладил.
Фёдор Семёнович приподнялся над багажником и молча посмотрел на вышедшего на крыльцо франта. Тот выглядел настолько элегантно, что подполковнику стало стыдно за испачканную только что одежду. И чтобы скрыть смущение, он хрипло поинтересовался:
– Убил?
– Зачем? – удивился франт, сдувая с плеча пылинку. – В тебя дед стрелял, старый совсем. Я его спать уложил.
И жизнерадостно улыбнулся.
* * *Они были такими забавными…
Сильными, гордыми, смелыми… но при этом – забавными.
Один мечтал о мести, другой – о славе, и оба рискнули взяться за то, чего не понимали. Гордость не позволила им признаться себе в том, что сил и способностей недостаточно для задуманного. Точнее, не гордость – гордыня. Гордыня заставила их броситься в омут, истинной глубины которого они даже представить себе не могли. Гордыня запутала их, заставила принять невыгодные правила, заставила измениться и сейчас… Сейчас молодые воины стояли перед Корнюшиным: сильные, гордые, смелые и… послушные.
Чуд и люд внимали словам чела, потому что так хотел Чёрный Камень. Так требовала поселившаяся в них сила, вызывающая Жажду и дарующая наслаждение, когда Жажда стихала. И они готовились сделать так, чтобы Жажда была утолена надолго. Не навсегда, но надолго.
– Мы закончили, Жрец, – сообщил Зоран, совершив положенный при обращении к старшему поклон.
– Каждый символ изображён с должной точностью и обязательным произнесением необходимых арканов, – секундой позже добавил Виктор.
– Круг Большого Ритуала завершён.
Они действительно постарались, изрядно преобразив скрытую кустами терновника поляну. Владеющий магией Вебер сначала удалил весь дёрн, а затем высушил размокшую под осенними дождями землю, превратив слякоть вокруг раскидистого клёна в площадку с твёрдым, будто асфальт, покрытием. После этого юноши споро нанесли белой краской Круг на образовавшуюся твердь.
– Хорошая работа.
– Спасибо, Жрец, – хором ответили чуд и люд.
Им нравилось подчиняться этому невысокому челу, внутри которого юноши чувствовали неторопливое, важное трепетание невероятно мощной силы. Они верили ему и верили в него. Знали, что Чёрный Камень сам выбрал Корнюшина, и не смели оспаривать это решение.
А Николай…
Никогда раньше скромный маг не чувствовал себя настолько хорошо. Даже убивая, в попытках утолить проклятую Жажду и уносясь после этого к вершинам блаженства…
Как тогда казалось – к вершинам.
Теперь же Корнюшин видел, что те чувства и переживания были всего лишь жалким отражением ощущений, которых он действительно достоин. Сила дарила очень много, а обещала ещё больше.
Сила удивительного Чёрного Камня, готовящегося поглотить весь мир.
– Невероятно…
– Что вы сказали, Жрец?
Николай стряхнул с себя наваждение и вновь оглядел помощников. И странное дело: он был много ниже обоих, но смотрел на них сверху.
– Виктор!
– Да, Жрец, – поклонился чуд.
– Приведи зверей.
– Обоих?
– По очереди.
– Слушаюсь.
Рыжий направился к землянке, а Корнюшин перевёл взгляд на Зорана:
– Зажигай факелы.
– Да, Жрец.
Сам Николай закрыл глаза и принялся «внутренним», магическим взором оглядывать окрестности, подыскивая ещё одного помощника, обладателя грузовой повозки нужной мощности…
* * *– ФСБ, значит… – протянул Брагин, возвращая франту удостоверение и жетон.
– Тринадцатый департамент, – сухо уточнил тот.
– А здесь что ищете? Неужели старик был шпионом?
– Вас бы это удивило?
– Э-э… – Фёдор Семёнович хотел пошутить, но, разглядев прохладу в тёмных глазах собеседника, передумал. – Не знаю.
– Я видел разных шпионов, – без улыбки продолжил майор Терсов – так, во всяком случае, значилось в удостоверении. – Возраст предательству не помеха.
– Догадываюсь…
– Но чел… – Терсов кашлянул, – но человек, который сейчас спит в будке, в государственной измене не замечен. Я вообще контрразведкой не занимаюсь.
– А чем?
– Тринадцатый департамент, – повторил майор с таким видом, словно это всё объясняло. Выдержал паузу, после чего уточнил: – Неужели не слышали?
– Нет.
Но разъяснять Терсов счёл излишним. Вместо этого кивнул, принимая ответ полицейского как должное, и поинтересовался:
– В городе всё в порядке?
– А почему вы спрашиваете? – насторожился Брагин.
– Потому, что хочу услышать ответ.
– Я не уверен, что могу с вами откровенничать.
– А я могу позвонить своему руководителю, потратить время на объяснение обстоятельств, подождать, пока наши ведомства свяжутся и ваш руководитель разрешит вам быть со мной откровенным…
– Не надо, я понял.
В тёмных глазах франта появились весёлые, но по-прежнему холодные огоньки, видеть которые Брагину было неприятно. Полицейский вздохнул и сообщил:
– В городе действительно творится непонятное.
– Что именно? – Безопасник подобрался.
– А вы что, в нём не были? – огрызнулся Брагин.
– Хочу услышать вашу версию.
– Версий нет. – Подполковник понял, что придётся довериться Терсову, принял его в качестве «временного напарника», и потому речь полилась быстро и легко: – В настоящее время фиксируется повышенное число бытовых преступлений: драки, насилие…
– Массовые беспорядки?
– Пока нет, но если события станут нарастать, можно будет классифицировать именно так.
– Не хотелось бы…
– Согласен.
– Спецназ?
– Приведён в боевую готовность, но пока задействован частично. Основной отряд находится в резерве.
– Разумно, – одобрил Терсов. И быстро продолжил: – У происходящего есть организаторы? Хотя бы гипотетически?
– Нет, – твёрдо ответил Брагин. – Это именно неожиданно выросшая «бытовуха».
– Ага… Понятно…
– Вы понимаете, что происходит? – тут же отреагировал полицейский. – Понимаете?
Фёдор Семёнович догадывался, что ростовчане не могут вот так взять и спятить. Резко. Одновременно. Почти всем городом. Без причины.
Поправка: без видимой причины.
На самом деле должен быть какой-то «спусковой механизм», и кому, как не безопаснику, о нём знать.
«Уж не ваши ли это игры, господин франт из ФСБ?»
– У меня есть версия… – протянул Терсов.
– Я боялся услышать от вас эти слова, – не стал скрывать Брагин.
– Почему? – искренне удивился безопасник. – Я ведь, возможно, всё объясню.
И улыбнулся. На этот раз – опять жизнерадостно.
– Вы из ФСБ, – со вздохом объяснил полицейский. – И если у вас есть версия, значит, всё плохо.
– Не плохо. – Майор Терсов прищурился. – Но и не так уж хорошо.
– Говорите.
– Вы когда-нибудь слышали такое словосочетание – «психотронное оружие»?
– Только в кино.
«Я тоже», – уныло подумал хван.
Но вслух произнёс другое:
– Оно существует.
Сказал веско, очень уверенно, однако не смог одним лишь тоном убедить опытного собеседника.
– И его, разумеется, захватили террористы? – кисло продолжил Фёдор Семёнович, у которого понятие «психотронное оружие» стойко ассоциировалось с другим известным словосочетанием – «шапочки из фольги».
– Увы, не террористы, – с печалью поведал майор. – Террористов мои коллеги давно поймали бы и убили. Оружие, к сожалению, захватили идиоты, которые понятия не имеют о масштабах возможной катастрофы.
С одной стороны, верить словам «смежника» у Брагина не было никаких оснований, слишком уж фантастически звучала его версия. С другой, в городе действительно творилось непонятное, и слова Терсова хоть как-то, со скрипом и натяжкой, но объясняли неожиданный всплеск уличной преступности.
– Где находится излучатель?
– Думаю, где-то…
Закончить майор не успел. Зато успел, проявив невероятную, совершенно нечеловеческую ловкость, отпрыгнуть в сторону, уступая дорогу мчащемуся на бешеной скорости «КамАЗу».
* * *Стало темно.