Черный туман над вагоном стоит,
А в тамбуре печка нещадно чадит!
Вова как грузчик потливо трудился,
С ногами, руками, кишками возился,
С дежурки на тачке к вагону возил,
И в жерло печурки фрагменты грузил.
Туда и сюда, от вагона в дежурку,
И пот заливает на плечах тужурку,
Водой из ведра Вова пол поливает,
А красный топор в углу отдыхает!
Ветер подул, туман расслоился,
На запасных путях черный дым растворился,
Чисто в дежурке и чисто в вагоне,
Вова на лавочке спит на перроне.
Некому здесь хамить и грубить,
Некому здесь проституток доить,
Вова во сне — как в детстве летает,
И из рогатки по Изе пуляет!
Вова решил страну поменять,
Россию оставить — а Киев обнять,
Киевский поезд Вову принял,
И на Крещатик Вовуся попал.
По бульвару Шевченко Вовуся гуляет,
Вечерами девчонок-ссыкушек снимает,
На Майдане в фонтане ногами болтает,
Но что-то не так — здесь властью воняет!
В конце месяца Вова на Плазу пришел,
Убедиться в себе. Президента нашел…
В старом, вонючем тряпье тот копался,
Антикварные шмотки найти он пытался!
К Виктору Вову, жена пропустила,
Но руки в карманы охрана спустила,
Вова смутить? Даже глаз не моргнул,
И к президенту он смело шагнул.
Виктор и Вова слегка пообщались,
Тут же на выставке и попрощались,
Все Вова понял — президент не урод,
Но наплевать ему на народ.
Дико коты ночью в марте орали,
Вова куря, рассуждал о морали,
Если уж власти плевать на людей,
То буду мочить я и этих б. дей!
Ветер воет, вьюга вьется,
Поп за алтарем смеется,
Выбил в Мэрии майданчик,
Потолстел его карманчик!
Якобы под церковь. Грех на душу взял,
Строить он не думал — землю он продал,
Мечутся родители, стоит эвакуатор,
Скверик детский кончился — пригнали экскаватор.
На чем же детям прокатиться?
Где же им повеселиться?
Пропали их качели,
Сломали карусели.
Вова мимо тут гулял,
Забастовку увидал,
Родителей поспрашивал,
В прорабскую захаживал,
Понял Вова все не сразу,
Но вычислил попа — заразу,
Он дождался темноты,
Поговорить с попом на «ты».
Поп «гуляет» с попадьей,
Та уже вошла в запой,
Оба дико перепили,
Двери в доме не закрыли.
Черный кот в углу фырчит,
Вова здесь. И он молчит.
В щелку гневно наблюдает,
Как поп салат башкой бодает!
Попадья не звонит дочке,
Жопою торчит из бочки.
Вовремя не оглянулась, и в рассоле захлебнулась.
Вилка упала, столик качнулся,
Вова вздохнул и над рясой нагнулся,
Топорик в углу и на кучке дрова,
В тарелке оскалясь — лежит голова.
Магазинчик игрушек решил он открыть,
За аренду майна где-то надо платить,
К чиновникам двинул он как идиот,
Попросить помещенье в аренду на год.
Наивно в глаза жирным бабам смотрел,
От отказов и хамства он быстро вспотел,
Референт сотню справок нести повелел,
Вове вслед у виска пальцем долго вертел!
По закону? В Хохляндии? Вот идиот!
На столетье разграблено всё наперед!
Каждый подонок, что в кресле сидит,
Только в карманы к тебе и глядит!
Быстро Вован эту тему вкурил,
Спустился в подвал, где топорик зарыл,
Внутри пиджачка он петельку пришил,
А в задний карманчик удавку вложил.
Утроить Вован решил арсенал,
В дипломате он шмайсер упаковал,
Безотказный наган на ноге укрепил,
И пару гранат он в карманы вложил.
Где это взял? Ветеранов спросите!
Эхо войны! По полям пошерстите!
В Лысянке, Корсуне, землю копал,
Яры и овраги — он всё пропахал!
Из столицы на месяц Вован исчезал,
Фаустпатрон в иступленьи искал,
Дьявол на помощь Вовусе пришел,
Склад оружейный он в балке нашел.
В среду двинул Вован в комитет по майну,
Словно Рембо одевшись — пошел на войну,
Сзади зашел он — в служебный проход,
Туда, где проходит «служивый народ».
У входа на двери табличка — «закрыто»,
А во дворе много ям понарыто,
Лунной ночью здесь кто-то упорно трудился,
От охраны в костре — дымочек струился…
Толстые стены глухо молчат,
Вова здесь мочит сисястых девчат,
Каждая сука народ колебала,
И доллары им подавать заставляла!
И зам и начальник, в коридоре бегут,
Штаны все в гавне, от страха орут,
Гранаты мелькают одна за другой,
Яйца и сиськи летают гурьбой!
Фонтаны крови, поносом воняет,
Ужас и бойня, шмайсер стреляет,
Референта башка раскололась от пули,
В пузо начальнику финкой пырнули!
Мозгами заляпаны все мониторы,
Завалены трупами все коридоры,
Пули впиваются в спины, в затылки,
Разбиваются стекла и в баре бутылки.
Снаружи все тихо. Птичка порхает,
Внутри вне закона — смерть обитает,
Терминирует Вова, обоймы меняет,
В иступлении он — мало что понимает!
Вот ведь фортуна! Зачем напрягаться?
Каждый мечтал на взятках подняться!
Кто же сидел, ожидаючи крах?
Все их мечты рассыпались в прах!
Кто заставлял их работать в майне?
Жадность, корысть их взыграла в тройне!
Куча детишек сиротками будет,
Но государство о них не забудет!
Вскоре Вован закончил «работу»,
Даже его потянуло на рвоту,
От крови, мозгов, он еле отмылся,
Долго стоял в туалете — молился!
Подумал, решил — япону их мать!
«Не стану по ямам тела фасовать»,
Хай падлы от власти от страха хрипят,
И сами шестерок своих хоронят!
Вышел на солнце, кости размял,
Ветерок шевелюру прохладно трепал,
Жизнь хороша и жить хорошо!
Было б чиновников меньше ешо!
Вова в подвале нашел кирогаз,
Спичку зажег, но свет тут погас,
Спичечку Вовочка ткнул наугад,
В подвале раздался отборнейший мат!
В антикварную лавку принес кирогаз,
За спиной керосина канистру припас,
Моня — еврей отказался купить,
Вове пришлось ему морду набить!
Бросился Моня в ментуру звонить,
Вова решил эту лавку спалить,
На Монином трупе лежат провода,
Не дозвонился еврей по ноль-два!
Вова все шубы в мешки разложил,
Кирогаз он как бомбу под сейф подложил,
Облил керосином кровавый топор,
И с облегчением вышел во двор!
В Монину «Хонду» свалил он товар,
В голове просчитал от продажи навар,
Горящую спичка в полете мелькнула,
Из двери и окон огнем полыхнуло!
На улице Вяземской праздник стартует,
В норковых шубах старушки шикуют,
Кто-то из них к подвалу пришел,
И кучу мешков там с одеждой нашел!
На вокзале в ларьке купил чебурек,
Продал ему это усатый узбек,
Вова полночи ходил в туалет,
И вспоминал где лежит пистолет!
Жарится мясо в ларьке усача,
Тот деньги мусолит, под нос бормоча,
Куча кошачья в клетке томиться,
Каждая кошечка в фарш превратится!
Кто-то в окошко ларька постучал,
Узбек недовольно в усы замычал,
С неохотой окошка ларька от открыл,
Из нагана с глушителем пулю словил!
Взвизгнули кошечки в клетке с испугу,
Кто-то «убрал» живодера-хапугу,
Чья-то рука просунулась в щель,
Распахнулась у клетки железная дверь!
Заработал бульдозер на стройке ночной,
Не нарушил он спящей охраны покой,
Бульдозер на месте ларька что-то делал,
Мокрое место осталось. Уехал.
Вова в тиши у камина сидит,
В руке у него сигарета дымит,
Очистить он Землю от скверны мечтает,
Какая же тварь его месть ожидает?
Старый диван, постарел, провалился,
В этой служебке Вован поселился,
Дворником тут он работал не долго,
Как с козла молока — от него нету толка.
Приватизировал быстро квартиру, —
Директору ЖЕКА — совсем не до жиру,
Не споря с Вованом — на все согласился,
Проходя мимо Вовы, тайком он крестился.
Двор и подъезд вычищали наркоши,
Ненавидел Вован их противные рожи,
Бомжи подбирали бумажки, окурки,
Два бригадира — бывшие урки!
Вова по городу рыскал шакалом,
Фиксировал сплетни по всем он каналам,
Дым без огня не бывает повсюду,
Это известно и бедному люду.
Беспризорные дети четко работали,
И бесстрашно с бандитами фенею ботали,
Вова про всех и про все узнавал,
Мщения планы в уме создавал.
Кого-то он стал в Верхах раздражать,
Чиновникам власти набрыдло дрожать,
Отстегнули братве «зеленухи» лимон,
Лишь только бы не был замешан ОМОН.
Вова в лесочке готовил шашлык,
Вова в лесочке готовил шашлык,
Ему киллер с пригорка готовил «кирдык»,
Взвизгнула пуля, ударив в топор,
Вова с испуга упал на костер!
С кострища Вован тотчас откатился,
Вспышкой гранаты лесок озарился,
От напряжения Вова вспотел,
Воронка дымилась — где киллер сидел.
Мозги просчитали заказчиков четко,
Способствует этому — хлебная водка,
С сожаленьем оставил Вовуся лесок,
Шашлыка закопавши останки в песок.
Губернатор наслышан — план провалился!
В душах чиновников страх поселился,
Охрану усилили — жопы дрожат,
Сплелися в клубок — словно змеи, шипят!
Старичок на приём к голове записался,
Вопрос его вроде — прописки касался,
Секретарша в реестр спокойно внесла —
«в июле, четверг — 2-го числа»…
Вечерами Вован с париком изгалялся,
В хромого дедулю он превращался,
Усы и бородка, руки трясутся,
На задворках фазенды — козы пасутся.
Двенадцать часов, подходит обед,
Ожидаючи смирно сидит старый дед,
Секретарша брезгливо носом шмыгает,
От деда в углу — чем-то дрянным воняет.
Здоровый охранник расселся на стуле,
Всем им Вован заготовил по пуле,
В авоське газетка, в ней пистолет,
А под тужуркой-крутой арбалет.
Очередь Вовы, кряхтя он поднялся,
На стуле за ним запах пота остался,
Вова тряся бородою икнул.
Согнувшись и шаркая в двери шагнул.
Лохмотья упали, парик отлетел,
Чиновник от шока на миг обалдел,
Пропела стрела, как поет керогаз,
И жало вонзилось точноёхонько в глаз.
Охранник за дверью чинушу не спас,
И смерти чужие он видел не раз,
Но тут в секретарской сплошной беспредел,
Ствол в его лоб напряженно глядел.
Это последнее, что он увидел,
Хотя деда того он совсем не обидел,
Секретутка и то — взвизгнуть успела,
И тело — ее в окно полетело!
Старички и старушки в страхе молчали,
И только головками тихо кивали,
В рукомойнике Вовочка руки умыл,
И на скутере лихо домой покатил.
Сколько милиция люд не пытала,
Вся та толпа партизаном молчала,
Начальник ментовки волком завыл,
Вову не выдал никто, кто там был.
В городе стало свободней дышать,
Поредела чиновников серая рать,
Пенсионеров глаза засветились,
Улыбки на лицах людей появились.
Что вам сказать — если не врут,
У вас бы нашелся свой Робин Гуд,
Если б и ты — не молчал, не терпел,
Чиновников умер бы здесь беспередел!
(продолжение следует в следующей книге.)
Поручик Ржевский и вокруг. (юмореска)
Видеть вас мадам — одно удовольствие, а не видеть — другое!
Мадам! Вы верите в любовь с первого взгляда? Или мне зайти попозже и сзади?
Глядя на вас мадам, хочется еще раз пожелать вам здоровья!
Мадам! Ваши ножки не болят? Нет? Странно! Вы у меня весь день из головы не выходили!
Мадам! От вас так приятно пахнет! Что вы сегодня пили?
Мадам! Курить вредно! Капля никотина убивает и не такую лошадь!
Мадам! Вам говорили что вы очень красивы? Нет? Вот ведь какие все честные!
Мадам. У вас такие большие глаза, что в них можно утонуть. А на носу — повеситься!
Раскрепощенная походка? Стройная фигура? Завораживающий голос? Лучезарный взгляд? Ну хватит обо мне, поговорим о вас мадам…
Мадам. Если вы не откроете мне свое сердце, я постучу в почки!
Мадам, таких как вы не было, нет, и не надо!
Мадам! У вас такие духи! Это что — для самозащиты?
Мадам. Я дом построил и сад посадил… Пойдемте-с, а?
Ну что вы мадам убиваетесь так горько из-за меня? Вы так никогда не убьетесь!
Простите мадам. Вы в журналах не публиковались? У вашей матери кроме вас выкидышей не было? С таким характером мадам, можно было бы быть и посимпатичнее!
Мадам. Се ля ви, есть се ля ви. Вы меня усыновите на ночь, а я вас одочерю!
Мадам. Почему вы такая сердитая? С метлы упали?
Мадам. У вас прекрасные глаза. Особенно правый!
Мадам. Вы так хорошо играете роль невинной девушки! У вас богатый опыт в этой области?
Мадам. Я вас любил, чего ж я болен?
Мадам. Я хочу произнести вам три заветных слова! Я хочу есть!
Мадам. Вчера-сь я затронул вашу честь. Разрешите потрогать еще!
Мадам. Вы такая печальная, задумчивая, тонкая и нежная как тростинка. Наверное с каторги?
Мадам. Вы знаете свой камень по гороскопу? У вас кирпич!
Мадам. Перестаньте меня ревновать ко всем подряд без разбора. Даже к тем, кому я не впендюривал.
Мадам. Вы единственная и неповторимая. Как все остальные.
Мадам. Пройдите пожалуйста на фиг. Вас там ждут!
Мадам. Вы верите в любовь с первого взгляда, или надо еще раз подойти к вам и сразу впендюрить?
Мадам! Вы так умны и начитанны! Вам череп не жмет?
Мадам! Вы что? Думали в сказку попали? Нет! Вы в жизнь вляпались задом ко мне!
Мадам! Я вам нравлюсь как жеребец? Вот и прилагайте усилия сами. Я за вас вокруг меня, кобылой скакать не буду!
Мадам. Так много китайцев в мире! Так что если ваша мама, папа и брат не китайцы — значит это вы мадам!
Мадам. Какого числа вы родились? Какого года? Какого хрена?
Мадам. Меня так смутил ваш неожиданный вопрос, я просто не знаю, как вам лучше врезать!
Мадам Наталья! Вы беременны двойней? Сейчас позову Пьера Безухова и Андрея Болконского!
Мадам. Вы так вежливы и предупредительны! Принесите мне пожалуйста туалетную бумагу и что- нибудь выпить.
Мадам. Вы так язвительны. Почему бы вам не пойти и не выпить какого-нибудь ядку?
Послушайте мадам. Что от того, что я вас имел? Вы такая нервная! Вам надо успокоиться или съездить куда-нибудь? Например в челюсть?
Мадам. Вы беременны? Ну вы и сволочь! Но порядочная!
Полковник! Я вчера с вашей женой в дилижансе ехал. Она такой смешной анекдот рассказала, что я чуть с кровати не упал!
Мадам. От ваших бредней я выхожу из себя. Вернусь через пол часа!
Мадам. Я в баню не хожу! В женскую не пускают, а в мужскую не интересно!
Мадам. В юности я полагал, что впендюривать, это главное в жизни! Теперь я стал старше и понял, что так оно и есть!
Мадам. Все гусары смеются надо мной, а мамзели — подо мной!
Полковник. Вчера я дал бой пьянству. Пьянство победило!
Полковник. Трезвый я всегда добрый. Поэтому меня часто видят только злым.
Господа! Времени у меня мало, поэтому буду говорить не думая.
Мадам. Да я в жизни мухи не обидел. Поймать не смог.
Мадам. Детство у меня было трудным. До пяти лет я думал, что меня зовут «ЗАТКНИСЬ»!
Мадам. Мне есть что вспомнить, но нельзя деткам рассказать!
Мадам. Я был женат два раза и оба неудачно. Первая жена ушла от меня, а вторая нет! Мадам. Из двух зол я выбираю то, которому еще не впендюривал!
Мадам. Когда мне хочется услышать что-либо умное и злое, я застегиваю ширинку.
Мадам. Мне вполне достаточно самой лучшей на этом балу…
Мадам. Вам надоело сидеть, стоять, лежать? Может вам повисеть?
Некогда не забуду мадам, как в прошлый раз напился. Ничего не помню!
Мадам. После воскресного бала у меня начались трудовые блудни!
Мадам. У меня нет мании величия! Великие люди этим не страдают.
Я порядочный гусар! С незнакомыми мадам в постели не разговариваю!
Мадам! Я способнее, чем вы умнее!
Мадам. Я очарован вашей тонкой талией, изящной фигурой, красивыми бедрами, подтянутым животиком, если бы не тот слой жира, который все это скрывает.
Полковник. Я не против идиотов — лишь бы разрешали им бить морду.
Мадам. Я не шаман. Но при вашем отказе в ваш бубен настучать сумею!
Мадам. Я гусар хоть куда. Только не все туда соглашаются.
Мадам. Я ни с кем более двух часов не гуляю. Ноги устают.
Мадам. Не лапайте меня глазами. Лучше руками расстегните ширинку.
Мадам. Я как истинный любитель женской красоты, люблю смотреть сзади.
Полковник. Неправильный опохмел, может привести к запою.
Мадам. После четырех встреч со мной, пятую вы получите только сзади и безплатно. Мадам. Я лечу бесплодие методом тыка!
Мадам. Что вы теребите свой веер? Лучше потеребите у меня!
Полковник. Я снимаю похмельный синдром материалом заказчика!
Мадам. Мне требуется сиделка! А еще лучше — лежалка!
Мадам. Берегите тепло души — закройте рот!
Мадам. Грех предаваться унынию, когда есть более приятные грехи!
Мадам. Если вам хватает денег, значит вам не хватает воображения.
Мадам. Вам кажется я вас насилую? Расслабьтесь и насилуйте в ответ меня!
Мадам. Вы обо мне много слышали, но не можете подобрать ключик к сердцу? Попробуйте подобрать к другому месту — пониже!
Мадам. Будьте осторожны с полковником. С кем поведешься — от того и заразишься!