– А ты, что ли, профессионала предпочитаешь? – хмыкнула соседка. – Чтоб весь дом обчистил, а мы б и ахнуть не успели?..
«Я бы предпочла, чтобы это действительно оказался вор», – мелькнуло у Нади.
Но делиться своими опасениями с Полиной Юрьевной не стала.
* * *Надя его избегала, и сей факт Влада чрезвычайно тревожил. Ни одна девица, если она в здравом уме, не станет от него прятаться. Особенно если она одинока, уже к тридцати и не блещет красотой...
Значит, его сдали. Но кто? Всех подозревающий Егор? Вездесущая Магда?.. Впрочем, какая теперь разница.
Надя даже не позвонила – поблагодарить его за букет. И на его звонки не отвечает. Хотя телефон у нее явно работает – Влад несколько раз нарывался на короткие гудки. Значит, с кем-то – кто ей близок! – болтает. Будь прокляты все эти телефонные определители! Впрочем, он несколько раз ей звонил и с городского, и даже из автомата, но Надя все равно трубку не сняла. Она отвечает лишь по знакомым номерам? Или с ней что-то случилось?.. Да нет, вряд ли. Слишком осторожна и вообще клуша. Такие, даже если влипают в истории, всегда из них выпутываются. Доживают лет до девяноста и помирают в собственной постели. Но, если цела, где тогда она?..
Влад позвонил в библиотеку – ему сообщили, что сегодня у Митрофановой выходной. Надька гуляет по магазинам? Борется с лишними килограммами в спортивном клубе? Отправилась на кофеек к подружке?.. Или просто заперлась в своей квартире, а телефонные звонки игнорирует?.. Может, отправиться к ней? Но смысл? Все равно, раз не хочет его видеть, не откроет...
Однако ближе к вечеру Влад не выдержал. Приехал в Медведково, машину на всякий случай припарковал в соседнем дворе. Небо потихоньку серело, то и дело срывался дождь. Вряд ли Надя – если она дома, конечно, – станет сидеть в темноте... Но свет в ее окнах так и не вспыхнул. А ближе к десяти Влад увидел: дверь подъезда распахнулась, и во двор с удивительной для своих солидных габаритов скоростью выскочил Надин пес. В два могучих, достойных какой-нибудь кавказской овчарки, прыжка соскочил с асфальта и (на морде читалось видимое облегчение) задрал лапу...
Влад, не сводя глаз с собаки, скользнул за дерево.
Но вслед за Родионом из подъезда появилась совсем не Надя. Пса выгуливала старушенция – очень российская, с несусветной укладкой и подозрительными глазками. Оглядела двор, задержала взгляд на каждой из припаркованных у дома машин. Это еще кто? Бдительная мамаша? Или соседка? Может, у нее спросить – где, черт возьми, шляется Надежда?..
Однако этот вариант Влад отверг. Слишком уж настороженной выглядела старуха. Озирается, высматривает... Указания, что ли, получила от Надьки – предупредить, коли он появится?..
Влад поневоле улыбнулся. Ох, библиотекарша Митрофанова... Ты, кажется, решила в конспирацию поиграть? Что ж. Попробуй.
Он отступил спиной, дальше, дальше и, совершенно не замеченный в дождливых сумерках, покинул двор. А назавтра ровно в девять, к открытию, уже подъехал в Надину «историчку».
Оформить сюда читательский билет оказалось не так просто: объявление перед окошком регистратуры гласило, что в святая святых допускаются лишь студенты-историки, причем только с третьего курса, кандидаты и доктора наук, а также граждане, получившие от своих организаций соответствующее письмо. Тратить время на поиск фальшивых бумажек Влад не стал. Вместо этого прогулялся до ближайшего магазина, приобрел огромную коробку конфет. Под целлофан, укрывавший презент, просунул тысячерублевую купюру. И, нацепив на лицо самую обольстительную из своих улыбок, приблизился к наиболее страшненькой из охранявших регистратуру девушек. Легенда про забытое дома кандидатское удостоверение прошла на ура. Девчонка еще и извинилась, что не может выдать ему читательский сразу в профессорский зал: «Там обязательно нужно номер удостоверения указывать. Вот если бы у вас хотя бы ксерокопия была...»
Пришлось наградить несчастную страшилку еще одной из своих фирменных улыбок и заверить, что он прекрасно проведет время и в обычном, для студентов, зале.
...Библиотека Владу понравилась. Старинный особняк, потолки высоченные, лестница внушительная, мраморная. И такой дух внутри приятный: немного пахнет пылью и старыми книгами, а из буфета доносится соблазнительный запах свежей выпечки. Сразу детство вспомнилось – когда он, в своей комнате, дрожал над дореволюционным еще изданием «Острова сокровищ», а мама на кухне гремела противнями, загружая в духовку его любимый малиновый пирог...
Эх, мама, мама... Такая заботливая, такая наивная, такая любимая. Ее никогда не волновало материальное богатство. Для нее всегда были куда важней они с отцом, и чтоб всем было сытно, а у сына – обязательно самые хорошие книги. Неужели она всю свою жизнь и проведет в квартире, где родилась? И отдыхать так и будет, упахиваясь на даче?.. Он, конечно, помогает им с отцом, еще как помогает, но все равно никогда не сможет вытянуть родителей на уровень выше среднего класса. Ну, путевка на заграничное море, санаторий в Швейцарии, хорошая стиралка... Так его благородные старички еще и отнекиваются! Что им ни купи, причитать начинают: не траться, мол, тебе и самому непросто... А получи мама свое – что причиталось ей по праву, – совсем бы по-другому жила. Может, и не счастливее, но куда богаче! И редиску с морковкой растили бы с отцом исключительно для собственного удовольствия, а вовсе не потому, что личные грядки помогают экономить бюджет.
Но, похоже, фамильная брошь канула окончательно... Если уж вездесущий Егор не ведает, куда она делась... Владу все же удалось его подкараулить, и он домоправителя, словно грушу, тряс, но тот упорно стоял на своем: он без понятия. «Самому, Владушка, выгодно брошь найти, мне ж завещана! Но не знаю, святой истинный крест, не знаю!» А еще хвастался: мол, Крестовская у него полностью под колпаком, про каждый ее чих он в курсе. Но бабка-то хитрее оказалась. Охотно посвящала домоправителя в мелочи, а с серьезным – обвела вокруг пальца...
Оставалась, правда, небольшая вероятность, что Егор просто хороший артист. Все его уверения не более чем блеф, кражу из сейфа организовал он сам, и драгоценность у него. Что ж, утешает одно: воспользоваться сокровищем домоправителю удастся не скоро. Под Егором после их запроса в прокуратуру и так земля горит. А теперь еще ему не повезло оказаться в Доме искусств в час, когда там убили Магду. Пусть сам Егор отпирается, и пусть никто не видел, как он входил в ее кабинет, и никаких отпечатков на ноже не нашли – зато мотив шикарнейший. Пьяная месть за то, что Магда Францевна своим письмом в прокуратуру попыталась его закопать... Да еще и судимость, тоже за убийство, в анамнезе. Неужели, имея такую кандидатуру, следствие возьмется искать настоящего преступника?..
...Влад неспешно прошелся по библиотечным этажам, изучил, какие здесь есть залы и где находится Надькин, всемирной истории. Поболтал с несколькими сотрудницами. Без труда выяснил, что обедают библиотекари вместе со всеми, в буфете, только к стойке подходят без очереди. Узнал, где находится хранилище и что читательские требования поступают туда каждые сорок минут. Никакой компьютеризации: запросы читатели пишут на листочках, а относят их – сотрудники залов. Обратил внимание также, что из холла на самом верху прекрасно просматриваются все подходы к библиотеке. Надюхе от него не скрыться. Если только работу не прогуляет... Хотя нет, она девушка ответственная. А на двери ее зала бумаженция висит: извините, в связи с наступлением сезона отпусков работает один сотрудник, возможны очереди. И неужели ж Надька, этот самый единственный библиотекарь, подведет своих читателей?.. Явится, явится к началу второй смены – как штык!
И он не ошибся.
Без пятнадцати два со своей позиции в холле верхнего этажа он увидел: со стороны метро к библиотеке движется Надя. Явно нервничает, поглядывает по сторонам... Вдруг присела, будто поправляя застежку у босоножек, украдкой оглянулась назад. Нет ли «хвоста», проверяет? Вот умора! Ладно, дадим девушке спокойно проследовать на рабочее место – и даже выпить чашечку чая. А когда закончится пересменка и Митрофанова останется на рабочем месте одна, просто зайдем в зал и предъявим ей читательское требование. Какую книжку, ради смеха, заказать? «Коварство и любовь» Шиллера? Или, может быть, «На всякого мудреца довольно простоты»?
* * *Ночь Надя провела у подруги. Когда-то, еще в институте, они дружили крепко, но кончилась учеба – и отношения сами собой угасли. Не виделись, как в Москве часто бывает, уже пару лет и еще бы лет тысячу не встречались, если б Надя в гости не напросилась.
Митрофанова надеялась, как в старые времена, уютно попить вместе с подружкой чаю с коньячком, вволю наболтаться, а ночью нормально выспаться. Но она как-то совсем выпустила из головы, что у той уже двое детей, мальчишки-погодки. Да еще и оказалось, что муж тоже в командировке. Потому получилось не спокойное чаепитие, а натуральный дурдом. Вплоть до полуночи они вместе гонялись за малолетними бандитами. А мальчишки то играли на кастрюлях, похищенных из посудного шкафа, то с восторгом расшвыривали содержимое Надиной косметички. Или же просто нещадно колотили друг друга. А когда после трех длиннейших сказок, прочитанных на ночь, дети уснули и Надя заикнулась, чтоб выпить наконец чаю и поболтать, подруга взмолилась:
– Надьк, я с ног валюсь! Пойду рухну. А то ведь мальчишки еще и просыпаться будут, то к одному вскакивай, то к другому!
Пришлось, конечно, отправить несчастную спать и заварить чай самой. Да еще и посуду, огромной горой наваленную в раковине, перемыть, а то когда подруге?..
Но хотя отдыха и не вышло, по пути на работу Надя улыбалась. Все вспоминала, как старший из мальчишек, пятилетний Василек, сказал ей так серьезно: «Вы, тетя Надя, только замуж не выходите ни под каким видом, ладно? Я подрасту и на вас сам женюсь, слово мужчины!»
Не выспалась, конечно, и подумать над сложившейся ситуацией спокойно не удалось, но все равно хорошо, что она не поехала ночевать в гостиницу, как собиралась вначале. И деньги целее, и мир к ней словно бы другой стороной обернулся, стал казаться более дружелюбным. Будто и нет в нем взрослых подлостей, интриг, забот... Да и наслаждалась Надя теперь совсем для нее непривычным: что спокойно идет к метро, и никто не дергает ее ни за одежду, ни за руку. Не требует купить мороженого, газировки, чипсов, кальмаров, чупа-чупс и «вот эту вот машинку». И не нужно в панике догонять пацанов, вдруг рванувших к проезжей части.
На подходе к библиотеке, правда, она немного заволновалась. Все оглядывалась по сторонам, боялась увидеть Владов «Ниссан». А когда вошла в свой зал, первым делом поинтересовалась у начальницы: не спрашивал ли ее кто?
– Нет, – отмахнулась та. И поспешно вышла из-за стойки: – Все, я побежала. А то мне улетать вечером, а чемоданы еще не собраны.
Торопливо расцеловала Надю и унеслась. А едва Митрофанова справилась с первым наплывом посетителей – дверь зала отворилась, и вошел он. Влад. Как всегда, отлично одетый, по-американски улыбчивый и стопроцентно уверенный в себе.
Надя внутренне ахнула, но постаралась взять себя в руки.
В конце концов, чего ей бояться? Милый, интеллигентный человек. И ничего он ей не сделает – здесь-то, в библиотеке!
Как можно небрежнее улыбнулась. И произнесла непривычным для нее тоном абсолютнейшей стервы:
– Ты сегодня без цветов?
– Рад бы, но на вахте изъяли, – расплылся он в ответной улыбке. – Сказали, в помещении библиотеки никаких посторонних предметов...
– Слушай, Влад, – прищурилась Надя, – а чего ты такой настырный?..
– Влюбился... – развел он руками.
Очередное, конечно же, вранье.
– Влюбился? Что ж. Это, как говорят у вас в Америке, твоя проблема, – парировала Митрофанова. – Только преследовать меня, пожалуйста, прекрати.
– И не подумаю, – совершенно не смутился Влад. – А где ты, кстати, была? Дома ночью не появлялась, с собакой твоей какая-то бабка гуляла...
Надя внутренне напряглась – откуда он знает, кто гулял с Родионом? – но постаралась выдержать все тот же беспечный тон:
– Ты что, за мной следишь?
– Хуже, – ухмыльнулся Влад. – Я тебя домогаюсь. А что остается делать, если ты от меня прячешься? Тебе, кстати, мой букет понравился?
– Нет, – покачала головой Надя. Если выпендриваться – так уж до конца.
– Не любишь тюльпаны? – прищурился он.
– Не люблю букеты из цветочных салонов, – капризно протянула Надя. И, подражая всем в мире глупым блондинкам, мечтательно улыбнулась: – Вот если бы ты для меня эти цветы, рискуя жизнью, с клумбы состриг!..
– А как же облик родного города?
– Ах, ну да, ну да. Вы же, американцы, законопослушны, – закивала Надя.
Говорила – и удивлялась себе. Ведь Влад ей конкретно неприятен. Своей двуличностью, постоянным враньем. Но только зачем же она в таком случае с ним кокетничает?! Загадка женской души...
И Надя вдруг выпалила:
– Скажи, ты был вчера утром в Доме искусств?
– С чего ты взяла? – спокойно поинтересовался он.
– А я видела, как оттуда твой «Ниссан» отъезжал. Без десяти девять утра, – хладнокровно заявила Митрофанова.
И пристально уставилась на него. Не может он быть совершенно непроницаемым. Если начнет врать – хотя бы что-то в лице дрогнет.
Однако смутить Влада задачка не из простых. Она-то думала, сейчас тот отпираться начнет, а собеседник только кивнул:
– Да. Я там был.
И тут Надя совсем растерялась. Пролепетала:
– А что... что ты там делал?
– Мне позвонила Магда и велела срочно приехать, – ответствовал Влад.
– Она и тебе звонила? – удивилась Надя. – Когда?
– Рано утром. Еще восьми не было. Какая-то вся вздрюченная. Сказала, что у нее новости сумасшедшие... Но что конкретно – не призналась. Приезжай, попросила, все расскажу.
– Но... но почему же тогда мы не встретились?
– Потому что я передвигаюсь несколько быстрее, чем ваше метро, даже в час пик, – с легким высокомерием заметил он. – И приехал в Дом искусств раньше тебя.
– А почему тогда мне вахтер сказал, что я первый посетитель? – настороженно поинтересовалась Надя.
– А он меня не заметил, – пожал плечами Влад. – Когда я приехал, старичок в дежурке сидел. Глушил чай с баранками. Ну, я и не стал его отвлекать... А уж когда в Магдин кабинет заглянул – возблагодарил бога, что не отвлек. Не видел меня вахтер – и замечательно, что не видел. А уйти незамеченным тоже не проблема. Первый этаж в Доме искусств совсем невысокий, и окно открыть – раз плюнуть.
Складно звучит. Но только действительно ли все было именно так? Или Влад, как всегда, ее обманывает?!
– И что же ты застал в Магдином кабинете? – осторожно спросила Надя.
– Думаю, то же, что и ты, – развел руками Влад. – Хладный труп...
– Поня-ятно, – протянула Митрофанова.
Хотя решительно ничего понятно ей не было. Раз Влад столь спокойно ей обо всем рассказывает – значит, он Магду не убивал? Или, наоборот, он – убийца, но абсолютно уверен в своей безнаказанности?.. И по-прежнему не ясно: зачем ему она? Почему этот полуамериканец, полурусский ее достает? Если отбросить, конечно, весь бред про любовь...
Влад же между тем продолжал:
– Жуткая история. И даже не потому, что Магду убили... Хуже другое – она нам рассказать ничего не успела...
Взглянул на Надю – явно ждал от нее какой-то реакции. Но Митрофанова промолчала. И тогда Влад задумчиво произнес:
– А я ведь знаю, о чем Магда хотела поведать.
– И о чем же? – хмыкнула Надя.
– Да очевидно, о чем! – горячо воскликнул он. – Магда и прежде не сомневалась, что Крестовскую убил Егор. Все силы прилагала, чтоб его закопать. А тут, раз такую панику подняла, может быть только два варианта. Или совсем уж неопровержимые улики против Егора раздобыла. Или узнала, что преступник – кто-то другой. Третьего не дано. Правильно я рассуждаю?
– Ну... может быть, – протянула Надя.
А Влад печально произнес:
– Эх, жаль мне Магду... Хорошая была тетка. Хоть и бестолковая...
Звучала фраза сочувственно. Но только Надя смотрела на Влада – и ни секунды не верила, что тот действительно переживает. Такие люди, как он, на жалость не способны. Особенно если их собственная цель не достигнута.
И Надя иронически протянула:
– А чего ты от меня-то хочешь? Чтобы я еще один запрос в прокуратуру подписала? Кого будем в этот раз валить?..
– Слушай, чего ты злишься?
– Да потому что! Ты на себя со стороны посмотри! Правдоискатель, блин! Только врешь постоянно. Голубей он вместе с балериной кормил, а я, дурочка наивная, верила... А ты, оказывается, родственник. Сынок лейтенанта Шмидта.
– Так я и знал, что тебе рассказали... – вздохнул Влад. – Кто постарался-то?
– Не важно, – поджала она губы.
– Егорка. Больше некому, – решил Влад. – Все простить не может, что столько бился за эту брошь, а она все равно от него уплыла...
– А ты не бился? – с презрением произнесла девушка.
Получилось у нее громко. Пара старух, корпевших в читальном зале, вскинула от своих талмудов седые головушки, с интересом уставилась на библиотекаршу и ее собеседника. Явно решили отвлечься от своих академических трудов. Насладиться зрелищем ссоры – желательно любовной.
Влад с укором взглянул на гранд-дам. Те дружно опустили глаза, но прислушиваться, конечно, не перестали. Одна из них даже колесико слухового аппарата подкрутила, чтоб ничего не упустить.
– Может, выйдем? – предложил Влад. – Пошли, хотя бы в твоем буфете пообщаемся...
– Чтобы меня потом, как Магду, с ножом в груди нашли? – с вызовом посмотрела на него Надя.
И (к восторгу докучливых старух) услышала:
– Достала ты уже меня своими глупостями! Давай иди! Ищи себе замену! Три минуты жду, потом ухожу.
Нет, Влад все-таки нарывается. Послать его, что ли, на три буквы, к окончательному ужасу академической публики?..
Но, ведь если он уйдет, она так и не узнает, что у него на уме. И Надя покорно произнесла:
– Ладно. Подожди.
И ровно через три минуты вернулась вместе с Катюхой из каталожного зала. Коллега без проблем согласилась ее выручить. Каталоги – не читалка. Они и без библиотекаря существовать могут. Народ у них в «историчке» в большинстве своем грамотный, сам в карточках разбираться умеет.