– Ранен, – ответил один из добровольцев. – Пуля прошла навылет.
Моя рука замерла на полпути. Только тут я заметила пятно крови, расплывшееся на черной футболке. За годы работы мне ни разу не приходилось иметь дело с ранеными, даже во время практики в отделении экстренной медицинской помощи. Но на этот раз деваться было некуда.
Я быстро натянула на руки перчатки.
– Помогите мне снять с него рубашку, – сказала я одному из мужчин.
Вместе мы осторожно стянули с мальчика футболку. Мне хватило одного взгляда на его рану, чтобы понять, что ребенок умирает.
* * *Десятью минутами позже, переведя мальчика в IV категорию, я уже спешила за его носилками, которые тащили через терминал два добровольца – на вид обычные старшеклассники. Я успела взмокнуть от жары, пока мы выбрались наружу, где нас уже поджидал вертолет. Внутри стояло еще двое носилок. Тут же находилась Жанетт – та самая медсестра, что прилетела сюда со мной пару дней назад. Пару дней назад? Такое чувство, будто я провела тут целую неделю. Я помогла Жанетт и ребятам погрузить носилки с мальчиком в вертолет, после чего наклонилась к девушке, чтобы ввести ее в курс дела.
– Огнестрельное ранение в грудь! – прокричала я сквозь шум винтов. – Пуля прошла между восьмым и девятым ребрами.
Жанетт с замешательством взглянула на меня.
– Вы тоже летите, – сказала она.
– Нет! – прокричала я в ответ. – Я остаюсь.
– Дот сказала, вы летите со мной. Мне не справиться одной с тремя критическими пациентами.
Я покачала головой.
– Мне она ничего не говорила…
– Залезай! – раздался позади чей-то крик.
Обернувшись, я увидела Доротею, которая бежала ко мне по летному полю. В руках она несла рюкзак, до боли похожий на мой собственный.
– Забирайся, – она пихнула рюкзак мне в руки. – Я положила туда кое-что из еды. Этот же вертолет доставит тебя назад.
Я растерянно глянула на терминал, где в этот момент находились Адам с Ребеккой.
– Я не могу, – сказала я. – Мне…
– Пора взрослеть, принцесса! – фыркнула она в ответ. – Залезай!
Не было никакой возможности спорить с ней сейчас, тем более что мальчик и правда находился в критическом состоянии. Я знала, что Жанетт не справиться одной с тремя пациентами. Не успев даже подумать о том, что делаю, я быстро забралась в вертолет. Мельком я увидела пилота – женщину, выглядевшую не старше тех парней, которые несли носилки.
– Все на месте? – крикнула она мне.
В ответ кто-то захлопнул дверцу кабины.
Сидений в вертолете не было. Носилки стояли прямо на полу. Мы с Жанетт кое-как пристроились между ними.
Несколько секунд, и вертолет взлетел в воздух. Когда мы поднимались, вертолет накренился, и носилки съехали к моим ногам. Мы с Жанетт отчаянно цеплялись за стены, чтобы удержаться на месте. Взглянув вниз, я с изумлением обнаружила, что мы находимся уже высоко над терминалом. Мне казалось, что меня вот-вот вырвет – тело взбунтовалось против хаоса последних минут.
– У этого припадок! – Жанетт быстро опустилась на колени возле одного из пациентов, молоденького парня без рубашки. Тот дергался так сильно, что один из ремней на носилках не выдержал. Судорожно сглотнув, я присела рядом с Жанетт, чтобы помочь ей.
– Сколько нам лететь? – прокричала я пилоту. Я даже не знала, в какую больницу мы направляемся.
– Сорок пять! – крикнула та в ответ.
Я взглянула на троих пациентов – парня, бьющегося в припадке, пожилую женщину, которая спала, скрестив руки на груди, и мальчика с огнестрельной раной. Сможет ли кто-нибудь из них протянуть эти сорок пять минут? По крайней мере, полет был их шансом на выживание. А в терминале их ждала верная смерть.
Мальчик застонал, и я оглянулась, чтобы посмотреть, как он там. Хорошо, что я догадалась дать ему немного морфина на случай, если он придет в сознание. Я наклонилась и прошептала ему на ухо, как если бы он мог меня услышать: «Все в порядке. Ты в полной безопасности».
Как только припадок у парня закончился, я вновь вцепилась в железное кольцо в стене и глянула вниз из окна. Мы летели над разлившейся рекой и болотами. Скоро внизу появились верхушки затопленных деревьев, разросшиеся чуть позже в целый лес. Шум моторов был оглушающе громким, но ровным, и я невольно испугалась, когда он вдруг сменился какими-то клацающими звуками. Я взглянула на Жанетт, которая пару дней назад призналась, что боится летать. В глазах ее ясно читалось: что происходит? Я подумала о том, как часто меняются звуки в полете в зависимости от того, взлетаете вы или садитесь. Может, мы уже начали спуск?
Женщина-пилот что-то прокричала нам, но я не расслышала. Зато Жанетт поняла ее превосходно. Она повернулась ко мне с белым от ужаса лицом.
– Она сказала, чтобы мы готовились к падению! – прокричала медсестра.
– Что? – сердце чуть не выскочило у меня из груди.
– Держись! – вновь крикнула Жанетт, хватаясь за какую-то ручку.
Я еще крепче вцепилась в металлическое кольцо. Вертолет внезапно наклонился, а затем качнулся вперед. Не удержавшись, я заскользила по полу, и носилки прижали меня к противоположной стене. Я шарила руками по стене, тщетно пытаясь найти какую-нибудь опору. Судорожно поджав ноги, я увидела, как на нас стремительно надвигается темный ковер из деревьев. Мгновение, и мы рухнули на эту темную массу, а из горла у меня вырвался давно сдерживаемый крик.
18 Ребекка
Ребекка сшивала тонкую, как бумага, кожу на предплечье старика, как вдруг заметила направляющуюся к ней Доротею.
– Загляни ко мне, когда закончишь с пациентом, – бросила она Ребекке.
Та глянула на длинную цепочку пациентов, выстроившихся вдоль стены. Время близилось к полуночи, и она успела с головой уйти в работу.
– А подождать это не может? – поинтересовалась она из-за маски, делая последние стежки.
– Нет, – Доротея уже направлялась к выходу. – Я у себя в офисе.
Ребекка взглянула на мужчину, чью руку она только что зашивала.
– Надеюсь, у нее достаточно весомая причина, – заметила она, отрезая нитку.
– Да уж, – кивнул тот, многозначительно оглядывая очередь из пациентов.
* * *Доротея беседовала по спутниковому телефону у себя в офисе, за кассовой стойкой. Пару дней назад она затребовала это помещение для нужд DIDA.
– Понятно, – промолвила Доротея, отключая телефон и складывая антенну. Она кивнула в сторону одного из трех стульев, продолжая в то же время стоять у стола. – Садись, – предложила она Ребекке.
– Что случилось? – проигнорировала та ее приглашение. Ребекка боялась, что заснет, как только устроится на стуле.
– Вертолет, на котором была Майя, попал в передрягу, – ответила Доротея. – Пилот передал сообщение, в котором говорил, что вынужден совершить экстренную посадку.
Ребекка нахмурилась, пытаясь понять, что на самом деле кроется за этими словами.
– Где они сейчас? – спросила она. – Почему бы не вывезти их другим вертолетом?
Оглянувшись, она увидела в дверях Адама.
– Проходи, Адам, – кивнула Доротея.
Тот вошел, вопросительно взглянув на Ребекку.
– Что случилось?
– Вертолет с Майей совершил экстренную посадку, – пояснила Ребекка.
– Нет. – Он перевел взгляд с Ребекки на Доротею. – Где именно?
– Точно неизвестно, – ответила та. – На вертолете имеется система ELT – ну, вы знаете, это что-то вроде GPS. Но им так и не удалось определить с ее помощью местонахождение вертолета.
– Хочешь сказать, – наклонилась к ней Ребекка, – что они поймали сигнал ELT, но не могут установить…
– Нет, – прервала ее Доротея. – Они не поймали сигнала. Система не функционирует.
– А что могло привести к сбою? – Адам провел рукой по щеке, и Ребекка заметила, что пальцы у него дрожат. Выглядел он таким же измученным, как и она сама.
– Понятия не имею, – ответила Доротея. – Должно быть, какая-то механическая проблема, вызвавшая отключение всей системы… Точно не знаю.
Ребекка вспомнила их собственный полет к терминалу. То море воды, которое плескалось внизу. Где пилоту, в случае необходимости найти кусочек суши? Разве что они успели пролететь в глубь материка. Тогда, конечно, им нечего опасаться.
– Сколько времени они были в полете, прежде чем он подал сигнал бедствия? – спросила Ребекка.
– Не он, а она, – ответила Доротея. – И этого я тоже не знаю. – Она вздохнула, и Ребекка, впервые после прибытия в аэропорт, заметила усталость в ее глазах. – Масса вопросов, которые пока, увы, остаются без ответа.
– Вертолет уже ищут? – спросил Адам.
– Сейчас слишком темно, – сказала Доротея. – Как только рассветет, спасатели направятся по тому маршруту, которого держался поначалу вертолет.
– Нужно начинать прямо сейчас, – возразила Ребекка.
– Слишком темно, – повторила Доротея.
– Майя напугается до ужаса, – заметила Ребекка, обращаясь к Адаму.
– Я надеюсь, что она хотя бы жива, чтобы испугаться, – промолвил Адам.
– Не говори так!
Ребекка вспомнила, как завидовала Майе прошлой ночью. Как ей хотелось, чтобы та вернулась домой. От этой мысли у нее все перевернулось внутри.
– Давайте не будем драматизировать ситуацию, – сказала Доротея. – Скорее всего, с Майей и с остальными все в полном порядке. Пилоту почти наверняка удалось сесть в безопасном месте. Просто по какой-то причине система ELT не функционирует. Сотовой связи, ясное дело, тоже нет, поскольку башни еще не восстановили.
– Может, они попытаются сами выбраться оттуда, – предположила Ребекка.
– Нет, они останутся там, – возразил Адам. – Майя не бросит пациентов.
– Ты прав, – Ребекка знала, что Майя и правда останется с больными. Забота о пациентах – вот в чем ее сила. И Ребекка тут же решила, что будет представлять себе сестру именно такой – сильной и уверенной. Но образ этот, возникнув, тут же исчез. Майя будет страшно напугана. Она будет просто парализована страхом.
* * *Ни о каком сне, конечно, не могло быть и речи. Вместо этого Ребекка решила устроить пробежку – мимо парковочных площадок, через взлетно-посадочную полосу и обратно. Остаток ночи она работала не покладая рук. Она накладывала шины, сшивала порезы и лечила детишек, страдающих от тошноты и диареи – болезней, стремительно распространяющихся по терминалу. Она успокаивала встревоженных пациентов, а в голове ее крутилась одна и та же мантра: с ней все в порядке, с ней все в порядке. Адам, находившийся в другом конце палатки, был занят примерно тем же. Единственные из команды врачей, они проработали без перерыва всю ночь. И только им во всем терминале совсем не хотелось спать.
С первыми лучами солнца они с Адамом поспешили на взлетную полосу, чтобы поговорить с пилотами, которые отправлялись на поиски Майи и ее вертолета.
– Я лечу с вами, – заявила одному из них Ребекка. Она уже полезла в кабину, когда тот схватил ее за руку.
– Вам лучше остаться здесь, док, – сказал он. – Нам потребуется место для людей, которых мы будем подбирать по пути. Мы будем сообщать мисс Ладлоу всю последнюю информацию.
– Я лечу, – продолжала настаивать Ребекка, но теперь уже Адам ухватил ее за руку и оттащил от вертолета.
– Пусть эти ребята делают свое дело, – лицо у него было бледным и измученным. – А мы будем делать свое. Что изменится, если ты полетишь с ними?
В душе Ребекка понимала, что эти люди правы. Тем более что она может полететь на одном вертолете, а Майю подберет другой. И что тогда? Ей отчаянно хотелось самой встретить сестру.
За утро пилоты пару раз созвонились с Доротеей, не сообщив, впрочем, ничего нового. И Ребекка понемногу стала жалеть о том, что осталась. Она изо всех сил старалась сосредоточиться на пациентах, постоянно проверяя, включен ли ее радиопередатчик.
К полудню спасателям так и не удалось обнаружить пропавший вертолет. Понемногу все стали склоняться к мысли, что пилот свернул с курса, чтобы найти удобную посадочную площадку.
– Я сам полечу со следующим вертолетом, – заявил Адам Ребекке, когда выяснилось, что у Доротеи по-прежнему нет никаких новостей. Они беседовали в зале ожидания, окруженные некой невидимой стеной, которая отгораживала их от царящего вокруг хаоса.
– Я лечу с тобой, – сказала она. – Надо было сделать это раньше.
– А что бы от этого изменилось? – возразил он. – Тебе лучше остаться здесь, на случай, если она все-таки появится. После обеда прилетает еще одна команда DMAT из Техаса. Это значит, сказала Дот, мы сможем заняться самым неотложным. Для меня это будет полет на вертолете, а для тебя – сон.
– Вряд ли я смогу заснуть, Адам.
– Тебе нужно поспать, Бек. Ты слишком измучена. А когда я вернусь, настанет мой черед, хорошо?
Ребекка пристально взглянула ему в глаза.
– Я хочу, чтобы Майя была с тобой, когда ты вернешься.
Сунув руки в карманы, он бросил взгляд в окно, выходившее на летную полосу. Плечи его устало поникли.
– Это моя вина, – промолвил он. – Майя прилетела сюда только ради меня.
– Но она прекрасно справлялась со своими обязанностями, – возразила Ребекка.
– Я знаю, – он прикрыл глаза. – Она была просто великолепна.
– Она и сейчас великолепна, – Ребекка возмущенно шлепнула его по руке. – Не смей говорить о ней в прошедшем времени!
Он глянул на нее с усталой улыбкой, а затем бережно прижал к себе.
– Ты неправильно меня поняла, – сказал Адам, коснувшись ее виска своей небритой щекой. – Иди поспи, хорошо?
* * *Она так и не заснула. Не стала даже пытаться. Один пациент сменял другого, и так без конца. Время от времени она прерывалась, чтобы сбегать в офис к Доротее и узнать, не выяснилось ли чего-нибудь нового.
– Я сообщу тебе сразу, как только что-то появится, – заявила Доротея, поднимая голову из-за стола.
– Становится слишком поздно, – Ребекка глянула на часы. Время уже перевалило за шесть. Адам улетел на своем вертолете около часа. Если и он пропадет, это будет уже чересчур.
– Я не могу просто сидеть и ждать, – пожаловалась она Доротее.
– Вертолет Адама дозаправился в Фаейрвилле, – сказала Доротея. – Это все, что мне известно. Они будут продолжать поиски, пока окончательно не стемнеет.
Ребекка провела рукой по волосам. Ожидание давалось ей с трудом. Она была не из тех, кто умеет спокойно сидеть и ждать.
– Иди поспи, детка, – промолвила Доротея. – Техасская команда уже на месте. Скоро они приступят к своим обязанностям.
– А я, значит, уже не нужна, – фыркнула Ребекка. – Ты и так уже потеряла Адама с Майей.
– Мне же лучше, если ты будешь нормально работать завтра днем, а не бороться бесконечно со сном, – возразила Доротея. – Ступай в конференц-зал и не смей появляться в палатке до утра.
* * *Но Ребекка не пошла в конференц-зал. Прихватив сигареты и бутылку с водой, она выбралась на улицу и пристроилась на краю пустой багажной тележки. Воздух был горячим и влажным после отшумевшего недавно дождя. В небе еще кружило несколько вертолетов. Они свозили в аэропорт эвакуированных, после чего забирали пациентов, находившихся в критическом состоянии. Ребекка напряженно вглядывалась во тьму с приближением очередного вертолета, пытаясь угадать, не та ли это желто-синяя птица, что унесла сегодня Адама.
И куда он только подевался? К тому моменту, как она зажгла третью сигарету, поток вертолетов почти иссяк. Близилась ночь. Может, его вертолет приземлился где-нибудь вдали от побережья? Но почему тогда Адам не связался с Дот?
Она уже готова была затушить сигарету, как вдруг вдалеке замелькали огни, и на фоне неба прорисовался темный силуэт вертолета. Еще не разобрав цвета, она уже знала, что это машина Адама. Ребекка спрыгнула с тележки. Перед ее мысленным взором мелькнула картинка: Адам выбирается из кабины, после чего помогает спуститься Майе. Она увидела это так отчетливо, что на губах ее невольно расцвела улыбка.
– Ребекка!
Повернувшись, она увидела Доротею, которая направлялась к ней с телефоном в руке. Даже в подступивших сумерках Ребекка различила мрачное выражение ее лица, и улыбка на ее губах тут же угасла. Она вновь обернулась к вертолету. Адам уже спрыгнул на землю, однако не спешил подать руку Майе. Вместо этого он зашагал к поджидавшим его женщинам.
– Что? – вырвалось у Ребекки. Не в силах подавить тревоги, она переводила взгляд с Адама на Доротею и обратно.
Адам осторожно сжал ее руки. Под глазами у него залегли темные круги.
– Он разбился, – промолвил он наконец.
– Что разбилось? – она яростно замотала головой, словно бы пытаясь остановить слова, уже готовые сорваться с его губ.
– Мы видели его, но не могли подойти достаточно близко.
Она попыталась ударить его, заставить замолчать, но Адам перехватил ее руку. Ребекка почувствовала, как Доротея бережно обняла ее за плечи, словно бы опасаясь, что она рухнет на землю.
– Боже мой, – Ребекка прижала руку ко рту. – Что… вы хоть что-нибудь видели? Кого-нибудь? Что значит не могли подойти достаточно близко?
– Послушай. – Адам махнул рукой в сторону багажной тележки. – Давай сначала присядем, хорошо?
– Нет! – она вырвалась из рук Доротеи. – Рассказывай!
– Я все расскажу! – рявкнул он и тут же прикрыл глаза. – Я все расскажу, – добавил он куда спокойнее, – но сначала мне нужно сесть.
Втроем они устроились на багажной тележке. Адам сел между двумя женщинами.
– Время шло уже к вечеру, – начал он, – и невозможно было как следует что-то разглядеть.
– Но ты хоть знаешь…
– Не знаю, – прервал он ее. – Понятия не имею, выжил ли кто-нибудь и вообще… Когда мы наконец увидели его, горючее в баках было уже на исходе. Это лесистая местность. Сплошные деревья и кустарник. Вертолет застрял в ветвях прямо над рекой. Мы мало что смогли разглядеть.