– Прекрасные глаза, – я не столько сказала, сколько выдохнула эти слова, но женщина расслышала и рассмеялась.
– Прямо не терпится сказать Тулли, что вы в полном порядке.
Тулли? Я покопалась в памяти.
– Кто такой Тулли? – выдохнула я.
– Тулли принес вас сюда, – ответила она. – Это он спас вам жизнь, мэм. Мисс Мэри. Мы боялись, что вы так и не придете в себя, но вы оказались крепче, чем мы думали. Теперь, когда Леди Элис зашила вам ногу, все будет хорошо. Я знаю, это было чертовски больно, но вы же все равно лежали без сознания.
– Где я? – вырвалось у меня.
– Последнее Прибежище, – ответила женщина… нет, девушка. Наверняка ей не было еще и восемнадцати. – Держу пари, вы и не слыхивали о таком.
Удар грома вновь расколол воздух, а за ним послышался другой шум, больше всего похожий на барабанную дробь. Дождь? Я глянула вверх, на старые деревянные балки.
– Так это не аэропорт?
– Дать вам еще одно одеяло, мэм? Мисс Мэри? У вас жар, но при этом вас трясет так, что дом содрогается.
– Аэропорт? – повторила я. – И где Адам?
– Вы были в вертолете, – ответила она. – Он разбился у самого ручья.
Я прикрыла глаза. Держитесь! Тело мое судорожно сжалось от воспоминаний. Я вновь взглянула на девушку.
– А что остальные? Где они? Там была медсестра. Маленький мальчик. А еще…
– Ш-ш-ш, – сказала девушка.
Она повернулась, чтобы уйти, и мне захотелось схватить ее за руку. Удержать возле себя. В комнате мерцал золотистый свет. Шел он от фонаря, который носила с собой девушка.
– Вернитесь, – с трудом произнесла я.
– Я здесь, мэм, – ответила она. – Просто пошла вам за водой. Вы же не пили ничего с того момента, как Тулли принес вас домой.
Она помогла мне приподнять голову, чтобы я могла отпить из стакана, и боль в висках запульсировала еще сильнее. Вода заструилась по моей щеке, и девушка осторожно стерла ее теплыми пальцами.
– Вы доктор? – спросила она, поставив стакан на стол.
– Да, – ответила я.
– Значит, мы правильно догадались.
– Другие, – повторила я. – Где они?
– Хватит разговоров, – сказала девушка. – Пойду за Тулли. Скажу ему, что вы наконец-то пришли в себя. Фонарь я оставлю тут. С тех пор как разразился этот шторм, мы сидим без света, – она бросила взгляд в сторону темного окна. – Ну вот, опять дождь. Как будто у нас и так мало воды.
– Не уходи, – прошептала я, но девушка уже скрылась за дверью. За окном по-прежнему грохотала гроза, но я уже ничего не слышала – закрыв глаза, я вновь погрузилась в сон.
* * *Случилось это в самый разгар ночи. Я проснулась от резкой боли в животе, в момент заставившей забыть о прочих недугах. Вокруг царила непроницаемая тьма. Я попыталась сесть, цепляясь рукой за край кровати, но голова у меня закружилась, и я тут же упала назад. Но даже если бы мне удалось встать, что с того? Где я найду в такой темноте уборную? Терпеть больше не было сил. Оставалось надеяться только на то, что я вновь погрузилась в кошмарный сон, который очень скоро закончится ничем.
* * *Кто-то осторожно переворачивал меня – сначала на один бок, затем на другой. От запаха испражнений к горлу у меня поднялась тошнота. Теплая тряпка скользила по моему телу – по бедрам, затем между ног. Открыв глаза, я обнаружила себя все в той же комнате, только свет изменился – теперь он был насыщенно-лимонным. Девушка тоже была тут. Это она подмывала меня, как ребенка.
– Извините, – прошептала я.
– Что, мэм?
– Извините.
Она легонько рассмеялась.
– Все в порядке, мисс Мэри. Я вас помыла, так что вы теперь как новенькая.
Голова у меня все еще болела, и я осторожно прищурилась, пытаясь разглядеть свою комнату. Точнее сказать, комнатку – настолько она была крохотной. На противоположном конце виднелась маленькая дверь (уборная?). Сквозь единственное окно с треснувшим стеклом пробивались лучи солнца. На стенах красовались выцветшие от времени обои. Неподалеку от моей кушетки разместился старый шкаф с потертыми ручками. В углу я заметила детскую кроватку, которую запихнули сюда, судя по всему, за ненадобностью.
Я вновь взглянула на девушку, которая сушила мои ноги старым полотенцем, и только тут поняла, что ниже пояса на мне ничего нет. Впрочем, нагота была последним, что могло меня сейчас потревожить.
– Как тебя зовут? – спросила я.
– Симми, – ответила девушка. – А вы – Мэри.
– Нет, – только теперь до меня дошло, что она называет меня этим именем. – Не Мэри. Майя.
– А мне показалось, вы сказали «Мэри», – улыбнулась она. – Ну и забавные у нас с вами имена, правда? – На мгновение она исчезла из моего поля зрения, но тут же вновь подошла к кровати. – Леди Элис говорит, вам нужно ходить. Плохо, если человек так долго лежит в полной неподвижности. К тому же мне нужно показать вам ванну – на случай, если это произойдет снова. Не возражаете, если я надену на вас свои трусики?
Я почувствовала, как она подняла одну мою ногу, затем другую. Затем бедер моих коснулась мягкая ткань.
– Обуви у вас нет, но я думаю, мы подберем вам что-нибудь из моей.
– Нет обуви? – повторила я. – А куда делись мои кроссовки?
– Ваши вещи я постираю вместе с простыней, – сказала девушка. – Другой простыни у нас нет, так что я постелю вам пока полотенца.
– Спасибо тебе, Симми, – прошептала я.
– Рада, что могу вам помочь, мисс Майя.
– Симми, мне нужно попасть в аэропорт.
– Это невозможно, мэм. – Она стояла возле кровати с комком грязного белья в руках. – Наводнение надежно заперло нас здесь. Последнее Прибежище превратилось в Последний остров. Вы тут в ловушке, как и все мы.
21 Ребекка
Поздно вечером они летели назад, в аэропорт. Ребекка, убаюканная отсутствием эмоций, молча смотрела в окно на темнеющее небо. Она даже не потрудилась ответить Адаму, когда тот спросил ее: «Может, нам остаться со спасателями?» В лес вот-вот должна была прилететь еще одна поисковая команда, а места на поляне хватало лишь для двух вертолетов. И те из спасателей, что уже включились в работу, практически затолкали Адама с Ребеккой в их желто-синюю машину. Им намекнули, что дальше они будут только путаться под ногами и пора уже уступить место настоящим поисковикам. Нужно дополнительное оборудование, чтобы извлечь пилота. Нужна еще одна лодка. Нужно… Ребекка даже не помнила все, о чем они говорили. Ее подталкивали в сторону вертолета, и она не сопротивлялась. Она молча шла, не чувствуя под собой ног.
– Ребекка! – вновь окликнул ее Адам. – Может, нам остаться?
Она снова не ответила. Молча смотрела в окно, цепляясь за внутреннее онемение.
Спасателям каким-то образом удалось установить, что пилот мертв. «Скорее всего, погиб мгновенно», – сказал один из них. Итак, за четырнадцать часов поисковых работ им удалось найти мертвого пилота, того беднягу, которого изуродовал аллигатор, и множество кусков металла. Это значило, что еще четверо человек пропали без вести. Однако это была лишь капля в море на фоне пропавших тысяч. Кто знал, сколько людей оказалось в плену собственных домов? И сколько из них лежало под водой на улицах города и во дворах? Ребекка боялась, что кто-нибудь скажет при ней: «С какой стати тратить столько сил и времени на поиски четверых, если счет давно идет на тысячи?» Она не желала этого слышать.
Как только они приземлились в аэропорту, она прямиком направилась к медицинским палаткам, оставив Адама отчитываться перед Доротеей. Ребекка с головой ушла в работу, радуясь тому, что никто из пациентов понятия не имел о ее проблемах. Этим людям было дело лишь до себя и до таких же, как они. Чем больше они чувствовали себя загнанными в ловушку, чем сильнее болели их раны, тем острее ощущали они факт того, что это общая беда. Ребекка видела, как женщина предложила пожилому человеку полбутылки воды – все, что у нее оставалось. Она видела, как юноша укачивал на руках чужого ребенка, у которого начался жар. Ей тоже хотелось находиться среди этих людей, ведь теперь она стала одной из них. Пусть она не могла помочь себе – но может, ей удастся помочь кому-нибудь из них?
В разгар ночи Ребекка заметила Доротею, которая направлялась к ней сквозь коридор из пациентов, и горло у нее перехватило от немого ужаса.
– Никаких новостей, – промолвила Доротея. Невзирая на протесты Ребекки, она оттащила ее от очередного пациента. – Я уже отправила Адама спать. Пора и тебе отдохнуть.
– Со мной все в порядке, – Ребекка старалась не смотреть на Доротею. Вместо этого взор ее скользил по длинной очереди, состоявшей из больных и раненых людей.
– Неправда, – возразила Доротея. – Отправляйся спать, а я пришлю сюда одного из наших докторов.
Только тут Ребекка взглянула на нее.
– Позволь мне остаться здесь.
Было видно, что Доротея не хочет с ней спорить.
– Я тревожусь за тебя, – промолвила она наконец.
– Напрасно.
Только тут Ребекка взглянула на нее.
– Позволь мне остаться здесь.
Было видно, что Доротея не хочет с ней спорить.
– Я тревожусь за тебя, – промолвила она наконец.
– Напрасно.
– Еще два часа, – сдалась та. – Но после этого – сразу спать.
Ребекка безучастно кивнула и поспешила к своей самодельной палатке.
* * *Несколько часов спустя, когда она прощупывала живот девочки-подростка, все внезапно изменилось. Утренний свет окрасил стены палатки в бледно-желтый, и с Ребекки вдруг разом спало оцепенение. Образы один за другим врывались в ее сознание: стонущая девочка на кушетке; изношенные шлепанцы на ее ногах; пальцы самой Ребекки на животе ребенка – такие бледные на фоне ее смуглой кожи. Стоящий поблизости поднос с инструментами. Будто обжегшись, отдернула она руки и выбежала из палатки.
– Мне нужно выйти! – сказала она медсестре. – У девочки проблемы…
Так и не сумев закончить фразу, она бросилась бежать. Ребекка промчалась мимо очереди из пациентов, терпеливо ждущих приема. Она стрелой пронеслась по длинному коридору и так же быстро проскочила через зал ожидания. Спустившись по лестнице, она выскочила на летное поле, где с ревом садились и взлетали вертолеты. И здесь, за завесой их нескончаемого шума, она наконец дала волю чувствам. Она кричала, кричала и кричала, пока совсем не потеряла голос.
22 Майя
Стоило мне проснуться, и я сразу поняла, что у меня жар. Сознание казалось каким-то затуманенным, сама же я буквально взмокла от пота. Глянув на розоватый свет, лившийся из окна, я догадалась, что время уже близится к вечеру. Получается, я проспала несколько часов. Еще до того, как заснуть, я успела осмотреть рану на ноге. Голень была рассечена практически до самого верха, и кто-то – если не ошибаюсь, герцогиня или королева Элис – зашил порез грубыми нитками. Кожа вокруг напухла и покраснела, и я сразу поняла, что у меня неприятности. Собственно, неприятностей мне хватало. Падая, я сломала по меньшей мере одно ребро. Стоило мне поглубже вдохнуть или повернуться на кровати, и оно тут же давало о себе знать. У правого виска набухла огромная шишка, а волосы над ухом слиплись и были жесткими на ощупь. Кровь.
До этого я вставала только раз – чтобы воспользоваться маленькой ванной с потрескавшейся голубой плиткой на стенах. В животе у меня все еще урчало, но худшее было позади. Вода, подумала я, вспоминая тот стакан, который подала мне девушка (Симми?). Нельзя больше пить эту воду.
Выбравшись из постели, я расправила старые полотенца, служившие мне простыней. Затем распахнула дверь и шагнула в узкий темный коридор. Все, что я видела здесь до сих пор, – этот мрачный коридор да старая ванная. Куда же я попала? Как Симми назвала это – прибежище? В голове крутились несвязные обрывки нашего разговора.
Голова у меня по-прежнему кружилась, так что мне приходилось все время держаться за стены. Шла я босиком. Интересно, а где моя обувь? Коридор вывел меня в маленькую кухню. Как я уже поняла, все в этом доме было маленьким. Прислонившись к дверному косяку, я постаралась дышать не слишком глубоко, чтобы не потревожить лишний раз сломанное ребро.
Кухня была оклеена бледно-розовыми обоями – примерно того оттенка, который используют в комнатах маленьких девочек. Кроме невысокого холодильника и электрической плиты, здесь не было никаких приборов, да и эти выглядели невероятно древними. В углу стоял маленький квадратный стол, к которому были приставлены четыре стула.
В коридоре, по левую руку от меня, находилась еще одна дверь. Вот туда-то я и направилась. За ней оказалась гостиная, заполненная разношерстной мебелью – слишком большой для такой комнатушки. Вдоль стены стоял широкий диван с продавленными подушками. В углу приткнулся стул без ножки, с яркой зеленой обивкой. В темно-коричневой стенке примостился маленький телевизор, выглядевший по-настоящему допотопным в эпоху цифровой аппаратуры. На деревянном полу красовался тряпичный ковер. Впрочем, несмотря на дряхлую мебель, комната выглядела чистой и опрятной. Я прошла через всю гостиную – для этого мне понадобилось сделать всего четыре шага – и остановилась у незанавешенного окна. Глянув туда, я увидела разросшийся кустарник, сквозь который с трудом пробивались последние солнечные лучи.
Я повернулась, чтобы снова перебраться на кухню, и в этот момент увидела ружья. Дыхание у меня перехватило, и я судорожно ухватилась за спинку трехногого стула. Два ружья стояло у стены, возле двери в гостиную. Что это, винтовки или дробовики? Я слабо представляла себе разницу между ними. Единственный вид оружия, врезавшийся мне в память, – автоматический «кольт», из которого убили моих родителей.
Мне захотелось поскорей выбраться из этого дома. Я отчаянно желала вернуться в аэропорт, к Ребекке и Адаму.
– Симми! – позвала я, ступив на порог кухни, однако голос мой прозвучал так, будто я не пользовалась им несколько месяцев.
Распахнув дверь на улицу, я чуть не скатилась вниз по двум цементным ступенькам, которые вели… нет, не во двор. Куда больше это напоминало джунгли. Мир вокруг был таким зеленым, что у меня закружилась голова, и я схватилась рукой за проржавевшие перила. Кусты разрослись до такой степени, что стали похожи на стену, а деревья, казалось, убаюкивали дом огромными ветвями. Такое чувство, будто я находилась в душной зеленой клетке. Впрочем, по правую руку от себя я разглядела тропинку, которую там и сям пересекали корни деревьев. Узкая и неровная, она врезалась в зеленый подлесок под каким-то головокружительным углом и почти сразу терялась из вида. Одного взгляда на нее хватило, чтобы желудок мой сжался. Я опустилась на верхнюю ступеньку и прикрыла глаза.
– Эй, мисс Майя!
Голос явно принадлежал мужчине. Открыв глаза, я увидела на тропинке Симми и какого-то парня.
Ухватившись за перила, я попыталась подняться, но ноги отказывались меня слушаться. Такое чувство, будто я опиралась на вареные спагетти.
– Ну-ка, полегче, – поспешил мне на помощь парень. Опершись на его руку, я с трудом поднялась на ноги.
– Идемте в дом, – сказал он. – Сим, придержи для нас дверь.
Симми открыла дверь, и парень помог мне войти на кухню. Здесь он отодвинул от стола один из стульев, и я устало плюхнулась на сиденье.
– Я превратилась в настоящую развалину, – промолвила я, пытаясь перевести дыхание.
– Что вы, мисс Майя! – возразила Симми, доставая из шкафчика пластиковый стакан. – Просто вам здорово досталось в этой катастрофе.
Парень, прислонившись к холодильнику, взглянул на меня с улыбкой:
– Со своей стороны могу лишь сказать, что рад видеть вас среди живых. – Он продолжал изучать меня с нескрываемым интересом. – Полагаю, вы не помните, что видели меня этим утром? – добавил он. – Так ведь?
Я прикрыла глаза, пытаясь отделить воспоминания ото сна. Парень выглядел совершенно незнакомым, однако я смутно припомнила мужскую фигуру, появившуюся на пороге моей спальни.
– Начинается на «Т», – сказала я, снова взглянув на парня. Выглядел он на редкость привлекательно. Лет двадцати с небольшим, настоящий красавчик. Голубые глаза. Белокурые волосы. Черная футболка обтягивала широкую грудь, а на лице выделялся сильный, четко очерченный подбородок.
Ружья, подумала я. Это его ружья.
Симми налила в стакан воды из графина.
– Это мой муж, Тулли, – сказала она. – Он-то вас и спас.
На языке у меня вертелось множество вопросов. Где именно он меня нашел? Куда подевались другие люди с вертолета? Однако мне удалось выдавить из себя только одно:
– Мне нужно в аэропорт.
– Опять вы о том же, мисс Майя, – заметила Симми, протягивая мне стакан. – Выпейте-ка лучше. Наверняка у вас все внутри пересохло.
Я попыталась взять стакан, но рука у меня тряслась так сильно, что Симми просто поднесла его к моим губам. Внезапно я вспомнила ночной приступ диареи и оттолкнула ее руку.
– Симми, – сказала я, – откуда эта вода?
Симми глянула на меня с нескрываемым удивлением.
– Из крана, конечно, – кивнула она в сторону раковины.
– Я просто подумала, не от нее ли мне было плохо этой ночью.
– Хотите сказать, наша вода не самая хорошая? – Тулли явно забавляла моя реакция.
– Я… может, это из-за шторма? А может, вы просто привыкли к ней, а мой организм – нет. Нет ли у вас, случаем, воды в бутылках? – я окинула взглядом кухню, как если бы ожидала найти там «Дасани» или «Аквафину».
Симми и Тулли дружно рассмеялись.
– Вода тут абсолютно чистая, мэм, – сказал Тулли. – Впрочем, Сим, проверь-ка те сумки, которые я нашел рядом с ней. В одной из них были бутылки с водой, – добавил он, указывая под стол.
Я наклонилась, поморщившись от боли в сломанном ребре, и увидела на полу свой рюкзак с парой чужих вещмешков. Такое чувство, будто в стране, полной чужаков, я наткнулась на давнего друга. В следующее мгновение, впрочем, я вновь окунулась в кошмар того полета.