– Охренеть! – Вырвалось из уст юноши, пораженного силой и скоростью слабого на вид противника.
– Бой! – Раздался крик глашатая.
Гремя металлом, воин двинулся к юноше, занявшему стойку на полусогнутых ногах. Взмах, и сверкающая грань остро заточенного клинка рассекая воздух, летит к ногам юноши. Максим подпрыгивает, пропуская клинок под собой и, приземлившись обратно, перекатывается в сторону, противоположную направлению движения клинка. Однако, недюжинная сила в сочетании с отличными навыками, позволяют быстро сориентировавшемуся воину на лету изменить направление движения меча. Описав не полную дугу, лезвие разворачивается и летит в рубящем ударе в направлении поднимающегося на ноги Максима. Юноша подныривает под меч и садится на песок лицом к противнику. Приняв удар скрещенными кинжалами, Максим с трудом не допускает соприкосновения острой кромки меча противника со своим лицом, отводя грозный клинок в сторону и заставляя его уткнуться острием в песок. Оказавшись на боку, юноша с силой разгибает ноги, ударяя подошвами в основание голеностопного сустава противника. Не успевший принять стабильную стойку воин, теряет равновесие и заваливается в направлении юноши. Перекатившись, Максим оказывается сбоку от загремевшего в песок воина. Оседлав закованную в металл спину бойца, юноша подвел лезвие своего кинжала к зазору между забралом и панцирем.
– Не жарко тебе там? – Попробовал пошутить Максим.
– Попробуй как-нибудь сам. – Ответил ничуть не огорченный поражением голос воина, выпустившего из рук рукоять меча и хлопающего ладонью по песку.
– Бой окончен….
Крик Глашатая потонул в скандировании трибун: «Макс», «Макс», «Макс»…..
В следующем раунде на песок арены вышли Тариас и Сальватос.
Сальватос, приземистый коротышка, широкий в плечах, мускулистый, шутя, перехватил руку худощавого Тариаса, удерживающую короткий клинок. Затем, второй лапищей ухватил противника за ворот кожаного доспеха и, раскрутив в воздухе, отшвырнул в сторону, словно вшивого котенка. Бедняга Тариас впечатался в кирпичную стену между трибунами и, отскочив как мячик, плюхнулся на песок. Подбежавший Сальватос взял противника за горло и поднял его в воздух. Потерявший сознание Тариас, болтающийся в руке победителя как тряпичная кукла, вызвал безудержный смех среди зрителей. Злорадно усмехающийся Сальватос, бросил побежденного бойца на песок и, с видом короля ринга, удалился в отведенное для него помещение.
Следующий бой между крепышом Сальватосом и каким-то Торрибо, Максим пропустил. По причине отлучки из каморки через маленькую дверь в нише стены. Окончив беседу с очередным рабом и заплатив ему два серебряных, юноша получил то, что искал. Вернувшись в каморку, Максим услышал, как глашатай объявляет победу Четорека над Банарусом. Гадая, кто же выиграл в предыдущем бою, юноша поставил на стол бутылёк, наполненный золотистой жидкостью. Тем временем на арену вышли Четорек и Столок. Оба в кожаных клепаных доспехах, с коротко остриженными темными волосами и вытянутыми лицами. Даже носы, длинные, крючковатые, у обоих бойцов оказались схожими на столько, что с трибуны полетели шуточки, по поводу драки коршунов. Пользующийся коротким мечом вкупе со щитом Столок, и снаряженный двумя изогнутыми клинками Четорек, обнажив по команде оружие, ринулись на встречу друг другу. Перехватив меч Столока скрещенными клинками в замок, Четорек сделал движение выбивающее меч из руки противника, но, получил удар щитом и сам отлетел в сторону. Подобрав меч, Столок, вновь кинулся на Четорека, который бросил навстречу приближающемуся противнику один из своих клинков и прыгнул вслед. Пока Столок, пригибаясь прятался под щитом от вращающегося в воздухе клинка, Четорек на лету поймал брошенный меч и, развернувшись, приземлился возле противника, приставив один из клинков к его горлу.
Толпа на трибунах стоя восхваляла чудеса акробатики победителя. Не имея возможности перекричать взбудораженных зрителей, глашатай спустился на арену и поднял вверх руку Четорека.
Последующий за этим бой между Сальватосом и Скардом, закончился до неприличия быстро. Сальватос поймал рапиру противника за древко и, притянув бойца к себе, с головы ударил того в переносицу. Упавший без сознания Скард, естественно, был признан проигравшим.
Глашатай объявил двухчасовой перерыв. Дверь в нише отворилась. Вошел раб с подносом в руках, поклонился Максиму и, поставив угощения на стол, удалился тем же путем. Максим мельком взглянул на незнакомые фрукты и отпил воды из графина, прикрыв глаза, задремал.
«Ветер развевает длинные полы черного плаща, одиноко стоящего человека на открытой площадке высокой башни старого замка. Из-под скрывающего лицо капюшона чувствуется пристальный взгляд, направленный на Максима. Пелена тумана смазывает картинку с одиноким мужчиной, сменяет её на вид другого замка. В окружении лесов и болот, возвышается целый ансамбль башен и башенок, объединенных стенами и системой висячих переходов. Взгляд поражает высота и ширина центральных башен, пронизывающих небосклон длинными тонкими шпилями. Вокруг замка, не связанное с ним, внешнее крепостное кольцо. По широким площадкам толстых крепостных стен маршируют отряды патрулей, экипированные двойными забракскими ножами».
Короткий сон был прерван объявлением глашатая о конце перерыва. На арену вызывался Макс против Брутаса.
Игровой мир. Замок Некроманта.
Вудворд издал нечленораздельное ругательство, когда очередная попытка проследить за выбранным объектом провалилась из-за вмешательства третьей стороны. Плотный туман застилал внутренний взор Ричарда всякий раз, когда он устремлял его на игрока, сражающегося на арене. Попробовав проследить по оставленному в пространстве энергетически-информационному каналу путь к накладывающему помеху, Вудворд увидел свое отражение. А затем, ощутил, как множественные электрические разряды пронизывают его мозг, заставляя отказаться от безнадежной идеи.
– Неужели в этом мире есть силы, не подвластные мне? – Оттенок страха скользил в шепоте стоящего на обдуваемой ветром площадке высокой башни.
А на противоположном краю обжитой части великого материка, другой маг наблюдал за некромантом через окно на поверхности воды, наполняющей широкий низкий чан. Горящие вокруг десятки свечей, бросали колышущиеся блики на строгое пожилое лицо, обрамленное вьющимися длинными прядями седых волос.
Маг провел рукой над поверхностью воды, убрав изображение взволнованного некроманта и вернув картинку с Арены. Там, в далеком Зукандаре, Максим одержал очередную победу над еще одним претендентом.
Игровой мир. Великая пустыня. Южная часть промысловых гор.
– Что-то не слышал я про угольные шахты, на юге. – Сказал Александр с нескрываемым подозрением в голосе, наблюдая за склонившимся над Дарусом солдатом. – Рабы рассказывали о рудниках к северу, а наш вроде как самый южный и далекий от города. Был!
Солдат, все время что-то шепча, наложил на лицо больного чистую тряпицу, предварительно пропитав её водой и присыпав мелким черным порошком. Затем поднес горлышко фляжки к полуоткрытым губам Даруса:
– Теперь нужно, чтобы он много пил, тогда яд красного паука будет выходить быстрее.
– Что это за порошок? – Спросил Виктор.
– Наши тубринские знахари делают его из листьев бриллиантовых деревьев. Вытягивает любой яд, попавший на кожу или в рану.
– А если яд выпит?
– Тогда нужно готовить настойку. – Солдат развел руками. – Я не алхимик. Мне показали, как пользоваться порошком, если попадешься в лапы красному пауку, а про яды в склянках я не знаю.
– Так что же на счет рудника? Что южнее самого южного? -Не унимался Александр.
Солдат вздохнул:
– С Тубрина мы. Старейшины узнали, что южнее-то рудника Скарзи, Зукандарцы не ходят, вот и порешили разведать эту часть гор. Разведчики горных дел нашли здесь угольный разлом, вот мы и пришли уголь добывать. А как же холодной зимой-то без угля? Забракский-то уголек нынче вовсе дорогой стал.
– А, нелегалы значит? – Изрек Александр.
– Не знаю я вашего слова, – в глазах солдата стояла мольба, обращенная к Александру, – знаю я, что ваш закон требует казнить меня как государственного вора, но все же. Господин Зукандарский солдат, у меня семья в Тубрине, дети, пропадут ведь.
Виктора чуть не разорвало от смеха:
– Да, ха-ха, не солдат он, ха-ха, форма только, ха-ха.
– Так вы и вправду от Скарзи убегаете? – Спросил тубринец, заметно успокаиваясь.
Юноша перестал кататься по песку:
– Я же тебе говорил уже, что же ты не поверил?
– Так ведь, это…. – Растерялся солдат.
– Ну ладно, – вступился Александр, – нашего Виктора все поначалу за ночного духа принимают. Вон этот вообще от страха оружие потерял.
– Я же тебе говорил уже, что же ты не поверил?
– Так ведь, это…. – Растерялся солдат.
– Ну ладно, – вступился Александр, – нашего Виктора все поначалу за ночного духа принимают. Вон этот вообще от страха оружие потерял.
– Могущественный маг, ты верно? – Вкрадчиво спросил солдат, обращаясь к потешающемуся юноше.
– Не, – небрежно махнул Виктор, – такой же, как и ты, просто я хамелеон.
– А, – кивнул солдат, уже совершенно без страха, – слыхивал я легенду про ловца тракетов. И куда же вы идете? На юге ведь нет ничего.
– В Зукандар, – ответил Виктор, кивая на Даруса, – надо его мать из города забрать. А потом… желательно в другую страну.
– А почему бы вам к нам в Тубрин не податься?
Виктор пожал плечами:
– Мне все равно куда, главное чтобы Зукандарцы их с матерью не отыскали.
– К нам с Зукандара-то редко ходят. У нас город не богатый, купцы-то и те раза два в год заезжают. Вы меня с собой возьмите, я вас в Тубрине-то и пристрою.
– А я думаю, к чему он клонит, – съязвил Александр, – ему просто страшно одному в пустыне оставаться! В этом мире все солдаты такие трусы?!
– В солдаты идут не по смелости, – с очередным вздохом признался тубринец, – идут те, кому деваться некуда. А на жалование можно хоть как-то семью прокормить.
– Вот мир! – Сплюнул Александр. – Хоть бы что-то новенькое придумали. Так ведь нет, кругом как всегда. Нищета, разгильдяйство и насилие.
– Звать тебя как? – Поинтересовался Виктор.
– Харик.
– Что ж, Харик, идем с нами, если не боишься.
– Этак мы армию соберем, из рабов, бывших охранников и трусливых солдат. – Проворчал Александр.
– Спасибо, тебе! – Просиял тубринец.
Игровой мир. Зукандар. Центральный район города. Арена.
На арену вышел знакомый зрителям обладатель крючковатого носа с двумя клинками в руках. Под гвалт восторженных голосов, несущихся с трибун, он сделал кувырок через голову, безостановочно вращая изогнутыми клинками. Его противником был назван Санатор, рослый тяжеловес, одетый в клепаные кожаные шорты, ботинки и шлем. Грудь, спину и лицо нового бойца покрывали широкие шрамы, часть верхней губы отсутствовала, обнажая ряд кривых желтых зубов. В руках уродливого детины болтались две тяжелые цепи.
По команде «Бой», Четорек разбежался и сделал сальто, видимо, намереваясь оказаться позади неповоротливого противника и нанести ему урон со спины. Но, Санатор вскинул цепи, намотав на руки Четорека металлические петли и, дернув вниз, упал на спину следом за приземлившимся лицом в песок Четореком. Хлопнув ботинками друг о друга, Санатор поднял прямые ноги в воздух и, опустив их выше своей головы, коснулся носками ботинок спины Четорека. Выдвинувшиеся из подошвы ботинок небольшие лезвия, оставили на спине поверженного Четорека, два кровавых следа.
Разъяренная убийством любимца толпа, забросала победителя объедками. Скалясь уродливой ухмылкой, довольный собой Санатор покинул арену.
Глашатай объявил вынужденный перерыв, необходимый для уборки захламленной арены.
Игровой мир. Великая пустыня. Южная часть промысловых гор.
– Вот! – Запыхавшийся Виктор бросил на песок большой тяжелый тюк из связанного за концы одеяла. – Нашли факелы, одеяла, немного еды, кое-что из одежды, а и это, как его, огниво!
– Правда, все пропахло гарью. – Появился Харик, нагруженный еще одним тюком и связкой дров. – Главное колодец не пострадал, так что воды-то мы понабрали во все найденные фляжки.
– Как наш пострадавший? – Поинтересовался юноша.
– Приходил в себя, высосал остатки воды, теперь спит.
– Бредить закончил, и то ладно.
– Ну, да! – Улыбнулся Александр. – Хоть поспим нормально. В тишине, на одеялах, возле костра, как в старые добрые времена пионерских лагерей.
– Страдаешь по прошлому? – Виктор развязал тюк и разделал одеяла вокруг разожженного Хариком костра. – Я этого не застал.
– В любой эпохе есть свои плюсы. – Александр помог юноше перенести застонавшего Даруса к костру.
– Слушайте, ребята, я что-то никак не уразумею, с каких вы мест? – Спросил Харик, наполняя водой котелок, пристроенный возле гудящего огня.
– Мы-то? – Александр пристроился возле костра.
– Рассказать ему? – Виктор сел по другую сторону от кашевара.
– А в костер от испуга не прыгнет?
– Да не из-за гор же вы пришли? – Не веря своему предположению пробормотал солдат.
– Если ты про те, что к востоку, то я за ними был. – Махнул рукой Виктор в направлении предполагаемого размещения горного хребта. – Как раз перед встречей с тобой.
У кашевара аж половник из руки выпал.
– Ну-ка, с этого места поподробней? – Напрягся Александр. – Как это ты умудрился?
– Некто, из разработчиков GRW, объявивший себя некромантом, телепортнул меня на свою башню и пытался склонить на свою сторону.
– Тебя некромант отметил. – Выдохнул Харик. – Не к добру это.
– И чего вы все так некроманта этого боитесь, – возмутился юноша, – обычный мужик, просто с несколько большими способностями. Замок, кстати у него симпатичный, цветочки во дворе. Только вот в мыслишках ничего кроме мирового господства, похоже, не сидит.
– Вот поэтому и не к добру. – Александр изобразил испуганное ворчание пожилого солдата.
– Да не бойся ты, – Виктор, шутя, хлопнул Харика по спине, – мы тебя ему не отдадим.
– Тем более, – поддержал Александр, – у него в этом мире прав не больше, чем у нас.
– Так вы, что ли, из другого мира? – Поперхнулся Харик.
– Короче. – Серьезно проговорил Виктор. – Ты довариваешь, то, что варишь. Мы поедим все спокойно, а потом я тебе все очень подробно расскажу. Чтобы не возникало у тебя темных мыслей на наш счет.
Игровой мир. Зукандар. Центральный район города. Арена.
Услышав объявление глашатая о начале нового боя, Максим разделся до пояса и, вылив в ладонь золотистое содержимое флакона, размазал его по телу. Трибуны уже скандировали в приветствии одержавшего две победы крепыша Сальватоса.
Уверенный в себе Сальватос, как обычно, появился без оружия. Расставив в стороны руки, он словно косолапый медведь, вальяжно направился к скромно стоящему на краю арены юноше. Максим медленно вынул ножи и снова вытянулся по стойке смирно, никак не демонстрируя своих намерений. Лишь, когда между противниками оставалось не больше метра, юноша сделал резкий выпад правой рукой в направлении левого плеча противника. Моментально отреагировавший мужчина, сделал попытку схватить атакующую руку юноши своей левой рукой, а правой дотянуться до горла Максима. Однако, намазанный маслом юноша, оказался слишком скользким, и все, что смог сделать Сальватос, это оттолкнуть атакующую руку вниз и в сторону. Тем временем, Максим отклонился от правой руки противника и, нырнув к груди мужчины, приставил лезвие кинжала, сжатого в левой руке к шее Сальватоса, а острие правого клинка к бедру бойца. Сальватос обхватил Максима за торс и отклонил голову назад. Помня предыдущий поединок, юноша, обладая более быстрой реакцией, вогнал правый клинок в бедро Сальватоса, а левым слегка прорезал кожу, оставив на шее мужчины тонкую полоску капелек крови. Сальватос, все же нанес запланированный удар в череп противника, но от неожиданно испытанной боли, вложил в удар меньше сил, чем планировал, да и промахнулся, ударив в лоб юноши, вместо переносицы. Перед глазами Максима раздвоилось, но все же он стоял на ногах, в то время как Сальватос окроплял песок арены кровью, вытекающей из раны на бедре.
Из неистово орущей на трибунах толпы зрителей к ногам Максима полетели серебряные монеты, что, как помнил Максим из наставлений Слаша, является высшим признанием в отборочном туре состязаний.
Дождавшись, когда раб подберет брошенные деньги, глашатай объявил последний бой отборочного тура.
Навстречу Максу вышел покрытый шрамами громила, непрерывно размахивающий цепями. Юноша убрал ножи в ременные крепления сапог. Разбежался навстречу громиле и, в прыжке, поймал руками концы взлетевших в воздух цепей, перевернулся, спутывая цепи между собой, и приземлившись за спиной противника, быстрыми движениями обмотал цепями шею Санатора. Пока хрипящий громила пытался ослабить стянувшие горло металлические путы, юноша нанес на его спине дополнительный шрам. Взревевший громила, оставив в покое спутанные цепи, с налитым кровью лицом, перекошенным от гнева, бросился на Максима. Но, арбалетный болт, пущенный охранником владельца арены, пронзил грудь взбесившегося бойца, опрокинув грузное тело на спину.
Не желая смотреть на происходящее, Максим удалился в свою каморку, где обнаружил поджидающего раба. На протянутом юноше подносе, лежала приличная горка серебряных монет.
– Дар зрителей, господин. – Поклонился раб.
– Возьми себе пять монет, остальные оставь на столе, я потом заберу. – Выдохнул Максим, устало усаживаясь на скамью.