— Что ты! — совершенно искренне рассмеялась ведьма. — Нет, конечно!
— Тогда что происходит?
— Просто… Хочешь выпить?
Я, перестав вообще что-то понимать, кивнула.
Стефа открыла бутылку дешевого вина и разлила в чашки. Одним махом выпив свою порцию, она налила себе еще. Потом еще. Я молча смотрела. Пить эту гадость мне не хотелось, да и голову нужно было сохранить в состоянии связно мыслить. Пока Стефа пила третью порцию вина, я осторожненько отодвинула от нее арбалет, а потом и вовсе положила его себе на колени. Гостеприимная хозяйка, погруженные в свои мысли, этого не заметила.
— Я замуж вышла, — нарушила молчание Стефа.
— Поздравляю.
— Тебя это не удивляет?
— А почему это должно меня удивлять?
— Как будто ты не знаешь, что меня иначе, чем «мужененавистница» не называли!
Я дипломатично пожала плечами.
— Конечно, я сама виновата! Но я думала, что мужчины клюнут на сильную и уверенную в себе женщину! А эти трусы! Не пойму, кто им вообще нужен! Вот твой некромант, что он в тебе нашел?
— Не знаю, — данный вопрос интересовал не только меня, но и армию поклонниц Ирги, девиц в основном выглядевших как иллюстрации к слову «красавица».
— А почему ты за него замуж до сих пор не вышла?
— А зачем? — удивилась я. — Мне и так неплохо живется.
— Потому что каждая порядочная женщина в твоем возрасте должна быть замужем!
— Это кто сказал?
— Люди так говорят.
— А-а-а-а. Ну и пусть говорят.
— И тебя это не угнетает?
— Собака лает — ветер носит, — блеснула я знанием народного творчества.
— А меня угнетало, что я была одна! Недоженщина прям какая-то, — Стефа стукнула чашкой по столу. Я проследила за полетом осколков и решила уходить.
— Погоди! Ты ведь про оборотня хотела узнать?
Я кивнула.
— Так вот, оборотень — мой муж!
Я как стояла, так и села, пораженно уставившись на Стефу. Это же надо так мужика хотеть!
— А что? — с вызовом спросила ведьма. — Он только три дня в месяц такой… мохнатенький. А все остальное время — нормальный муж. По хозяйству помогает.
— Так вот почему ты на отшибе поселилась, — догадалась я. — Еще бы, с таким-то мужем!
— Ничего ты не понимаешь! Не бьет, вредных привычек не имеет.
— Да уж, — хмыкнула я. — Каждый месяц становиться… мохнатеньким — это не вредная привычка. Это образ жизни.
— Как будто человек, по ночам копающийся в трупах, лучше! — обиделась Стефа.
— Во-первых, не каждую ночь. Во-вторых, за это деньги платят. Ты лучше расскажи, как вы познакомились-то? Не каждый день на улице оборотня встретишь.
— Я его соблазнила! — гордо поведала одноклассница. — Специально поехала в соседний город, взяла с собой приворотное зелье. Смотрю, сидит в кабачке такой себе симпатичный одинокий мужчина, ну я ему в пиво зелье и подсыпала. Потом оказалось, что он оборотень, но жениться не против. И я не против! Хоть плохонький, да свой.
— И что, теперь каждый месяц он по округе бегать будет?
— Он не опасный, — махнула рукой Стефа. — Я его так мясом закармливаю, что ему есть долго не хочется.
Я задумалась. Действительно, когда мы встретили оборотня, моя шпилька в волосах не подавала никаких сигналов. Но это еще ничего не значит! В ТОТ момент зверь был неопасен, а в другой?
— К тому же, — продолжала ведьма. — На эти дни я специально делаю себе выходные. Чтобы никого опасности не подвергать.
— Послушай, — как можно мягче сказала я. — Я тебя понимаю. Но я не могу допустить, чтобы оборотень гулял по улицам моего родного города. Да, пусть сейчас он мирный и сытый. Но это же зверь! Все равно зверь, что ты с ним ни делай!
— Я открылась тебе, — заплакала Стефа, — а ты моего мужа убить хочешь?
— Не убить. И я не донесу в Магическое управление, если ты мне пообещаешь посадить его в подвале на цепь.
— Я своего мужа на цепь садить не буду! Ни за что! Ведь есть же какие-то зелья, сдерживающие агрессивность? — сказала Стефа.
— Есть, — согласилась я, порывшись в памяти. — Но они значительно укорачивают жизнь.
— Лучше быть вдовой, чем одинокой!
Я вздохнула. Логика железная.
— Стефа! Чтобы сварить такое зелье, нужно быть не только первоклассным специалистом, но и иметь довольно редкие и безумно дорогие ингредиенты. Поверь, тебе это не под силу!
Одноклассница зарыдала, размазывая слезы по щекам руками. Я немного подождала, пока пьяная истерика не пошла на убыль, и окатила женщину ледяной водой.
— Сссспасссибо, — икнула ведьма.
— Так что решаем?
— Садим на цепь, только когда он обернется, ты с ним разговаривать будешь!
— Привет семье! Чей он муж?
— А идея чья!
— Стефа, я просто не хочу, чтобы это милое мохнатое существо грызануло какую-нибудь из моих сестер! Пусть это звучит грубо, но мне нет дела до ваших семейных проблем.
— Цепь нужна серебряная?
— Сойдет и обычная, но покрепче. От серебряной ему может быть больно.
Стефа куда-то ушла и вернулась с толстенной цепью, заканчивающейся крепким железным ошейником.
— Предыдущие хозяева орочьего волкодава держали.
Я волкодавов, которых вывели степные орки, видела только на картинках. Огромных, с молодого бычка размером, злющих животин мало кто рисковал держать в качетсве домашнего любимца.
— Хорошие хозяева.
— Гномы. Что с них возьмешь? За каждую копейку готовы удавиться. Небось, хранили тут свои сбережения.
За гномов мне стало обидно, но я промолчала. Как подсказывал мне мой нюх, в этом доме гномы гнали самогон — спиртовыми испарениями пропитались все стены, а уж я этот запах учую всегда. Самогоноварение наверняка было нелегальным, и собачка надежно отваживала незваных посетителей.
Я несколько раз глубоко вдохнула. Дело сейчас предстояло нешуточное, требующее всей моей смелости и решительности.
— Я буду его звать с куском мяса в руке, — сказала Стефа. — А ты, когда он отвлечется, накинешь на него ошейник. Достаточно попасть по шее, он самостоятельно застегнется. Гномья магия!
Я поежилась.
— Давай наоборот? Я зову, ты кидаешь.
— Ты думаешь, мой муж возьмет мясо из чужих рук?
Мне казалось, что обычный мужчина возьмет еду из любых рук, но свое мнение я оставила при себе.
Стефа вышла на крыльцо и, помахивая куском мяса размером с пол-свиньи, позвала:
— Руперт! Руперт! Иди кушать, мой котик!
Я поперхнулась. Котик?
Знакомый по встрече к переулке «котик» скоро появился, легко перемахнув через забор. Я приготовилась кидать в него ошейником, надеясь только на благосклонность Госпожи Удачи. В то, что я попаду ошейником так, чтобы он наделся на шею чудовища, мне не верилось, но вдруг?
— Руперт, Руперт! — ласковым голосом говорила Стефа.
Я помолилась и размахнувшись, кинула ошейник. Он не только не попал по шее оборотня, но даже до него не долетел.
— Ёшкин кот!
Следующая попытка оказалась удачной. Видно, Ёшкин кот не любил представителей собачьего рода. Виляющий хвостом оборотень бросил мясо и крутнулся на месте. Вот тут-то я и поняла, где слабое место нашего плана! Мы не додумались закрепить цепь хоть на чем-нибудь и я держала ее в руках, не представляя, что дальше делать.
От движения Руперта меня сдвинуло с места. Но когда оборотень, обнаружив себя в ошейнике, рванул бежать, я поняла, что мне пришел смертный час — меня поволокло к забору. Самое худшее состояло в том, что разжать руки на проклятой цепи мне не удавалось — от страха пальцы намертво вцепились в железо.
— Мааааамаааа! — взвыла я, глядя, как стремительно приближается ровный ряд досок. Я понимала, что у оборотня хватит сил пробить моим телом забор и поволочь дальше, но что тогда будет со мной?
Хрясь! В глазах у меня померкло…
— Ольгерда! Ольгерда!
Я открыла глаза, в голове шумело, все тело ломило. Болело все и везде, причем очень сильно. Мокрая одежда противно липла к телу. Я лежала около забора, а Стефа с причитаниями лила на меня холодную воду.
— Ты жива?
У меня были некоторые сомнения по этому поводу, а после попыток пошевелить конечностями сомнения перешли в твердую уверенность.
— Я умираю!
Стефа выронила кувшин и схватилась за голову. Я полежала еще немного и спросила:
— Что это за звуки?
— Цепь за забор зацепилась, — сказала Стефа. — И Руперт вырваться пытается.
— Получится?
— Не знаю! Этот забор еще гномы делали.
— Значит, не получится.
— Ольгерда, а ты ведь разговариваешь!
— Да. И?
— Это значит, что ты не умираешь!
— Нет, — прохрипела я. — Это мои последние предсмертные слова, которые ты будешь помнить всю жизнь!
Стефа закрыла лицо руками.
— Я так виновата перед тобой!
— Да. А как ты грудь девушкам увеличиваешь? — я не могла умереть и не узнать эту тайну!
— Да. А как ты грудь девушкам увеличиваешь? — я не могла умереть и не узнать эту тайну!
Ведьма заколебалась, но взгляд на мое тело, лежащее у забора в неестественной позе, решил дело.
— Это увеличивающее заклятие, имеющее определенный радиус и срок действия.
— А зелье?
— Обычная настойка на травах. Просто я отмериваю по глоточкам, сколько дней действует заклятие. И когда приходит срок, клиентки возвращаются, и я им обновляю эффект. Сложность в индивидуальном подходе — на каждую девушку заклятие действует на разный срок, все зависит от личной сопротивляемости магии.
— А-а-а, — протянула я. Вот так молодец! — И как же это у тебя с заклятием получилось?
— Я долго экспериментировала на себе, — призналась Стефа. — Ты уже умираешь?
Я прислушалась к ощущениям.
— А ты так хочешь, чтобы я поскорее умерла? Лучше помоги мне подняться, передумала я умирать. Вот сотрясение мозга заполучила и руку я сломала, это да. Больно-то как!
— Ты выдурила у меня профессиональный секрет!
— Стефа! Я действительно думала, что вот-вот умру, так мне было плохо! Тем более, я не знаю, каким именно заклятием ты пользуешься и как ты добиваешься такого эффекта. А заниматься опытами у меня нет желания, я специалист другого профиля. Помоги мне подняться, еще не хватало, чтобы я простудилась ко всему прочему!
На кухне выяснилось, что моя одежда не только в грязи, но и пропитана кровью. Когда мы избавились от остатков пальто, на обозрение появился шикарный открытый перелом. Стефа молча хлопнулась в обморок, я допила остатки мерзкого вина и попыталась вспомнить обезболивающее заклятие. Руперт за забором продолжал жалобно выть — жизнь не только мне казалась мерзкой и это хоть немного, но согревало душу.
Дождавшись, когда одноклассница придет в себя, я спросила:
— А соседи не поинтересуются, что за вой тут раздается?
— Тут очень нелюбопытные соседи, — ответила ведьма, кидаясь заваривать мне обезболивающий сбор. — А половина домов вообще без хозяев.
Я выпила сбор, со стонами и слезами переоделась в Стефину юбку (моя годилась только на свалку), накинула ее полушубок и поплелась к целителям, оставив одноклассницу саму разбираться со своим мужем. Уходя, я взяла с нее обещание, что больше «котик» никогда не будет разгуливать по улицам. Правда, для закрепления успеха я пообещала в случае чего донести на нее «куда следует». За это у ведьмы вполне могли отобрать лицензию на магическую деятельность и обложить непомерным штрафом, не говоря уже о том, что Руперта в таком случае ждала бы незавидная судьба.
Когда, ближе к утру, я заявилась домой, меня ждала вся семья.
— Зария сказала, что ты пошла сражаться с оборотнем, — сказала мама, протягивая ко мне дрожащие руки.
— Да, — сказала я, одаривая сестру многообещающим взглядом. Она что, не могла соврать, что я загуляла у подруги? — Мама, успокойся, все нормально! Я только руку сломала.
— Только! — всхлипнула мама, оглядывая мое расцарапанное лицо с шишкой на лбу, чужой полушубок, сидящий криво из-за закованной в шины руки, и коротковатую юбку необычно скромной для меня расцветки.
— Я уже была у целителей. Все нормально, не беспокойся обо мне.
После того, как мама убедилась, что со мной действительно все в порядке, она возмутилась.
— А обо мне кто побеспокоится? Кто? Я чуть не поседела, пока тебя ждала! Ты неблагодарная дочь! Неужели кто-то другой не мог заняться оборотнем?
Мамины вопли пролились бальзамом на мою душу. Если мама возмущается, значит, все с ней хорошо. Я показала Зарии кулак и удалилась в свою комнату.
Утром ко мне наведалась бабушка.
— Ты когда-то связывалась с эльфом? — поинтересовалась она.
— Да не особо. А ты?
— Было дело в молодости, — призналась бабушка. — Я думаю, что ты такая взбалмошная в эльфа пошла.
— У меня есть эльфийская кровь? — поразилась я.
— Нет, — с сожалением сказала старушка. — Скорее, последствия эльфийской магии. Он мне пообещал, что через поколение они проявятся, это был его прощальный подарок… Ведь ты единственная в семье, кто обладает магической силой. А сам он был таким…
Глаза старушки мечтательно затуманились.
— Бабушка, — мягко сказала я. — Магия таким путем не передается. Скорее всего, твой эльф был предсказателем и просто предугадал мое рождение.
— Все равно, не связывайся с эльфами! — предупредила бабушка. — Они такое вытворяют, что у тебя даже фантазии не хватит предположить.
У меня-то, может, фантазии и не хватит, но не зря на свете существуют эльфийские любовные романы.
— Я уже сделала свой выбор, — ответила я. И мысленно похвалила себя. Мой любимый, при всех его недостатках, по крайней мере, не будет становиться «мохнатеньким».
27. Весенний гон
Ольгерда решает заняться спортом, что, конечно, не обходится без приключения!
Как только зажила моя рука, сломанная в нелегкой борьбе с оборотнем, я решила заняться спортом.
Хотя необходимость в этом назрела очень давно (наверное, с того момента, как я начала устойчиво держаться на ногах), окончательное решение сформировалось в один прохладный весенний день, когда я наблюдала за боевыми магами во время их утренней пробежки.
Блестящие от пота и утреннего тумана мощные накачанные торсы, ноги в облегающих кожаных штанах, удаляющиеся в лучах нежного весеннего солнышка красивые, как на подбор, фигуры… Что может быть приятнее утром, чем наблюдение за привлекательными мужчинами?
Вот и стимул для занятия спортом! Я явилась в мастерскую в приподнятом настроении.
— Что случилось? — удивился Отто, уже приготовивший заготовку будущего артефакта. — Я думал, что столь раннее пробуждение тебя не обрадует, а ты улыбаешься. Мне уже начинать бояться?
Конечно, он был прав. Сегодня я просыпалась со стонами и причитаниями и зарождающейся ненавистью к лучшему другу. И почему он решил сегодня поработать на рассвете? Сам же любит поспать не меньше меня!
— Я видела, как боевые маги пробежку устраивают, — мечтательно сказала я.
— И что? — удивился полугном, но потом понял. — Засиделась, девка, без мужика рядом. Весна!
— Вот именно, что засиделась. Я теперь по утрам вместе с ними бегать буду.
— Ну-ну, — протянул Отто, но от дальнейших комментариев воздержался.
После занятий в Университете я залезла в глубины своего одежного шкафа. Утренние пробежки требовали соответствующего наряда, а как же иначе! Желание купить новые штанишки было соблазнительным, но я решила проявлять силу воли во всем! Вставать рано по утрам, бегать, завтракать овсяными хлопьями, не покупать лишнего шмотья, не лопать шоколад килограммами… Стоп, тут я кажется с обещаниями переборщила.
— Ты чего? — удивилась вернувшаяся из Дома исцеления Лира, переступая через разбросанную по комнате одежду.
— Подходящие штаны ищу. Я буду бегать по утрам, — похвасталась я.
— Я тебя будить не буду, — сразу подстраховалась подруга.
— Не надо! Я сама буду вставать!
— Ты так решительно настроена?
— Конечно! Физкультура полезна для здоровья. Когда же ею начать еще заниматься, как не весной?
— Похвально, — сказала Лира, рассматривая валяющиеся на полу вещи. — А почему у тебя три одинаковые юбки?
— Э-э-э… Наверно, потому что мне очень понравилась эта юбка. Вот я и решила обзавестись сразу тремя.
— Что-то я ее на тебе ни разу не видела, — удивилась подруга. — А вот эта блузочка? Она же на тебя мала!
— Я собиралась ее младшей сестре подарить на день рождения, — сказала я. — Да и забыла. Подарю потом. Да, я знаю, что я ужасная шмотница, — покаялась я.
— С другой стороны, поход по лавкам и магазинам тоже может быть приравнен к занятиям физкультурой, — утешила меня верная подруга.
Лира помогла мне отобрать подходящие для занятия спортом штанишки и затолкать остальные вещи обратно в шкаф. Преисполненная решимости завтра выйти на пробежку, я легла спать.
Утром шел мелкий холодный дождик. Порывы ветра бросали колючие капли в лицо. Постояв на крыльце общежития, я решила вернуться в тепло комнаты — начинать великое дело нужно по хорошей погоде.
— И как успехи? — поинтересовался Отто на лекции.
— Ты же видишь, какая погода сегодня.
— А практический факультет бегал, я специально смотрел.
— Ты не ровняй! Они с первого курса каждый день бегают. А я — нет.
Отто скептически хмыкнул.
Дождливая погода стояла целую неделю. Желание бегать по утрам таяло с каждым днем. Поняв, наконец, что если я завтра не побегу, то заставить себя еще раз принять такое решение уже не получится.
Промозглым серым утром я вышла на улицу и пошла к спортивному полю. Там разминались студенты-практики. Я, подражая им, помахала руками и ногами и, присоединившись к небольшой группе девушек, побежала вместе с ними. Однако скоро я стала задыхаться. Из последних сил я поддерживала темп бега, удивляясь тому, что студентки еще и переговариваться между собой умудряются. Начало колоть в боку. Я отстала и, сгибаясь пополам, поплелась к ближайшему дереву, чтобы отдышаться, прислонившись к холодному мокрому стволу. Пришлось признать, что с практиками мне не бегать. Легкой трусцой я побежала обратно в общежитие, раздумывая над дальнейшей перспективой своих спортивных занятий.