— Понятно мой, господин. Не стоит так кричать. Я покидаю тебя, но если передумаешь, то только позови.
— Обязательно.
Нехези упал на свой топчан и сразу же уснул. Но поспать долго ему не дали. Вскоре он услышал тихий голос:
— Проснись, Нехези.
— Что? — он открыл глаза и посмотрел на того, кто осмелился его разбудить.
— Это я, Мерани, — прошептала молодая женщина.
— Мерани? — Нехези искренне удивился её появлению. — Это и вправду ты? Но как ты попала сюда? Здесь столько охраны.
— Для нашего братства нет ничего невозможного. Послушай меня, а то времени мало. Ты хорошо запомнил ход в гробницу Ти и её точное местоположение?
— Да, а что?
— Нам нужна информация по этой гробнице.
— Но ты только что сказала, что для вас нет ничего невозможного. Вы и сами тогда знаете, где она, не так ли?
— Не шути, Нехези. Ты наш шанс подойти к тайне гробницы Эхнатона. Ты и есть то самое невозможное.
— Но захочу ли я все рассказать тебе? — он поднялся на своем топчане. — С чего мне сотрудничать с вами? Что я получу взамен от твоего братства, Мерани?
— Ты сам знаешь ответ. Жизнь. Ты же не дурак, и прекрасно знаешь, что живым тебя отсюда никто не отпустит. Но ты напрасно надеешься, что сам сможешь избежать смерти.
— Почему?
— Ты не знаешь, что произошло. В Фивах схвачен твой дядюшка Бата. Твоему брату Ане чудом удалось уйти благодаря жрецам Амона-Ра. Но его повсюду ищут. Мерира решил прикончить всех твоих.
— Бата еще жив?
— Пока да.
— Его пытали?
— Пока нет.
— Старый и мерзкий ублюдок! Как бы я хотел вырвать его печень! Зачем им понадобился старик? Пусть бы доживал свой век. Чем он может быть опасен для Мерира? Чем?!
— Жрец Атона всегда обрезает все нити. Неужели ты не сумел до сих пор выучить его повадки? Теперь ему не нужны конкуренты. Скоро Семенхкара наденет корону и станет именоваться фараоном Верхнего и Нижнего Египта.
— Я это знаю.
— Но ты не знаешь, что тебе не жить, если он просидит на троне долгое время. В этот раз мы поможем тебе избежать смерти. Но кто поможет тебе в другой раз? Пока Мерира у власти — твоя жизнь в опасности, как и жизнь близких тебе людей. Твой человек Пеэнтоэр также схвачен недавно в Ахетатоне. Я не говорила тебе?
— Что? Пэнтоэр? Как схвачен?
— По приказу Хоремхеба! Но его действиями руководит все тот же Мерира! Вот и думай, как тебе поступить.
— Чего тут думать? Говори, что нужно делать?
— Вот и начался у нас с тобой деловой разговор. В обмен на то, что мы спасем тебя в этот раз от смерти, ты сдашь нам гробницу Ти и Эхнатона. Но не бойся, её никто не станет грабить, и твоя совесть может быть чиста.
— Но тогда зачем вам нужна гробница, Мерани? Не собираетесь же вы её охранять, не так ли?
— Нет, конечно. Но кое-кто желает, чтобы мумия Эхнатона исчезла навсегда. Сама память об этом фараоне будет уничтожена.
— Ну, это вряд ли, — скептически покачал головой Нехези. — Мумию его легко уничтожить, но память — нет.
— Время покажет. Да и не твоя это забота, Нехези. Ты думай, как жизнь свою спасти.
— Я не могу понять одного, Мерани. На кого ты работаешь? На братство грабителей могил? Но какое вам дело до памяти о фараоне Эхнатоне? Вам то, что он сделал плохого?
— А вот это не твоего ума дело, господин Нехези! Зачем тебе знать это? У тебя есть иные интересы и дела сейчас. Не так ли?
— Так. Прости за любопытство.
— Так вот. Семенхкара должен умереть.
— И убийство его будет поручено мне?
— А ты против? Ну, ты же самый заинтересованный в этом деле человек. К тому же ты убил самого Эхнатона. Что тебе какой-то юнец Семенхкара?
Нехези понимал, что Мерани знает много и лукавить с ней не стоит:
— И как я смогу это сделать? С Эхнатоном все было по-другому. А теперь? Да и я противник убийств и мог пойти на это только благодаря крайним обстоятельствам.
— А если твой господин Эйе поручит это дело тебе? Тогда как? Это будет для тебя теми самыми крайними обстоятельствами?
— Мерани, я патриот своей станы. Я египтянин и желаю Египту процветания. Может быть, тебя при твоей деятельности это трудно понять. Я убил Эхнатона ибо это было нужно стране.
— Эйе желает расчистить себе место на троне, Нехези. И Семенхкара и Тутанхатон умрут. Ты разве этого еще не понял? И на этот раз тебе не придется действовать кинжалом "зубы змеи". Теперь все будет намного проще. Семенхкара умрет от магического заговора. И сделать этот самый заговор должен совсем не ты.
— Да я и не владею магией! И рад что на этот раз я не стану пачкаться царской кровью. Хоть и понимаю, что стране смерть Семенхкары нужна.
— На твоих руках будет еще не мало крови, Нехези.
— О чем ты? — встревожился молодой писец.
— Об этом в свое время, а сейчас…
Мерани прикоснулась рукой к его плечу, и он не смог сдержаться. На него внезапно нахлынула волна желания, и он захотел овладеть этой женщиной…
Когда обессиленный он откинулся на топчан, женский голос произнес:
— Ты был просто великолепен, мой господин. Такого я от тебя не ожидала. Ты любил меня как бог. Такого еще не было со дня нашей свадьбы!
Нехези словно бичом ударили. Он схватил женщину за плечи и с ужасом обнаружил, что пред ним не Мерани, а Небти!
— Небти! Это ты?
— Что с тобой, Нехези? Ты разве не заметил что это я? Но ты уже пять раз доказывал мне это! Ты словно приобрел силу быка Аписа! Теперь я могу понять царевну из легенды, что совокуплялась с этим божественным быком.
— Ты все время была здесь? Да?
— Конечно, мой господин.
— Но как долго? — снова спросил Нехези. Он не мог ничего понять. Неужели Мерани только приснилась ему?
— С того самого момент, как ты позвал меня. И заставил раздеться и лечь…
Ночью работы в гробнице царицы Ти продолжились. Рабочие успешно разобрали стену и Нехези с Тутмосом попали в еще один тоннель, что увел их дальше в глубину скалы.
Только теперь Нехези сумел осознать сколь сложно было прорубить такой ход в скальном грунте и даже представать себе не мог сколько рабочих и времени для этого понадобилось.
— Скажи мне, Тутмос? — спросил он архитектора. — А за сколько ты бы построил такое?
— Я? Ты шутишь, Нехези. Сейчас подобное построить вообще невозможно. На это ушли бы несколько сотен лет. Это будет дороже чем все храмы Атону построенные Эхнатоном.
— Но тогда как это прорыли три тысячи лет назад?
— А может и гораздо раньше. Точно никто не знает. Но действовали тогда при помощи инструментов и приспособлений, которыми мы в наше время не располагаем. Кое-кто даже утверждает, что это строили боги. А люди только нашли эти тоннели и приспособили их как помещения для своих гробниц.
— А ты сам веришь в то, что это были боги?
— Нет. Скорее люди, но не такие как мы, а те, кто жили до нас. Пришедшие из-за моря.
Вскоре пред ними предстала еще одна стена, но её разобрали очень быстро. Устранив это препятствие, Нехези и Тутмос смогли войти в погребальную камеру царицы Ти, матери фараона Эхнатона.
Посреди стоял гроб, сделанный из кедрового дерева и обшитый золотыми пластинами. На стенке его были видны многочисленные надписи, среди которых выделялась одна: "Он сделал это для своей матери".
У стены, недалеко от гроба, располагался громадный каменный саркофаг царицы.
— А почему гроб не в саркофаге? — спросил Нехези.
— Я знал, что придется сюда вернуться, — ответил Тутмос. — И нам теперь остается только опустить в саркофаг тело Эхнатона. Они при жизни были весьма дружны со своей матерью и думаю, что царица не станет возражать против такого соседства.
Рядом с саркофагом располагались на деревянных полках ряды дорогой алебастровой и фаянсовой посуды, цветные расписанные чаши, драгоценные ларцы покрытые злотом, сосуды для косметики, с которыми Ти не расставалась при жизни, поднос с драгоценностями, диадемы царицы.
— Можно размещать здесь мумию хоть сейчас. Нужно дать знать тем, что все готово для захоронения фараона.
— Но гроб с мумией еще не прибыл, — возразил Нехези. — На это понадобиться не менее недели.
— Напрасно ты так думаешь. Мерира давно тайно переправил его сюда. Официальные похороны прошли, и сейчас готовиться коронация нового фараона. Лучшее время для перезахоронения старого. Завтра саркофаг будет здесь.
— Думаешь? Это не совсем хорошо. Мне нужно больше времени.
— Ты все еще не придумал, как нам выжить, не так ли?
— Ничего. Придумаю.
— Хорошо если так. А к этой могиле я думаю, я больше никогда не вернусь.
Тутмос сейчас не мог знать, что вскоре ему снова придется вскрывать гробницу и поместить там еще одного усопшего фараона по имени Семенхкара…
Фараон Семенхкара был коронован как повелитель Верхнего и Нижнего Египта и стал править под руководством верховного жреца Атона Мерира. При таком фараоне всем недовольным религиозной реформой Эхнатона не на что было надеяться, и потому дни нового владыки Египта были сочтены.
Если на Эхнатона работал престиж его передков из великой династии и происхождение от самого Тутмоса III, то Семенхкара был связан с 18-й династией только путем женитьбы на дочери Эхнатона.
Семенхкара передал все нити государственного управления Мерира и помимо обязанностей верховного жреца доверил ему и все государственное управление. Теперь Мерира был первым чати страны и безраздельным хозяином Ахетатона.
По всем номам и сопредельным странам были разосланы гонцы, что оповестили мир о воцарении нового фараона в Египте. Империя продолжала существовать по инерции. В стране Кемет назревали большие события…
Нехези мучился в своем шатре и не мог заснуть. Завтра ночью все случиться. Они закончат свою работу и их убьют. Что же делать? Как избежать смерти и жить дальше?
Нехези не боялся смерти как таковой, но он хотел переиграть верховного жреца и вырвать у него из рук власть. Неужели нет выхода из создавшейся ситуации? Неужели ему суждено погибнуть вот здесь в Долине Царей и тело его достанется крокодилам?
Нет! Нехези точно знал, что выход есть всегда и его только нужно найти.
Мерани обещала помочь, но он не знал, была ли она на деле в его шатре или все это ему просто приснилось?
— Нехези, — жаркий женский шепот отвлек его от мыслей, и он снова увидел рядом с собой Небти. — Ты звал меня, мой Апис?
— С чего ты взяла?
— Но я слышала как ты говорил сам с собой и произносил женское имя. А в этом лагере всего одна единственная женщина — это я твоя рабыня. И я подумала, что ты хочешь меня снова. У нас до захода солнца есть еще уйма времени.
— Оставь, Небти. Мне сейчас не до того.
— Ты знаешь, что живешь последние часы, мой господин Нехези? Так?
— Знаю, что Мерира отдал приказ меня и Тутмоса умертвить, но это совсем не значит, что я живу последние часы.
— Ты тешишь себя бесполезной надеждой. Мерира все предусмотрел и все устроил так, чтобы ни ты, ни Тутмос ни при каких обстоятельствах не избежали смерти.
— И ты не боишься мне всего этого говорить? — он внимательно посмотрел на Небти.
— А чего мне бояться? Того, что ты сбежишь? Но тебе не дадут этого сделать.
— Нет, не того, что я сбегу. Если мне все равно умирать, то что удержит меня сейчас от того, чтобы свернуть тебе шею?
— Мне свернуть шею? — она ничуть не забеспокоилась. — Но какой смысл убивать меня? Неужели ты думаешь, что этим огорчишь Мерира? Ему нет до меня никакого дела больше. Он приставил меня к тебе и ничуть не огорчиться если я умру. Я слишком ничтожна для верховного жреца Атона. Да и как любовница уже ему не нужна. Он все больше предпочитает молоденьких девочек не старше 15 лет. Даже, пожалуй, убив меня ты окажешь ему услугу.
— Но что тогда мешало ему отдать приказ о том, чтобы и твое тело вместе с мои бросили крокодилам?
— Может он и отдал такой приказ. Я смотрю на эти вещи просто. Моя госпожа Нефертити умерла. И теперь я никому не нужна. Может быть, смерть для меня хороший выход. Но я бы хотела чтобы мое тело было мумифицировано и помещено в заранее приготовленную гробницу.
— И ты думаешь, что Мерира станет себя утруждать?
— Сколько можно говорить о смерти, Нехези? Может быть, снова займемся любовью и хоть на час позабудем обо всем?
Он не обратил внимания на её слова и снова спросил:
— Есть среди тех кто послан сюда люди на которых можно положиться, что не принадлежат к лагерю Мемрира?
— Таких много, но сейчас они станут выполнять волю Великого жреца Атона. Они бы и предали его, будь он послабее, но сейчас он в силе при фараоне Семенхкара. Так что перетянуть кого-либо из стражей на свою сторону ты не сможешь.
— А если бежать сейчас? Сейчас-то таких действий от меня никто не ждет, не так ли? — искал выход Нехези. — Если прикончить одного из стражей и в его юбке со щитом и копьем попытаться уйти?
— За тобой следит не одна пара глаз, Нехези. Уйти тебя не удастся. Я же сказала, что все гораздо более серьезно, чем ты думаешь. Мерира даже предположил, что тебя попытаются спасти, и принял свои меры. Есть четвертое кольцо охраны из тех, кто привез саркофаг Эхнатона. И там еще более 100 воинов. Даже если ты пройдешь три кольца охраны, что само по себе невозможно, то тебе перехватят на четвёртом.
— Но тогда как уйти? Не может же быть, чтобы моя жизнь оборвалась вот так глупо? Ради чего все тогда начиналось? Ради чего тогда я… — он осекся и понял, что едва не сболтнул лишнего. Небти совсем не нужно было знать, что это его рука убила фараона Эхнатона.
— Неужели ты боишься? Боишься смерти?
— Сейчас я не хочу умирать. Я хочу, чтобы этот старый негодяй умер раньше меня. Я хочу, чтобы он видел мою победу…
Золотой саркофаг с телом фараона Эхнатона с большим трудом поместили внутрь каменного саркофага в гробнице царицы Ти. Крышку рабочие накрывать не стали. Это было невозможно при таких малых силах.
Затем началась быстрая заделка стен и ходов. Работали каменщики быстро и умело зачищали швы, чтобы никто не заметил свежей кладки. Мусор тщательно убирался и выносился.
В последнюю очередь заделали расщелину в скале и к утру никто не сумет распознать, что именно здесь совсем недавно кипела работа. Могила фараона реформатора была скрыта от людских глаз.
Нехези затравленно огляделся по сторонам. Уходить от гробницы ему не хотелось. Там вдалеке его ждала смерть.
Выхода из создавшегося положения он так и не сумел найти. Мерира захлопнул ловушку прочно и теперь без посторонней помощи ему не уйти.
— Ты не нашел выхода, Нехези? — спокойно спросил его Тутмос.
— Нет. Я зря внушил тебе надежду, Тутмос. У меня нет даже оружия чтобы подороже продать свою жизнь.
— Нужно идти. Нам подают сигналы, Нехези. Смотри.
— Вижу.
— Идем, Здесь оставаться нельзя.
Один из рабочих показал пальцем вдаль и произнес, обращаясь к Нехези:
— Господин, там не солдаты нашей стражи. Там незнакомые мне существа.
— Что ты несешь? Я вижу только огни. Какие существа? — Нехези подумал, что рабочий также заподозрил неладное.
— Господин, — поддержал товарища второй рабочий. — Ки прав. Он у нас самый глазастый и зрение у него как у кошки. Все видит ночью.
— И что ты там видишь? — спросил работника Тутмос.
— Существа с головами шакалов! Это не люди! — с ужасом ответил тот.
— Мы не пойдем туда, — заговорил еще один работник.
— Точно! — поддержали его.
— Это стражи мира мертвых!
Эти молчаливые каменщики, что за время работы в гробнице не проронили ни одного лишнего слова, вдруг стали подобны женщинам на рынке. Так действовал страх пред миром мертвых и пред стражами загробного мира.
— Тихо! — остановил их причитания Нехези. — Всем замолчать! Я сам отправлюсь к ним, а вы ждите меня здесь и никуда без моей команды!
Он смело пошел вперед, и страха у него не было. Если это стражи в масках Анубисов — то они пришли го спасти. Так случалось уже не раз. Сердце Нехези бешено колотилось от радости. Неужели его спасут и на этот раз? Если да, то берегись Мерира! Месть Нехези будет жестокой.
— Рад видеть тебя, Нехези! — человек в маске шакала с факелом приблизился к нему. — Мы пришли вовремя. Твои враги отлично подготовились к твоему убийству.
— И рад вас всех видеть! Я уже признаться готовился к смерти.
— Твоя смерть не выгодна многим в Египте. И нам приказано сопроводить тебя к Городу Мертвых в Фивах. Там тебя спрячут до времени.
— В Фивах? — удивился Нехези. — Но почему именно в Фивах?
— Там безопаснее всего. Новый фараон велел продолжать строительство всех начатых храмов Атону и продолжать преследование всех, кто посмеет поклоняться древним богам Кемета. В Фивах созрел заговор военных против фараона.
— И чего же они хотят?
— Восстать! Поднять корпус Амона и провозгласить Атона ложным богом.
— Но корпуса то нет. Одно название.
— Соберутся, когда будет нужно. Старые солдаты горят желанием вернуться в строй. Злы как крокодилы и готовы живьем сожрать своих врагов…
Нехези понимал, что империя фараонов созданная трудом правителей 18-й династии может рухнуть. По городам пошло сильное брожение и номовая знать высоко подняла голову. Почитание старых запрещенных культов стало восстанавливаться, хотя официального разрешения правительства на это дано не было.
Строительство храмов Атону срывалось практически по всему Египту. Карательные меры только подливали масла в огонь и добавляли ненависть к новому фараону. Эхнатона же с легкой руки жрецом Амона-Ра стали назвать в народе "Враг из Ахетатона".