Счастье переполняло ее просто оттого, что там, в комнате, спит человек, без которого она не может жить, что завтра он проснется рядом с нею и сразу поцелует ее, что они будут завтракать в утренних сумерках, а потом она будет ждать, когда он вернется домой… Эти простые события казались ей невыразимо прекрасными, и Лиза чувствовала, что слезы выступают у нее на глазах, когда она думает о них.
Она вернулась в комнату, села на край кровати и всмотрелась в лицо Арсения, освещенное уличным фонарем из-за отдернутой ею шторы. Губы его чуть приоткрылись во сне, не изменив своего пленительного изгиба, тени лежали на лице, очерчивая чуть выступающие скулы, из-за которых лицо становилось еще более выразительным.
Лиза осторожно коснулась пальцем его длинных ресниц и тут же отдернула руку, боясь разбудить его. Она любила каждую черточку его лица, каждую впадинку его тела. Наклонившись, она снова прикоснулась губами к той самой любимой ямочке над его ключицей и увидела, что Арсений улыбнулся во сне, как ребенок. Улыбнувшись ему, спящему, в ответ, Лиза легла рядом и закрыла глаза. Может быть, им приснится один и тот же сон?
Когда Арсений ушел на работу, поцеловав ее на прощание, и Лиза осталась одна, – она поняла, как медленно будет идти день без него. Конечно, и прежде ее дни проходили в ожидании встречи с ним, но сейчас это ожидание стало всеобъемлющим, бесконечным. Лиза физически чувствовала каждую проходящую минуту и ужасалась, как их много, этих минут.
Они не успели поговорить о том, осталась она у него только на эту ночь или он ожидает, что она переберется к нему совсем. И Лиза не знала теперь, как ей поступить. Надо было спросить его об этом, и не шло бы теперь это мучительное время, тревожа ее неопределенностью.
Вообще-то Лиза была не из тех людей, которым непременно необходима четкость и ясность во всем. Ее жизненное чувство было ясным и отчетливым само по себе, и ей не требовалось все раскладывать по полочкам. Она никогда не составляла для себя распорядок дня, не планировала своих поступков загодя, но при этом в ее жизни не было хаоса, словно вся ее натура была с ним несовместима. Поэтому она не ожидала, чтобы Арсений сказал ей: мол, с сегодняшнего дня наша жизнь пойдет так-то и так-то. Еще меньше ей приходила в голову мысль о браке – вернее, об этом она вовсе не думала. Но Лизу тревожило, что она сама, именно сама не чувствует, чего он хочет: чтобы она была с ним постоянно или чтобы появлялась в его жизни время от времени, как праздник и отдых.
В задумчивости она вышла на кухню, открыла холодильник. Там лежала на полке половинка капустного кочана, еще какие-то овощи в целлофановом мешочке. Лиза открыла испаритель, с трудом отодрав его крышку из-за наростов инея. Там было совершенно пусто.
«Конечно, – подумала она, – ведь он ест вечно на ходу, в перерыве между операциями и перевязками. Какие здесь могут быть запасы?»
Лиза отключила перемерзший холодильник, вымыла пустую кастрюлю, стоявшую возле плиты на полу, и принялась готовить борщ, обжаривая овощи на подсолнечном масле, обнаруженном в шкафчике. Потом она хотела сходить за сметаной, но вспомнила, что у нее нет ключа, и побоялась оставлять квартиру открытой.
«Что ж, придется есть борщ с кефиром», – подумала она.
Все это заняло у нее не больше часа, и время снова потянулось медленно и изматывающе. Лиза поспала немного, не раздеваясь, под тигровым пледом – все-таки ночью спала она мало. Наконец взяла с полки книжку Драйзера в сером «огоньковском» переплете и погрузилась в историю страстей Фрэнка Каупервуда.
Она увлеклась чтением – правда, быстро пролистывая страницы, где подробно разбирались финансовые операции, – и подняла голову, только когда ключ повернулся в замке.
– Ты здесь! – выдохнул Арсений, стремительно входя в комнату. – А я целый день гадал, застану тебя или нет!
– И чего же тебе больше хотелось? – спросила Лиза, отвечая на его поцелуй.
– Я боялся, что ты ушла, – ответил он, целуя ее то в губы, то в висок.
– Глупенький, как же я могла уйти, когда ты мне ключ не оставил. – Лиза прикоснулась к его лбу нежным ответным движением.
– Там захлопывается замок, – улыбнулся он и привлек ее к себе. – Какая ты теплая после улицы, там совсем холодно…
Борщ, приготовленный Лизой, привел его в восторг.
– Надо же, как вкусно! – изумился он. – Из чего ты его сварила? По-моему, пустой был холодильник.
Вечером они включили телевизор и смотрели какую-то передачу – от счастья Лиза совершенно не понимала, что происходит на экране, – то и дело целуясь. В комнате было тепло, уже включили батареи.
– Слышишь, как мышь уютно скребется? – спросила Лиза, дуя Арсению в ухо.
– Мышь – это, конечно, лишнее, – рассмеялся он. – Ой, Лизунь, щекотно же! Но с тобой так хорошо, что и мышь не раздражает.
Он замолчал, целуя ее снова и снова. Потом заметил книгу, лежащую на полу возле дивана.
– Ты Драйзера читала? Ну и как тебе, не скучно показалось?
– Я ведь люблю такое, – сказала Лиза, словно извиняясь.
– Да, эмоций здесь много, – согласился Арсений, без объяснений поняв, о чем она говорит. – Это ведь «Трилогия желания». Я ее очень любил когда-то, пока не пошел в медицину.
Они допоздна смотрели телевизор. Лиза сидела с ногами на диване за спиной у Арсения и то и дело прикасалась к его плечу, словно проверяя, не исчез ли он.
– Спать как хочется! – потянулся он наконец. – Ох, и высплюсь я завтра. Не вздумай меня будить!
– А тебе разве не к восьми? – удивилась Лиза.
– Нет, я выходной попросил у Фомича, у меня там были отгулы. Поедем, вещи твои перевезем, ладно?
Глава 5
Чем дальше развивались ее отношения с Арсением, тем больше убеждалась Лиза, что с каждым днем становится счастливее, чем прежде. И вместе с тем ей казалось, что счастливее быть просто невозможно.
Сначала она мечтала о том, чтобы видеть его хотя бы мимоходом в коридоре Склифа. Потом сердце у нее трепетало в предвкушении вечера в театре. Потом была та, первая, встреча у него в квартире. И теперь, когда Лиза просыпалась и засыпала с ним вместе изо дня в день, – она чувствовала, что счастье ее нарастает, что оно – словно ветка, на которой распускаются все новые и новые зеленые побеги.
«Странно, – думала Лиза, ожидая Арсения с работы, – почему это говорят, что люди привыкают друг к другу, что надо расставаться, чтобы друг другу не надоесть?»
Они жили вместе уже два месяца, расставаясь только на то время, что Арсений проводил в Склифе, а Лиза не чувствовала и тени привычки. Каждый раз, когда его ключ поворачивался в замке, сердце ее все так же вздрагивало и начинало бешено колотиться.
Она видела, что и сама не надоела Арсению. Когда он входил в комнату, лицо его вспыхивало мгновенной радостью и объятия были так же крепки, как и в первый день.
За вещами Лиза съездила тогда одна.
– Мне Коля поможет довезти, – сказала она, когда Арсений засобирался ехать вместе с ней. – Не волнуйся, у него машина, ему это нетрудно будет.
Она рада была, что Арсений сам предложил ей помощь, но представила, как чувствовала бы себя, если бы ей вдруг пришлось сейчас ехать, например, к его родителям и выслушивать неизбежные вопросы совершенно незнакомых людей…
Николай и Наташа были уже дома, когда Лиза вошла в квартиру.
– Слава богу, Лиза, мы так волновались! – встретила ее Наташа.
– Да ведь я позвонила, что не приеду, – удивилась она.
– Да, позвонила, – заметил Николай. – В три часа ночи, между прочим. Я уже и к метро бегал тебя встречать, и в милицию хотел звонить. Ей-богу, с нефтяником твоим спокойнее было. Я хоть знал, что он до дому довезет!
Лиза немного обиделась на это замечание, но ничто не могло сейчас испортить ей настроение.
– Коля, а я ведь за вещами приехала, – сообщила она.
– То есть? – удивленно поднял брови Николай. – Ты что, жить переходишь к своему врачу?
– Да. А что тут особенного? – поинтересовалась Лиза.
– Да в общем ничего… – протянула Наташа. – Но неожиданно как-то…
Она не хотела задавать сейчас Лизе деликатный вопрос о том, готов ли этот красивый доктор, что к нему переберется девушка без всяких средств к существованию, без работы, без специальности и даже без прописки. Взглянув на Лизу, она поняла, что та сейчас меньше всего думает о такой ерунде. И что тут можно поделать, когда глаза у нее сияют от счастья и даже голос дрожит?
– Коля, ты мне вещи поможешь отвезти? – спросила Лиза, открывая шкаф.
– Прямо сейчас? – удивился Николай. – Может, ты хоть пообедаешь?
– Нет, он специально выходной взял, а я уехала… Лучше сейчас!
Николай пошел одеваться, а Лиза, не глядя, сложила в чемодан свои наряды от Орлова, духи, косметику, еще какие-то мелочи, которые покупала с такой радостью… Сейчас все это не занимало ее внимания, она помнила только о том, что Арсений ждет ее.
Уже в машине Николай спросил:
– Лиза, а маме что же сказать? Ведь она с ума сойдет.
– Маме? – Лиза помолчала минуту. – Я ей сама позвоню, Коля. Конечно, она будет нервничать сначала, но потом, я думаю, успокоится. И что ты мне предлагаешь? Спрашиваться у мамы?
– Да нет, спрашиваться не надо, конечно… Лиза! – почти воскликнул он после короткого молчания. – Что он за человек, доктор твой? Любит он хоть тебя? Ты не сердись, что я лезу в твою жизнь, но ведь не чужие, жалко ведь тебя! Ты дурочка еще, летишь, как бабочка на огонь. А он, может, поиграется с тобой, да и…
– Коля, Коля! – обиделась Лиза. – Что значит «поиграется»? Я его люблю. Что же мне, делать вид, будто я и без него проживу? Все равно я жить без него не могу, зачем же притворяться?
– Иногда и привориться не грех, – проворчал Николай себе под нос. – Искренность тоже в меру хороша.
Остановив машину в Воротниковском переулке, он сказал:
– Вот что, деньги ты возьми-ка, у тебя ведь нет.
– Не надо, Коля, – начала было отказываться Лиза.
– Что – не надо! – прикрикнул тот. – Чем ты питаться будешь, духом святым? Или с первого дня у него попросишь? Бери, пусть будут, пока разберешься, что к чему.
Он сунул деньги в карман Лизиного плаща, и она благодарно чмокнула брата в щеку. Николай донес ее чемодан до подъезда, здесь Лиза остановила его.
– Я сама наверх донесу, он не тяжелый.
– Ладно, ладно! – сказал Николай. – Не буду смущать твоего возлюбленного. Телефон мне скажи, и сама звони почаще. И вообще, имей в виду: если не сложится, приезжай немедленно. – Он проводил ее взглядом, постоял еще немного у подъезда. Но чего было ждать? Николай сел в машину и выехал на Садовое кольцо.
Лиза вскоре привыкла к ежедневному ожиданию, оно стало ее обычным состоянием. Проводив утром Арсения, она придумывала для себя занятия на сегодня, представляя при этом, как будет рассказывать о них вечером. Домашние дела почти не отнимали у нее времени. Еще живя у брата, Лиза удивлялась: почему хозяйство кажется многим таким сложным делом? А уж тем более легко было ей сейчас, когда все, что она делала, предназначалось Арсению и вызывало у него неподдельную радость.
– Пельмени! – ахал он. – Я думал, только моя мама делает пельмени, да и то по праздникам. Я-то их покупаю.
– Странно было бы, если бы ты их лепил, – улыбалась Лиза и делала на следующий день «колдуны», которые приводили Арсения в еще больший восторг.
Вообще-то привести его в восторг было нетрудно. Он уверял, что Лиза все готовит необыкновенно, даже обычные макароны.
– Все-таки необычные, – возражала она. – Это же «Макфа», их как ни готовь, они все равно вкусные получаются.
– Ну, не знаю, – пожимал плечами Арсений. – Это же еще разобраться надо было, какие вкусные, какие нет. Я в таких делах – ни в зуб ногой.
Но все эти нехитрые затеи легко укладывались в несколько часов. Потом она обычно читала. Хотя Арсений и говорил, что перевез к себе только часть библиотеки, – даже и эта часть была велика. Лиза с удовольствием нашла там свои любимые русские романы девятнадцатого века. Значит, и он их любит, ведь говорил же, что перевез только самое любимое. Еще она прочитала Золя, Мопассана, Гамсуна и Цвейга. За чтением день ее проходил незаметно, иногда Лиза даже забывала выйти на улицу, сердя этим Арсения.
– Ну вот, так я и знал! – говорил он, входя вечером в квартиру. – Опять дома целый день просидела? Нельзя же так, Лиза! Я места себе не нахожу из-за того, что ты здесь скучаешь целый день одна, прошлась бы хоть по бульварам, сходила куда-нибудь…
– Куда же, Арсюша? – весело оправдывалась Лиза. – Я везде была, честное слово, и не по одному разу. И потом, мне совсем не скучно: я делаю что-нибудь, читаю.
И все-таки она задумывалась о том, как будет жить дальше. Невозможно ведь всю жизнь просидеть в комнате! А ее будущее с Арсением представлялось ей именно всей жизнью, хотя она по привычке не загадывала далеко вперед. Просто она не представляла своей жизни без него.
Да и деньги… О деньгах тоже следовало подумать, это-то Лиза понимала. Те, что дал ей Николай, таяли быстро, а она не решалась спросить Арсения, есть ли что-нибудь у него.
Деньги он принес сам – как оказалось, сразу же, как только они у него появились.
– Слава богу, Лиза! – воскликнул он как-то, возвратившись с работы пораньше. – Дали наконец-то зарплату. И по этому поводу я намерен сегодня выпить в кругу семьи. Даже купил с этой целью коньяк, а для дам – вино. Вы поддержите компанию, мадам?
Лиза рассмеялась, увидев у него в руках огромный торт, какие-то свертки, цветы в мятом целлофане.
– Мужики ваши небось на рабочем месте зарплату празднуют? – спросила она.
– Да! – гордо сказал Арсений. – А я вот семейный человек, домой пришел.
Лиза с удовольствием чокнулась своим большим бокалом с его маленькой рюмкой.
– Твое здоровье, Лизунька, – сказал Арсений. – И счастье.
– И твое тоже, – ответила она. – Думаешь, у меня может быть какое-то отдельное счастье?
Арсений купил для нее «Сангрию», и Лиза вспомнила, что ее заказывал Виктор, когда они ели паэлью в «Метрополе». Наверное, по ее лицу пробежала какая-то тень, потому что Арсений вдруг спросил:
– Лиза, ты не обидишься? Я давно хотел спросить тебя…
– Не обижусь, – ответила Лиза. – О чем?
– Скажи, а тебе не скучно так жить? Я тебя никогда не спрашивал, как ты жила раньше, да я и понимаю, что у тебя никого не было до меня, но все-таки… У тебя такие платья, что мне просто стыдно. Я-то ведь тебе точно ничего подобного подарить не смогу – в ближайшее время, по крайней мере, но ведь время-то идет… Да и вообще, все, чем я могу тебя развлечь, – в театр сводить. Даже на море летом поехать, и то проблематично.
– Мне не скучно, – твердо сказала Лиза. – Я тебя люблю, и мне не скучно жить с тобой, потому что я живу так, как ты живешь, и никакой другой жизни не хочу. А платья… – она на мгновение замолчала. – Платья мне подарил очень хороший человек, которому я благодарна, и не больше. Вот и все, Арсений, мне нечего от тебя скрывать.
Они сидели так, как часто любили сидеть вдвоем: Лиза – на диване, Арсений – на ковре, положив голову к ней на колени. Потом он забрал у нее бокал с недопитым вином и наклонился над нею, закрыв ей губы поцелуем.
Потом они снова пили, болтали о чем-то, не договаривая фраз и понимая друг друга без этого, потом снова целовались. Арсений расстегнул перламутровые пуговки на Лизиной блузке и целовал ее грудь, осторожно прикасаясь влажными от коньяка губами. Как ни уставал он на работе, но почти не опьянел от коньяка, даже наоборот – желание разгорелось в нем еще сильнее…
– Арсюшка, ты вино мне не даешь допить! – засмеялась Лиза. – Да погоди же, юбку мне обольешь!
– Долой юбку! – тут же воскликнул он. – Ты без юбки еще красивее, и вообще без ничего!..
Юбка полетела на ковер, за ней – разные кружевные мелочи. Дальше они пили коньяк и вино, лежа голыми рядом друг с другом и перемежая глотки поцелуями. Лизе нравилось прикосновение его горячего тела, нравился запах коньяка от его полуоткрытых губ. Общий ток пронизывал их обоих.
Они так и уснули наконец – последним усталым движением отставив недопитые бокалы, прижавшись друг к другу на нерасстеленном диване.
…Назавтра Арсений проснулся ровно в шесть, как обычно.
– Спи, Лиз, спи, – сказал он, увидев, что она тоже хочет встать. – Не болит голова?
– Немножко…
– Ну и лежи, я есть все равно не буду. Я там возьму чего-нибудь с собой. У меня же сутки сегодня, завтра день. Так что увидимся только завтра вечером, ты не скучай.
Она слышала, как он бреется в ванной, фыркает, обливаясь холодной водой, но у нее не было сил подняться: голова и правда болела от «Сангрии». Вот ведь коварное вино, а кажется таким легким!
Поднялась Лиза только в половине одиннадцатого, да и то потому, что телефон зазвонил в прихожей.
– Встала, Лизушка? – услышала она голос Арсения. – Молодец, мужественная девочка, я и то сейчас только расходился. У нас сегодня, правда, все такие.
– Бедные ваши больные! – рассмеялась Лиза.
– Ничего, у нас тут врачи – народ закаленный, свою норму знают.
– А что ты сейчас делаешь? – спросила Лиза.
– Да что и всегда. Профессорский обход закончился, теперь пойду Фомичу ассистировать на плановой, потом – перевязки, ночью сам буду оперировать. Дел хватает.
– Я тебя люблю, – прошептала Лиза в трубку.
– Что-что? – переспросил он. – Не слышу, повтори.
– Я тебя люблю! – повторила она громче.
– Знаешь, как приятно это слышать! – рассмеялся Арсений на другом конце провода. – Я тоже…
Деньги, полученные им вчера, лежали на столе. Их было немного, но Лиза почувствовала неожиданную гордость: вот, муж принес зарплату, оставил ей на хозяйство.
«Конечно, это не дело, – подумала она. – Надо ведь как-то и мне…»
Выйдя днем на улицу, она купила газету «Из рук в руки» и быстро обзвонила несколько номеров, указанных в объявлениях.