— Ну, у нас тут ситуация другая, фронтир. Да и сухой закон, после крайней пъянки.
— Сухой… Эх, Серёжа, журналист ты всё-таки. Разве человека переделаешь? Подожди, когда лесная ягода попрёт, тут её… Я тебе могу заранее сказать, где гнать будут.
Впереди показался памятный мостик, и мы притихли. Место тут опасное, видимость плоха, деревья почти вплотную к трассе. И поворот крутой, сразу за ручьём.
— Стоп.
Двигатель притих на холостых.
— Петь, заглушись.
Полез в люк с биноклем. Так, поляна, ручей, лес, дорога, мост. Вроде спокойно. Тихо. А мы еще посмотрим, ещё послушаем, мы не ленивые на взгляды.
— Ехаем по-тихой.
Проехали мы мост, потом опасный поворот, скоро слева будет просёлок, что ведёт к Церкви, так мы прозвали пустой посёлок с опустошённым магазином. Свернули на узкую лесную дорожку. Тут надо остановиться и посмотреть подробно. В последний визит мы с Костей выложили на земле мелкие камушки, приметным лишь нам узором. Вот он! И нетронут, никто тут не проезжал, не разметал колёсами. Уже спокойнее мы поехали к магазину, всё равно необходимо осмотреть дома и табличку-"визитку". Был один случай, нашли мы на одной из табличек надпись угольком: "Боимся выйти на дорогу, заберите нас!". "Газон" потом стоял с бойцами у знака, два часа ждал, пока люди присмотрелись и из леса вышли.
А жутковато тут из-за этой тишины и заброшенности, как только Гоблин один ночью сидел?
— Как думаешь, шериф, тут поблизости волки есть? — неожиданно для себя спросил я.
— А как же. Какие косули, такие и волки, — приглушённо сказал Пётр.
Зачем я спросил… А зачем он ответил?
Табличка стояла целая и без надписи. Поставили машину в центре разворотного круга, у бетонной остановки, прошлись возле домов, залезли в сараи, заглянули в церковь. Чисто. И страшно. Хочется представить, что сюда когда-то по расписанию прибывал старенький автобус, характерно для львовских машин подвывая двигателем, но его тут никогда не было. Тут ничего и никого не было. Идея и задача поселить здесь людей, поставив еще одну точку на новой карте, пока не выполнена, способы её осуществления не просматриваются. Нет у нас бездомных людей, нет и желающих переезжать. Но расселять всех возле Замка Сотников не собирается, говоря, что фронтир отодвигается только поселениями, а не рейдами и табличками.
Я достал рацию, теперь у сталкеров на вооружении всеволновые Yaesu FT-897, "мыльницы" только в замке и около, с "земли" доложился Контуру, не сразу приняли, опять ушами хлопают. Можно двигаться дальше.
Дальше нам было и сложней, и проще. Дорога ровная, поворотов мало. Из новеньких кое-кто про "лесников" слышал, так что мы более-менее себе представляли, где их искать — такая же просёлочная дорога, как у Церкви, только с правой стороны. Медленно проехали мимо скромного деревянного памятника у могилы геройского деда, притормозили, просигналили в приветствии смелому человеку. Далее по дороге встретили два наших знака, без надписей, последний — прострелен и повален.
— Катаются уголовники, — с каким-то степенным удовольствием отметил Уксусников. Вроде как старых подопечных встретил, теперь будет работа, теперь не сократят.
Он молча достал из планшета большой чёрный маркер и, прилежно сопя, тщательно вывел на лежащем знаке следующую надпись:
"Еще раз уроните, покараю с особой жестокостью. Уксусников, Шериф Российской Территории"
Я умилился и восхитился. Оказывается, тщеславен наш тихоня-главмент! Но креативно, я бы до такого не додумался. Поставили, прикопали.
И поехали, уже не отвлекаясь. В такую даль мы ещё не забирались, здесь для нас — Тёмные Земли. И ведь в салоне потемнело! Как быстро меняется погода. Еще и тонировка на стёклах, кроме лобового. Похоже, на подходе настоящий летний дождь, во всю дикую мощь, с грозами и молниями — тёмные кучевые летят с запада. До сих пор с неба если и поливало, то слабенько. А сейчас, судя по хлябям, ливанёт не слабо. Если фронтом пройдёт прямо над нами, то умоемся, как бы ливень дорогу не размыл, есть на трассе склонные к тому участки. Впрочем, машина добрая, вывезет.
— Я тебя всё хотел спросить, да чёт всё никак, — голос шерифа вернул меня из люка в салон. — Почему вы у Смотрящих карты местности не закажете? Вроде всё можно.
— Гы… Можно-то всё. Да только лишь то "всё", что есть на той Земле. Или сделано на той Земле, и то с ограничениями. А вот такой карты, вот незадача, в архивах РГО нет.
— А попробовать?
— Да попробовали… Я с первыми заявками Сотникову эту мысль закинул.
— И что он?
— Сморщился. Сказал: "А тебе не надо еще и книгу "Есть ли Бог в понимании Смотрящих"? Но уговорил, набрал он. В ответ — такой категории не существует. Шеф сказал, чтобы впредь я в заявках без детства обходился, и его не подставлял, а то оштрафуют нас за дурость.
Полило уже капитально — вода с прослойками воздуха, дворники бешено мелькали, но с потоком на стекле справлялись плохо, старые щётки, менять надо. Машина сразу покрылась оплывающими глинистыми потоками. Пару раз в пелене мелькнули смутные тени, какие-то звери бежали через дорогу в поисках укрытия. Плащ-палатки нам с собой брать не надо, так, Демченко? Мог бы и посмотреть с башни на горизонт, когда у радиста гостил, прикинуть. А если вылезать придётся?
— Вот лупит, как на юге! Я в Абхазии такое видел, — восхищённо крикнул Пётр.
— Похоже, и тут море где-то рядом! — заорал и я, стараясь перекричать грохотание дождя по кузову джипа. — Мужики на плёсе со спиннингами каждый день стоят, таскают одного за другим, каждая рыбина килограмм по пять, так они говорят, раз проходной форели много, значит, море рядом!
— Так оно ж под нами, однако! — повернулся ко мне шериф, делая как бы удивлённые глаза. Вы видели удивлённые глаза якута?
Заржали оба. Когда наши "научники", наконец-то, вычислили точные координаты Замка и радостно сунули умные бошки в карты, то выяснилось, что неприступная наша крепость стоит прямо посреди Чёрного моря. Всё, приехали, карты и атласы, полученные в посылке, можно жечь в топке.
Просёлок, похожий на тот, что нам нужен, нашли в двадцати километрах от Церкви.
По нему ездили, совсем недавно. Оно? Осторожно, чтобы не юзить по скользкой глине, "шнива" свернула направо и тихонько покатилась через высокий сосновый лес. Здесь, под кронами, тяжёлые капли дождя частично рассеивались в мелкую взвесь, частью же соединялись в потоки на стволах — стало тише. Предварительной разведки я проводить не стал. Знаете, проверять каждый куст — это такая привычка… хорошая она, но бывает опасной. Тут чуйка нужна. Иначе в тебе поселится устойчивый страх перед каждым тёмным домом, и, прощай, разведка, — будешь сидеть перед новым объектом полдня, вынюхивая и высматривая. Я же обязан рисковать по должности. Вдумчиво, с умом, но такие моменты наступают.
Ехали недолго, скоро впереди появился просвет, и просёлок гостеприимно распахнулся делянкой, на которой темнели узнаваемые низкие силуэты крепких строений кордона. Невостребованная старая телега на высокой траве, такая же, как в посаде стоят, бочки, брёвна, забор, поленницы дров под навесами.
Похоже, приехали. Остановились сразу же, и тут дождь как отрезало, стало слышно, как глухо тарахтит дизелёк джипа. Но небо еще тёмное, а высокие деревья небесную тьму сгущают. Самый решающий момент. Ехать наверху под дождём и с пулеметом наизготовку мне ничуть не в падлу, хоть и "бр-р", но тут случай особый. Какой пулемёт! Мы как бы с миром, мы не бандиты, зачем сразу пугать людей, угрожая им оружием? Еще и вмажут, не дожидаясь очередей пришельцев… Машин у домов не видно, людей и собак тоже. Вокруг почти тихо, если бы не побрякивание, будто за зданием посуду моют. А над травой и домами стоит густой дух свежекопчёной рыбы, его глотать можно! Есть, попали. Тут люди и вряд это бандюки, братве чуток погромче положено себя вести, да и рыбный промысел для них более чем сомнителен..
— Давай к избам, Петь.
Дверь центрального дома открылась, и в проёме показался силуэт пригнувшегося мужчины, слабо подсвеченный изнутри. В руках ничего нет.
— Загоняйте машину-то за дом, что ли, под навес! — крикнул он совершенно спокойно, будто мы давно знакомы. После чего мужик исчез, оставив дверь слегка приоткрытой, в знак того, что входить можно.
Мы с участковым переглянулись, так нас здесь ждут? Если это — встреча, то весьма оригинальная. Поставив машину под тёсовую крышу, вышли, захватив оружие. Пётр поставил "старлайном" на сигналку звук, закупорил машину.
— Что думаешь?
— Пока не понял. Ладно, что стоять, заходим.
Отряхнулись мы под козырьком, потопали ногами, памятуя, что в подобных домах сени не предусмотрены, и зашли в дом, на свет камина. За пустым столом сидели мужчины, семь человек разных возрастов и напряжённо глядели на нас. Некоторые ощутимо похожи друг на друга — большая у них семья, поколения. Сесть не предлагают.
— Добрый день всем! — первым начал я. — Если бы не дождище, так вообще красота. Без приглашения мы, так уж вышло, но по делу. Искали вас.
— Здрасьте, — пробасил самый старший, вставший к нам из-за торца стола. Без всякого предварения угрюмо заявил: — Мы тут подумали… Не готовые мы пока. Не решили ещё. Кто что говорит, кто-то и не против, вроде. Ну и бабы наши, оне ж просто так не могут, им всё в деталях надо. Тут и убедить придётся, мож, и попугать. В общем, нам бы еще один день нужон. Завтра приезжайте, а мы еще совет подержим. Вот так мы пока. Завтра давайте.
И замолк. А руки-то у некоторых под столами.
— Боюсь, мужики, вы нас не за тех приняли. Что, машина похожа? — стараясь говорить совершенно спокойно, я демонстративно прислонил ДПМ у двери. Но автомат висит на руке, кобура с "наганом" расстёгнута.
— И оружие, и машину признали, — медленно проговорил старший. — Чего ж не узнать-то её? Перекрашена, вижу, да номера-то те же. А вы кто ж такие будете тогда, ребятки?
Я мысленно икнул от стыда. Ну да, мы просто орлы, а орлы прятаться не умеют. Позор семьи. Что мужики скажут, когда узнают…
— Командир группы разведки анклава и Замка "Россия", Демченко Сергей Вадимович, — с этими словами я внушительно протянул ему свое удостоверение, для таких вот случаев и сделали. Корочки красные, само типично ларёчное, но зато пухлое. Внутри моё фото — продукт единственного фотопринтера, должность, внушительная подпись Сотникова черными чернилами и синяя сборная "тродатовская" печать, которую поверху жирно шлёпнула секретарь Неля.
— Начальник полиции Замка, шериф территории, Уксусников Пётр Игнатьевич, — шериф тоже протянул ксиву.
Бух! на стол легли три топора и две дубины. Нормально!
— Данная машина реквизирована у бандитствующего элемента для нужд разведки, сами бандиты уничтожены во время попытки захвата чужой собственности, — пояснил шериф.
По комнате пронёсся воздух общего выдоха.
— Федька! — рявкнул старшой, — к женщинам давай иди, пусть стол начинают собирать. Быстренько! Колька, трахома, бери братьёв и дуйте ветром на просёлок, да смотрите там в оба. Плаш-шы возьмите, бесы! — и уже нам, доброжелательно, но с достоинством: — Ребята, да вы садитесь вот. Поснедаем немного. Только тут ведь такое дело, что…
— Ждёте кого-то? — перебил его участковый.
— Пантелей Федорович я! Пантюховы мы.
Ну, вот мы уже и рукопожатные.
— Дык, если не вы? — заволновался дед, — значит, вскоре и эти черти сюда приехать должны? Вчера заявились с условиями: молодые, без всяких там, к ним в банду, остальные — тут, добывать им мясо да рыбу, заготавливать копченья. Сутки дали на ум, трахома их забери. Ну, вот. А оружья-то у нас и нету, закинуло всех, как есть и без ничего. Уходить мы уже собирались. В лес.
— Сколько человек приедет? — я прикинул: стены толстые, пулемёт есть. Проблем нет.
— Оне два раза приезжали. Первый раз вдвоём, мол, просто познакомиться, а вчера трое явились, рожи, мать их.
— А мы подождём, да, Пётр? Только вы, Пантелей Федорович, ребят своих из помещения уберите, как начнётся, брёвна хороши в стенах, но всё-таки.
Мужики с топорами послушно потянулись из комнаты, всем своим видом показывая, что они рядом побудут, за углом: "Если что — выскочим с рёвом".
Шериф тронул меня за плечо.
— Как воевать собираешься?
— Одного надо брать живым, во что бы то ни стало.
— Можно и всех, если очень постараться, — предложил Уксусников.
— Нет, не будем мы стараться, шериф. Если хоть один заподозрит и убежит, да спрячется за постройками, — лови его потом, бегай с перестрелками, а тут женщины, дети.
— Понял, тогда остальных умираем, — легко согласился Пётр. — Значит, так, главное, чтобы первый в дом вошёл — я его беру. Не волнуйся, справлюсь, Пантелей Федорович поможет, если что. Ну, а ты тогда вали остальных. Спеленаю — включусь.
— Принимаем, — еще раз подумав, согласился я. — Пантелей Федорович! Просьба огромная к вам. Вы, когда будете в дверях встречать гостей дорогих, скажите им что-нибудь такое, чтобы все, именно все, из машины к дому пошли, хорошо? — и не познакомились-то толком… — Вы же лесник, как я понимаю?
— Эх, сынок… Был я лесничим, почитай, что всю жизнь, а ныне весь в отставке. Сейчас мои старшие лесничими работают, — вздохнул мужик и поправился. — Работали.
— Понятно. Держите ружьё, подстрахуете и шерифа, и меня, если промахнусь или перестрелка пойдёт. Договорились? И еще раз прошу, семью спрячьте подальше, от греха.
Ряд неясных мне моментов оставался. Оправдана ли уверенность Уксусникова в своих способностях к скручиванию бывших коллег? Выйдут ли все приехавшие из машины? Успеют ли дозорные пацанчики добежать до кордона?
Но всё разрешилось очень быстро.
Пацаны не бегали, они по цепочке подавали знаки.
Серый ментовский "уазик" по-хозяйски бодро, не задерживаясь для осмотра местности, вкатил на площадку перед домом и нагло бибикнул на весь лес. Из передней двери вышел пассажир в ментовской форме, не глядя вокруг, сунул голову в кабину, что-то говоря водителю. Выпрямился. Тут в дверях показался гостеприимный хозяин и радостным голосом громко выдал заветное:
— Добро пожаловать, ребяты! Заходите-ка в дом, только холодную самогоночку бабы на стол поставили. Да под рыбку копчёную, да с икорочкой свежей!
Ай, молодца! И самогон, и бабы, и икра, я бы тоже не удержался. Главный опять сунул башку в салон — раздалось дружное ржание. Приказывающе махнул рукой и пошёл к нам в гости первым, не дожидаясь вылезающих подчинённых. У всех АКМ, все автоматы на правом плече стволом вверх. Хозяева, ничего не боятся.
Уксусников сработал ювелирно, просто класс!
Только первый зашёл в приоткрытую дверь, как шериф дернул его в сторону и чуть вниз, схватил правую обеими руками, и как-то по-ментовски ловко завернул за спину, как демонстранту правых сил на марше. Только тут он еще добавил в сцену красок, легонько так подпрыгнул и всадил удерживаемому в грудь колено, напрочь вышибая из лёгких воздух. Клац! Наручники закрылись, бандит без понимания реальности оказался на полу, секунду постоял в позе "поросёнок с хреном" и пал на бок.
Уксусников сразу присел, вынимая пистолет, потянул вниз деда.
Я ждать захода не стал. Машина почти на директрисе, но рисковать не буду, работаем. Резко выстроился посреди двери, как на моих глазах хулиганили чеченцы в Грозном, и быстро пробил две тройки по силуэтам. Бинго! А чё вы сдваиваете цели, мудни?
Спокойно сделал контроль. Всё, кончился во мне журналист.
Потом мы с Шерифом обшмонали трупы, собрали трофеи — два "калаша" перед входом, один в избе, пистолетов и раций нет. Осмотрели "уазик", есть пробоина, мать его! Радиатор прошило наискось, амба, не взлетит. Что теперь делать… Автоматы закинули внутрь "шнивы".
Всё, теперь уже ничего не отвлекает от собственно дипломатии, даром, что ли, меня Сотников послал? Нет, давай-ка доложимся, согласно Устава.
— С "газоном" возиться будем, или Бероева подпашем? Всё едино машина воякам достанется. Как, переживёшь?
— Ну его, — с сомнением посмотрел на запущенный джип Уксусников. — Ты мне мотоцикл с коляской добудь.
Вызвал из машины Контур — опять двадцать пять. Нет, теперь уже точно докладная, затрахали! Зато надежный Вотяков был на месте.
"Эфир, ответь Демону, приём". "Эфир на связи". "Как дела, прием". "Есть новости, давай своё". "Понял. Контур спит, здесь огневой, давай срочно Берега в эфир, через шифр, жду на связи. Приём".
Бероев появился в закрытом канале буквально через пять минут. Он не Юра, и я немного расслабился — удовольствие ведь, немного их у нас.
— Берег, мы нашли "лесников". Имели огневой контакт с "ментовскими", два холодных у них, один язык. Сами без потерь. Есть подарки — "уазик" и три АКМ, всё для тебя, капитан. Давай машину, трофей повреждён, нужен буксир… Так что у тебя скоро войсковая операция. Как понял?
— Демон, понял тебя! Мангруппа пойдёт через… через пятнадцать, нет, двадцать минут. Точно тихо? Терпит? Приём.
— Нормально. Едете направо за дальний знак. Двигаетесь, пока слева не появится большое поле. Доезжаете до отдельной берёзовой рощи слева же. Приметная. Почти напротив поворот направо. У поворота будут ждать. Приём.
Самогон у "лесников" действительно водился. Как и рыбка правильная, как и икорка щучья. И женщины мелькали.
— Мы ведь тоже не с пустыми руками к вам, — объявил я.
Притащили с пацанами из машины картонную коробку, которую мы с Уксусниковым собрали в схроне у Церкви, подумав, что так верней всего будет поступить. Схрон шерифа не удивил ничуть, он лишь сказал: "Это по-таёжному". Коробку набили овощными консервами, сложили сладости для детей. Мыло, курева немного. По бурной реакции судя, поступили правильно.
Хлопнули, закусили — песня!