– Я за тебя была. Я за тебя за всем смотрела…
– Цены тебе нет.
Демьян знал, что на бумаге он до сих пор числится председателем артели, в реальности же всем здесь заправляла Катя. Причем с полным на то правом, поскольку вошла в артель всем своим хозяйством, увеличив ее капитализацию в два раза. Говорят, мужики снова в бутылку заглядывать стали после того, как Демьян сел, но Катя быстро втолковала им политику своей партии. Не позволила она селу зачахнуть, потому и новая позолота на церковных куполах видна, свежее железо на избах, трава вдоль улиц выкошена, никакого хлама у заборов не видать, как это было сплошь и рядом. Некогда заброшенные дома ожили, покраска свежая на них, чистые окна на солнце блестят. Значит, возвращается народ в село. Ну да, в городах сейчас кризис после дефолта, а здесь артель богатая и рабочим рукам всегда рады. Доллар сильно взлетел, импортные овощи в разы подорожали, да и отечественная картошечка за ними потянулась, но все-таки покупать ее выгодней, чем заморскую. В общем, новый урожай влет уйдет, и за хорошие деньги. Это не может не радовать.
И еще Кате с кредитами очень повезло, много денег она взяла, в рублях, а отечественная валюта взяла и обесценилась. Но возвращать придется столько же, сколько брала, ну, плюс еще проценты. Технику на эти кредиты она новую купила, свиноферма достраивается. Молодец она, что уж тут скажешь…
– В правление заезжать будем? – спросила Комарова.
– А надо?
– Мне – нет. Сегодня у меня выходной. Обухов на хозяйстве, у него хорошо получается…
– Это у тебя получается.
– Да ладно, у меня. Я с кадрами работать умею, на путь истинный их наставлю, и все, дальше они сами работают, и как надо.
– Не прибедняйся.
– Нет, я серьезно. Я больше дома у себя, чем в правлении…
– Значит, ты великий организатор.
– Ну, не великий… Но хотелось бы организовать тебе выходной. Не надо тебе сегодня в правление.
– Да я, в общем-то, и не рвусь…
– Вот и хорошо.
Катя привезла его к себе домой. Егорку Демьян увидел еще во дворе, он бегал за Вовкой, младшим сыном Комаровых. А Милка с важным видом ходила вокруг песочницы, с пластмассовой лопаткой и ведерком. Каждый по-своему счастлив.
– Мама приехала! – закричал Вовка.
– Мама приехала! – подхватил и Егорка.
– Мама! – И Милка побежала к Кате.
Два года было Егорке, когда Демьян сел, а Милке и того меньше. Сын уже и забыть успел отца, потому что маленький, а дочка его и не помнила. Но Егорка узнал отца интуитивно, остановился на полпути к Кате, застыл на какое-то время, а потом бросился к нему.
– Папка!
Только тогда и Милка сообразила, кто к ним вернулся, побежала к Демьяну, споткнулась, упала, выронив лопатку и ведро. Поднялась, снова побежала и в этот раз уже упала в отцовские объятия.
Егорка – точная копия Демьяна, а Милка похожа на мать – такая же беленькая и синеглазая. И даже пахнет она так же вкусно, как Лариса.
– Пап, а подарок ты мне привез? – лукаво сощурился Егорка.
День рождения у него на днях, четыре года исполнится. Демьян и хотел ему подарок в городе купить, да денег не было, впрочем, расторопная Катя и без него обо всем уже позаботилась. Были подарки в машине, игрушки для всех детей. И большой «Абрамс» с радиоуправлением для Егорки. Но танк остался в машине.
– Большой подарок на день рождения получишь, – строго, но с улыбкой во взгляде сказала Катя.
– Ну, мама! – заканючил Егорка.
– Кругом! Шагом – марш!
И Егорка выполнил эту, в общем-то, шутливую команду. Потому что всерьез считал Катю своей мамой. Правда, он тут же повернулся к Демьяну и весело напрыгнул на его правую ногу. А Милка, подражая ему, обняла его за левую голень. Так и пошел Демьян к дому с этим драгоценным бременем на ногах.
Хорошо в доме, комфортно, уютно. И пахло здесь хорошо. До того, как появился Демьян. Он вчера и душ в изоляторе принял, и белье сменил, но все равно тюремный дух ощущался даже им самим.
– Ефимыч баньку натопил, – будто читая его мысли, сказала Катя.
– На двоих или на одного? – лукаво спросил он.
– Ну, это как ты скажешь.
Она и хотела остаться невозмутимой, но все же заметно сконфузилась. И улыбнулась смятенно и кокетливо.
– А как же Юрка?
Они люди взрослые, и потому им нетрудно понять друг друга с полуслова.
– Ты иди, там и полотенце в шкафу, и простыня. Сам со всем разберешься, – со строгостью в голосе сказала Катя, поворачиваясь к нему спиной.
Банька у Комаровых знатная, Демьян сам ее в свое время строил. Кирпичная, с небольшим бассейном и просторной трапезной – там и шкаф бельевой, и холодильник, в котором он нашел несколько бутылок холодного пива.
Демьян с удовольствием остался бы здесь. Накупаться, напариться, выпить хорошенько. В своем доме все будет напоминать ему о Ларисе. Ведь даже в доме у Кати он вспомнил о своей жене, потому что когда-то приходил с ней в гости к Комаровым.
А здесь, в этой бане Лариса никогда не была. Здесь он может вспомнить о ней лишь потому, что познакомился с ней не где-то, а в сауне. Но там обстоятельства были, о которых не хочется думать. Именно эти обстоятельства и будут побуждать его думать о ней в недобром свете.
Демьян встал под душ, соскреб мочалкой не выпаренную из пор грязь, закрылся в сауне. Пар жаркий, сухой… Он вспомнил, как лежал на полоке, а Лариса хлестала его веником. Хорошо у нее получалось. Потому что у нее был опыт в общении с клиентами, ей и до него приходилось работать мочалкой…
После парилки Демьян нырнул в бассейн, который был раза в два больше чем тот, в московской сауне. Чем тот, в который они должны были, но не отправились с Ларисой после парилки. Он сказал, что вода холодная, а она пообещала его согреть. Как согрела до него десятки мужиков…
Прохладная вода в бассейне, но Демьяну все равно жарко. Может, пиво сможет охладить разгоряченные от обиды мысли?
Пиво хорошее, вкусное… И Лариса сейчас, возможно, выпивает. Со своим Аликом. Бросила детей, устроилась в Москве, живет в свое удовольствие, в том числе и половой жизнью… Ну, не сука!
Не голодный он: по дороге немного перекусил, но пиво подействовало так, как будто пил на пустой желудок. Или просто с непривычки он быстро захмелел. Но легкой степенью опьянения его не запугаешь. И для парилки это не помеха…
А в парилке после холодного пива красота. Так хорошо, что не хочется выходить. Но за дверью слышится шум льющейся воды, кто-то под душем стоит. И нетрудно догадаться, кто…
Демьян открыл дверь и увидел Катю. Вода на нее льется, мокрые волосы липнут к обнаженным плечам, мыльная пена по голому телу растекается, растворяясь. Красивое у нее лицо. И фигура на загляденье… Грудь у нее пышная, но он не думал, что она такая высокая и упругая. У матери троих детей просто не может быть такого бюста. Но, может, Катя сделала пластику. Она такая – при бешеной занятости успевает везде…
Бедра у нее широкие, а талия далеко не самая тонкая, но все-таки она есть, лишнего жира на животе нет. Хоть и деревенская она баба, но следит за собой ревностно. Вряд ли найдешь во всей округе женщину, которая в свои тридцать с хвостиком выглядела бы так хорошо. И чертовски соблазнительно.
– А спину ты мылила? – ничуть не смущаясь, спросил Демьян.
– Нет, – робкая улыбка на губах, в глазах кокетство.
– Помочь?
– Только если нежно…
Катя вдруг шагнула к Демьяну, обвила руками его шею, как тогда, полтора года назад, накрыла его губы своими. Сейчас, как и тогда, от нее пахло коньяком. Бывают случаи, когда без ста граммов для храбрости не обойтись…
Демьян целовал ее, пока хватало терпения. И еще он должен был спешить, чтобы она не убежала от него как тогда, перед армией. Был у него шанс посвятить Катю в женщины своим благословением, перед самыми проводами, он даже раздел ее наполовину, но удержать не смог. Убежала она. Но все вернулось на круги своя, и они могут начать новую жизнь. Лариса им уже не помеха. А в том, что погиб Юра, из них не виноват никто. Разве что косвенно…
Нежно Катя хочет, что ж, Демьян готов ласкать ее как неискушенную девочку, какой она когда-то была. Он мягко взял ее за плечи, развернул к себе спиной, взял мочалку, прижимаясь к ее телу своим, нежно намылил грудь. Неестественная упругость под рукой, наверняка без силикона здесь не обошлось… Нет, не девочка она, а опытная женщина, знающая, как возбудить мужчину, к тому и стремящаяся, но это же не значит, что ей не нужна мужская нежность.
Кожа у Кати гладкая, чистая, приятно трогать, а мыльная пена усиливает ощущения. А Катя уже не хочет, чтобы он ласкал ее грудь и живот, он должен взять ее за бедра у нижних изгибов талии. В ней все горит и стонет, ей уже не нужна нежность, ей хочется чего-то более прочного и осязаемого. Что ж, ему и самому давно уже не терпится познать ее изнутри. И если она готова впустить исследователя, тогда вперед. Катя готова, и Демьян не остановится, пока не дойдет до конца… А Лариса пошла к черту!..
Глава 19
Утро, подъем, долгая очередь в сортир, пыль из ветхих одеял, которыми заправляются шконки… Нет, все это осталось в прошлом. И хотелось бы, чтобы навсегда. А в настоящем у Демьяна – мягкая постель с чистым накрахмаленным бельем, знойная женщина в объятиях. Катя порывалась надеть ночную рубашку, но его это не устраивало, ему хотелось, чтобы она спала с ним обнаженной. Хотя бы в их первую ночь так будет, а там безвинные, в общем-то, фантазии померкнут на фоне трудовых будней, да и сама Катя станет обыденной. Демьян ценит ее, с ней было так здорово, но все-таки не сможет она стать для него вечным праздником, как это было с Ларисой.
– Нам не пора вставать? – спросил Демьян.
Шторы плотно задвинуты, но яркий солнечный свет все равно пробивается сквозь них.
– Пора. Только я не хочу, – сказала Катя, что-то рисуя пальцем у него на спине.
Ногти у нее длинные, ухоженные, как у городской модницы. Но ей позволительно, потому что за коровами ей ходить не надо, грядки пропалывать не обязательно, это за нее делают другие. И нянька у нее в доме есть, и горничная, а дворовым хозяйством занимаются наемные работники. Все правильно, зачем ей терять на это время, когда столько другой, более важной работы. Организатор она, причем хороший. Да и сам Демьян в последнее время ничего не делал своими руками. Хотя нет, Ларисе по дому помогал. Много помогал…
А ведь надо было совсем освободить ее от домашней работы, той же Анюте можно было заплатить, она бы все за нее делала. Но ведь он хотел, чтобы Лариса стала по-настоящему деревенской женщиной. Дураком был, потому и профукал свое счастье. Надоела ей сельская романтика, потому и сбежала от него…
Но ведь и она перед ним виновата. Могла бы сказать, пригрозить, он бы пошел ей навстречу, и жила бы она тогда, как королева. И в том, что Алика не могла забыть, тоже виновата. И в том, что детей бросила. И в том, что с другим сейчас спит… Сука.
Ну почему он все время думает о Ларисе? Катя рядом, им хорошо вместе, он пытается думать только о ней, но мысли почему-то перескакивают на Ларису…
– Хочу лежать с тобой, наслаждаться твоей силой, твоим дыханием… Я так счастлива! – зажмурилась Катя, словно кошка, которую приласкали.
– Мне тоже с тобой хорошо.
– И все? – встрепенулась она, но тут же обмякла. – Извини!
– Что извини? – не понял Демьян.
– Хочется, чтобы ты меня любил. Но не все сразу, да? А я спешу. Поэтому извини.
– Я тебя люблю… Я же с ума по тебе сходил…
– А сейчас?
– Сейчас не схожу. Но люблю.
– Правда? – просияла Катя.
– А чем мы с тобой вчера занимались? Разве не любовью?
– Я серьезно.
– И я серьезно. Я тебя люблю, и ты меня любишь. И жить нам придется вместе. Дети у нас, выходит, общие, и хозяйство совместное. Даже все мои деньги у тебя, как у законной жены…
– И ты не против, что они у меня?
– Все мои деньги ты в дело пустила. В наше общее дело. Адвокаты, суд, передачи… Если ты сейчас выставишь меня за дверь, я останусь ни с чем…
– Как я могу выставить тебя за дверь, если ты – председатель артели?
– Формально.
– Уже нет. Это ты можешь выставить меня за дверь.
– Ты основной акционер, так что не говори ерунды… Вот за одеяло я тебя могу выставить…
Демьян сорвал с нее покрывало, уложил на спину, провел рукой по чересчур упругой груди, задержал на соске пальцы.
– Я еще вчера хотел тебя спросить…
– Да, это силикон… Были с Юрой в Швейцарии, а там клиника пластической хирургии, ну, я не удержалась… Денег много потратила, да, можно было для хозяйства что-нибудь купить, но я женщина, ты должен меня понять. Тем более я все отбила…
– Не надо оправдываться. Я знаю, что ты женщина. Я знаю, что ты замечательная женщина.
– И вся твоя без остатка… Надо только завод построить…
– При чем здесь завод?
– Юра завод мечтал построить, чтобы чипсы производить.
– Да, я знаю.
– Он уже понимал, что не сможет построить, меня просил… И тебя тоже… Он знал, что я тебя люблю. И знал, что с тобой буду… Я еще этого не знала, а он знал… Говорил, что мне нужно быть за тобой, но я-то видела, что не хотел он этого…
– Да, нехорошо получилось.
– Что нехорошо? Что мы вместе?.. А если это судьба?
– Ну, если только судьба…
– Я тебя никому не отдам! – Катя вдруг порывисто схватила Демьяна за руку, прижалась к ней грудью.
– А кому я нужен? – грустно усмехнулся он.
– Вдруг Лариска вернется, права на тебя заявит…
– А она может вернуться?
– Вдруг ее жених этот московский бросит?
– Но ведь не бросил.
– Ну да, «Мерседес» ей купил… И еще она твоя жена, ей развестись с тобой надо…
– Надо, – автоматически повторил Демьян.
А ведь Лариса по-прежнему его жена, и развестись с ним заочно она не могла. Вот если бы его осудили, но ведь он всего лишь находился под следствием.
Не развелась Лариса с ним, до сих пор в его паспорте стоит штамп о браке с ней. Это тонкая, едва видимая, но все-таки нить, которая связывает их… Она предала его и детей, живет где-то далеко с другим мужчиной, он должен ее ненавидеть, но все-таки будет неплохо, если эта нить между ними сохранится. Он будет жить с Катей, но Лариса останется его женой. Ему будет так легче, а со временем боль отступит, он успокоится, перестанет думать о Ларисе и заживет нормальной семейной жизнью с Катей…
– Надо бы съездить в Москву, найти ее, – в раздумье сказал Демьян. – Поговорить о разводе…
– Как ты ее найдешь? – всполошилась Катя.
– Да не буду я ее искать. Незачем прошлое ворошить. А с тобой мы и в гражданском браке можем жить.
– Вот и правильно! – закивала Катя. – Можно и в гражданском браке, я согласна…
На все она готова, лишь бы только он не искал с Ларисой встречи.
– Он хоть и гражданским будет, этот брак, но имущество совместное… Что ты там насчет завода говорила?
– Строить завод надо, – Катя с радостью поменяла болезненную для них тему.
– А мы потянем?
– Смотря какой завод, если маленький, то потянем.
– Юрка предлагал по двести тысяч долларов скинуться.
– А они у тебя были?
– Нет. Но можно кредит было взять…
– В долларах надо было брать, потому что оборудование импортное, за рубли не купишь. Но мы бы не расплатились, если бы в долларах взяли…
– Я понимаю, – кивнул Демьян.
– Сколько тогда доллар стоил, а сколько сейчас.
– Может, где-то можно за рубли оборудование взять?
– У нас в России для чипсов ничего не производят.
– А для чего производят?
– Ну, для мукомольного завода, например…
– А почему нам на золото не перейти? Пшеница – золото, картофель – бронза.
– А овощная база в Москве? Столько труда затрачено, чтобы сбыт наладить…
– Так я и не говорил, чтобы от картофеля отказываться. Вон сколько земли гуляет, пшеницей ее засеем.
– Там техника другая, комбайны нужны…
– Тебя это пугает?
– Нет. Все можно решить, если очень захотеть.
– А ты хочешь?
– Картофель дороже пшеницы. Но так и вложений в картошку больше, а пшеницу в землю побросал, и пускай себе растет…
– Картофель дороже пшеницы, но не дороже муки. Свой мукомольный завод нужен. И линия упаковочная, чтобы муку по пакетам фасовать.
– Зернохранилище нужно.
– Что нам стоит дом построить…
– Нарисуем, будем жить.
– Сначала в мыслях нарисуем, потом на бумаге, а там и в граните отстроим…
– Ну, в граните не надо… Думаешь, потянем? – опасаясь взять на себя непосильную ношу, спросила Катя.
– Тяжело будет, но мы справимся…
Демьян понимал, что замахнулся на неподъемный вес, но ему нужно было занять себя грандиозным, требующим титанических усилий делом. Картофельные угодья уже освоены вдоль и поперек, за них не будет болеть голова так, как за новые просторы. А ему нужно чем-то занять себя. Если раньше он хотел поднять целину ради Ларисы, чтобы у них было все, теперь ему нужно забыть ее, отрешиться от мыслей о ней, и каторжный труд казался ему самым лучшим для этого средством.
– А как же завод по производству чипсов? – спросила Катя.
– Но мы же можем построить маленький заводик.
– Ну, хотя бы так…
– Дети любят чипсы.
– Так в том-то и дело…
– Поэтому нужно организовать производство маленьких детей.
– Да, нужно увеличивать спрос, – в раздумье проговорила Катя. И только тогда спохватилась: – Что ты сказал? Какое производство маленьких детей?
– Это просто. Сначала снимаем завесу со своих планов. – Он снова стянул с нее покрывало. – Затем выбираем положение, из которого будем строить… – Неторопливо втиснул тело между ее ног. – Ставим фундамент. – Он поднял ее ноги так, чтобы колени сжимали его ребра, устроился поудобней. – Ставим стены, крышу, завозим оборудование. И включаем пресс… Вверх-вниз, вверх-вниз…
Производство нехитрое и чертовски приятное. И чем чаще он будет им заниматься с Катей, тем скорее вытравит из души Ларису.