Только бы Артур выжил! Только бы он победил! Я бы сделала для этого все!
Но вот картинка изменилась: один из противников, поверженный, лежал на земле, другой – держал его за горло.
– Не убивай меня. Мы все уладим. Я не знал, что девчонка так важна для тебя, – послышался хрип, и я с трудом узнала голос Владлена.
– Поклянись, что не станешь больше искать и преследовать ее, никогда не дотронешься до нее и не причинишь ей зла, – Артур говорил негромко, но каждое его слово казалось мне победным звоном колокола.
– Клянусь, клянусь своим Домом, – поспешно ответил его противник.
Странная клятва. Он произнес слово «дом» как будто с большой буквы. Чокнутый, привязанный к дому, – это нечто.
Артур встал, и Владлен тоже, покачиваясь, поднялся на ноги. Он бросил на меня один-единственный взгляд и растворился в темноте.
Я вскочила – боже мой! Я все это время так и просидела у стены, не чувствуя своего тела.
Артур шагнул ко мне, и я бросилась к нему, забыв обо всем, что нас разъединяло.
– Ты жив! Ты жив! – я одновременно плакала и смеялась от счастья.
– Почти, – ответил он и прижал меня к груди.
Мое сердце колотилось как бешеное. Я провела рукой по его плечу и груди, обтянутой тонкой водолазкой, и поняла, что она порвана, а края ткани мокрые от крови.
– Ты ранен! – Я потащила его поближе к тусклому фонарю и, рванув водолазку, развела разорванные края.
На его гладкой белой коже не было даже царапины.
Значит, это кровь Владлена. Тем лучше.
Меж тем Артур нахмурился.
– Ну скажи, зачем ты пришла сюда? Я же тебя предупредил! – По его лицу было заметно, что он действительно не понимает.
Я опустила голову, почувствовав себя маленькой девочкой, с перепугу натворившей массу глупостей.
– Мне… Просто хотелось узнать о тебе. Ну, кто ты на самом деле… Обычное любопытство. Между прочим, это очень по-человечески… – пробормотала я, не решаясь взглянуть ему в лицо.
– Вот именно. По-человечески, – грустно усмехнулся он. – И как, узнала? Тебе стало от этого легче? – в его голосе чувствовалась горечь.
– Владлен… – нерешительно начала я, – он что, маньяк? Ты его знаешь?
– Прошу тебя, Полина, держись от всего этого подальше. Просто ни во что не вмешивайся, хорошо?
Он говорил со мной, как с неразумным ребенком. Да, возможно, я поступила глупо и пришла в опасное, полное маньяков место. Но Артур сам привел меня сюда, а теперь оказывается, он даже не предполагал, что я буду искать его здесь. Должно быть, он вообще не предполагал, что его станут искать. Пропасть на целую неделю – это так обыденно, так по-мужски.
– Пообещай, что больше не повторишь этой глупости, – требовательно сказал он.
У меня от обиды даже задрожали губы. За кого он меня принимает? Ну ладно, если я ему безразлична, пусть просто оставит меня в покое, не лезет в душу, не пялится своими непостижимыми глазами – просто оставит, и все!
Я отвернулась, чтобы он не видел моих слез, и, собрав всю волю в кулак, шагнула прочь.
– Полина!
Я обернулась.
– Я… я тебя… обидел? – он говорил очень неуверенно.
Я молчала.
– Ты… прости… я отвык… – Артур с трудом подбирал слова.
Неужели он смутился? И вдруг я поняла, что он действительно не привык извиняться, а еще не привык к эмоциям. Кажется, моя эмоциональность его пугает.
– Ладно, забыли. – Я попыталась улыбнуться.
И тут Артур взглянул мне в глаза и улыбнулся – неожиданно тепло и печально.
Он стоял под фонарем, на самой границе света и тени, и за его плечами, словно плащ, клубилась тьма. Я заметила, что губы у Артура перепачканы кровью, как у ребенка – шоколадом. «Наверное, ему разбили губы в драке», – объяснила я себе. И внезапно мне захотелось прильнуть к этим губам, накрепко прижаться к Артуру. И пусть исчезнет весь мир. Пусть мы останемся только вдвоем. Я и он – мой темный ангел ночи, моя звезда, мой маленький принц с окровавленными губами…
Артур ничего не сказал. Только подошел ко мне, обнял за плечи и принялся баюкать, словно капризного ребенка. Легкими, почти невесомыми, пальцами он гладил меня по волосам, и мне уже было все равно, поднимаюсь ли я высоко к звездам или падаю в мрачную бездну. Главное – он был рядом со мной.
Глава 2
В этот вечер мы с Артуром почти не разговаривали. Он провожал меня домой. И я необычайно остро чувствовала, что вот оно – счастье. Как ни смешно, но больше мне в жизни ничего не нужно. Ни журналистика, ни учеба, ни карьера. Просто идти рядом с Артуром, зная, что можно в любую минуту прикоснуться к нему, и вздрагивать, и смущаться от каждого случайного прикосновения. Мне хотелось, чтобы эта дорога никогда не кончалась. Мне не нужно слов – чаша счастья была и без того полной, и всякая лишняя капля только пропала бы зря. Сейчас мне не требовалось даже внимание Артура. Достаточно просто знать, что он есть.
О том, что мобильник так и остался выключенным, я вспомнила, когда мы уже были на моей станции. Совсем поздно, и родители наверняка волнуются обо мне. Судорожно дернув «молнию» на сумке, я вытащила телефон и включила его.
Так и есть. Шестнадцать пропущенных вызовов. Пока я тут гуляю, мама с папой просто сходят с ума.
Я набрала домашний номер. Трубку сняли буквально после первого же гудка. Я так и представила маму, сидящую над телефоном с мокрым полотенцем на лбу и открытым флаконом успокоительных капль в руке. Мое сердце болезненно сжалось.
– Полина? Это ты? С тобой все в порядке? – выдохнула мама.
– Да, мам, в порядке. Извини, – я виновато посмотрела на Артура, заодно прося прощения и у него, – я уже еду домой.
– А ты знаешь, сколько времени? Ты вообще о ком-нибудь думаешь, кроме себя?! – закричала в трубку мама.
Она никогда не кричала на меня раньше.
– Мам… Ну что ты переживаешь… – забормотала я, не зная, как реагировать на эту внезапную вспышку, – я скоро буду.
– Что я переживаю?! – переспросила мама. – Да мы не для того… Не для того тебя растили, чтобы ты с нами так поступала!
Я растерянно молчала, и, наверное, именно это успокоило маму.
– Хорошо, – сказала она уже тише, – стой где стоишь. Папа сейчас за тобой приедет.
– Мам, я скоро буду. Меня провожают, – повторила я.
С полминуты она молчала, осознавая услышанное.
– Ну сказала бы сразу, что ты с Димой. – Ее голос потеплел еще на градус. – Передавай ему привет и пусть как-нибудь заходит к нам в гости.
Я онемела. Неужели моя и Димкина мамы сговорились?!
– Я не с Димкой. Я тебе потом все объясню, – и я нажала отбой.
– Ты любишь своих родителей? – спросил Артур, когда мы уже подходили к моему дому.
– Конечно, люблю, – удивилась я. – На самом деле у нас прекрасные отношения. Даже не знаю, что это мама сорвалась сегодня. Вернее, знаю… Я раньше никогда не приходила так поздно, и она просто перенервничала.
– А что ты чувствуешь, когда думаешь о них? – снова задал он вопрос.
Весьма странный вопрос, надо сказать.
– Я радуюсь. Просто радуюсь, оттого что они есть. И еще, когда мне в детстве было страшно или неуютно, я приходила к маме, садилась рядом – близко-близко, и мне становилось теплее. Честно говоря, я и теперь часто так делаю. А почему ты спрашиваешь?.. – И тут же вспомнила, что рассказывала мне Вика. Должно быть, у Артура действительно непростые отношения в семье: вечно отсутствующий отец, а мама… вдруг у него и вправду нет матери?..
– Мне просто любопытно, как это бывает у других… людей, – сказал он после легкой заминки. – У меня нет родителей.
– А как же твой отец?
– Да, правильно, отец. У него слишком много дел и забот, – сухо ответил он. – Хотя, разумеется, я очень к нему привязан.
– Я слышала! – обрадовалась я, и Артур с изумлением посмотрел на меня. – Твой отец крупный бизнесмен, и дела вынуждают его находиться то на Урале, то за границей.
– Ах да, – согласился он, будто ожидал услышать от меня что-то совершенно другое.
– А твоя мама? – все-таки решилась поинтересоваться я.
– Она умерла, – ответил он еще суше, и я поняла, что надо держать себя в узде, или мое любопытство может обернуться чем-нибудь нехорошим.
На этом разговор о родителях прекратился. У самого подъезда Артур остановился и вдруг спросил:
– Полина, какого цвета твои глаза?
Вопросики он умеет задавать еще те!
– А ты не видел? – на всякий случай переспросила я.
– Я спрашиваю о настоящем цвете.
– Некрасивого, – вынуждена была признаться я. – Такие… как бы немного фиолетовые… В детстве надо мной смеялись, вот я и стала носить цветные линзы.
– Я так и думал, – чуть улыбнулся он. – Я хотел бы увидеть твой настоящий цвет глаз. Я уверен, что он – очень красивый.
Вот и носи после этого линзы!
Когда я вернулась домой, Джим радостно встретил меня у двери и облизал шершавым горячим языком замерзшие на вечернем ветру нос и щеки.
Родители ждали меня в гостиной.
Родители ждали меня в гостиной.
– Полина, – позвала мама, – подойди, нам надо поговорить.
Я шагнула в комнату и вдруг поняла, что впервые в жизни не могу рассказать им всю правду. Я не могу рассказать им об Артуре и всех сомнениях, что мучают меня уже не первый день. Они просто не поверят в то, что произошло сегодня около кафе «Элис»! Или поверят, но тогда уж точно перестанут выпускать меня из дома. Вообще.
У меня появилась тайна.
– Простите, – мне очень не хотелось лгать, но я подумала, что это – ради Артура, и отважилась: – Мы гуляли по центру с новеньким из нашего класса. А мобильник у меня садился, и я его отключала, а потом забыла включить.
– Новенький – этот тот самый Артур, сын владельца медных месторождений? – спросил отец.
– Ну да. Он милый парень, и, надеюсь, мы с ним подружимся, – объяснила я.
– Милый? – Мама удивленно приподняла брови. – Он тебе нравится?
Это начинало походить на допрос, я занервничала и замкнулась. Мама, видимо, все поняла, потому что посмотрела на отца и сказала, что ему пора спать.
Он тут же поднялся с дивана и ушел, подмигнув на прощанье: мол, все с вами, девочки, ясно. Секретничайте…
После этого мы с мамой проговорили еще, наверное, целый час, однако все на этот раз было не так, как раньше. Тайна тяготила меня, вынуждая тщательно взвешивать каждое слово. Между мной и мамой пролегла трещина. Пока еще узкая, почти незаметная. Но что будет, если так пойдет и дальше. Кто-то говорил, что ложь всегда рождает новую ложь, и в конце концов человек путается в ней, как муха в паутине.
– Мам, – сказала я наконец, – ты знаешь, я пока не хочу говорить об Артуре. Все еще слишком неопределенно… Не спрашивай меня, ладно? А с Димкой я вовсе не ссорилась. Мы дружим.
– Хорошо. – Она поцеловала меня в лоб. – Ты уже совсем выросла. Как жаль, что дети не остаются маленькими.
– Тогда ты бы тоже не выросла. – Я показала ей язык и отправилась в ванную.
Наполнив ванну с моей любимой пеной с запахом фиалок – обожаю этот запах, – я закрыла глаза и стала думать об Артуре.
Я вспоминала каждый его взгляд, каждое движение так отчетливо, будто и сейчас видела его наяву.
Кто же он на самом деле? Или, возможно, мне лучше не знать об этом. Однако забыть все происшедшее не получалось, и мысли, помимо воли, все время крутились в голове.
Как быть со сверхчеловеческой реакцией Артура и той расплющенной пулей, что и сейчас лежит в моей шкатулке со всякой бижутерией? Как объяснить то, что я явственно видела своими глазами?..
А еще этот Владлен. При воспоминании о нем кровь застыла в моих жилах. Никогда я не встречала никого настолько пугающего.
Неужели он и вправду едва меня не убил?..
«Старуха! – вдруг вспомнила я, и в ушах опять зазвучал ее ужасный хриплый смех. – Она предупреждала меня об опасности! Она говорила: «Берегись ночи!»
Надо разыскать ее и расспросить поподробнее. Возможно, карты открыли ей тогда все, что действительно со мной произойдет…
Я вздохнула, спустила воду и, завернувшись в любимое пушистое полотенце, отправилась спать.
Сегодня у меня выдался очень длинный день.
Ловчий, два часа спустяОна ждала его в той же комнате, что и раньше.
На этот раз ее медные волосы были заплетены в две тугие длинные косы и лежали на груди, словно сверкающие чешуей змеи. Верхнее платье на ней было зеленое, с большим вырезом, из-под которого выглядывало нижнее платье, из материала пожелтевшего и истончившегося. Изящные, сплетенные вручную кружева, украшавшие его по краю, давным-давно порвались и истлели. Голову ее стягивал тонкий серебряный обруч, потускневший от времени. Однако она, как и всегда, выглядела настоящей королевой.
Ловчий преклонил перед ней колено.
– Ты опоздал, – произнесла она звучно и певуче. – Где ты был?
– На охоте, моя королева, – отвечал он.
– На охоте! – оживилась она. – Мой верный Там Лин,[10] ты принес мне что-нибудь? Ну скажи скорее!
Она, словно маленькая девочка, нетерпеливо ожидающая подарка, подбежала к нему и тут же разочарованно отпрянула:
– Ты ее не нашел!
– Нет, моя королева. Но охота идет. Она где-то рядом.
– Подойди туда, – королева ткнула тонким пальчиком в ту сторону, где на стене когда-то висело старинное зеркало, – и скажи, что ты видишь.
Ловчий едва заметно поморщился, но тем не менее повиновался.
На стене висела рама. Пустая рама, он так и сказал королеве.
Она удовлетворенно кивнула и прошлась по комнате, едва слышно напевая себе под нос:
– Почему мы не пьем меда? – вдруг обернулась королева к Ловчему. – Скажи мне, почему? Почему сидим здесь, когда ТЕ пируют за нашими столами?! Этот город должен стать нашим! Пора выйти из подвалов! – Она требовательно взяла его за подбородок, заставив смотреть себе в глаза.
Даже он едва мог вынести ее взгляд. Пронизывающий взгляд, неодолимая глазом бездна, в которой, словно густой туман, клубилось древнее безумие.
Ужас, который охватил его, был так велик, что он невольно застонал.
– Прости, мой верный охотник. – Королева отвела взгляд, и ее тонкие пальцы осторожно погладили его по щеке. – Ты пришел ко мне, чтобы я помогла тебе найти добычу. Да, я знаю, что она уже чувствует погоню, слышит твои шаги за своей спиной, а значит, сама себя выдаст. Мы с тобой старые волки, не правда ли! Мы вспугнем добычу, поднимем ее и погоним прямо в наши сети. Да, именно в сети, – улыбнулась она и, приподняв пальчик, пропела:
– Моя королева, позвольте…
– Да, я помню, все помню, – раздраженно прервала она его. – Пойдем, я отведу тебя в мир грез. В подвластное мне древнее царство. Ищи ее там! Давай же! – Она сжала ладонями его виски, и комната перед его глазами поплыла.
Теперь Ловчий видел себя в городе. Город, как и прежде, был полон свежей крови. Она струилась по его венам, выплескиваясь на улицы через выходы метрополитена. Мимо него, как при ускоренной съемке, мелькали люди, машины, неуклюжие автобусы, похожие на распухших пиявок. Он стоял посреди этого мельтешения и искал нужную им нить. Одну тоненькую ниточку среди запутанного узора.
Вот она! Его охватило ликование. Стоит только чуть-чуть потянуть за нить…
– Ты нашел ее! – взвизгнула королева.
Миг – и он снова очутился в знакомой комнате.
За окном царила непроглядная ночь. Это было их царство. И город ждал их. Свежая кровь…
Глава 3
…Кровь. Она отчаянно стучала в моих висках. Передо мной снова лежали темные улицы города. Я – уже в который раз – бежала и бежала куда-то.
Совершенно пустой, мертвый город, и только эхо моих шагов, поднимающееся к низкому черному небу.
Я бежала, как загнанная лань, словно слышала за собой победный лай собак и трубные звуки охотничьих рогов.
Черные тени ложились мне под ноги. Росчерки перекрестков… Пустые квадраты домов… Будто мир вывернули наизнанку.
– Отдохни, – шепнула мне тьма. – Смирись. Выбор уже сделан. Зачем бежать от своей судьбы? Ну же, ОН ждет тебя.
Но я бежала сломя голову, не слушая этот коварный медовый голос, как змея подползающий к моему сердцу, просачивающийся сквозь одежду и обволакивающий, словно тугой кокон. Я знала, что поддаться ему – значит умереть. Или даже хуже, чем умереть.
Из-под моих ног взметнулся черный ворон и хрипло закаркал… Или засмеялся, а в темной подворотне, неподалеку от себя, я заметила большую лохматую собаку. Хугин! Что он здесь делает?.. Собака взглянула куда-то за мою спину, угрожающе рыкнула и скрылась во тьме.
Я бежала и бежала…
Впереди показалась моя школа. Я не знала, как достигла ее, но очень обрадовалась.
Школа – это убежище. Там есть охранники и полным-полно народа. Там я, несомненно, найду спасение.
Но, когда я подбежала к воротам, навстречу мне, вместо охранника, шагнул Владлен.
– Я выпью всю твою кровь, – сказал он, глядя в мои глаза. – Всю! Без остатка!
Я отпрянула, но он схватил меня за руку:
– Не уходи!
Какой знакомый голос… Не может быть, это голос… Артура!
Артур – это его рука держит меня за локоть. Но почему, почему он мешает моему спасению? Неужели он тоже хочет меня погубить.
Артур…
Нет, это не Артур. Как я могла принять этого человека за Артура?! Да, у него тоже черные волосы. Но он совершенно не похож на Артура и одет так, как тот никогда бы не оделся – в грубую черную косуху, порванную на локте. Я не знаю его, но моя спина мгновенно становится мокрой от холодного липкого пота.
– Не уходи, – повторяет он, – я так долго тебя искал…
Я пытаюсь вырваться, но бесполезно. Он крепко прижимает меня к себе.