Три цвета ночи - Екатерина Неволина 23 стр.

– Ладно, похоже, Артур сегодня не появится, – сказала я вслух, желая немного взбодриться. – Давай, Джим, делай свои дела – и пойдем.

Он стоял напротив подъезда и смотрел на нее.

Тоненькая девочка с большой собакой на поводке…

Его цель.

Его жертва.

Та, которая предназначена ему.

Та, которая станет подарком его королеве.

Они шли друг к другу слишком долго, но вот наконец встретились. На половине пути. В полутемном московском дворике. В час, когда у нее не осталось ни единого шанса.

Уже второй раз. Он спас ее тогда, как оказалось, только для этой встречи.

Ему было немного грустно заканчивать игру. Но время и вправду пришло. К тому же собака забеспокоилась, почуяв врага.

– Пора, – сказал себе Ловчий и мягкой походкой охотящегося хищника двинулся к девочке.

Глава 6

– Ну вот мы и встретились снова, – сказал он, появившись передо мной.

Он словно возник из ночи – черноволосый молодой человек в тяжелой рокерской куртке, с изогнутым в ироничной усмешке тонкогубым породистым ртом. Каждая частичка его поджарого тела так и источала опасность.

Я неподвижно стояла посреди улицы, потому что узнала его. Это был тот парень, который спас меня от хулиганов, и в то же время тот самый, что уже приходил ко мне во сне. Теперь он вернулся за мной. Круг замкнулся, и мир вокруг стал плоским и черно-белым. Ну, здравствуй, страна кошмаров!

– Я вижу, ты меня узнала, – усмехнулся он, – ты способная девочка.

Я в ужасе смотрела на него. Мне нужно было бежать, но ноги отказывались слушаться. Кажется, сейчас я не смогла бы ступить ни шагу – даже под дулом пистолета.

– Ну что же ты такая вялая? – спросил он. – Ой, простите, барышня, забыл отрекомендоваться. К сожалению, наших общих знакомых нет поблизости, поэтому позвольте представиться самому. Королевский Ловчий. Можете называть меня просто Ловчим. В конце концов, какие могут быть между нами формальности?..

Лично я бы предпочла, чтобы кроме формальностей между нами было еще расстояние в несколько тысяч километров, толстые бетонные стены и любые другие преграды, способные его остановить. Однако сомневаюсь, что этот вариант показался бы ему привлекательным.

Привычная ирония немного привела меня в чувство, и я поняла, что Джим с глухим рычанием уже давно пытается оттащить меня прочь, дергая за штаны. Ему явно страшно, но он не уходит.

– Да у тебя храбрая собака! – сказал Ловчий. – Настоящий преданный четвероногий друг. Хочешь, заключим пари: сколько секунд он продержится против меня? Кстати, не кажется ли тебе, что слово «преданный» имеет несколько значений?..

– Вы всегда оттачиваете свое остроумие на жертвах? – поинтересовалась я, снова обретя возможность говорить. – Если кто-то говорил вам, что вы шутите смешно, он явно льстил вам из страха.

Я ляпнула это и сама испугалась, но тут же успокоилась: он все равно собирается убить меня, а значит, можно уже ни о чем и не беспокоиться.

– Ну зачем же на «вы», – сказал Ловчий обиженно, – повторюсь: формальности между нами неуместны. Впрочем, можешь пока обращаться ко мне так. Нам еще только предстоит познакомиться поближе.

Надо потянуть время. Улица не может оставаться пустой. Вдруг повезет, и кто-нибудь мне поможет… Но, как назло, сколько я ни напрягала глаза, прохожих вокруг не было.

– Вы говорили, что у нас есть общие знакомые. Интересно, кто? – спросила я и замерла.

Больше всего я боялась услышать имя… Имя, которое не выходило из моей головы уже долгое время…

– Ну, хотя бы Владлен. Ты помнишь Владлена?

Я с облегчением вздохнула.

– Кстати, – продолжил Ловчий, – тебе не кажется, что врать – нехорошо. Зачем ты назвалась ему чужим именем?

– Я тоже пошутила, – отвечала я, лихорадочно пытаясь найти какой-нибудь выход.

Леденящий ужас сковал мое тело. Выхода не было. Неужели это все? Все умения враз оказались бесполезными перед лицом смерти, глядящей мне в глаза равнодушным и неумолимым взором. Помощь! Мне необходима помощь! Если бы только Артур был здесь! «Приди! Ты нужен! Очень мне нужен!» – мысленно взмолилась я.

– Скажите, – произносили тем временем мои губы, – это вы убили Натали?..

Ловчий чуть заметно скривился, и я поняла, что эта тема ему почему-то неприятна.

– Нет, не я, – отрезал он, – и вообще, тебе не кажется, что ты слишком любопытна, в то время когда от смерти тебя отделяет всего лишь мгновенье?

– А когда мне проявлять любопытство, как не сейчас? Тем более если у меня и вправду в запасе так мало времени? – выпалила я.

Ловчий посмотрел на меня с задумчивым интересом:

– А ты начинаешь мне нравиться… Кстати, ты любишь стихи?

Мы так и стояли посреди улицы, у разбитого фонаря. Я и моя смерть, облаченная в тяжелую рокерскую куртку. Но я буду драться столько, сколько смогу, и не подставлю, как глупая овечка, ему свое горло.

– Почитать? – спросила я, удивляясь собственной наглости.

Артур! Ну где же ты?!

Ловчий чуть приподнял одну бровь, что я тут же истолковала как знак согласия.

– прочла я начало стихотворения Арсения Тарковского.

Казалось, ничего не может быть нелепее: полутемный двор, словно колодец, со стенами из зданий-высоток, пронизывающий осенний ветер, почти сошедший с ума от страха Джим, моя собственная смерть всего в полушаге от меня – и эти стихи.

– Достаточно, – остановил меня Ловчий, и я замолчала. – А ты действительно забавна. Жаль, что у меня так мало времени…

Он схватил меня за куртку, и тут на него накинулся Джим. Забыв о страхе, он с рычанием бросился на Ловчего, подарив мне бесценное мгновение.

Не знаю, каким чудом я вывернулась из куртки и побежала, громко крича о помощи. Позади слышались звуки борьбы. Грозное рычание Джима и проклятья Ловчего. Я бежала со всех ног, но тут в спину мне ударил пронзительный собачий визг.

Мой верный друг погиб, спасая меня.

По моим щекам текли слезы, но я не обращала на них внимания. Кажется, тогда я даже не замечала их. Я нагнулась и набрала в ладонь одной руки песок и толченый кирпич с дорожки, а другой нащупала в кармане серебряный нож. Мои шансы немногим отличаются от нуля, однако я еще повоюю.

Мгновенье – и Ловчий оказался рядом. Он передвигался невероятно быстро, слишком быстро для меня.

– Это тебе за Джима! – крикнула я, швыряя ему в лицо песок.

Как ни странно, я попала, и он замешкался, пытаясь протереть глаза. Я занесла свой нож…

И в этот момент на Ловчего, словно смерч, налетел… Артур!

Он пришел! Он откликнулся на мой зов!

Два вампира сцепились. Теперь я понимала, что тогда, когда Артур сцепился с Владленом, это было скорее спортивное состязание. Настоящая битва началась только сейчас.

Ловчий напоминал мне большого матерого волка. Я видела, как он быстр и силен. Артур походил на молодого тигра. Он без устали бросался на противника, хотя я заметила, как ему приходится туго.

Они беспрестанно находились в движении – то сталкиваясь, то расходясь, словно два смертоносных вихря.

Все происходило в устрашающей тишине: никто из них не издавал ни звука, и от этого становилось еще страшнее. Я вся сжалась. Никогда в жизни мне не приходилось испытывать и сотой доли такого страха. Казалось, рядом со мной сошлись в смертельной схватке две первозданные силы. Противники перемещались так быстро, что мои глаза едва успевали уследить за ними, зато я ясно ощущала исходящие от них волны ужаса.

Где-то вдали громко завыла собака. Тут же к ней присоединилась еще одна. Они выли, сея беду и страх, словно античный хор сообщая всему миру о том, что здесь происходит. Кажется, сама смерть распахнула над нами свой черный плащ.

Я видела, как на пальцах Ловчего сверкнули огромные когти, его рука полоснула по свитеру Артура, и на мою щеку упали несколько алых капель.

Господи боже! Если ты только есть, помоги ему! Возьми все, что хочешь, только помоги!

Я точно знала, что, если Артур погибнет, я умру. Даже не потому, что меня тогда уже наверняка убьет Ловчий. Просто я не смогу ходить по земле, на которой больше не будет Артура. Воздух станет для меня смертельным ядом, а жизнь превратится в сухую былинку. Мне нет смысла жить, если он погибнет.

– Беги! – крикнул он мне. – Не бойся, я справлюсь!

Я колебалась. Не верить любимому – хуже и придумать нельзя. Однако какой-то частью сознания я понимала, что сейчас он сказал бы что угодно – лишь бы спасти меня. Ну нет! Я не брошу его. Откуда-то изнутри в груди поднялся сухой жар, а по телу волной разлилась сила. Раз это нужно, я смогу защитить свою любовь! Учитель недаром научил меня бить, а в моей руке все еще сжат серебряный нож. Пора рискнуть, и я, дождавшись удобного момента, попыталась ударить Ловчего в спину. Он воистину обладал звериным чутьем, потому что каким-то образом почувствовал мое приближение. Короткий взмах руки, и я уже валяюсь на земле, судорожно дыша и пытаясь оправиться от пронзившей мое тело боли. Нож вылетел из руки и отлетел куда-то в кусты.

Что же делать? Я встала на колени – так, кажется, ничего не сломано – и стала шарить в зарослях. Порезавшись об осколки разбитой бутылки, я тем не менее нащупала свое оружие. Решив действовать осмотрительней, я осторожно поползла к дерущимся.

Краем сознания я отметила, что надсадный собачий вой продолжается. Кажется, выли уже все собаки округи.

И тут – о счастье! – Ловчий, наскочив на Артура, вдруг отлетел в сторону и оказался совсем рядом со мной. Не теряя времени, я размахнулась и изо всей силы вонзила ему в ногу свой серебряный нож.

Вампир утробно взвыл. Видно, серебро и вправду полезная штука.

В это время Артур вцепился ему в плечо. Они упали и кубарем покатились по земле.

А я сидела совершенно без движения, будто это несложное действие выпило все мои силы без остатка. Даже дышать удавалось с трудом.

– Полина! Ты цела?! – Артур обнял меня за плечи.

Его свитер был порван в клочья, на груди виднелись глубокие раны, и сам он едва держался на ногах.

– Где Ловчий? – выдавила я из себя.

– Он ушел, – ответил Артур. – Я почти уничтожил его, но он слишком опытен и силен, чтобы справиться с ним так просто. Прости меня.

Я улыбнулась и прижалась головой к его груди. Его кровь испачкала мое лицо и одежду, но я почти не замечала этого.

Не знаю, сколько мы простояли обнявшись на холодном ветру. Артур целовал мои волосы и шептал на ухо что-то успокаивающее.

– Все будет хорошо, Полина, все будет хорошо, – повторял он, и от его голоса тепло разливалось по моему телу.

Когда мы разомкнули объятья, я заметила, что раны на его груди уже почти затянулись, а кожа вновь стала белой и гладкой, словно ее не заливала недавно кровь.

– Она впиталась, – объяснил мне Артур, заметив мой изумленный взгляд. – Я сейчас очень слаб, поэтому не могу позволить себе потерять ни капли крови.

Мы оба, поддерживая друг друга, добрались до скамейки. Я посмотрела на Артура – черты его лица заострились, а сам он стал даже бледнее обычного – и, решительно закатав рукав куртки, протянула ему свою руку:

– Пей.

– Что? – переспросил он, глядя на меня расширившимися глазами.

– Тебе нужно восстановить силы. Пей, – повторила я и зажмурилась.

Его губы осторожно коснулись моего запястья и… лишь мягко скользнули по нему.

– Глупенькая, – прошептал он, – неужели ты и вправду думаешь, что я смогу это сделать?!

– Но ты же слаб. А что, если Ловчий вернется?..

– Навряд ли. Мне кажется, он пострадал больше, чем я. В последние минуты боя он стал резко слабеть и сбежал, едва представилась такая возможность. Нет, он еще обязательно вернется. Но не сейчас. Скорее подкараулит момент, когда мы окажемся беззащитны перед ним. Поэтому будь осторожна и будь настороже.

– Артур, – сказала я после недолгого молчания, – он… Ловчий убил Джима! Я хочу к нему подойти.

В это время во двор на бешеной скорости влетели сразу три здоровенные машины.

– Теперь мы в безопасности, – сказал Артур. – Иди, попрощайся с Джимом, я подожду тебя здесь.

Я кивнула и пошла к тому месту, где на меня напал Ловчий.

Джим лежал неподалеку, на боку. Я опустилась на колени перед его еще горячим телом и поцеловала верного друга в морду. Джим выкупил мою жизнь ценой своей собственной и жестоко пострадал при этом. Его брюхо было распорото, а тело выглядело так, будто его искромсали ножами. Вся его густая шерсть оказалась насквозь пропитана кровью.

– Прости меня! Прости! – шептала я ему, судорожно гладя горячий скользкий бок. Я почти ослепла от слез, безудержно лившихся из глаз.

Стоит ли моя жизнь его жизни, и кто вообще сказал, что животные хуже людей? Джим любил меня и доверял мне. Как часто мы играли, бегая по всему двору… Он заливисто лаял, приносил мне палку и, конечно, искренне считал меня своим другом. И вот теперь он лежит на земле, как в старой сказке заплатив за пару лишних минут драгоценного времени своей собственной жизнью! Он спас меня, но теперь его никогда уже не будет рядом. Никто и никогда не сможет вернуть мне Джима!

Кровь! Почему теперь повсюду вокруг меня кровь? Словно я проклята! Почему я приношу несчастье всем, кто находится подле меня?! Почему! За что?! За что, боже мой?!

В кармане завибрировал мобильник. Ну конечно, родители беспокоятся обо мне. Я утерла рукавом слезы и, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал как можно спокойнее, нажала на прием:

– Да?

– Полина! – раздался из трубки обеспокоенный мамин голос. – Вы где там так долго? С тобой все в порядке?

– Да. Со мной все нормально. Буду через десять или пятнадцать минут.

Но маму, разумеется, не обманешь:

– Что у тебя с голосом?

– Потом… Скоро буду, – и я нажала «отбой».

Как сказать им про Джима?..

– Полина, – ко мне подошел Артур, – я уже почти в порядке, мне привезли подкрепиться. – Он кивнул на большой закрытый коктейльный стакан, который держал в руке. – Иди домой. Я похороню Джима.

– Но что мне сказать родителям?.. – в панике воскликнула я.

В голове была звенящая пустота и ни одной мало-мальски здравой мысли.

– Скажи, что Джим попал под машину. Ведь такое бывает с собаками?

Да, такое бывает, но только не с моим Джимом.

– Нет, постой, ты вся в крови. Сейчас я тебя немного вытру… Виктор, принеси воды! – крикнул он куда-то в темноту.

Спустя минуту из темноты возник его молчаливый шофер с большой пластиковой бутылкой и пакетом бумажных салфеток. Артур смачивал их водой и вытирал мое лицо и шею. А я стояла, закрыв глаза, и ничего не чувствовала.

Затем Артур надел на меня куртку и застегнул ее до самого горла.

И я только тогда осознала, что так и ходила в футболке, почему-то совсем не ощущая холода.

– Все, теперь иди. – Артур ласково подтолкнул меня в сторону подъезда. – Я знаю, у тебя много вопросов. Обещаю, что расскажу тебе все завтра. Иди, нам нужно навести порядок, пока здесь не появились люди.

– Где вы его похороните? – тихо спросила я.

– Неподалеку, под деревьями. Я потом покажу тебе место. Иди, лучше тебе этого не видеть.

И я медленно пошла к подъезду. Когда я оглянулась, Артур и Виктор заворачивали тело Джима в какую-то тряпку.

Стены… Скользкая грязь под ногами и неровная поверхность стен, которых он касался рукой… Каждый шаг дается с трудом. Он почти умирает… Ему срочно нужна кровь… Дрянная девчонка! Это ее серебряный нож стал для него отравой! Должно быть, она применила свои способности, чтобы вонзить его. Зря он недооценил ее и медлил… Жизнь… Жизнь – это кровь… Раны из-за слабости едва закрывались. Еще немного, и он упадет. Прямо здесь. В эту осеннюю жирную грязь…

Тогда тоже была осень, и студеный ветер завывал среди лениво качающих ветвями деревьев. На их бивак напали, и они отстреливались всю ночь. Верная винтовка стала продолжением его тела, и ему казалось, что она так и приросла к рукам, слилась с ним в одно существо. Стрелять и дышать было для него равнозначно. А потом закончились патроны, и он отбивался штыком, зная, что почти все его товарищи уже погибли. В ту ночь он видел столько крови, сколько не было даже когда их офицерский батальон наголову разбили большевики.

У тех, кто пришел к их крохотному лагерю в ночи, были длинные когти и острые зубы. Они напоминали зверей. Только во много раз сильнее, во много раз опасней. Но они тоже могли умирать, и он уничтожил множество тварей, прежде чем они добрались до него…

Нет, это уже он сам, влекомый жаждой крови и жизни, со своими новыми братьями вышел из леса и напал на небольшой отряд красноармейцев. Те отстреливались и всадили в его тело несколько пуль. Будто ему страшны пули?! Если только в голову. Но он слишком быстр и слишком голоден… Он доберется до них, чего бы это ему ни стоило!

…А потом его убили во второй раз, пронзив штыком сердце. Умирать второй раз было легче. Или это была не смерть, а всего лишь оцепенение?

Сейчас он вспомнил все: и тишину осеннего леса, и хруст подмороженных старых листьев под ногами, и качающиеся перед глазами деревья, и боль, и ярость.

Он так давно не умирал, что уже забыл, как это бывает.

В этот раз он дрался хуже, чем всегда. Недавняя инициация выпила часть его силы. Чтобы оправиться от этого, нужно несколько месяцев. Отдать каплю древней крови неофиту – значит на время обессилить себя. Однако, если бы не девчонка, он все равно справился бы со значительно уступавшим по опыту противником.

От слабости Ловчего качало…

Хорошо, что щенок не догнал его. Молодой, да ранний. Неожиданно сильный. Он защищал ту девчонку с такой страстью, что сразу было видно, как много она для него значит. И девчонка… если бы не ее нож…

Она достойный противник.

Если он выживет и на этот раз, то обязательно вернется к ней, и они встретятся. И она, и мальчишка еще не знают его…

Стены качались и норовили ускользнуть из-под его обессиленной руки.