Эй, привет, привет!
Мячиком прыгая в воде, соседка помахала мне ручкой.
– Что ты здесь делаешь?
– Не поверишь – тружусь! Я получила предложение немного поработать по профилю!
– Неужели ты принимаешь роды в воде?!
– Нет, выполняю функции сиделки-компаньонки! – засмеялась рыжая. – Но говорят же – «старый, что малый», так что это не сильно отличается от работы с новорожденными!
Я подошла поближе к бассейну и увидела рядом с Галиной еще одну знакомую.
На волнах, поднятых размеренными движениями пенсионеров, безразлично качалась мама Алекса – Рози, упакованная в оранжевый спасательный жилет. На меня она никакого внимания не обратила, а вот эффектного Марика заметила и взволнованно залопотала:
– Косы, мои косы, мои черные косы!
Из-под резиновой шапочки на ее голове выбивались не черные косы, а редкие пряди седых волос, мокрые, слипшиеся, похожие на мышиные хвостики. Зато Марик, действительно, горделиво потряхивал толстой, в руку, смоляной косой, заботливо умащенной защитным гелем и перетянутой прелестной резиночкой с вишенкой.
– Милочка, нам не сюда! – окликнул он меня. – Иди за мной, я покажу тебе, ради чего тут стоит поселиться навеки!
Звучит заманчиво.
Я охотно воспользовалась поводом отойти от черепашьего садка.
Мимо вереницы кабинок самых разных парных и саун мы прошлепали в небольшую комнату-шлюз. Горячая синяя вода прескалась у порога, от которого вниз уходили кафельные ступеньки. Вода пахла фиалками и курилась паром. В противоположном конце полузатопленной комнаты имелся сквозной проем, закрытый занавесом из полупрозрачных пластиковых лент. Они были желтовато-серые, широкие, плотные и слегка шевелились, точно щупальца гигантской медузы. Я подумала, что прикасаться к ним будет не очень приятно, и предпочла не раздвигать занавеску, а нырнуть под нее.
Шлюз вел в большой квадратный бассейн, окруженный елочками, у подножия которых пестрели фиалки и примулы. В воде отражались плывущие по небу облака и тени людей, равномерно распределившихся вдоль бортиков. Я сначала не поняла, чем они заняты, но затем услышала короткий гудок, и Марик, за которым я плыла, подался в сторону и распластался спиной по кафелю. Дама, прислонявшаяся к бортику в том же самом месте до него, передвинулась на метр дальше и снова прилипла к стенке.
– Тут по всему периметру встроены массажные форсунки, и они все разные! – подставляя согнутую спину под шумно бурлящую струю, покричал мне Марик. – Через три минуты по сигналу происходит движение от одной точки до другой, и за полчаса каждый купальщик может получить полноценный массаж! Сейчас снова загудит, я передвинусь дальше, а ты подгребай и становись на мое место!
Я послушалась, включилась в процесс и хорошенько промяла сначала спину и плечи, а потом живот, бедра, ягодицы, икры и даже ступни разными по толщине и напору водяными струями. Это было приятно, но от похода на второй круг я воздержалась. Мне хотелось просто поплавать.
Бассейн не был спортивным и не годился для того, чтобы продемонстрировать хорошую спортивную технику, зато горячая синяя вода и открытое небо создавали эффект купания в море. Это очень приятно расслабляло.
Я легла на спину, закрыла глаза и представила, будто парю, раскинув руки, в бескрайнем небе. Мое тело зависло в невесомости, а лицо то заливал солнечный свет, то затеняли высокие облака…
Иллюзия была такой полной, что я совершенно забыла, где нахожусь, и едва не захлебнулась, услышав вдруг совершенно невозможное в одиночном полете:
– Привет!
Алекс.
Я вынырнула, прокашляла ответное приветствие, тряхнула головой, отбрасывая мокрые волосы с лица, и, рассердившись на себя за испуг и смущение, позволила себе дерзость рассмотреть мужчину так же внимательно, как это делал он сам в отношении меня.
Время застыло, как смола на коре дерева, а я была мошкой в застывшей капле.
Для меня в этот момент ничего, кроме Алекса и горячей синевы вокруг нас, просто не существовало, но со стороны мы должны были смотреться очень странно. Два человека, мужчина и женщина, почти обнаженные и совершенно мокрые, неподвижно, как танцоры перед началом выступления или бойцы перед схваткой, стоят в воде, в клубах пара, в полном молчании сосредоточенно разглядывая друг друга.
Он был красив! В блеске солнечного света и водяных брызг его тело напоминало полированный мрамор. Темные глаза и волосы, от влаги сделавшиеся почти черными и более длинными, контрастировали с белой кожей.
Я неотрывно, как завороженная, отследила причудливый путь радужной капли, скатившейся с мокрой пряди на ключицу, задержавшейся во впадине под горлом, а затем побежавшей по прямой через грудь. Звук ее падения в воду прозвучал для меня громче, чем очередной гудок сигнальной сирены.
Алекс поднял руку – с нее тоже самоцветами сыпались капли – и осторожно убрал мокрую прядь, упавшую мне на бровь. Его пальцы скользили по моему лбу медленно и невесомо, я ощущала их, как движение теплого солнечного луча. Его вторая рука в воде коснулась моего бедра, и я непроизвольно качнулась вперед, заставив воду в синем омуте между нами заволноваться.
Хрустальную тишину и застывшее время вдребезги разбил резкий окрик. – Милочка, пора вылезать, больше получаса в этой воде находиться вредно!
Я вздрогнула и обернулась.
Стиснув мускулистой коричневой рукой желейную занавеску, из шлюза на нас с Алексом сердито смотрел Марик. Злобная гримаса на его мужественной индейской физиономии очень соответствовала выражению «вступить на тропу войны» и занятно контрастировало с девчачьей пластмассовой вишенкой на конце змеящейся по воде косы.
– Опять эти твои друзья! – вздохнул Алекс.
– Соседи, – поправила я, мысленно отметив, что мы уже перешли на «ты».
– Ну же, милочка!
– Иду, иду!
Я тоже вздохнула и буквально смылась от искушения: нырнула в воду и поплыла к шлюзу.
Неожиданно текущая реальность и преследующий меня сон сомкнулись!
Я плыла в темной воде вдоль белой стены. Потревоженная массажными гейзерами вода колебалась и двигалась, размывая четкие очертания кафельных плиток, превращая их в грубо отесанные квадратные камни. Стена тянулась в бесконечность, темнота обнимала мое тело все туже…
Бронзовая рука выдернула меня из воды, оставив вмятины от пальцев на плече.
– Никогда больше так не делай! – бешено прорычал Марик, бесцеремонно встряхнув меня.
Вот уж не думала, что душечки-педики умеют так орать!
– Ты что, испугался? – я беззаботно улыбнулась, надеясь успокоить его. – Марик, я выросла на море и плаваю, как рыба! Пронырнуть под водой десять метров – это для меня не рекорд!
– Р-рекордсменка!
Гламурный индеец резко повернулся и зашагал по мелководью шлюза к ступенькам на сушу, поднимая волны и оставляя за собой пенный след. Я пожала плечами и двинулась за ним. По кабинкам для переодевания мы разошлись в полном молчании, причем Марик так хлопнул своей дверью, что она завибрировала.
В холле уже полностью одетая Галина слушала своего любимого радиогуру Буракова и старательно сушила феном мокрые волосы Рози. Электроприбор громко гудел, но бравый радиоведущий успешно его перекрикивал, торопясь донести до слушателей ценную информацию о том, что именно девятнадцатого марта начинают оживать после зимней спячки мухи и бабочки – лимонницы и капустницы.
Рози, хоть и не насекомое, тоже выглядела сегодня поживее, чем вчера – по крайней мере, она не кривилась в своем кресле, как падающая башня, на один бок, и не молчала, точно мертвая. Пока Галина в приступе трудового энтузиазма сооружала на ее голове подобие праздничной укладки из реденьких седых волос, Рози тискала в ладошках какую-то мелкую вещицу и настойчиво сама себя уговаривала:
– Смотри на нее, Рози! Смотри на нее, Рози! Смотри прямо на нее! Только на нее!
Мне тоже захотелось посмотреть, и я склонилась над старушкой, которая вскоре заметила мой интерес и с готовностью поменяла собеседника:
– Смотри на нее! Смотри прямо на нее! – это было велено мне, и я, конечно, послушалась, посмотрела.
Местоимением женского рода Рози называла свой кулон на длинной цепочке. На него и в самом деле интересно было посмотреть.
В первый момент мне показалось, что это отполированный до блеска клык какого-то хищного животного, и я успела удивиться, что хворая бабуля носит брутальное украшение, больше подходящее молодому сильному мужчине. Но потом Рози сунула трясущуюся ладошку со своим кулоном мне под нос, и я разглядела безделушку как следует. Я ее даже потрогала, хотя на это мое действие Рози отреагировала, как жадный ребенок – тут же зажала вещицу в кулаке.
Это был никакой не зуб – камень. Длиной пять-шесть сантиметров, овальной формы, с заостренными концами, в одном из которых была просверлена дырочка для цепочки. Мне этот кулон напомнил уменьшенную модель веретена, правда, сделанную почему-то не из дерева. За исключением отверстия в одном конце, каменное веретенце было безупречно гладким. Пальцы с него соскальзывали, а вот взгляд, наоборот, прилипал!
Это был никакой не зуб – камень. Длиной пять-шесть сантиметров, овальной формы, с заостренными концами, в одном из которых была просверлена дырочка для цепочки. Мне этот кулон напомнил уменьшенную модель веретена, правда, сделанную почему-то не из дерева. За исключением отверстия в одном конце, каменное веретенце было безупречно гладким. Пальцы с него соскальзывали, а вот взгляд, наоборот, прилипал!
Камень красиво переливался из молочного цвета в синий с золотом и был похож на миниатюрный сосуд из опалового стекла, с жидким огнем внутри.
– Из чего эта штука, я не поняла? – прокричала Галина.
Она тоже загляделась на кулон Рози, позабыв выключить шумящий фен.
– Это лунный камень, – ответила я, любуясь украшением.
– Дорогой, небось? – почтительно спросила рыжая.
– Считается драгоценным, но не дорогой. На Украине, например, в прошлом веке было найдено такое богатое месторождение одной из разновидностей лунного камня, что этот материал обесценился, перешел в разряд облицовочных и применялся для отделки станций метро и многих монументальных зданий.
– Очень красивый! – сказала Галина. – Я бы не отказалась от таких бусиков!
– Думаю, Рози его вовсе не для украшения носит, а для здоровья, – предположила я.
Еще задолго до нашей эры в Древней Греции возникла литотерапия – наука о лечении с использованием драгоценных камней и минералов, ныне также известная как кристаллотерапия, стоунотерапия, гемматерапия и астроминералогия. Монументальный труд «О камнях» написал в четвертом веке до нашей эры ученик Платона Теофраст. Рассказы об исцеляющих свойствах драгоценных камней содержат также сохранившиеся аюрведические и тантрические рукописи, а еще древние легенды самых разных народов.
Официальная медицина относится к литотерапии с недоверием, однако многие вполне уважаемые специалисты уклончиво признают, что «что-то в этом есть». Не зря, наверное, кристаллы успешно применяют для передачи и усиления энергии в технике: рубины используют для работы лазера, кварц – в ультразвуковых установках, в часах, в ячейках памяти компьютеров, для контроля радиочастот, как конденсаторы и волноводы. Установлено, что природные минералы излучают сильные электромагнитные импульсы, которые оказывают воздействие на человеческий организм.
– А, нетрадиционная медицина! – Галина, дипломированный медик, пренебрежительно скривилась, но вновь засмотрелась на кулон Рози и не удержалась от вопроса: – И от чего лечит этот лунный камень?
– Не знаю. Придем домой, посмотрим в Интернете.
– Милочки, вы скоро? – явился Марик.
Он был розов, томен и благоухал, как персидская роза.
– Я готова, – я вздернула на плечо сумку и вопросительно посмотрела на Галину.
Она покачала головой:
– Меня не ждите, я на работе!
– И что у тебя за работа, милочка? – Марик упер руки в бока и подозрительно прищурился.
Рыжая победно улыбнулась:
– Сейчас отвезу Рози домой, а потом буду посильно помогать Алексу ухаживать за больной мамочкой!
– Знаем мы, как ты будешь ему помогать! – фыркнул Марик. – Посильно и непосильно!
Я нахмурилась. Похоже, соседушка обошла меня на крутом повороте, нашла надежный способ крепко приклеиться к приглянувшемуся ей красавцу-мужчине!
– Значит, не судьба тебе! – «успокоил» меня внутренний голос. – Вот и хорошо, не будешь отвлекаться на шашни, займешься делом! Тебе и без Алекса есть о ком подумать!
– Номера Четвертый и Пятый! – я вспомнила, что у меня в разработке еще двое подозреваемых.
– Нет, пятый номер – это уже слишком! С пятым номером будет не бюст, а вымя! – по-своему понял сказанное Марик. – А ты, что, тоже подумываешь об операции по увеличению груди?
Эту волнующую тему мы с ним обсудили по пути домой, между прочим, единодушно заклеймив как уродство четвертый номер бюста нашей низкорослой соседки. Полагаю, в Марике говорила банальная зависть, а во мне – не менее банальная ревность. Несмотря на диспропорцию между объемами и ростом, Галина была девицей яркой и привлекательной.
Поддакивая Марику, я мысленно рисовала пикантные иллюстрации к тем видам помощи, которые Галка могла и хотела оказать Алексу, и пришла в гестенхауз в прескверном настроении.
Марик удалился к себе – наверное, лег поспать перед обедом. Я тоже прилегла, но не одна, а с верным другом – ноутбуком. Сначала проверила почту, но сообщение от «Пулитц и Партнер» по поводу Павлина еще не поступило, и в ожидании его прихода я под актуальным девизом «Время собирать камни!» пошла гулять по Интернету.
Интересовал меня исключительно лунный камень. Довольно быстро я выяснила, что его также называют адуляром, селенитом, иногда еще «рыбьим глазом», а в Индии – джандаракандом. Кое-как запомнить это трудное слово мне удалось только по ассоциации с «тараканом», к которому, надо признать, красивый камешек не имел никакого отношения. Джанжараканд в переводе – «лунное сияние».
Еще я узнала, что необыкновенное световое мерцание селенита – это удивительный феномен, причиной которого является своеобразное внутреннее строение камня: падающие на поверхность световые лучи преломляются и рассеиваются.
Слабое место лунного камня – его относительно малая твердость, поэтому обрабатывают его очень осторожно. По всей видимости, провертеть ровную дырочку в кулоне Рози стоило большого труда!
Что касается чудодейственных свойств, приписываемых лунному камню, то их оказалось немало, и кое-что бедняжке Рози точно могло пригодиться. Литотерапевты от Теофраста до наших современников советовали носить на теле изделия из лунного камня или просто кусочек минерала для облегчения припадков эпилепсии, предотвращения неконтролируемых вспышек гнева, излечения от страхов и бессонницы. Также целители утверждали, что этот минерал благоприятно влияет на функции пищеварения и гипофиза, улучшает работу мочеполовой системы и циркуляцию лимфы, облегчает роды. Собственно, Рози не могло пригодиться только последнее.
Кроме сугубо лечебных свойств лунный камень, как говорят, обладает способностью преодолевать любовные препятствия, развивает воображение, интуицию и приносит удачу игрокам. Но эти удивительные качества кулона для Рози также могли быть не более чем невостребованным бонусом.
Немного отдохнув и удовлетворив свое любопытство по части чудодейственных драгоценных камней, я еще раз заглянула в электронный почтовый ящик, письма от «Пулитц и Партнер» вновь не обнаружила и не без сожаления покинула кроватку.
Пора было уделить внимание четвертому подозреваемому, ускользнувшему от меня вчера под прикрытием фирменного зонта в отель «Штайгенберг».
14
Сегодня шварцвальдская весна изо всех сил старалась реабилитироваться за вчерашний день. Цветочки и листочки, до блеска отмытые прошедшим дождем, радовали глаз яркими красками, а птички пели так, словно к горлу каждой из них приспособили усилитель громкости. Розовая, из ноздреватого камня башня перед нашим окном до такой степени походила на гигантское пирожное безе, что я, выйдя из дома, без раздумий взяла курс на кондитерскую.
Чашечка горячего шоколада и кусок творожного пирога укрепили меня в уверенности, что мир устроен не так уж плохо. Чтобы привести свое мироощущение в полное соответствие с сияющим днем, сразу после кондитерской я заглянула в магазин курортных товаров и купила себе несколько новых тряпочек. И тут же переоделась в удобное трикотажное платьице спортивного стиля: оно выигрышно демонстрировало фигуру и в то же время не стесняло движений. Я не исключала, что за Четвертым номером мне придется побегать.
Этот Четвертый вчера обратил на себя мое внимание тем, что окровенно не следил за представлением, предпочитая глазеть не на клоунов, а на девушек. К сцене он был обращен то затылком, то ухом, и это позволило мне увидеть и запомнить его особую примету – большое родимое пятно на левой щеке.
В «Штайгенберге» мужчину с пятном тоже запомнили и по моему немногословному описанию сразу узнали.
– Конечно, конечно, это же господин Вальтер Вульф из тридцать первого «люкса»! – китайским болванчиком закивал дежурный администратор.
Мне даже не пришлось простимулировать его память денежными знаками.
– Но только вы, девушка, опоздали! Герр Вульф уже выехал из отеля, – по собственной инициативе добавил информации словоохотливый дежурный.
– Уехал? Куда?
– На заседание совета Академии, разумеется, куда же еще? Вы разве не читаете «Театральный вестник»?
Пришлось признаться – да, не читаю!
– Впервые вижу актрису, которая не читает «Театральный вестник»! – болтун подкатил глаза. – Как же вы надеялись произвести впечатление на Вульфа?
– Может быть, своей неземной красотой? – не сдержавшись, язвительно подсказала я.
Дежурный поперхнулся, закашлялся и покраснел. Тогда мне стало совестно мучить человека, и я сказала чистую правду: