— Господин Шайя, я сделал всё, что было в моих силах.
— Я очень на это надеюсь.
— Не буду утверждать, что наши друзья были обрадованы вашей просьбой, но…
— Требованием, — перебил его я.
— Простите?
— Это была не просьба, а требование. Иначе сделка не состоится.
— Вы так категоричны, господин Шайя?
— Да. Мне хорошо знаком менталитет ваших приятелей. Итак, что вы решили?
— Обмен девочки состоится в форте Ли. Старом форте Ли, — уточнил он.
— Хорошо.
— С нашей стороны будет три человека и ребёнок.
— Когда именно?
— Ровно через три дня. В полдень.
— Хорошо, мы будем на месте. Кстати, Насир, предупреждаю заранее, — хмыкнул я и сделал небольшую паузу. Допил кофе и с сожалением отодвинул пустую кружку в сторону. Хороший здесь кофе. Вкусный. Крепкий, ароматный и сладкий. Даже удивительно, что в этом грязном кабаке готовят хороший кофе.
— Я весь внимание…
— Деньги мы уже разделили на две части, — продолжил я. — Вторая часть будет отправлена в Московский филиал банка Ордена. Получить её смогу я или один из моих коллег.
— Это ваше дело, господин Карим, — кивнул Насир.
— Говорю это для того, чтобы у ваших мальчиков не возникло ненужных идей в опилках.
— Опилках?
— То, что находится у них в голове. Они называют это мозгами, — пояснил я. — Мало ли, что им взбредёт в голову, на свежем воздухе. Дикие люди… Вдруг они решат проверить нашу машину или что-нибудь подобное. Засаду, например, устроить.
— Мы так не делаем, — он поджал узкие губы.
Не знаю почему, но мне вспомнилась эта старая грымза, фрау Шнитке из Гамбурга. То есть — фройлян Шнитке. Интересно, эта старая карга ещё жива?
— Делаете, — лениво отмахнулся я. — Ещё как делаете. Даже не сходя с этого места вспомню пару десятков случаев, когда бородатые мальчики нарушали обещания. Правда, их потом здорово за это били. Так били, что кровавые сопли летели в разные стороны. Поэтому, давайте не будем расстраивать друг-друга. Вы мудрый человек, Насир, и понимаете, что если что-то пойдёт не так, ваше начальство разозлится. А когда разозлится, то свернёт шею всем участникам сделки. Кстати, помощникам тоже. Потерять двести тысяч экю… За это по головке не погладят! Верно?
Через десять минут мы обговорили разные мелочи предстоящей встречи и распрощались. Вернувшись в гостиницу, я нашёл компанию в сборе. Переговорив, решили отправляться в форт Ли сегодня. Как любит говорить один знакомый из Демидовска: «раньше сядешь, раньше выйдешь». Пока парни паковали вещи, я сходил к портье и узнал насчёт конвоя. Конечно, мы и без них не пропадём, но если нам по пути, почему бы не присоединиться? Портье выслушал и указал на рыжего парня, который стоял недалеко от входа в гостиницу.
— Если не будете тянуть кота за хвост, сэр, то присоединяйтесь, — сказал рыжеволосый парень с ирландским акцентом и привычно забубнил. — Плата составляет пятьдесят экю с машины. Деньги платите здесь. Место в ордере вам укажут перед отправкой.
— Хорошо. Через полчаса мы будем на площади.
— Договорились, — кивнул охранник и повернулся к толстому переселенцу, стоящему рядом с нами. Его сразу засыпали ворохом вопросов, на которые он терпеливо отвечал. Видимо ходит в этих местах не первый год и видел разных пассажиров.
— Я вас слушаю, сэр… Да, сэр… Я вам уже объяснял, сэр, что… Конечно, мэм, это мы гарантируем… Без всякого сомнения, мэм…
Его собеседник — толстяк с тремя подбородками — страдал от жары, новых впечатлений и характера своей супруги. Она стояла рядом с ним и что-то недовольно бубнила, ежеминутно толкая мужа в бок. Он молча терпел, вытирал пот большим клетчатым платком и облизывал сухие губы. Видимо, страдал от климата и несбыточных желаний. Первое желание, — выпить кружку пива, — ещё можно было осуществить. Рядом была пивная, на которую он осторожно поглядывал. Со вторым, — чтобы на конвой напали бандиты и его супруга получила заряд картечи в голову, — было гораздо сложнее.
Через полчаса мы заплатили по счёту, (около двадцати пяти экю за всех) загрузились в джип и поехали на площадь. Майкл насвистывал песню «Rawhide» и выглядел жутко довольным. Настроение было боевое и мы с Полем его поддержали. Так и подъехали к площади, горланя во всё горло:
Когда мы проезжали мимо борделя, Беннет даже ухмыльнулся. Видимо успел навестить местных девочек и сбросить давление в баках. Готов биться о заклад, что он выбрал немку. Он всегда любил крупных дамочек.
От Билокси, до форта Ли около пятисот километров. Практически, можно пройти за день, если не ловить по дороге ворон и не нарываться на неприятности. Конвои Ордена так и ходят. Они покидают Билокси на рассвете и уже в сумерках въезжают в форт Ли. Частные конвои тоже ездят по этой схеме, но в этот раз они задержались из-за поломки своего джипа. Какой-то умник, из числа новичков, разворачивался на площади, въехал кормой в их машину и пробил радиатор.
До форта Ли ехали быстро и без проблем. Дорога здесь накатанная, так что шли с хорошей скоростью. Останавливались всего два раза. Первый, — когда закипел радиатор у микроавтобуса, идущего позади нас. Кстати, в этой машине ехала та самая парочка, которая доставала охранника вопросами. Муж, весом под сто сорок килограмм и жена, которая не отставала габаритами от своего благоверного. Поль, присмотревшись к этой семье, назвал их: «непомерно-размерными». Вторая остановка, — чтобы передохнуть и пообедать.
Глядя на эту «безразмерную» семейку, устроившуюся недалеко от нас, я подумал, что надо опасаться не грядущей войны, а голода. Отсутствием аппетита эта парочка не страдала.
— А ведь ещё лет пять назад, таких было не встретить, — кивнул на эту парочку Майкл.
— Знаешь, почему они здесь начали появляться? — спросил Поль, аккуратно открывая консервы для обеда.
— Устали от бетона и бекона?
— Не только. Просто однажды эти люди оглянулись и захотели почувствовать нечто иное, чем слюнявую радость от распродаж. Как ни крути, но каждый из людей подходит к определённому пределу. Он неожиданно останавливается и начинает думать.
— Эти хомячки? — удивился Беннет и оглушительно расхохотался. — Ты серьёзно? Вот эта дамочка? Украшенная золотыми перстнями, как рождественская ёлка?! Убейте меня, сэр, но мне в это не верится…
— Зря не веришь, — спокойно заметил Нардин и запустил ложку в банку с говяжьей тушёнкой. (Кстати, их изготавливают на востоке, неподалёку от Кадиза).
— Поль, ты становишься философом! Старость мелькнула на горизонте? Передай мне хлеб, — попросил я и облокотился на скрученный спальный мешок, брошенный на землю рядом с нашим джипом. Нардин выдал мне толстый ломоть свежего хлеба, купленного в Билокси, пробурчал что-то про «вечных романтиков» и продолжил разговор с Беннетом.
— Последние несколько лет много изменили в этом мире. Да и в Старом не всё так гладко. Эти, как ты их называешь, хомячки — прекрасная иллюстрация происходящего.
Пока они тихо обсуждали наших соседей, я доел консервы, выпил кофе и сел на землю, рядом с машиной. Закурил, обвёл взглядом наш конвой и покачал головой.
— Философы, твою так…
На самом деле, Поль прав. Последнее время в Новый мир начали прибывать вот такие персонажи, как эта упитанная парочка. Лет пять назад, увидь я такую перигидрольную дамочку с необъятной талией, решил бы, что перегрелся на солнце. Последние несколько лет, Орден старательно меняет привычный портрет переселенца. Думаю, вам не надо объяснять мотивы? Вот именно…
К удивлению, в этих местах было тихо. Для сравнения — дорога между Виго и фортом Линкольн была гораздо опаснее. Там не проходило и недели, чтобы кого-нибудь не пристрелили или ограбили. Здесь всё иначе. Видимо в этих местах бандитов хорошо прижали и они предпочитали работать восточнее — на землях принадлежащих Европейскому союзу. Хотя… Пожалуй, что нет, — я могу назвать одну версию. Европейцы всегда были избалованными придурками, любящими играть в демократию и извращённую вседозволенность, которую они называют тупым словом «толерантность». Меня тошнить начинает, когда я вижу какого-нибудь очкарика, с козлиной бородкой, блеющего про «уважительное уважение к чужим вкусам и идеям». Вот, этим «уважением», с большим удовольствием и пользовался мир криминала. Например? Извольте… В «Европейском союзе» бандитов, как правило, приговаривают к принудительным работам. В Техасе, соседней с ним Конфедерации и Аризоне с Невадой, с точностью наоборот — бандитов расстреливали. В редких случаях, если подворачивалось крепкое дерево — «доктора» выписывали солнечные ванны с пеньковым галстуком. Без долгих разговоров о идеях и вкусах. Если преступление связано с сексуальным насилием — сажали на кол.
Пока Нардин с Беннетом продолжали спорить о новых переселенцах, конвой тронулся дальше. Мимо нас, неторопливо проехал джип охраны, с нарисованной лисицей и занял место в голове колонны. Рация прохрипела что-то нечленораздельное. Я перебрался на заднее сиденье, накрыл глаза панамой и задремал. В голову лезли самые разные мысли и не все были хорошими.
Обмен… Все эти договоренности хорошо выглядят на словах, но в реальности бывает намного хуже. Помню, как один раз меняли сына моего приятеля на сто тысяч экю. Один из бандитов подвёл ребенка к нам и чересчур сильно подтолкнул его к отцу. Нервы у папаши и так были на пределе и он, вместо того, чтобы просто передать чемоданчик с наличными, зарядил им в голову бандиту. А чемодан был довольно тяжёлый. В итоге, началась свалка, которая по счастливой случайности, не закончилась стрельбой.
Да, как бы вам не хотелось выпустить кишки этим похитителям, никогда не забывайте, зачем пришли на встречу. Получить заложника живым! Живым и желательно здоровым. А кишки… Их можно выпустить и позже. Месть, это блюдо которое подают холодным. И помните — день размену не подлежит. И этот, и вчерашний, и завтрашний. Вся жизнь, по большому счёту, это череда случайностей, не поддающихся логике. Не надо торопиться. Как бы вам этого не хотелось.
21 15 год по летоисчислению Нового мира Развалины «старого» форта Ли
Вчера, уже в сумерках мы прибыли в форт Ли. Переночевали, заправились и уехали в сторону побережья. Форт Ли… Место хорошо знакомое и мне, и Полю. В этих местах мы проходили с Чамберсом, когда шли на юго-запад. От старого форта Ли почти ничего не осталось. Несколько обугленных досок, на месте где некогда стояли жилые вагончики и ржавые железные бочки, брошенные на берегу. На пригорке, где был расположен наблюдательный пункт, похоронены убитые жители форта. За могилами никто не ухаживал. Они почти сравнялись с землёй и лишь простой деревянный крест высился над местом их гибели. Мы встали чуть дальше. На том самом берегу, где когда-то останавливались с ночёвкой.
На берегу нашлось немало древесного мусора, который пошёл на дрова. Неторопливо поужинали, а потом развалились на спальных мешках и долго болтали, вспоминая разные случаи из жизни. Разговор зашёл о грядущей войне между Демидовском и набирающим силу Югом. После этой проблемы, перешли к тактике партизанской борьбы. Мы с Полем вспомнили Гвиану, а Майкл Беннет рассказывал про вьетнамские туннели Ку Чи, в которых ему довелось «работать» в конце шестидесятых.
— Однажды, мы обнаружили тоннель гуков прямо под нашим лагерем! Вы представляете? Я уже не говорю про все эти гадости, которые обнаружили, когда полезли вниз. Ловушки такие, что Стивен Кинг удавился бы от зависти! Да, сэр! У него фантазии бы не хватило, чтобы придумать и сотой доли того, что делали эти узкоглазые!
— Газом не травили? — спросил Нардин.
— Травили, сэр! Они живучие, как тараканы! В одном месте мы пробовали выкурить их, но ничего не вышло. Знаете почему? Гуки устраивали водные пробки, которые не позволяли проникнуть отраве в жилые проходы. Чёртовы азиаты. Я уже не говорю про змей, скорпионов и волчьи ямы с кольями. Подстерегали за каждым углом! Того и гляди, что накинут тебе на шею проволочную удавку. Первое время в нашем подразделении были такие потери, что хотелось сбросить атомную бомбу и взорвать этот жёлтый ад, к чёртовой матери.
— Демидовским будет посложнее, — заметил Поль и поморщился. — Там горы, пещеры…
— Да, сэр! Если честно, то я не завидую ребятам из Демидовска. Они умеют драться, но против таких банд, как у них на юге, воевать будет тяжело. Кстати, если начнётся заварушка, наши парни думают отправить к русским немного добровольцев. Орден когда узнает, то сдохнет от злости.
— Если бы Орден подыхал каждый раз, когда ему вставляют палки в колёса, — заметил Поль, — то давно бы уже откинулся. Там парни не глупые. Знают, кому и что продать. Когда продать. Кого поддержать, а кого придержать. Напоминают британцев.
— Да, сэр, — согласился Майкл. — Я тоже не удивлюсь, если среди начальников затесалось несколько джентльменов из Лондона. Знаете, таких, — он щёлкнул пальцами, — с жутко породистыми предками. Частные школы, пансионы и всё такое.
— И сколько парней собралось, чтобы размять кости?
— Думаю, сэр, что два батальона наберётся. У нас всегда хватает желающих подраться. Даже наш пастор говорит, что грех не воспользоваться такой возможностью.
— И половина парней, собравшихся в Демидовск, будет из Техаса, — усмехнулся я.
— Как бы не так, сэр! Больше чем половина! Гораздо больше, — хмыкнул Майкл и начал копаться в своём рюкзаке.
Он так разошёлся в этих воспоминаниях, что вытащил из портмоне несколько чёрно-белых фотографий. По его рассказам их сделал легендарный Хорст Фаас. Да, тот самый фотограф, долго работавший во Вьетнаме. Я слышал, что этот фотокорреспондент исколесил половину Вьетнама и даже умудрился поймать пулю, ползая с парнями по рисовым лужам. На потёртых, но бережно хранимых снимках, мы увидели худощавого парня, с весёлой ухмылкой. Сейчас, глядя на нашего седого «оружейника», даже не верится, что это молодой парень и есть Майкл Беннет. В зубах юнца зажата измятая сигарета. Надпись, на ленте шлема: «War Is Hell». Сбоку виднеется пачка Camel'а и зажигалка.
— Глаза не спрячешь, — заметил Поль, возвращая фотографию Майклу.
— Да, вы правы, сэр, — кивнул Беннет, бережно убирая фотографии в бумажник.
Они правы. Людей, побывавших на войне, чувствуешь сразу. Глаза меняются. После первой драки, где ты встаёшь лицом к лицу со смертью. Когда первый раз убиваешь в рукопашной. Когда первый раз воешь, над убитыми друзьями… Потом и на жизнь смотришь немного иначе.
Майкл долго возился, устраиваясь в спальном мешке. Он даже пошутил, что можно не дежурить. Мол, за нами и так присмотрят, чтобы ничего плохого не случилось.
Поль хмыкнул что-то неразборчивое, но первое дежурство отдал мне. Я предпочитаю дежурить под утро, но не сегодня. Надо хорошо выспаться. Завтра буду общаться с похитителями, а для этого нужна свежая голова.
Костёр мирно потрескивал. Рядом шумел прибой. Тихо и мирно. Беннет, словно угадав мои мысли, посмотрел на огонь и хмыкнул.
— Да мы просто как на пикник выбрались.
— Детей бы выкупить без проблем, — заметил Поль. — Вот тогда можно и на пикник. С барбекю, пивом и девочками.
Если всё будет хорошо, то завтра обменяем двести тысяч экю на маленькую сеньориту Васкес. После этого вернёмся в форт Ли и разделимся. Майкл Беннет доставит девочку к её родителям в Виго, а я и Поль отправимся на территорию Московского протектората, чтобы завершить сделку. Майкл был против такого плана, но мы смогли его убедить, что свою работу он уже сделал. Доставить девочку целой и невредимой, тоже не просто. Мало того, — в форту Ли нам придётся пообщаться с людьми Ордена. Сделать заявление о проведённом «освобождении» и получить подтверждающую телеграмму от Керро Васкеса. Какую? Что он доверяет Майклу Беннету везти свою дочку в Виго. На основании этой телеграммы, будет выдана бумага, которая является временным документом девочки и гарантией того, что Майкла не обвинят в её похищении, на промежуточных блокпостах.
Ночь прошла спокойно. Даже тюлени, жившие неподалёку не беспокоили. Машины мы увидели за полчаса до наступления полудня. Сначала заметили пыль и уже через полчаса разглядывали два джипа, остановившихся метрах в двухстах от нас. Майкл оказался прав. Со стороны берега к ним вышли два человека. Видимо сидели там, укрываясь в прибрежных скалах.
— Я же говорил, что без ручных обезьянок не обойдётся, — хмыкнул Майкл и сплюнул на землю. — Будь моя воля…
— Дикий народ, — сквозь зубы процедил я. — Дети гор.
После короткого разговора со своими приятелями, от машин отделилась несколько человек и направились в нашу сторону. Три человека. Шли неторопливо, бросая осторожные взгляды по сторонам. Оружие спокойно висело за спиной. Один из них, — крупных парень с бритой наголо головой, — нёс дёвочку, перекинув её через плечо, как большую куклу.
— Клуб диких бородачей, — хмыкнул Беннет и прищурился.
Да, бороды были у всех троих. Не знаю почему, но эти бороды меня всегда бесили. Хотелось отрезать. Вместе с головой.
Парни подошли поближе и остановились. От них отделился один мужчина и что-то крикнул, но я не разобрал. Ладно, не первый раз замужем. Я взял брезентовый свёрток с деньгами и вышел вперёд…
Невысокий мужчина лет тридцати. Борода росла так густо, что подступала к глазам. Нос с горбинкой. Пока разговаривали, он что-то жевал. Бьюсь об заклад, что жевательную резинку. Одежда полувоенная. Брезентовая разгрузка, Калашников с подствольником и закрытая пистолетная кобура на поясе. Судя по её размерам — там Стечкин.