После этого разговора мы с Полем ушли. Нет, ночевать у Руслана не остались. Доверять тоже надо с умом. Вернулись в пещеру.
— Кстати, — спросил Поль, когда мы поужинали, допили чай и развалились на спальных мешках. — Чего этот придурок так испугался, когда ты сказал про Портсмут?
— Старая история, — лениво отмахнулся я.
— Расскажешь?
— Дело в том, что Русланчик не только баранов выращивает. Он очень хороший химик. Если я не ошибаюсь, он учился в России. Закончил этот, — я щелкнул пальцами, — как его… Дьявол… Демидовский химик тоже там учился.
— Московский государственный университет?
— Именно, — кивнул я. — В Старом свете Руслан вляпался в неприятную историю. Что-то связанное с производством наркотиков. Родня его выкупила за большие деньги и отправила подальше от неприятностей. Прямиком в Новый мир. Как ты заметил, он мужик хлипкий. Он испугался и зарёкся заниматься своими противозаконными опытами. Начал выращивать баранов. Смешно, да? Были попытки его пристроить к делу, но вмешался дядя. Сказал, что мальчик хочет спокойной жизни. Чистый воздух, белые барашки по склонам бегают, а жена рожает с частотой хорошего пулемёта. Что ещё нужно человеку для счастья? В общем, — на него, как на химика, плюнули. Мол, чёрт с ним, пусть живёт как знает.
— Что было дальше?
— Ничего. Руслан, как видишь, начал выращивать баранов. Построил дом в хорошем месте. Живёт и не тужит. Правда денег постоянно не хватало. При этом — он ведь и правда талантливый химик. Создал какую-то дрянь, которая вызывает стопроцентное привыкание. Дешёвое в производстве и очень популярное среди богатых придурков. Наладил сбыт. У него три точки. Портсмут, Порто-Франко и Новая Одесса. Испанцы, из банды «Latin Kings», давно ищут автора этих наркотиков, но увы — он хорошо шифруется. Если он не поможет, то я шепну его имя Херардо. И всё закончится. И белые барашки, и жена, и свежий воздух.
— При этом, он не платит местным амирам «налог на войну», — кивнул Поль.
— Именно. Мальчик платит какой-то смешной процент, от суммы, вырученной за баранов. Живёт скромно. Многие считают его размазнёй. Если отбросить его талант химика, то так и есть.
— Он что, живёт без охраны? Удивительно.
— Чего ему бояться? У него влиятельный дядя. Никто не тронет. А то, что он зарабатывает наркотиками, откладывает на чёрный день. У него есть мечта. Надеется, что она сбудется.
— И о чем же мечтает?
— Ты не поверишь, Поль! Он надеется, что учёные откроют обратный проход. В Старый мир. Хочет вернуться.
— Какой интересный мальчик, — задумчиво сказал Нардин. — Кстати, а как ты узнал про его «дополнительный» бизнес?
— Совершенно случайно. Как-нибудь потом расскажу.
— Знаешь, Карим… А ведь не только он думает о возможности двухстороннего перехода.
— Вполне может быть. Кстати, помнишь бандитов, которых мы взяли в Порто-Франко? Десять лет назад. Помнишь же! Ты, я и Эндрю Пратт. Захват заложников в магазинчике. Вот именно! Они ведь тоже орали и требовали открыть дорогу в Старый свет.
— А ты хотел бы вернуться?
— Я? Хм… Не знаю. Пожалуй, что нет. Разве что в отпуск. Прогуляться по Парижу. Ладно, давай отдыхать. Ты дежуришь первым.
Утром Руслан завёл свой грузовик и уехал на юг. В ста километрах отсюда, живёт его родной дядя. Уважаемый, в этих местах человек. Да, именно уважаемый. На его руках столько крови, что утопиться можно. Он вернулся через два дня. Вернулся и вывесил на одном из окон белую тряпку. Просто и без затей. Видно издалека. Всё было готово к нашей поездке.
Руслан вывез нас из аула на своей машине. Хороший такой грузовичок, переделанный умельцами Порто-Франко из советского «Урала». Мастера увеличили кабину, превратив её в нечто похожее на кабину дальнобойных грузовиков. Позади водительского кресла появился отсек с двумя койками. Хорошая машина. Правда хорошая. Меньше чем через три часа мы въехали в другой аул. Здесь живёт дядя Руслана. Он договорился с ним, что старик устроит нам небольшую аудиенцию. Нет, что нас здесь завалят я не боялся. Руслан не позволит. Я ведь молчать не буду — расскажу дяде про бизнес племянника. Старик не знает про эти дела. Информация проверенная.
После взаимных приветствий, нас провели в комнату. Здесь сидел старый чеченец. Позади него два телохранителя. Кстати, они глухонемые.
— Вы ищете пленников? — даже не выслушав сказал старик.
— Да, — кивнул я и поморщился. (Можно подумать, что мы прогуляться вышли!)
— Я слышал про недоразумение между этими тейпами. Это уважаемые люди. Их вражда печалит их близких, друзей и соседей. Увы, но они не прислушиваются к нашим словам. Они совершают ошибки, которые дорого обходятся нашему общему делу.
— Меня, если честно, их вражда мало интересует. Меня интересует один из пленников.
— Это плохо, — покачал головой он. — Плохо, что люди забывают о том, что говорится в Коране…
— Да, это плохо, — согласился я. — Но мир такой, каким его делают ваши люди. Не хуже и не лучше.
Поль, судя по его взгляду, уже готов перейти к второй части разговора. Точнее — к разговору с применением дозированной физической силы. Мне, если честно, тоже надоело изображать из себя мудрого, убелённого сединами мужа. Было бы проще дать старику в морду. Потом добавить ещё раз по почкам и когда он созреет — выдать порцию вопросов, чтобы получить порцию ответов. Увы, но так делать нельзя. Телохранителей мы конечно уложим, но что будет потом? Бой в закрытом помещении? Оно нам надо?
В таком ключе мы общались около часа. И здесь нет ничего удивительного. Эти люди неторопливы, ленивы и очень туго соображают. Они любят изображать восточных мудрецов, но как правило тупы и невежественны. Все. Даже старики. Любят пускать пыль в глаза, важно надувать щёки и изрекать прописные истины, услышанные от одного из своих предков (который и читал с трудом!). Бараны, которые любят изображать волков. Пока по рогам не получат.
Вот и сейчас тоже самое. Ты рассказываешь о цели своего «визита», а старик пытается просчитать все варианты развития событий. Так сказать — последствия этой встречи и сумму, которую можно заработать. Не переживайте, возможность продать нас со всеми потрохами, он тоже просчитывает. Если это не грозит неприятностями, со стороны ваших приятелей. Кто нас «северных чужаков» знает — может у нас человек десять в засаде?
Почему он делится этой информацией? Выгодно. Потому что, если один из тейпов потеряет немного «живой силы и техники», — другой сможет занять его место. Оторвать кусок мяса, от туши золотого тельца.
Именно поэтому, он и сливает своих «дорогих» соседей. Не раздумывая. Не удивляйтесь. Здесь такие нравы не новость. Бизнес и ничего больше. Это правило этих мест. Кстати, этот старик не самая большая сволочь в этих местах. Есть ребята и покруче. Пять или шесть амиров, которые держат эту территорию под контролем. Они и подготовлены лучше, и более образованны. Хотя их цели неизменны. У местных амиров всё подчинено «служению» богу. Какому такому Аллаху? Господь с вами, господа! Все эти крики про извращённый джихад, борьбу с неверными и прочая мишура, имеет лишь одну цель. И поклоняются эти твари лишь одному богу. Единственному и неповторимому — золотому тельцу. Экю из банка Ордена, тоже подойдут.
Мне доводилось видеть как готовят местных шахидов. Не спрашивайте, где и при каких обстоятельствах. Было дело. Надо отдать должное, менеджерам с Кораном. Обрабатывают своих ребят по всем правилам. Самые современные разработки, из области психологии идут в дело. Поверьте — они знают в этом толк.
Примерно через полчаса, старик осторожно выдаёт несколько нужных нам адресов. Хотя… Какие здесь могут быть адреса, в этих местах? Зачатки географии, не более того. Как сказал бы сержант Филин: «два лаптя по карте, левее солнышка». Мужчина рассказывает нам о некоторых происшествиях. В подробностях, которые навевают сон. Приправленных аллегориями. Старик не называет имён. Вместо этого, он рассказывает нам полу-сказку, которая — как бы вам объяснить — могла бы случиться, если бы… Или наоборот — этого бы не произошло, если бы…
Полю рассказ не нравится. Он любит сухие факты. Самый идеальный вариант, это короткий рапорт, в стиле: «объект, местонахождение, количество охраны, график смены постов и прочее». Без аллегорий и соплей. Я тоже люблю такие доклады. Увы, это чеченцы. Они любят поговорить, но осторожно. Часто не договаривая и дополняя недосказанное цветистыми фразами. Мы внимательно слушаем. В итоге мы знаем, что нам предстоит дорога на запад. К воротам Арч-Корта.
— Есть одна просьба, — старик поворачивает ко мне свое морщинистое лицо и умолкает.
— Я вас слушаю…
— Не надо никому рассказывать про нашу встречу.
— Конечно. Даже не собираюсь.
Странная просьба с его стороны, не правда ли? Глупо просить о таких очевидных вещах. Но старик, тем не менее, её обозначил.
— Есть одна просьба, — старик поворачивает ко мне свое морщинистое лицо и умолкает.
— Я вас слушаю…
— Не надо никому рассказывать про нашу встречу.
— Конечно. Даже не собираюсь.
Странная просьба с его стороны, не правда ли? Глупо просить о таких очевидных вещах. Но старик, тем не менее, её обозначил.
— Хорошо, — он кивает. — Очень хорошо. Обещаю, что поступлю так же. Кто знает, как мы ещё встретимся, а молчание это золото. Шума и так будет достаточно. Так мне кажется.
— Пожалуй, что вы правы. Я не исключаю такую возможность. Напротив, думаю, что это единственный путь…
— Не сомневаюсь. У каждого человека, свой круг. Круг, состоящий из близких ему людей. Который надо хранить и оберегать. Я очень надеюсь, что наши дороги не пересекутся, — он неожиданно улыбается. — Разве что за хорошим столом.
А он не такой глупый, этот старик! Вроде бы и просьба, но с небольшой проверкой. Если перевести — он озвучил свои пожелания, а мы дополнили их своими планами. Всё чинно и благородно. Как это понять? Очень просто. Не трогайте моих людей, а я не пущу собак по вашему следу!
31 15 год по летоисчислению Нового мира Перевал Арч-Корт
Отсюда, до перевала Арч-Корт, около пятидесяти километров. По прямой. Два дня пути, если учитывать ландшафт. Мы подошли с востока. Если быть точным — нас доставил Руслан на своём грузовике. Тихо и без приключений. Людей в этих местах немного. Кроме Джохар-юрта, есть несколько поселений на побережье. И около двадцати маленьких аулов, беспорядочно разбросанных в зелёных долинах и районах предгорья. Сейчас мы находимся неподалёку от одного их них. Километров десять, не больше. В него заходить не нужно. Обойдём по большой дуге и направимся на запад. К воротам Арч-Корта. Так называют две скалы, между которыми начинается тропа, ведущая из долины на север. Это один из двух возможных путей на русскую территорию. Ещё один, — которым пришли мы, — лежит к северо-западу отсюда.
— Красиво, — хмыкает Поль и неторопливо закуривает.
Он сейчас похож на одного из наёмников, которых достаточно в этих краях. Потёртый камуфляж, разгрузка, панама с широкими полями и чёрно-белая куфия, замотанная вокруг шеи. Из жилетного кармана торчит толстый обрубок радиоантенны. На руках — перчатки с обрезанными пальцами. И конечно автомат Калашникова, который висит наискосок груди. Прямо не Поль Нардин, а готовый герой для фильма «Наедине с мечтой». Жаль что ребята не закончили съёмки. Честное слово, — было любопытно увидеть этот «шедевр».[13]
Мы стоим на краю обрыва и высматриваем какую-нибудь тропу, чтобы спуститься в низину. Руслан ждёт рядом со своей машиной. Видимо стоит и жалеет, что не сдох тогда, в пустыне. Вместе со своей женой. Даже отсюда вижу, как он корчит страдальческую мину. Пока не замечает мой взгляд. Недовольное лицо разглаживается и он выдавливает жалкую улыбку.
Нардин бросает в его сторону взгляд и презрительно сплёвывает на камни. Он не любит наркоторговцев. Он прав. Я тоже их не люблю, но приходится пользоваться услугами этого тщедушного гения. Гения незаконной химической промышленности, дьявол его раздери.
Тропу нашли. Точнее, — узкий карниз, вдоль отвесной скалы. По нему спустимся метров на пятьдесят. Там небольшой уступ. С него мы сможем спуститься ещё ниже. Мы с Полем перебрасываемся короткими фразами и я подхожу к Руслану.
— Держи, — я достаю из кармана триста экю. — Эта на топливо и молочко для деток.
— Не надо, — чеченец опускает глаза.
— Успокойся. Я никому не собираюсь рассказывать про твой бизнес. Рано или поздно, ты всё равно попадёшься. Или своим, или испанцам. Если ты попадёшь в лапы Херардо, то он возьмёт тебя за яйца и заставит работать на себя. Если про наркотики узнают твои соплеменники, то ты останешься голым и босым. И тоже будешь работать на них. Бесплатно. Даже твой дядя не сможет тебе помочь. Думай, мой мальчик. Думай… Я уже не говорю про моральную сторону твоего бизнеса. Ах да! Ты ведь даже не знаешь такого слова, не правда ли?
Хмыкаю, засовываю деньги в его нагрудный карман и отпускаю. Через несколько минут Руслан уезжает. Ругается наверное и желает, чтобы мы свернули себе шеи, в этих краях. Извини, парень, но такого удовольствия, я не доставлю. У нас ещё дела есть.
На следующий день погода окончательно испортилась и начались дожди. Добро пожаловать в сезон дождей, господа! Господи, как я ненавижу этот всемирный потоп, местного разлива. Такое ощущение, что влага проникает всюду. Всё насыщенно дождевой водой под завязку. Под пробку! После дождя появляется солнце и пытка продолжается. Стопроцентная влажность и духота. Одежда прилипает к телу. Страна вечной сырости, чёрт бы её побрал!
Шли медленно. Очень медленно. Под вечер, нашли полузатопленный грот. Вода стекала по его стенам и собиралась в лужи. В коротких перерывах между ливнями, выглядывало солнце. Спустя час оно спряталось за набежавшие тучи и опять пошёл дождь. Он лил, с короткими промежутками, до самого рассвета.
— Удивительно поганая погода, — Поль вытер ладонью мокрое лицо и пристроил котелок над спиртовкой.
— Ты стареешь, Медведь.
— Как бы не так! Я никогда не любил воду. Тем более, если она льётся с неба.
Вообще — он прав. Сырость — жуткая штука. Отсюда и ревматизм, и плохое настроение, и неправильные мысли. Я как-то застрял в саванне. Не рассчитал по времени и влип. Не доехал ста километров до Виго. Неделю просидел в машине, шалея от дождей. Хорошо, что машина стояла на каменистом пятачке. Остановись я на грунте — и попытка уехать, окончилась бы полным провалом. Здешняя земля не любит таких экспериментов. Закопался бы в раскисшей глине и сидел по уши в грязи.
Кстати, один мой приятель так и погиб. В двадцати километрах от Билокси. Он и его приятель гнали грузовик из Аламо. Начались дожди и грузовик увяз. Они посидели к кабине два дня, а потом, прикинув расстояние до людей, решили бросить машину и идти пешком. Может и дошли бы. Если бы не нарвались на Большую гиену. Они, в период дождей, жутко злые. Потому что голодные. Охота, как ни крути, при раскисшем грунте хреновая. Мой приятель погиб сразу. Его напарник застрелил хищника и с разорванным боком сумел добраться до Билокси. Машину вытащили через полтора месяца.
Утро началось… Правильно — проливным дождём. К нему добавился пронизывающий ветер. Погода — врагу не пожелаешь. С одной стороны это хорошо — меньше лишних глаз. С другой — откуда здесь лишние глаза? Идём такими тропами, что местные не додумаются. Почему? Потому, что им не нужно прятаться и лезть в горы не обязательно.
Через два дня мы вышли к Воротам Арч-Корта. Нашли укрытие и залегли отдыхать. Увы, но с пещерой нам не повезло — не нашли. Поэтому, пришлось довольствоваться густым кустарником, которым зарос прилегающий к аулу склон. Если бы не дождь, то можно сказать, что всё идёт неплохо. За этой пеленой плохо видно, что происходит в ауле. Нужный нам дом стоит на некотором отдалении от остальных. Двухэтажный, выстроенный из красного кирпича. Высокий забор, с изукрашенными резьбой воротами. Всё говорило о достатке и положении хозяина.
Если бы не проливной дождь, то селение перед ними как на ладони. Двадцать-тридцать домов, разбросанных вдоль пологого склона. От полуразвалившихся, сложенных из дикого камня, лачуг, до двухэтажных кирпичных коттеджей, укрывшихся за высокими, прочными оградами. Последних было крайне мало. Два или три дома. Там жили помощники и советники местного амира. В стороне, — недостроенная мечеть. Судя по количеству и качеству материалов, сложенных на площадке — денег на эту стройку не жалели.
Поля разбудил муэдзин, когда начал призыв к утреннему намазу — ас-субх. Минарет ещё не построен, так что кричит святоша с одной из башен мечети. Нардин видел девятый сон, а этот поборник веры начал орать и перебил просмотр десятого. Если добавить к этому хреновую погоду, то настроение у Медведя было не очень хорошим. После этого раннего подъёма, закусили банкой консервов и Поль ушёл осматривать окрестности.
Если не брать в расчёт заполошные визги муэдзина, то аул выглядел так, словно все вымерли. В этих краях люди не любят ранние подъёмы. Видели всего двух человек. Пожилого мужчину, который под проливным дождём отправился к соседу и молодую (судя по её движениям) женщину — выбежавшую из дома, чтобы взять корзину, брошенную у ворот.
Примерно через час вернулся Поль.
— Я нашёл место, где можно заночевать. С большим комфортом, нежели здесь.
— Чем тебе эти кусты не угодили? Аул как на ладони. Когда дождь не льёт.
— Через пару дней нас совсем затопит. Будем лежать в луже и пускать пузыри от радости? Аул можно разглядывать и оттуда. Кто там шляется? — спросил Нардин и прищурился.
Я поднёс к глазам бинокль, рассмотрел человека, который вышел на террасу и даже хмыкнул.