— Война против неверных, — наставительно продолжил отец Клементий, — всегда осветляет души. Твоя же — погрязла в грехе и пороке. Не усугубляй пропасть между собой и своими единоверцами.
— Извини, падре, но я не привык к таким пышным речам. Они похожи на древние, пересыпанные нафталином тряпки. Ты позвал меня, чтобы говорить о вере?
— И о вере тоже. Наступают смутные времена. Падут непокорные и будут посрамлены сомневающиеся. Джихад…
— Остановись! — я даже поморщился. — Пока ты не произнёс, это святое для мусульманина слово, я думал ты заболел и бредишь. Теперь вижу, что ты просто безумен. Иначе бы ты давно понял, что спорить со мной о таких вещах бессмысленно. Мне уже надоело слышать извращённые фантазии на богословские темы. Надоело слушать очередную ерунду про джихад. Ты знаешь что такое настоящий джихад, падре? Это усердие на пути к богу. Даже я, не верящий ни к чёрта, ни в дьявола, это знаю. Единственный аят в Коране, где джихад описывает войну, так это «аль-бакара». Что за дела, святой отец? Ты знаешь коран лучше чем я, но продолжаешь пичкать меня очередным бредом, с помощью которого твои приятели накачивают шахидов перед боем. С упрямством тупого осла!
— Ты так упорствуешь в отрицании…
— Что готов пробить тебе голову, — перебил его я.
— Ты пожалеешь, Карим…
— Что ты сказал?!
— Я сказал, что ты пожалеешь, — и он легко похлопал ладонью по столешнице, — очень пожалеешь…
Хек! Нож скользнул в мою руку, блеснул над столом и пригвоздил его руку к столу. Падре скривился, и я схватил его за горло.
— Запомни, свинья. Если ты когда-нибудь осмелишься угрожать мне или моей семье, то умрёшь. И умирать, поверь моему опыту, будешь очень долго. И твоя смерть будет гораздо мучительнее, чем смерть Иисуса, распятого на кресте.
— Смерть растянутая на века, — прохрипел он. — Разве это не похоже на бессмертие?
— Браво, — усмехнулся я и похлопал его щеке. — Кстати, эта фраза была сказана про могилы мусульман. «Он жив в памяти близких ему людей, пока его могила не сравняется с землей». Видимо, ты нахватался умных фраз, но не понял главного. Прощай, «пастор»! Нож можешь оставить себе. На память.
12 15 год по летоисчислению Нового мира Виго
Майкла Беннета в гостинице не нашёл. Портье сказал, что «гринго» куда-то ушёл и ещё не возвращался. Оставив Майклу записку, я вышел на улицу. Дул сильный ветер. К вечеру погода начала ухудшаться и если ветер не изменится, то завтра рыбаки останутся без улова. Выходить в море, в такую погоду, — не самая лучшая идея.
На пристани, неподалёку от табачной лавки Сьюзи Лермант, лежала лодка, вытащенная на берег подъёмным краном. Видимо, кому-то из рыбаков сегодня не повезло — нарвались на зубастое водоплавающее, которое вырвало три верхних доски из кормы. Рыбачьи лодки, учитывая местную живность, делают с очень толстыми бортами, но и это не помогло. Одна из досок была не только оторвана, но ещё и скручена. Это-же какая сила нужна, чтобы такой брус винтом закрутить?
Через десять минут я уже подходил к дому. Лавка ещё не была закрыта и сквозь витрину увидел Керро Васкеса, стоявшего у прилавка. Судя по его мокрому от слёз лицу, он только что плакал. Это что ещё за новости?! Я недовольно хмыкнул и толкнул ногой дверь. Услышал привычный звон колокольчика. «Сейчас! Сейчас!».
— Привет Керро! Ты что, amigo, плачешь?!
— Нет, всё хорошо! Не обращай внимания, — отмахнулся покрасневший Керро и вытер слёзы. — Ничего особенного не случилось. Перед самым закрытием, заходила парочка новых переселенцев и вот, видишь — насмешили старика Васкеса до слёз.
— Да, новички они такие… Они могут. Что хотели?
— Ничего особенного. Приехали вчера, с конвоем из Порто-Франко. Ходят кругами по Виго, вертят головами и удивляются. Право слово — как дети! Удивляются всему подряд: природе, зверью и прочим прелестям этого мира. Минут двадцать рассказывали про все эти «ужасы», которые они пережили в дороге.
Судя по хорошему настроению Керро Васкеса, на этой парочке переселенцев он неплохо заработал. Или жена дала передышку — перестала устраивать скандалы. Временно, конечно, но и это хорошо. Бьюсь об заклад, что Керро уже несколько раз бегал «тут неподалёку», чтобы развеяться. После этого, как правило, он пьёт чай и хитро щурится, рассматривая прохожих через витринное стекло.
— Всем новичкам интересно, почему мы смотрим на это сквозь пальцы! Представляешь? Святая Тереза! — Васкес молитвенно сложил ладони и посмотрел куда-то в потолок. — Можно подумать, что нам больше нечем заняться, как обсуждать какую-нибудь большую гиену! Где её завалили, каким калибром её завалили, как она выглядела, когда её завалили, и что сказал парень, который был неподалёку, когда её завалили. То, что для них ещё в диковинку, для нас привычные будни.
— Да, было бы немного странно, если бы народ сбегался на пристань посмотреть на очередную кистепёрую рыбу или «длинношеюю Бетти».
Кстати, «длинношеяя Бетти» — это прозвище местной хищной твари. Точнее, — ящера, который водится в прибрежных водах. Я таких встречал ещё десять лет назад, когда ходил в экспедицию с Джеком Чамберсом. Довелось видеть, как эти твари охотятся на тюленей. Правда, последние два года, ящеры встречаются всё реже и реже. Видимо каким-то разумом эти твари всё-же обладают и понимают, что с этими двуногими лучше не связываться. Моряки с транспортников рассказывали, что их часто видят к западу от форта Ли. Вид у этих тварей, — как бы помягче выразиться, — соответствующий. Длинная шея, увенчанная маленькой треугольной головой. Острые зубы. Мощная тушка, размером до десяти метров. Задние плавники, похожи на тюленьи ласты. Передние — мясистые плавники треугольной формы. Как у старосветской акулы. Всё тело покрыто толстой, шершавой кожей, стального цвета. Очень толстая шкура. Даже кинжалом не пробить. Кстати, один раз в год, эти ящеры сбрасывают часть своей кожи. Да, как змеи. Их обрывки часто выбрасывает на берег.
— Именно так, Карим. Как будто мы мало их съели. И знаешь, что эти поселенцы мне заявили перед уходом?
— Что они надеялись на мир полный приключений, а получили сухую и пыльную землю. В общем, — ребята посмотрели на Новый мир и разочаровались.
— Да, нечто похожее.
— Они не первые и не последние, — усмехнулся я, — кто приходит в этот мир, как в игру.
Да, это на самом деле так! Мне иногда кажется, что новички перебравшись в Новый мир, надеются на какую-то неизведанную и сказочную страну. Где золото валяется прямо под ногами, а загорелые красавицы (с пышным бюстом и осиной талией), гроздьями вешаются мужикам на шею. И работать совсем не надо, и потом здесь не воняет. Этим грешат все, даже взрослые мужчины. Особенно, когда узнают про денежные премии за убитых бандитов, то многим сносит голову. Каждый второй переселенец, у которого в багаже больше одного дробовика, считает себя круче вареного яйца и твёрже грецкого ореха. Просто Малыш Джонни[2] в миниатюре! Я серьёзно! Иногда смешно наблюдать, как взрослый мужик строит из себя супер-героя, ожидая любовных романов, перестрелок, трофеев и толстых пачек экю. Вместо этого, он получает жару, закипевший радиатор в машине, красную пыль, местных ползучих гадов и в худшем случае — пулю в живот. И ползает, вот такой «герой» рядом со своим джипом, оставляя на земле пятна крови, над которыми собираются кровососущие насекомые. Потом он тихо умирает, с удивлённым и обиженным выражением на лице. Как же так?! Ведь это я?! Я должен убивать всех этих бандитов! Я должен собирать трофеи! Дьявольщина… Если бы каждый переселенец убивал хотя бы двух местных головорезов, то уже через неделю, ни одного бандита не осталось.
— Помню, что один охотник, который в Старом свете охотился на уток, пришёл в Новый мир. Осмотрелся, выпил кружку пива и ему, совершенно неожиданно, пришла в голову идея. Он даже решил, что это «гениальная» идея, — продолжил я. — Наверное солнцем напекло.
— Что он сделал?
— Ничего, что можно назвать «умным решением». Он решил стать, — я сделал небольшую паузу и даже палец поднял. С назидательным видом и серьёзным выражением на лице, — Он решил стать… Охотником за головами!
— Даже так? — Васкес кивнул, не переставая считать деньги. — И чем дело закончилось? Как обычно бывает с такими парнями? Его пристрелили?
— Можно сказать, что ему повезло. В первой же переделке прострелили ногу. Потом он долго болтался в госпитале и сокрушался, что в него «посмели» выстрелить. Видимо, он ожидал безобидной охоты на двуногих. Теперь он работает в порту на погрузчике. Ничего не поделаешь, Васкес. Люди приходят в этот мир, но не понимают, что он ничем не отличается от Африки или Гвианы. Или портовых трущоб где-нибудь на побережье Средиземного моря. Или ещё какой-нибудь задницы старого мира. Ладно, это всё мелочи. Меня никто не искал?
— Да, искал. Сестра и этот гринго. Тот самый, который приходил утром.
— Что сестра искала, это понятно. Что американец? Он не сказал где его найти?
— Обещал, что сам заглянет. Если, — как он выразился — мистер Карим опять не ускачет за очередной юбкой. Видимо он хорошо тебя знает? — подмигнул мне Керро.
— Видимо, он плохо меня знает, — парировал в ответ я. — Между прочим, я стал до ужаса постоянен. И в отличии от вас, сеньор Васкес, не бегаю за каждой юбкой. Даже сам порой удивляюсь. Ничего не поделаешь, — старость не за горами. Видимо этот гринго не знает о настоящих героях Виго! Тех, которые вечно бегают «тут, неподалёку», чтобы «извини, немного задержаться».
Отомстив таким образом Керро, я дождался пока он закроет дневную выручку в сейф и проводил его к выходу. Васкес махнул на прощанье своей, вечно помятой шляпой, немного подумал, раскачиваясь на каблуках и решительно свернул в сторону харчевни. Я даже головой покачал — этот парень неисправим.
Мне надо было сесть и спокойно подумать. Ситуация, что и говорить, не самая весёлая. Жаль, что Майкл куда-то исчез. Было бы неплохо с ним посоветоваться.
— Карим! — на пороге мастерской стояла моя сестра.
Господи! Я чуть за пистолетом не дёрнулся, когда её увидел. Судите сами — в халате, а на лицо нанесена маска. Ну, вы знаете — косметическая. Для кожи. Что-то белое. Не самый лучший вид, для вечернего визита.
— Что случилось?
— Нет, ничего не случилось, — сухо ответила Эльмира и поджала губы, — если не считать моего брата, который стал меня избегать.
— Сестрёнка, — я поморщился.
Меньше всего хотел бы вести эти занудные разговоры, выслушивая её желания и чаяния.
— Что?!
— Давай поговорим завтра, хорошо? Поверь, мне сейчас не до разговоров о семейном счастье, детях и всём прочем.
— Когда у тебя появится время, тебе стукнет пятьдесят.
— Хоть девяносто…
— Кстати, — сестра сдаваться не собиралась, — что ты собираешься делать с Матео?
— А что я с ним должен делать? — удивился я. — Вот выйдет его мать из больницы и парень отправится домой.
— Во-первых, — начала она, — ты поселил его в подсобке.
— И что? Керро сам там ночует. Иногда.
— Когда напивается, как свинья. Ребёнку там не место.
— Согласен.
— Я переселила мальчика наверх. Пусть временно поживет в твоей гостиной. Диван там гораздо удобнее, чем этот продавленный лежак, провонявший перегаром.
— Согласен.
— И перестаньте кормить всякой дрянью из харчевни. Не надо портить ребенку желудок.
— Согласен.
— Пока я здесь, он будет питаться вместе с нами.
— Ради бога. Я не против.
— Ещё бы ты был против, — фыркнула Эльмира. — Кстати, почему ты не познакомил меня с Беатриче?
— Всему свое время
— Боюсь, что твоё время прошло! — Эльмиру было уже не остановить. — Ещё со времён той парижской дамоч… Ой… Извини, Карим! Я не хотела…
Она осеклась. Сразу. Даже голос стал другим. И куда-то только исчезли эти визгливые нотки, которые всегда меня раздражали? Я повернулся и прищурившись посмотрел на неё.
— Пошла наверх, женщина, — тихо сказал я. — И чтобы до утра тебя слышно не было…
13 15 год по летоисчислению Нового мира Виго
— Карим, мне это не нравится.
— Можно подумать, что я обрадовался,
Мы сидели у меня в мастерской и разговаривали. Майкл Беннет объявился через час, после ухода сестры. Он долго стучал в дверь, пока я не услышал и не открыл. Я, даже не раздумывая, вывалил на оружейника всю информацию, которую узнал. Это не тот случай, чтобы мудро отмалчиваться. И ещё — мне надо было с кем-то поделиться возникшей проблемой. Увы, но больше поговорить не с кем. Поль Нардин — далеко. Керро Васкес, несмотря на все его положительные качества — размазня. Сестра? Увольте от этой радости… Беатриче? Да, ей расскажу. Но она женщина и кроме советов (пусть и очень разумных), ничего не дождёшься. А мне нужен не только совет. Нужен человек, который, если возникнет такая нужда, сможет прикрыть близких мне людей, пока я буду разбираться с этой ситуацией. И приезд Майкла Беннета очень кстати.
— Мысли, по этому поводу есть?
— Две, — я поморщился и ткнул окурком в пепельницу.
— И обе неприличные, — хмыкнул Беннет.
— Куда уж неприличнее. Кроме русского мата, ничего на ум не приходит. Ладно, это всё мелочи.
— Согласен, — кивнул Майкл. — Итак, что мы имеем на сегодняшний день?
— Во-первых, — католический падре, который оказался правоверным мусульманином.
— Карим, а тебе не кажется, что Климент не просто так показал своё, — Беннет щелкнул пальцами, — настоящее лицо?
— Ещё бы! — хмыкнул я. — Это значит, что груз, который они разыскивают, очень дорогой. Такой дорогой, что падре не побоялся рисковать своим положением в Виго. Плюс по всему этому — груз небольшой по габаритам. Что это может быть?
— Всё, что угодно, Карим. Всё, что угодно…
— Именно! Во-вторых, — это каким-то образом связано с конфликтом русских и чеченцев. Климент долго распинался передо мной, напирая на сознание, джихад и борьбу с неверными.
— Это, как раз ничего не значит, — задумчиво сказал Майкл. — Могло быть уловкой, чтобы пустить по ложному следу.
— Может быть и так, но шансы небольшие, — я покачал головой. — Нет, не думаю. Для того, чтобы отвлечь меня от истинной цели, не обязательно раскрывать своё истинное лицо. Тем не менее, он это сделал. Зачем?
— Понятия не имею. Кстати, а ты можешь ему навредить? После того, что узнал. Слушок запустить по городу или ещё что-нибудь похожее?
— Вряд ли, — я покачал головой и задумался. — Его здесь так уважают, что скоро в святые запишут. Падре живёт в Виго с первых дней основания города. Знаешь, Майкл, что-то мне подсказывает, что таких законспирированных мальчиков, в прибрежных городках, не один десяток.
— Да, так мы и думали, — задумчиво протянул Беннет, — что здесь будет человек с юга. Но даже и представить себе не могли, что им окажется один из старожилов. Искали среди новых переселенцев. Тех, кто прибыл в Новый мир лет пять-шесть тому назад.
— Даже так? Мы? Это уже интересно. И кто все эти люди? Говори, раз начал.
— Да, надо было сразу тебе рассказать. Не подумал…
Конечно, всего, что он знает, Майкл не рассказал. Хватило и той части, которая касается лично меня. Если в нескольких словах, то Майкл Беннет как был техасцем, там им и остался. Не может жить без приключений. По-крайней мере (в отличии от новых переселенцев), он не изображает из себя крутого. Тихо ведёт свой маленький бизнес, оценивая свои возможности, риски и последствия. Лет пять назад, Майкл и десять его приятелей, занялись одним интересным делом. Что-то похожее на детективное агентство, которое не только ищет пропавших, но и силовые акции проводят. При необходимости.
Конечно, кроме работы под конкретный заказ, парни Беннета не брезгуют и премиями от Ордена. Кто-же откажется от нескольких тысяч, доведись завалить очередного падонка из чёрного списка? Дело это прибыльное, особенно если знать кого и где искать. Причём, искать не просто так. Надо знать места, где соберётся три-четыре человека, за чьи головы назначена награда. За каждой тварью здесь не набегаешься — климат не тот. Охотников за головами в этом мире всегда хватало, но Майкл умно расширил бизнес и на отсутствие работы не жаловался. Вот этим делом Беннет и занимался, пока не случилась одна история…
Три месяца назад, в контору Майкла обратилась одна женщина с просьбой вернуть её похищенного мужа. Парень неожиданно исчез в Порто-Франко. Через три дня после исчезновения, женщине доставили письмо, с требованием заплатить «небольшой» выкуп. Что-то около двухсот пятидесяти тысяч экю. Деньги следовало доставить в новый форт Ли, где и будет произведён обмен. Заказчица была категорически против силовых решений и мистеру Беннету вменялось в обязанность съездить в форт Ли и произвести обмен наличных на живого и невредимого мужа. Судя по рассказу Майкла, эта женщина была жутко рада, что её благоверного похитили и он сейчас где-то с бандитами, а не с любовницей в кровати.
Да, никакой стрельбы не предусматривалось. Зачем? Зачем стрелять в люстру и портить мебель в гостиной? Не будьте такими кровожадными, господа! Джентльмены делают свой маленький бизнес, чтобы обеспечить жену, детей, любовницу и тёщу, провались она пропадом! Кстати, когда рассказ дошёл до этого места, у Майкла даже глаз начал дёргаться. Видимо его тёща была в этом мире и «перейти» в лучший не собиралась. Живучая старушка.
Везти сумму довольно рискованно. Поэтому, как и поступают в таких случаях, был найден посредник. С ним оговорены условия передачи и количество людей, участвующих во встрече. Три человека и пленник — с одной стороны, и три человека с деньгами — с другой стороны.