Водитель «Жигулей», обратив на меня внимание, начал притормаживать, но тут его обогнал «Лексус». Вывернув из соседнего ряда, машина плавно остановилась, дверь со стороны пассажира распахнулась, и я увидела Феликса.
– Моя тачка подойдет? – весело спросил он.
– В прошлой жизни ты был собакой, – серьезно сказала я.
– Почему не тигром?
– Очень привязчивый.
– Хочешь, чтобы я занес тебя в машину на руках, или сама сядешь?
Я устроилась на сиденье, захлопнула дверь и посмотрела на него с большим сомнением.
– Ты что, следишь за мной?
– Вовсе нет. Ехал мимо, и вдруг ты... по-моему, это судьба. В любом случае я рад, потому что нахожу тебя чертовски привлекательной, и мысль об этом не выходит у меня из головы.
– Подозреваю, что мыслей не так уж много.
– Красивой девушке даже хамство извинительно, но особо не наглей. Куда прикажешь отвезти?
– В похоронную контору «Эдем», – ответила я.
С полминуты он буравил меня взглядом, как видно, приняв мои слова за шутку, но все же решил отнестись к ним серьезно.
– А где она находится?
– Понятия не имею. Но надо найти.
Он открыл бардачок и достал оттуда пухлый том рекламных изданий.
– Давай поищем. – Поиски много времени не заняли, в каталоге оказался и адрес, и номер телефона. – Это совсем рядом, – кивнул Феликс и наконец-то тронулся с места.
Фирма похоронных услуг располагалась неподалеку от старого кладбища в одноэтажном здании, которое когда-то было церковной сторожкой. От тех времен остался крест на фасаде, новые хозяева украсили его гирляндой из разноцветных огней.
– Спасибо, – сказала я, дождавшись, когда машина остановится.
– Я пойду с тобой.
– Да? А зачем?
– Не хочется терять тебя из виду. Если мозолить тебе глаза, ты привыкнешь и в конце концов согласишься, что я подарок судьбы.
Я пожала плечами, и мы отправились вдвоем. Сомнений в том, что появился он отнюдь не случайно, у меня больше не было. Однако скрывать причину своего визита сюда я не считала нужным. А Феликс... пусть болтается рядом, так или иначе, но я узнаю, что ему от меня надо. Внезапно вспыхнувшую страсть я исключала прежде всего потому, что Феликс не представлялся мне парнем влюбчивым. Для женщин типы вроде этого – чистое наказание. Секс и любовь у них существуют параллельно, никогда не совпадая, и, добившись очередной дурехи, они потом очень быстро исчезают, оставляя после себя разбитые сердца и женские стенания «все мужики козлы». Может, вывод я сделала поспешный, но уверенность в его правильности была гарантией, что я не пополню ряды доверчивых дур.
– У тебя есть парень? – вдруг спросил он, а я заподозрила, что наши мысли двигаются в одном направлении.
– Есть печальный опыт: два выбитых зуба, сломанное ребро и иск на раздел имущества.
– Шутишь?
– Если бы... Я председатель клуба мужененавистниц.
– Это хорошо. Не терплю конкурентов. А все мужененавистницы только и мечтают о том, чтобы их трахнули.
– У меня есть твой номер телефона, станет невмоготу – обязательно позвоню.
Он засмеялся, собираясь что-то ответить, но мы вошли в здание, и Феликсу пришлось заткнуться.
Просторное помещение было заставлено гробами, венками и цветами из пластика. По необъяснимой причине все это имело почти праздничный вид, не хватало только девиза «отойдем в мир иной с большой помпой».
В глубине зала за столом сидела девушка и двумя пальцами мучила компьютерную клавиатуру, перемалывая во рту жвачку. Заметив нас, поспешно встала и скорбно улыбнулась. Однако, не обнаружив в наших лицах и намека на страдание, заговорила очень деловито:
– Хотите сделать заказ?
– Может, в самом деле побеспокоиться? – с озадаченной миной глядя на меня, сказал Феликс. – Если ты не ответишь мне взаимностью, я все равно долго не протяну.
Девушка улыбнулась шире, но как-то неуверенно.
– У меня к вам вопрос, – сказала я серьезно, решив, что похоронная контора не то место, где следует оттачивать остроумие. – Вы доставили венок... – я еще не успела договорить, как девушка быстро прошла к настежь распахнутой двери в соседнее помещение и громко позвала:
– Лидия Валентиновна, тут опять про этот венок спрашивают...
На ее зов появилась пышная женщина лет сорока с вишневого цвета волосами, яркой помадой и такими длинными ногтями, что на ум сразу пришли прочитанные за зиму вампирские хроники.
– Здравствуйте, – сказала Лидия Валентиновна и вздохнула, голос у нее был по-девичьи звонким. – Вы по поводу того случая? Так неловко получилось...
– Из милиции у вас были? – спросила я.
– И из милиции, и хозяин сам, я хотела сказать, тот, кому венок этот послали...
– Когда он приходил?
– Дня через два после того, как все случилось. Я готова была сквозь землю провалиться, так неудобно перед человеком, а он ничего, посмеивался только... Простите, а вы кто?
– Я его сестра. Если у вас были из милиции, вы должны знать, мой брат погиб.
– Да, – испуганно кивнула женщина. – Но мы-то здесь при чем?
– Я хотела бы узнать, кто заказал венок. Вы ведь выписывали квитанцию?
– Конечно, сейчас найду. – Лидия Валентиновна подошла к столу и начала перебирать какие-то бумаги; женщиной она оказалась словоохотливой и, пока искала нужную квитанцию, говорила без умолку, избавив меня от необходимости задавать вопросы. – Я ведь сразу почувствовала неладное, как только Светочка сказала мне об этом заказе. Доставить венок в ресторан... Это же додуматься надо. Если бы я заказ принимала, все бы как следует выяснила. А молодежь – они, знаете, деньги приняли, квитанцию выписали, и трава не расти. Меня в тот день не было, а на следующий день, куда деваться, отправила курьера с венком. Заказ есть заказ, деньги заплачены. Но душа была не на месте. И не зря. Курьер вернулся с этим проклятущим венком и сказал, что нас разыграли. У людей праздник, а не похороны. Вот квитанции. Фамилия Петрова. Петрова В.А. Можете взглянуть, все как положено.
Бросив взгляд на запись, я повернулась к девушке, сцепив на груди руки, та продолжала увлеченно жевать.
– Вы – Светлана? – спросила я. Она кивнула. – Как выглядела женщина, помните?
– Не-а. Обычная тетка, вроде не старая. На деревенскую похожа. Пальто какое-то задрипанное, платок. А венок выбрала самый дорогой. Дождалась, когда ленту подпишут, все проверила, расплатилась и ушла.
– Узнать ее смогли бы?
– Не знаю. Если одета будет так же, узнаю, а если по-другому... менты меня расспрашивали, как выглядит, то да се... обычная тетка.
«Фамилию женщина, скорее всего, назвала вымышленную и особо себя фантазиями не утруждала», – подумала я. Но тут вновь заговорила Лидия Валентиновна.
– Он ее знал, – кашлянув, заметила она.
– Кто?
– Ваш брат. Я когда фамилию назвала, он задумался и даже в лице переменился. И следователя, что к нам приходил, фамилия тоже заинтересовала. Еще переспросил: Петрова В.А.? – и квитанцию чуть из рук не вырвал. А что, не нашли того, кто вашего брата убил?
– Ищут, – ответила я, поблагодарила услужливую тетку и отправилась к двери. Феликс шел за мной.
– Твоему брату прислали венок? – спросил он, как только мы оказались на улице.
– Ты же слышал.
– Ничего себе шуточки.
– На шутку это мало похоже, учитывая, что венок скоро пригодился.
– Тебе фамилия Петрова о чем-то говорит?
– Меня шесть лет не было в городе, за это время брат мог обзавестись знакомыми, о которых я понятия не имею.
– Куда теперь? – подходя к машине, спросил Феликс.
– Я домой, а ты – не знаю.
– Мы же соседи.
– У меня своя квартира.
– Хорошо, отвезу, куда скажешь. Почему бы тебе не переехать к брату? – задал он очередной вопрос уже по дороге. – Я имею в виду его квартиру.
– Ты, видно, забыл – в этой квартире его как раз и убили.
– Зато я был бы рядом.
– И что мне за радость от этого?
– Радость была бы для меня, а для тебя безопасность. С удовольствием стану тебя охранять.
– От кого?
– От кого угодно: драконов, привидений или глупых шутников.
– С шутниками я сама разберусь.
– Вот это и беспокоит. – Тут у него зазвонил мобильный, он достал телефон из кармана и произнес: – Да... – выслушал собеседника и кивнул: – Хорошо, отец. Я сейчас приеду. Старикан нарисовался не вовремя, – с улыбкой глядя на меня, сказал Феликс. – Я-то рассчитывал на чашку кофе, ты бы не отказала мне в такой малости?
– Кофе у меня дрянной.
– Тогда я тебя угощу. Завтра, идет?
– Я подумаю.
– Да что ж ты несговорчивая такая... – покачал он головой.
Я вошла в квартиру, сбросила кроссовки, повесила куртку и вдруг замерла. Что-то не так. Я стояла, прислушиваясь то ли к тишине в квартире, то ли к собственным ощущениям. Заглянув в кухню, вернулась в прихожую и распахнула входную дверь, предосторожность, может, и излишняя, но так спокойней: заору погромче и кто-нибудь услышит. Из комнаты брата доносились невнятные голоса, как будто кто-то тихо разговаривал. В первый момент я решила, что звук доносится из соседней квартиры, но, подойдя вплотную к двери, больше не сомневалась: там кто-то есть.
– Я подумаю.
– Да что ж ты несговорчивая такая... – покачал он головой.
Я вошла в квартиру, сбросила кроссовки, повесила куртку и вдруг замерла. Что-то не так. Я стояла, прислушиваясь то ли к тишине в квартире, то ли к собственным ощущениям. Заглянув в кухню, вернулась в прихожую и распахнула входную дверь, предосторожность, может, и излишняя, но так спокойней: заору погромче и кто-нибудь услышит. Из комнаты брата доносились невнятные голоса, как будто кто-то тихо разговаривал. В первый момент я решила, что звук доносится из соседней квартиры, но, подойдя вплотную к двери, больше не сомневалась: там кто-то есть.
– Какого черта, – буркнула я и толкнула дверь.
Комната была пуста, а вот телевизор работал. Трое мужчин на экране о чем-то увлеченно спорили. Пульт валялся на диване. Одна из подушек сбилась на сторону, точно совсем недавно здесь кто-то сидел. Я на мгновение зажмурилась, пытаясь унять нервную дрожь. Если бы не пульт, я бы еще могла убедить себя, что телевизор включился сам собой. Вчера я смотрела новости. Но точно помнила: пульт я положила на тумбочку возле телевизора. Привычка настолько укоренившаяся, что ей следуешь автоматически. Кто-то в мое отсутствие был в квартире и смотрел телевизор? У кого могли быть ключи? Допустим, у друзей Виктора, у того же Артема. Меня ждали и коротали время с пультом в руках... Отчего бы не позвонить мне, вместо того чтобы сидеть тут незваным гостем?
Я выключила телевизор и потянулась за мобильным, уже зная: ни Петьки, ни Артема, ни тем более Вальки здесь не было, но из упрямства решила проверить. И вот тогда заметила распахнутую настежь дверь в свою комнату. Но не она привлекла мое внимание, а рюкзак, валявшийся на полу рядом с туалетным столиком. Я припустилась к нему, чертыхаясь сквозь зубы. Ноутбук Виктора исчез. Я осмотрела комнату, вовсе не надеясь его обнаружить. Мой компьютер был включен, хотя экран успел потухнуть.
Я опустилась на диван, таращась перед собой. Незваный гость явился за компьютером брата. Знал о его существовании? Откуда? Предположим, кто-то решил покопаться в моих вещах. Если так, почему забрали только ноутбук Виктора, а мой оставили? Выходит, все-таки шли за ним. Кто? И что неизвестный надеялся найти в похищенном ноутбуке? Или, напротив, боялся, что в почтовый ящик заглянет еще кто-то кроме меня? Мысль, при всей фантастичности, в тот момент показалась самой верной. Виктор... Я думала о брате, о живом, не о мертвом. Записка, ноутбук в тайнике, о котором знаю только я... Самое время вспомнить рассказ Петьки о госте в его деревенском доме. А теперь кто-то разгуливал по квартире и даже оставил телевизор включенным. Это что, тоже послание? Тот, кто все это затеял, мои возможности переоценил, я даже не догадывалась, чего от меня хотят. Если только... брат дает понять, что он жив? Я еще раз осмотрела квартиру в поисках какого-либо знака. Ничего. Выпила чаю в надежде, что привычные действия вернут на место пошатнувшийся мир, в котором мертвецы возвращаются в свое жилище, а их ноутбук исчезает.
Оставаться здесь на ночь не хотелось, я подозревала, что вряд ли смогу уснуть. Но осталась, скорее из упрямства. Это мой дом, и бежать отсюда сломя голову я не собираюсь. Закончив пить чай, я подошла к компьютеру с намерением проверить почту. Капитан Америка осчастливил очередным посланием. Щелчок мыши, и на экране появилась фраза: «Никому не верь».
Утром мне позвонил следователь. Но еще раньше в квартире появился Артем. О своем приходе он предупредить не удосужился, и звонок в дверь застал меня еще в постели. Ночка выдалась бессонной, что не удивительно, уснуть я смогла только ближе к рассвету и теперь гадала, стоит открывать дверь или нет. Звонили настойчиво, я поднялась, набросила халат и побрела в прихожую, взглянув на часы: еще не было и восьми. Малоподходящее время для визитов. На ум пришел Феликс, я на мгновение замерла перед зеркалом в прихожей и тут же разозлилась на себя за это. В дверной глазок увидела Артема и поспешно распахнула дверь.
– Кто рано встает, тому бог подает, но ты еще и на премию напрашиваешься, – съязвила я, впуская его в квартиру.
– Извини, что разбудил.
– Ну, уж если разбудил, идем пить кофе.
Оставив его в кухне, я все-таки отправилась в ванную приводить себя в порядок. Кофе он приготовил сам, сидел за столом и вертел чашку в руках, хмуро ее разглядывая. Я не сомневалась, меня ждут плохие новости, с хорошими в такую рань не являются. Сделала пару глотков из чашки, которую он предупредительно поставил для меня, и спросила:
– Есть новости?
– Одна.
– Но скверная?
– Собственно, к нашим делам она отношения не имеет, но я подумал...
– Не тяни.
Он отодвинул чашку.
– Вчера обнаружили труп Голубовой Ольги. Точнее, обнаружили его два дня назад, а вчера всякие сомнения отпали – это действительно она.
– Пропавшая подруга Коршунова-младшего? – нахмурилась я.
– Судя по состоянию трупа, убийство произошло несколько месяцев назад.
– И где труп находился все это время?
– Не знаю. Мне позвонил знакомый из прокуратуры, поздно вечером.
– Что тебя беспокоит? – задала я вопрос.
– Беспокоит? – Он пожал плечами. – Девушка исчезла довольно давно, теперь выяснилось, что все это время она была мертва. Вполне предсказуемое развитие событий.
Артем вздохнул, вновь покрутил чашку и с минуту меня разглядывал.
– Что-то происходит. И со смертью Виктора ничего не кончилось.
– Не очень-то понятно, что ты имеешь в виду.
– Извини, я свалял дурака, подняв тебя в такую рань с постели...
– Твоим извинениям я бы предпочла внятный ответ: что тебя беспокоит?
– А тебя – нет? Как с ощущением, будто мы играем в пьесе, о сюжете которой даже не догадываемся? А кто-то умело всем этим руководит?
– Тебе бы романы писать, но адвокату, конечно, фантазия тоже не повредит... Ты сам сказал, что появлению трупа удивляться не приходится, если девушку все это время не могли отыскать.
– Но... – Артем слегка замешкался, словно прикидывая, стоит продолжать или нет, и все-таки продолжил: – Кое-кому обвинения Коршунова-младшего теперь могут показаться не беспочвенными...
– По-твоему, девушку мог убить мой брат? – спросила я, голос мой звучал спокойно, наверное, потому, что подобную возможность я уже рассматривала, Артема это возмутило:
– Нет, я не верю, что твой брат убийца. Но тебе эта мысль, как видно, не претит.
– Полная хрень, прости мне мой французский... – усмехнулась я.
– Рад, что ты способна шутить, – повысил он голос, а я нахмурилась.
– Не очень понятна твоя нервозность. Мысль о том, что мой брат может иметь отношение к исчезновению девушки, а тем более к ее убийству, в восторг меня не приводит. Сомневаюсь ли я в его невиновности? Не знаю. Меня не было шесть лет, и все, что здесь происходило... но мне бы очень хотелось убедиться в том, что он не виновен. Для этого я готова выслушать разные мнения, в том числе и неприятные.
Артем хмуро кивнул.
– Я уверен, его подставили тогда, подставляют и сейчас...
Он продолжал говорить, горячо, но довольно сбивчиво для адвоката, и даже несколько нелогично. Я слушала, задаваясь вопросом: кого Артем сейчас пытается убедить, меня или все-таки себя, а главное, в чем? И вспомнила наш первый разговор. Что, если его, как и меня, тогда посетила мысль о том, что в квартире был застрелен вовсе не мой брат? Или эта мысль пришла к нему значительно раньше? А может, он вовсе не сомневался, а точно знал? Знал, что Витька жив? Похоже, я сама уже в этом не сомневаюсь.
– Что ты от меня скрываешь? – задала я вопрос, когда возникла пауза, Артем подобного вопроса не ожидал и сейчас смотрел на меня с возмущением, за которым пряталась растерянность.
– Не понял, – произнес он, изо всех сил пытаясь придать и лицу, и голосу суровость.
– Хочешь, напишу свой вопрос или задам его по буквам?
– Прекрати. Я ничего не скрываю...
– Тебя заботит доброе имя моего брата. Кстати, ты присутствовал на опознании?
– Ты опять за свое? – рявкнул он. – Оставь дурацкие мысли... Твой брат погиб, и я хочу, чтобы убийца был найден.
– Наши желания схожи, чего ж тогда орать?
– Я уже объяснил... Девушку нашли мертвой, следствие может прийти к выводу, что Виктор имеет отношение к ее гибели, а, значит, его собственная смерть напрямую связана с ее убийством.
Артем считал это опасным заблуждением, которое скажется на следствии, они будут искать не там и не того... Все вроде бы логично, и беспокойство его понятно, вот только я ему не верю, мало того, подозреваю в злостном запудривании мозгов. А он злится то ли на мое недоверие, то ли на то, что заморочить мне голову никак не удается.
– Ты был со мной до конца откровенен? – кивнув, спросила я. – Или есть еще что-то...
– Думай что хочешь, – махнул он рукой устало, не дав мне возможности закончить, впрочем, этого и не требовалось. – Будет лучше, если ты уедешь, – выпалил он.