— Мам, а вот как ты поняла, что папу любишь? — вспомнив свои философствования, пытливо поинтересовалась я. Даже пирожное обратно к его собратьям на тарелку положила, так и не откусив.
Мама от моего вопроса растерялась, и я поспешила пояснить:
— Ну вот как ты поняла, что это именно любовь? На чувстве же не написано, как именно оно называется.
— Мне с твоим папой очень уютно, — задумчиво ответила она. — Спокойно так и просто. Он ведь уже тогда увлекался ботаникой и мог часами напролет мне рассказывать про какую-нибудь травинку. И мне было интересно, представляешь? Кажется, пересказывай он мне в тот момент телефонный справочник, я бы и то слушала взахлеб, — она засмеялась и уже серьезно добавила: — Просто потому, что это говорил он. Кстати, забавный момент вспомнился. Папа был такой романтичный в молодости, и когда мы гуляли звездными ночами, он мне непременно про созвездия рассказывал. Где какое, почему так называется, какая с ним легенда связана. Потом, через несколько лет, когда у нас уже Саша была, я спросила у твоего папы, где он астрономию изучал. Он так изумился искренне и сказал, что вообще в этом вопросе полный профан, Большую Медведицу от Малой с трудом отличает. Так что, Карин, — она со смехом мне подмигнула, — запомни на будущее, влюбленные парни очень много врут.
— И не влюбленные тоже. — Я вяло улыбнулась, вспомнив злополучного Вадима.
Вот хорошо маме. У нее была нормальная юность, без всяких монстров, иномирцев и прочей нечисти. Правда, вместо этого у мамы имелся комсомол и еще какие-то таинственные для меня явления из той же области. Но в любом случае, это несравнимо. Я как-то пыталась подсчитать, сколько раз я была на волосок от смерти, но сбилась со счета. Папа тут не так давно выдал гениальное умозаключение, что я размышляю и веду себя порой явно старше своих семнадцати лет. Ну а как иначе? Волей-неволей пришлось повзрослеть раньше времени.
— Но главное, Карин, — очень серьезно произнесла мама, — мне с твоим отцом хотелось создать семью. Я представляла, какие у нас будут замечательные дети и внуки. Еще тогда, в шестнадцать лет, я думала о том, что рядом с твоим папой не страшно будет состариться. Ты поймешь, о чем я, когда встретишь такого человека.
— Надеюсь. — Я задумчиво поводила пальцем по ободку кружки, вздохнула. — Надеюсь, что встречу и пойму… Ладно, мам, если что, я в комнате.
И я побрела к себе. Предаваться философским размышлениям. Но одиночество мое продлилось не больше пяти минут.
— Карин, к тебе Юра! — послышался мамин голос, и буквально через несколько секунд дверь распахнулась, открывая взору взлохмаченного и взбудораженного Савина.
— Каринка, привет, — он беглым взглядом окинул мою комнату и ринулся к шифоньеру.
— Привет, Юр, — уныло отозвалась я, наблюдая, как лучший друг спешно вытаскивает вешалки с одеждой и складывает на кровать. — Есть смысл спрашивать, зачем ты это делаешь?
— Понимаешь, у некоторых совсем нет чувства юмора. Ну совсем! А ведь так жить нельзя! Надо что-то делать! Менять в себе, задуматься, в конце концов! А то ведь окружающие страдают!.. Кстати, симпатичное платье, зря не носишь… — Юрец окинул придирчивым взглядом содержимое очередной вешалки и отправил в общую свалку вещей. — Эх, знала бы ты, как я тебе завидую!
— Тому, что у меня есть такое платье? — Я с сомнением покосилась на друга.
— Тому, что у тебя нет старшего брата!
— Да что случилось-то?
— Да Олега, блин, опять явно какой-то дятел ответственности по башке долбанул, и брат вздумал мне нотации читать, — сопящий от праведного негодования Юрец уселся прямо на ворох одежды. — Выносил мозг, что я, мол, много за компом сижу. Типа надо почаще на улицу выходить, спортом заниматься и прочая традиционная занудень. Не, я, конечно, согласен, но мне сейчас реально некогда! Я ж перса еще до восемнадцатого уровня не прокачал!
— Серьезный аргумент, — не удержалась я от улыбки.
Юрка сарказма в моем голосе, похоже, не расслышал.
— Вот! Ты меня понимаешь! А Олег нет! Этот гад, пока я утром дрых, мышку к столу приклеил! Прикинь! Суперклеем! Вообще намертво! А родители мне на этот месяц финансы же перекрыли, и фига с два я в ближайшее время смогу новую купить! И Олег прекрасно об этом знал!
— Это все понятно, но при чем тут мой шкаф? — Я по-прежнему не улавливала связи.
— Но ведь не мог же я оставить такое Олеговое кощунство неотомщенным. — Юрка развел руками. — Моя душа жаждала справедливости! В общем, брат же тут на днях себе такие офигенные фирменные кроссовки купил за дохрена денег. Ну я, короче, их остатками суперклея к линолеуму в прихожей приклеил. И крепко так прилипли заразы, фиг отдерешь. Но, как говорится, сила есть — ума не надо: Олег все же отодрал. Вот только, увы, не полностью. Подошва так и осталась на линолеуме… — он встал и, скрючившись, залез в освободившийся отсек шифоньера. — В общем, Каринка, я пока тут у тебя поживу, — последняя фраза донеслась уже из-за закрытых створок.
Не успела я ничего ответить, как вновь раздался мамин голос:
— Карин, Олег пришел!
И на пороге моей комнаты возник улыбающийся Юркин брат.
Если бы у меня когда-нибудь спросили, с кем бы я пошла в разведку, то я бы, не раздумывая, назвала именно Олега. Он относился к категории тех людей, с которыми хорошо и в пир, и в мир, да хоть в метеоритный дождь. Правда, больше я таких людей и не знала. Юркина симпатичность в масштабах Олега достигала уже уровня красоты, и при внешнем сходстве братья все же очень этим разнились. Быть может, тут играл роль возраст, ведь Олег был старше почти на пять лет. Вот взять хотя бы общесавинскую курчавость: у младшего русые кучеряшки делали его похожим на буйный одуванчик, а у старшего наблюдался лишь легкий намек на волнистость. Но самым примечательным в Олеге была не внешность. Хотя, конечно, высокий рост, атлетическое телосложение, правильные черты лица и обаятельнейшая улыбка явно не одну девицу лишили душевного покоя. Но для меня Олег стал самым настоящим старшим братом, пусть и не родным. В трудную минуту он всегда мог утешить, поддержать, найти удивительно правильные и нужные именно в этот момент слова. А главное, он всегда был искренен и не навязывал своего мнения, помогая самой сделать верный выбор.
— Карин, привет, ты случайно не видела это кудрявое недоразумение, именуемое моим братом? — Он окинул меня внимательным взглядом. — Та-ак, что случилось?
Я вымученно улыбнулась.
— Привет. Не хочу жаловаться.
— А ты и не жалуйся, а просто расскажи. — Олег взял второй стул, поставил его спинкой как раз плотно к дверкам шифоньера и сел. — Смотри, конечно, сама, но вдруг я помочь смогу.
— Ой, Олег, тут никто не поможет. — Я подперла голову руками. — Сложно все очень.
— Может, тебе так просто кажется, — улыбнулся он ободряюще.
Жуть как хотелось высказаться. Но, с другой стороны, нагружать Олега своими глупыми проблемами казалось мне не самой лучшей идеей.
— Просто я… — слова упорно не подбирались, — запуталась, что ли… И немножко схожу с ума. А, может, и не немножко… Рита вообще сказала, что я ненормальная.
— Давай по порядку. Хотя заранее предполагаю, что речь пойдет о молодом человеке.
— Все так предсказуемо? — Я помрачнела еще больше.
Олег засмеялся.
— Просто я очень неплохо разбираюсь в девушках. Карин, неужели ты, наконец, влюбилась?
— В том-то и дело, что, наверное, не совсем.
— Хм… Вот теперь я немного не понимаю.
— Как бы объяснить… Есть один парень… Андрей. Он как бы… это… в общем, Ритка говорит, что я ему нравлюсь сильно…
— А сама-то ты как считаешь?
— Ну наверное, нравлюсь, — пожала я плечами. — Он, правда, ничего такого не озвучивал…
— Дело же не в словах. — Олег покачал головой.
— А в поступках, — поддакнул из шкафа Юрец.
— Например, каких?
— Ну, допустим, он заботится о тебе? — терпеливо подсказал Савин-старший.
Я на мгновение задумалась.
— Вроде бы да. Вот только малость в приказном порядке. Туда не ходи, обо всем докладывай… — Я вздохнула. — Да дело ведь даже не в нем. Андрей хороший. Другая на моем месте, наверное, от радости бы пищала, а я вот не чувствую ничего такого. Ну как… он мне нравится, но…
— Недостаточно?
— Типа того. — Я судорожно вздохнула. — Андрей, конечно, замечательный, но все же он — не тот, кого я жду… Просто понимаешь, я всегда считала, что влюбиться можно только один раз. Если по-настоящему. А не по-настоящему не хочется. И…
— Погоди, — перебил резко нахмурившийся Олег, — ты сказала «тот, кого жду». Это о ком?
Об этом я не рассказывала вообще никому. И потому, что считала слишком сокровенным. И потому, что не была уверена в собственных воспоминаниях…
Я не знаю, бывает ли так у нормальных людей, но иногда я путала сны с явью. Точнее, такое случилось лишь однажды. И я до сих пор не могла понять, произошло ли это в реальности или лишь мне приснилось, а может, и привиделось, мало ли.
— Недостаточно?
— Типа того. — Я судорожно вздохнула. — Андрей, конечно, замечательный, но все же он — не тот, кого я жду… Просто понимаешь, я всегда считала, что влюбиться можно только один раз. Если по-настоящему. А не по-настоящему не хочется. И…
— Погоди, — перебил резко нахмурившийся Олег, — ты сказала «тот, кого жду». Это о ком?
Об этом я не рассказывала вообще никому. И потому, что считала слишком сокровенным. И потому, что не была уверена в собственных воспоминаниях…
Я не знаю, бывает ли так у нормальных людей, но иногда я путала сны с явью. Точнее, такое случилось лишь однажды. И я до сих пор не могла понять, произошло ли это в реальности или лишь мне приснилось, а может, и привиделось, мало ли.
Дело было в конце позапрошлого декабря. У нас в городе открылся новый торговый центр. Причем, по сравнению с остальными, он казался не центром, а центрищем, если можно так выразиться. Взгромоздившись среди небольших магазинчиков, он производил впечатление мамонта в окружении хорьков. Рекламировать его открытие начали чуть ли не за полгода до оного. И главный упор делался на уникальные предпраздничные распродажи, причем в первый же день работы. Рита, конечно же, пропустить такое событие не могла. Как и не могла допустить, чтобы его пропустили мы со Светой.
И в день открытия наша дружная троица двинула туда за новогодними подарками. Народу в торговый центр набилось столько, будто там не распродажа была, а бесплатная раздача золотовалютного резерва Родины. Рита, несмотря на свою миниатюрность, пробивалась в толпе настырным ледоколом, мы едва за ней поспевали.
На первом этаже посреди холла высилась огромная елка. Украшением ее, видимо, занимался дизайнер с очень оригинальным воображением. Развешенные на ветвях цветные проволочные загогулины в виде геометрических фигур вызвали у меня непочтительное хихиканье вперемешку с искренним любопытством. Ну мало ли, вдруг по какому-нибудь новомодному календарю грядет год Треугольника. От подруг я, естественно, отстала. А учитывая, что с ориентированием на местности у меня было не ахти, где их искать, не имела ни малейшего представления. Решив, что рыскать в толпе все равно бессмысленно, я направилась к елке, уже всерьез раздумывая, что надо будет и на домашнюю хотя бы парочку транспортиров повесить.
На этом реальная часть событий заканчивается и начинается странная. Просто наяву этого, по идее, происходить ну никак не могло.
Мы столкнулись посреди мельтешащей толпы. Точнее, промчавшаяся мимо деловитая дамочка с охапкой пакетов зацепила меня своей ношей, и зазевавшаяся я, потеряв равновесие, едва не загремела на пол. Ну а учитывая мою хроническую неуклюжесть, по траектории я задела незнакомца, к своему несчастью оказавшегося в радиусе поражения. Правда, он не растерялся, придержал меня за плечи, спасая от неминуемого столкновения с мраморной плиткой пола. Намереваясь выпалить чистосердечное «спасибо», я встретилась с ним взглядом.
А потом… Потом окружающий мир как-то смазался…
Люди вокруг мелькали безликими черно-белыми пятнами. Словно в замедленной съемке. Воспринимались лишь как не имеющий смысла фон.
Даже все звуки исчезли. Мгновенно наступила тишина. Но не мертвая, а какая-то умиротворенная. Словно само сердце мира устало биться и замерло на краткий отдых. Я бы, возможно, даже решила, что это просто я вдруг оглохла, но мне было совсем не до размышлений.
Я не запомнила его. Детали внешности выветрились из моей головы еще в тот же день. Словно просто стерлись, оставив лишь смутное ощущение его образа. Единственное, что я могла сказать наверняка, он был, если и старше меня, то буквально на пару лет. Но все ощущения, даже малейшие оттенки эмоций, отложились в памяти настолько ярко, будто это произошло не полтора года назад, а буквально только что.
На фоне остального замолчавшего и остановившегося мира он казался чуть ли не центром Вселенной. Весь смысл мироздания резко сузился до границ одного человека, я даже саму себя осознавала с трудом. Изумление в его глазах сменилось целой гаммой чувств, которым я никак не могла подобрать названия. Как и тому, что сама в тот момент испытывала.
Повинуясь внезапному побуждению, я подалась вперед, он наклонился к моему лицу и… все. Первый поцелуй был нещадно стерт моей избирательной памятью, оставив после себя лишь ощущение некоего волшебства. И ничего конкретного.
Казалось бы, я закрывала глаза всего на мгновение, но незнакомец исчез. Словно его вообще не было. В мельтешащей вокруг толпе меня снова толкнули, окончательно возвращая в реальность. Я лихорадочно огляделась, все еще отказываясь верить, что он мне привиделся. Хотя, с другой стороны, на самом же деле такого происходить не могло. Я по инерции коснулась талисмана на левой сережке, он медленно остывал, словно я только что спалила пару гектар леса. Даже не успела удивиться этому, из толпы вырулили мои подруги.
— Ринка, ты чего зависла? — затрясла меня за плечо Рита. — Все нормально?
— А… э-э-э… да, — пробормотала я внезапно осипшим голосом. — Просто… задумалась…
— Пока ты тут задумываешься, все раскупят! — миниатюрная блондинка схватила меня за руку и потянула за собой.
О том, что мне привиделось, я так никому не рассказала. Просто сама не знала, что и думать. Причем странно, но каждый раз, когда я мучительно пыталась вспомнить, как выглядел тот незнакомец, у меня начинала дико болеть голова. В итоге я старательно пыталась о том случае забыть, но не получалось. И я ждала. Ждала, что произойдет чудо, и он снова появится в моей жизни. Потому и казался мне таким кощунством поцелуй Андрея. Словно я предала то волшебство. Вот только то волшебство, быть может, вообще мне просто привиделось.
— Карин, — голос Олега вытряхнул меня из воспоминаний, — ты не ответила.
— Сначала пообещай, что не сочтешь меня сумасшедшей, — неуверенно улыбнулась я.
— Поверь человеку, которому крайне не повезло с младшим братом, у меня свои взгляды на сумасшествие. Но на всякий случай, обещаю, — заверил Олег, с деланой серьезностью приложив левую руку к груди.
— Я ведь ни разу не влюблялась раньше, ну ты знаешь. Мне казалось, что в моей жизни непременно появится кто-то особенный, надо просто подождать, а на остальных, само собой, чувства не растрачивать.
— А упомянутый тобою Андрей, значит, не особенный?
— Ай, да откуда ж я знаю. — Я уткнулась лбом в колени. Не говорить же, что все мои ожидания основаны на игре собственной фантазии.
Олег задумчиво молчал не меньше минуты. Наконец с улыбкой произнес:
— Карин, я, кажется, понял, в чем дело. Боюсь, ты и вправду влюбилась.
— Да? — Мне почему-то сразу стало себя так жалко, словно бы Олег озвучил чуть ли не смертный приговор.
— Поверь тому, кто чуть старше и разбирается в чувствах чуть лучше. Ты ведь уже сомневаешься. А не было бы чувств, не было бы и сомнений. Считай, это последняя стадия перед осознанием. И я готов поспорить на что угодно, что вот, буквально завтра утром, проснувшись, ты уже не будешь ни в чем сомневаться.
— Ребята, пойдемте чай пить с пирожными и блинами, — в мою комнату заглянула улыбающаяся мама.
Мы с Олегом поспешили вслед за ней. Уже вышли в коридор, когда из моей комнаты раздался возмущенный Юркин вопль:
— Эй! Вы меня забыли! Я тоже блинов хочу! Кто-нибудь, уберите стул, он мне дверцы открыть не дает!
— Ничего, ничего, — хмыкнул Олег. — Пусть посидит немного, о своем поведении подумает. Да, и еще, Карин, — он понизил голос до шепота, — знаешь, какой еще верный признак настоящих чувств? Рядом с любимым ты всегда будешь чувствовать себя в безопасности. В полной, буквально абсолютной безопасности.
Появившийся вечером папа побил все рекорды романтичности и абсурда. Оставив где-то нашу старушку «Волгу», после работы он притарахтел к подъезду на вообще чуть ли не ископаемом мотоцикле с коляской. Я так подозреваю, раритет был из времен его молодости. Мама, правда, пришла в восторг и чуть ли не прослезилась. Прежде, чем счастливо выпорхнуть из квартиры, она меня предупредила, чтобы их не ждала. И мои родители укатили в неизвестном направлении. Скорее всего, по памятным местам. Как вариант, поехали в деревню, где они познакомились. Я весь вечер убивала время за не особо интересной компьютерной игрой и уже часов в десять завалилась спать.
Снился мне всякий абсурд вроде элитного отряда Неопознанных Летающих Блинов, которые спасали последних в своем роде карликовых тараканов от вымирания. А потом картина резко сменилась…
Яркий свет заполонил все вокруг, окружив меня как в кокон. Я не чувствовала страха. Даже наоборот, накатило убаюкивающее спокойствие.
— У человека всегда есть выбор. — Зазвучавший голос был преисполнен доброты и заботы. — И никто никогда не решит за него против воли. Но цена неправильного выбора порою слишком велика.