Он приволок меня обратно в мою спальню. Видимо, для правдоподобности «самоубийство» должно было произойти именно здесь. Похоже, планы Мадхита в чем-то расходились с неведомыми замыслами Мендим. Ведь явно это она подкинула мне змею, чтобы выманить из комнаты. Да только, что именно замышляла погибшая девушка, так и останется неведомым.
Мадхит швырнул меня на пол и быстро запер дверь. Благо, толстый ковер смягчил падение. Я тут же вскочила на ноги и огляделась по сторонам. Увы, ничего подходящего для самообороны не нашлось. Чувствовала, что продержаться нужно совсем немного, Эридан вот-вот появится.
— И как же мне предстоит умереть? — поинтересовалась я с деланым спокойствием. Да только боюсь, глаза красноречиво выдавали мой ужас.
— Об этом чуть позже, — с кривоватой ухмылкой на губах Мадхит медленно приближался.
Мое отступление было остановлено стеной. Как назло, панический страх буквально парализовывал, еще больше усиливаю мою беспомощность.
Схватив за подбородок, Мадхит с нескрываемым удовольствием смотрел мне в глаза. Словно подпитывался моим откровенным ужасом.
— Должен же я сначала выяснить, почему Эридан над тобой так трясется. Хотя знаешь, а в тебе и, правда, что-то есть, — он задумчиво провел пальцами по моим обнаженным плечам.
Меня даже передернуло от отвращения.
— Лучше сразу меня убей, — процедила я сквозь зубы, едва сдерживая слезы бессильного отчаяния. При одной мысли о том, что он задумал, смерть уже стала казаться далеко не худшим вариантом.
— Ну уж нет, — схватив меня за волосы, Мадхит окончательно лишил возможности двигаться.
Дальнейшее произошло само собой. Пусть свечей в комнате горело мало, но вместе пламени оказалось достаточно. Огненный шар с оглушительным треском таранул Мадхита в спину. Зарычав от боли и ярости, брат Эридана снова наотмашь меня ударил. Видимо, прекрасно понимал, кому за это «спасибо» сказать. И очередная вспышка ментальной энергии разом погасила все огоньки. Меня тоже весьма ощутимо задело и вдобавок снова швырнуло на пол. Едва удерживая себя в сознании, я попыталась встать, но Мадхит меня опередил. Рывком рванул на себя, едва не вывихнув мне руку. Я еле сдержала крик от вспыхнувшей боли, понимая, что этого гада мои страдания только лишний раз порадуют.
— Ты дорого заплатишь за свою дерзость, — прошипел он мне в лицо, в его глазах пульсировала буквально звериная ярость.
— Ничего, — даже удушающий страх не заставил меня смолчать, — зато потом с того света с удовольствием полюбуюсь, как Эридан тебя Клинком Истины покрошит. Ха, Мадхит, а ведь такая смерть — для тебя единственная возможность прикоснуться к священному мечу…
Очередной удар не дал договорить. Видимо, Мадхит совсем уже себя не контролировал. Схватил за шею и сдавил так, что у меня перед глазами мгновенно поплыло. Наверно, стоило перед смертью задуматься о смысле прожитой недолгой жизни, но вопреки всякой логике на меня накатило злорадство. Теперь-то наверняка этому гаду не удастся подстроить мое самоубийство, сама себя задушить я бы точно не смогла. А Эридан непременно выяснит, кто виновен в моей смерти. Ну а то, насколько страшна будет его месть, я уже представить не успела. Мое сознание поволокло в темноту небытия.
Отключилась буквально на мгновения. Вновь вернувшаяся возможность дышать мигом вытряхнула меня в реальность. В ушах звенело, перед глазами все плыло, но все же я до сих пор пребывала в царстве живых, и убить меня вроде больше никто не пытался.
Мадхиту просто-напросто уже явно было не до меня. Судя по знакомой теплоте браслета и нахлынувшему чувству полной безопасности, Эридан находился совсем рядом. И когда картинка перед глазами наконец-то восстановилась, я едва не разревелась. То ли от радости, то ли от нарастающей истерики. Пусть я пропустила начало поединка, но, очевидно, Мадхит был готов к появлению брата. Валяющийся неподалеку кинжал и расползающееся по рубашке Эридана багровое пятно красноречиво свидетельствовали о серьезной ране в правом боку. Но его словно это вообще не волновало. Бледный, с почти черными от ярости глазами он обрушивал на противника все новые удары. Смесь ментальной энергии с физической мощью выглядела завораживающе. Эридан, пусть и раненый, казался вообще непобедимым. Рычащий от злобы Мадхит, конечно, был далеко не слабым соперником, но финал этого поединка даже я могла предсказать однозначно.
Удар Эридана впечатал противника в стену с такой силой, что даже вмятина осталась. Видимо, уже не в состоянии встать, сползший на пол Мадхит являл зрелище отвратительное и жалкое одновременно.
В руках возвышающегося над ним Эридана материализовался Клинок Истины. Даже на волоске от смерти муж Харитины смотрел на угрожающе святящийся меч с благоговейным обожанием. Все-таки я оказалась недалека от истины, даже гибель от этой реликвии была бы ему в радость.
Держась за столбик кровати, я кое-как встала на ноги. Не то чтобы я вдруг воспылала благородством или наивной верой, что все злодеи способны перевоспитаться. Нет, по-прежнему считала, что место таких негодяев на кладбище, чтобы больше никому не причиняли зла. Но словно извне накатилась нерушимая уверенность — Мадхит еще не сыграл свою роль. Роль настолько важную, что смерть его разрушит цепочку неведомых событий чьего-то высшего замысла. Само собой, не обладала я никаким даром предвиденья, но это озарение было настолько явным, что не поверить в него не могла.
— Эридан, — умоляюще прошептала я, — пожалуйста, не надо…
Он перевел взгляд на меня. Видимо, выглядела я сейчас настолько жалкой, что мой благой порыв произвел обратный эффект.
— Не убивай его! — Мой голос сорвался на крик. Лезвие священного меча замерло буквально в паре миллиметров от горла тяжело дышащего Мадхита.
— Смерть — это меньшее, чего он достоин, — процедил Эридан сквозь зубы, явно с громадным трудом себя сдерживал. — Я дарую ему ее только потому, что он — мой брат.
— Пощади… — просипел Мадхит, явно боясь даже лишний раз пошевелиться. — Во имя нашей матери, во имя нашего отца, пощади…
Эридан молчал не меньше минуты. Лезвие меча по-прежнему сверкало в опасной близости от горла посеревшего от ужаса Мадхита и, казалось, одно чуть заметное движение и мужу Харитины конец. Я и сама едва дышала. И от слабости, все же мне здорово досталось. И от страха. Только сейчас осознала, что если Мадхит останется в живых, он непременно станет мстить. Похоже, Эридан и сам прекрасно это понимал. Вряд ли он боялся будущей угрозы, нет. Скорее, осознавал, что, не убив сейчас, ему придется сделать это потом. Но вот сколько злодеяний осуществится между этими «сейчас» и «потом»?
— Я лишаю тебя всего. — Ледяной голос Эридана при всем своем спокойствии даже меня поверг в ужас. — Отыне ты изгнан. Тебе не место на орбаганской земле.
До меня не сразу дошло, что он не просто говорил — Эридан проклял брата. Едва он отвел меч, Мадхит мгновенно исчез. Видимо, до этого магия сдерживала его способность к телепортации.
Эридан обернулся ко мне. Мы встретились глазами, и столько искренней нежности и заботы читалось в его взгляде, что я даже понять не могла, с чего вообще я усомнилась в его чувствах. Он сделал шаг навстречу и вдруг замер, словно опомнившись. Я даже дышать перестала. Резко развернувшись, Эридан ушел к себе в комнату.
А меня словно оглушило. Медленно опустилась на колени. Даже головой тряхнула, ведь вдруг это только мираж. Но нет. Он действительно ушел. Не обнял, не успокоил, не утешил — равнодушно и молча ушел. Несмотря на все произошедшее; несмотря на то что действительно меня любит; несмотря на то что сейчас я нуждалась в нем как никогда, я все еще была наказана…
Прошло не больше минуты, а дворец пробуждался ото сна. Отчетливо слышались обеспокоенные голоса, шаги. В мою комнату вбежали сразу пять целительниц. Что-то взволнованно причитая, уложили на кровать. Им было невдомек, что плачу я не от боли. Пряные ароматы неизвестных трав, холодная мазь и внушительная доля магии сделали свое дело. Меня словно никто и не бил, и не душил — ни один синяк не напомнит о нападении Мадхита, я не сомневалась. Жаль только, что лекарства для души не было даже у магов.
Оставшись одна, я бездумно смотрела на балдахин над головой. Легкая серебристая ткань едва заметно колыхалась от ночного сквозняка, и словно бы ничего не изменилось. Видимо, во дворце существовала своя особая магия — моя комната восстановилась сама собой, как будто два могущественных воина и мага не пытались здесь друг друга уничтожить. Я даже завидовала стенам. Хотя, может, им тоже было обидно и больно, просто мы, люди, об этом не подозревали.
Я встала с кровати. О том, что дверь между нашими спальнями открыта, догадалась по наитию. Видимо, Эридан просто-напросто забыл ее запереть. Меня же переполняла решимость. Хочет он меня слушать или нет, но я собиралась высказать все. Все, что думаю о нем и местных традициях. А главное, поставить перед фактом — я ухожу. И пусть мне, по сути, некуда идти, но и остаться я тоже не могла. Робко скреблась мысль, что бушующие сейчас истеричные эмоции — далеко не лучший советчик, но мне было не до размышлений.
Я встала с кровати. О том, что дверь между нашими спальнями открыта, догадалась по наитию. Видимо, Эридан просто-напросто забыл ее запереть. Меня же переполняла решимость. Хочет он меня слушать или нет, но я собиралась высказать все. Все, что думаю о нем и местных традициях. А главное, поставить перед фактом — я ухожу. И пусть мне, по сути, некуда идти, но и остаться я тоже не могла. Робко скреблась мысль, что бушующие сейчас истеричные эмоции — далеко не лучший советчик, но мне было не до размышлений.
Эридан не спал. Сидел на краю кровати, обхватив голову руками. Видимо, отправив ко мне целителей, о себе он даже не позаботился — кровавое пятно по-прежнему красовалось на его рубашке. Когда я вошла, мы встретились глазами. Замерев в нерешительности, я дико боялась холодного «Иди к себе», но Эридан не оправдал моих ожиданий. Резко встав, подошел ко мне и обнял.
Его нежные поцелуи враз выкинули у меня из головы желание высказать наболевшее. Пережитый ужас и одиночество последних дней сыграли свою роль, я теперь панически боялась потерять Эридана.
Размышляя об этом позже, я пришла к выводу, что тут громадную роль сыграл Мадхит. Из-за его нападения мои эмоции обострились многократно, и озарение пусть произошло и не сразу, но не заставило себя ждать. Пытаясь унять бешено колотящееся сердце и осознать мелькнувшее в голове нечто крайне важное, я чуть отстранилась от целующего меня Эридана. Он, видимо, понял, что со мной происходит, на мгновение раньше. В темно-зеленых глазах нежность переплеталась с чувством вины. Прошептал:
— Чудо мое, прости…
Надо было бы спросить за что, но я спешила озвучить то, что наконец-то стало очевидным:
— Я люблю тебя! Я… — голос оборвался.
Враз обрушившиеся воспоминания затопили сознание хаотичными вспышками, постепенно сплетаясь в гармоничную цепочку прошлого. Я так ждала этого момента, а теперь, когда он настал, едва не задохнулась от накатившего ужаса.
— Эридан… — глухо простонала я, обхватив голову руками. — Эридан… Что же ты наделал… — и в отчаянии прокричала сквозь сами собой навернувшиеся слезы. — Ты хоть понимаешь, что теперь я люблю тебя?! Я действительно тебя люблю!.. — Голос сорвался. — И что, теперь ты доволен?! Добился, чего хотел?!
— Карина, поверь, я…
— Поверить?! — У меня вырвался истеричный смешок. — Поверить тебе?!
Эридан не сводил с меня усталого взгляда. В его глазах не сквозило и капли торжества. Да только раскаяния тоже не было. Я не сомневалась, он прекрасно осознавал, что поступил неимоверно гадко, но вернись время назад, все сделал бы точно так же. И это злило меня больше всего.
— Ты любишь меня. И разве теперь имеет значение, каким способом я этого добился?
Хотел обнять, но я отшатнулась от него.
— Знаешь, иногда способ достижения цели может свести на нет ее результат, — зло бросила я. Противные слезы никак не хотели останавливаться, обессиливая накатывающую злость.
Эридан подошел ко мне. Смотрел так, словно стремился впитать в память каждую черточку моего лица. Горько усмехнулся.
— Знаешь, за что маги в большинстве своем ненавидят людей? Это банальная зависть. Пусть вы не можете повелевать теми силами, которые подчинены нам, и оттого несравнимо слабы. Но зато вы не обречены так чувствовать… Для магов любовь — редкость и потому считается величайшим даром. Я и сам всегда был уверен в этом. И уж точно не мог предположить, во что я невольно превращу ее, — он коснулся пальцами моего лица. Едва уловимо, словно ждал, что я вот-вот его оттолкну.
Горечь в его взгляде переплеталась с удивительной нежностью, и эта противоречивая смесь пугала и восхищала одновременно. Не в силах отвести глаза, я стояла и слушала.
— Теперь величайший дар станет моим проклятием… Теперь, когда я знаю, какое это счастье, когда ты рядом, чудо мое… — Он несколько секунд молчал, словно собираясь с силами. — Я не смею тебя ни о чем просить. И я не знаю, сможешь ли ты простить меня когда-нибудь. Теперь право выбора за тобой. И я… — Его голос дрогнул. — Я освобождаю тебя от связавших нас уз.
Браслет на моем предплечье стал ощутимо холоднее. Мертвая безысходность в темно-зеленых глазах Эридана буквально гипнотизировала. Чувствуя, что еще немного, и просто не смогу уйти, я выбежала из комнаты.
Не помню, как добрела до крыши одной из башен.
— Авенсис… — едва слышно прошептала я в равнодушное звездное небо.
Прошло больше минуты, прежде чем он показался на горизонте, хотя раньше появлялся мгновенно. Мой грифон явно летел с трудом, его белоснежное оперение выглядело грязно-серым и словно потухшим. Едва ли не камнем рухнул на площадку возле меня.
— Прости, — я обняла его за шею, — прости…
— Я с тобой… — едва слышно прозвучал его ответ. — С тобой до конца… У меня еще хватит сил унести тебя отсюда…
Каждый взмах крыльев давался ему с огромным трудом. Я пыталась унять отчаянные слезы, пыталась думать о чем-то хорошем, но все тщетно. Мы добрались до портала, когда солнце уже поднялось над горизонтом.
— Мы расстанемся? — опустившись на землю, спросила я робко. — Я ведь ухожу в другой мир.
— Для меня нет границ, — ответил Авенсис, — просто позови меня, и я прилечу. Если смогу…
— А Рагим? — Мой голос дрогнул. — Как он?
— Сильнейший из нас практически мертв. Даже не знаю, сможет ли он удержать нить своей жизни.
Душившие слезы никак не могли уняться. Видимо, поняв мои мысли, Авенсис тихо возразил:
— Такова наша природа. Мы не можем существовать без вас. Ваша боль — наша боль, но за возможность жить — эта плата не так уж и велика… Но ты уверена, что должна уйти? Уверена, что сможешь без него?
— Я уже больше ни в чем не уверена, — убито прошептала я и шагнула через портал в Коридор миров.
ГЛАВА 9 Завеса будущего под бой барабанов
Дом… По идее, такое место, куда всегда приятно возвращаться, где все привычное и родное. Но не с моим образом жизни. Каждый раз, стоило провести в каком-нибудь другом мире хотя бы пару недель, как по возвращении в родные пенаты я долго не могла прийти в себя. Ведь только что вокруг царила магия, опасность, неизведанное… И вдруг бац — трехкомнатная квартира, уже второй год просящая ремонта, бардак на компьютерном столе, пыль на моих книжных полках и родители как всегда на воспитательной волне. Все это воспринималось таким неестественным, даже неживым. Казалось бы, день назад кипели страсти, я едва не погибла, а тут царствует умиротворенная обыденность.
Я знала, что совсем скоро это ощущение дикого контраста реальностей пройдет. Всегда проходило. Дня за два-три. И я снова чувствовала себя почти обыкновенной девушкой. Снова чувствовала себя по-настоящему дома. Да только в этот раз я была слишком выбита из колеи.
Возвращение родителей я опередила всего на полдня. Как всегда на выходные они уезжали в деревню. И вернувшись, очень обрадовались моему присутствию.
Стоило сказать «спасибо» Свете. Точнее, способности талисмана воды внушать людям что угодно. Мои родители были уверены, что все это время я окапывалась в археологическом лагере для школьников где-то на просторах Хакасии. Папа на это и списал мое тухлое настроение:
— Что, так ничего и не откопали? — полюбопытствовал он, когда наше маленькое семейство пило утром чай.
— Ничего, — мотнула я головой. Искренне надеялась, что сочинять на ходу подробности не придется. Это у Светы, блин, богатые познания, но мне она могла бы придумывать прикрытия и попроще. К примеру, когда мы в прошлый раз почти на месяц застряли в Онринии, она моим родителям внушила, будто мы все это время находились в Москве на съезде орнитологов-любителей. Магия водного талисмана — штука, конечно, мощная, мама с папой волей-неволей верили в любой бред. Да только мне потом туго приходилось, когда о подробностях расспрашивали.
— И ты поэтому такая грустная? — присоединилась к папиному любопытству мама. — Карин, ну подумаешь, сейчас не получилось, потом получится. Ты же вроде туда и на третий сезон собиралась, поедешь?
— Пока не знаю, — тоскливо буркнула я, мешая ложкой сахар в чае. — Еще не решила, настроения нет.
Папа хихикнул и выдал:
— О, время, как ты быстротечно! И молодость, увы, не вечна! Ответственность не безупречна! И школа скоро снова ждет! Вот от того и вид унылый! Учебный год грядет постылый! Наш археолог сизокрылый заранее уж слезы льет! — Он выдержал паузу и горделиво заявил: — Это называется «экспромт»!
— Это называется «издевательство», — мрачно не согласилась я.
— Саш, оставь Карину в покое, — вмешалась сердобольная мама, — видишь же, и так ребенку отчего-то грустно.
«Ребенок» вообще уже готов был волком выть. Интересно, как бы родители отреагировали на правду? Боюсь, всей валерьянки Российской Федерации не хватило бы на успокоение их нервов.