— Да что с тобой? Выглядишь как-то странно. Мы зашли за тобой к тетке Агнес, а она сказала, что ты в кафе. Рассказала, как ее муж нашел тебя. Она нам, кстати, позвонила, чтоб мы за тебя не переживали.
Они уселись за столик и сделали заказ. Кристиан посмотрел на меня и спросил:
— Ты почему молчишь? Мы собираемся сегодня еще покататься на лыжах. Присоединишься?
Я молчал. Что же это было? Бред какой-то. Почти поверив, что все мне привиделось, вдруг почувствовал что-то в кармане. Это был значок, который мне вручил Фред вчера вечером после похода в лес.
— Что это? — спросил Филипп, выхватывая его из моих рук. — Где ты его взял?
Я продолжал молчать. Кто-то, одетый во все черное, вошел в кафе и направился в нашу сторону. Замерев, я уставился на него. Это был Снейп, я узнал его даже без длинной черной мантии. Поравнявшись с нашим столиком, он посмотрел на меня своим пронзительным немигающим взглядом и вдруг подмигнул. Я разинул рот, а он, улыбнувшись, пошел дальше. Его поведение поразило меня не меньше, чем если бы сейчас объявили о начале лета. Значит, все это было на самом деле. Незабываемое Рождество, которое навсегда останется в моей памяти. Наверное, и состарившись, буду верить, что волшебство — вот оно, рядом…
Petrika Алиса и чудеса
http://lady.webnice.ru/harrypotter/?act=article&v=1240Двадцатого декабря после долгих и настойчивых уговоров синоптиков осень все-таки сдала зиме свои позиции. Наконец-то преодолев нулевой рубеж, столбики термометров стремительно поползли вниз. Весь следующий день чародейка Метелица, наверстывая упущенное, засыпала Москву снегом, повергая в панику городские снегоуборочные службы. И будто бы в насмешку над их безуспешными попытками справиться с последствиями разыгравшейся стихии, на улицах города неуклонно росли белые пушистые сугробы. В свете желтых фонарей радостно плясали крупные снежинки, навевая мысли о предстоящих праздниках. До Нового года оставалось ровно десять дней…
В детстве Алисе казалось, что это самое волшебное время в году. Время, когда в воздухе витает ни с чем не сравнимый чарующий аромат хвои и мандаринов, а в витринах вдруг чудесным образом появляются восхитительно красивые елки из пышной серебристой мишуры, ставшие с легкой руки телевизионщиков последним писком новогодней моды. Когда обычно пустовавшие прилавки магазинов пестрели разноцветными елочными украшениями — шариками, шишками, присыпанными серебристой крошкой зверушками и, конечно же, пурпурно-красными звездами, маленькими копиями тех, что венчали величественные башни Московского Кремля.
Когда-то маленькая Алиса была готова часами любоваться на это блестящее великолепие. Мама, глядя на столь бесполезную трату времени, снисходительно кривила ярко накрашенные губы и называла дочь сорокой, а папа подхватывал малышку на руки и рассказывал самые волшебные и удивительные истории о чудесах, которые непременно случаются под Новый год. Алиса слушала, затаив дыхание, и в восторженном детском сердечке с каждой секундой усиливалось предвкушение праздника и прихода Дедушки Мороза со Снегурочкой.
Папа умел окружать ореолом загадочности и волшебства даже самые обычные вещи. Весеннюю травку, легкий ветерок, радужные бензиновые разводы в лужах на асфальте, ледяные узоры на стекле и даже горький кофейный аромат. Он часто говорил, что мир полон чудес, главное, суметь их разглядеть под личиной обыденности. И Алиса верила, что мир вокруг прекрасен и удивителен, а в жизни всегда есть место для чуда.
А потом папа ушел. Совсем не по-киношному, скорее, наоборот — вопреки всем навязанным сериалами шаблонам. Не к другой женщине, не из-за предательства жены, не из-за козней окружающих. Просто ушел, указав в качестве причины развода безликое «не сошлись характерами». Без драм и скандалов, без упреков и даже без жилищных претензий. Лишь на секунду задержался в прихожей, обнял Алису и шепнул ей на ушко:
— Ты, главное, знай: в жизни всегда есть место для чуда, — тихо-тихо, чтобы не услышала мама. Она никогда не понимала его стремлений во всем увидеть волшебство.
Папа не исчез из Алисиной жизни, ведь вопреки материнским запретам девочка продолжала тайком бегать к нему в гости. Он поил ее горячим чаем с пражским тортом и, как прежде усаживая к себе на колени, рассказывал волшебные сказки. Совсем как раньше, будто бы и не было того декабрьского вечера, который впервые разделил жизнь Алисы на «до» и «после».
Но придуманная папой страна чудес все равно словно осиротела без своего создателя. В ней больше не было ни игр в «Монопольку» по вечерам, ни сказок на ночь, ни даже новогодней елки. А Алиса по-прежнему старалась видеть вокруг чудеса… Только как же без папы понять где волшебство, а где просто мыльная пена, больно щиплющая глаза?
Прошло пятнадцать лет… Совсем уже взрослая Алиса брела по заснеженному переулку, задумчиво наблюдала за вальсирующими в желтом свете фонарей снежинками и изо всех сил пыталась убедить себя, что это ангелы стряхивают с крыльев волшебную серебристую пыльцу, готовясь спуститься на землю в канун Нового года. Ведь мир полон удивительных вещей… Так папа говорил, а он же всегда прав…
Главное, хоть на мгновение забыть о том, что впереди лишь одинокий вечер в пустой, холодной квартире и очень страшная, темная ночь, когда не к кому прильнуть во сне, некому пожелать волшебных сновидений и даже не с кого стянуть одеяло… Уже целую неделю оно было в ее полном распоряжении, только почему-то совсем не грело. А еще, кажется, перестали топить батареи… Зато теперь можно было слушать ту музыку, которая нравится именно ей, Алисе, смотреть старые советские фильмы и хоть до звездочек в глазах сидеть на «Фэйсбуке»… Можно, но почему-то совсем не хотелось…
Как глупо все получилось… Алиса с Максимом поссорились из-за ерунды, из-за купленного для встречи Нового года платья… Наговорили друг другу гадостей, а потом, стыдливо отводя глаза, попытались решить накопившиеся проблемы путем дипломатических переговоров… Не сдержались, перешли на личности… снова обвинили друг друга во всех смертных грехах человечества… И он ушел. Точно так же как папа.
Покидал вещи в спортивную сумку. Чуть замешкавшись в прихожей, положил ключи на тумбочку и, бросив через плечо едкое «счастливо оставаться», ушел… А она, Алиса, демонстративно скрестив руки на груди, так же как и мама тогда, пятнадцать лет назад, проводила любимого мужчину высокомерным взглядом… шагнула в глубину прихожей, уткнулась лбом в дерматиновую обивку захлопнувшейся двери и зарыдала. Искренне. Надрывно. Безудержно… Сжала в кулаке серебряный медальон… Точно такой же, как у Максима. Два оберега, которые должны были принести им счастье и навсегда связать их сердца невидимыми серебряными нитями, а заодно уберечь от смертельных опасностей, которые подстерегают впереди… Так когда-то сказала Алисе и Максиму странная или, вероятно, просто сумасшедшая старушка в парке… Только разве можно обмануть судьбу талисманами? Дорогим платьем, оказывается, можно, а талисманом — нет. И зачем она купила то платье? Для чего оно ей теперь, когда даже Новый год предстоит встречать в гордом, но от того не менее унизительном одиночестве…
Кто вообще придумал этот нелепый праздник? Кому пришла в голову гениальная мысль, что старение мира — весьма удачный повод для веселья? Тем более, когда на улице зверский холод, снега по колено и темнеет, едва успев рассвести…
…А где-то есть такие чудесные страны, где круглый год светит солнце, и теплые океанские волны ласкают восхитительные песчаные пляжи… Там люди, наверное, даже не знают, что такое снег и мороз… Счастливые…
* * *Самолет заходил на посадку. Алиса восторженно приникла к иллюминатору и расплылась в радостной улыбке. Сердце сжималось в предвкушении. Было из-за чего. Под крылом самолета расстилался восхитительно зеленый остров в обрамлении песчаной береговой полосы и лазурных вод Индийского океана. Подумать только, на календаре 25 декабря — католическое Рождество, осталось меньше недели до Нового года, а за бортом тридцать градусов тепла. Вот это и есть чудо! Встретить Новый год в тропическом раю на далеком и загадочном острове Пхукет… Какая была потрясающая идея сорваться из завьюженной холодной Москвы на край земли… Просто волшебная идея…
…И Таиланд, будто поддакивая Алисиным мыслям, распахнул перед северной гостьей свои солнечные объятия. Едва успев смыть дорожную пыль, вдруг захотелось всего и сразу. Покататься на слонах, насладиться знаменитым тайским массажем, попробовать местную кухню и, конечно же, как можно скорее погрузить свое измученное холодами тело в теплые, ласковые воды Индийского океана. А еще обязательно поплавать с маской, посетить яркие и такие колоритные буддистские храмы, полюбоваться закатами в тропиках… столько всего… С чего начать?
С пляжа…
По-южному быстро — почти молниеносно — солнце скатилось за горизонт. Небо стремительно окрашивалось в иссиня-черный смоляной оттенок. Словно по мановению волшебной палочки вспыхнули звезды, взошла луна. Невероятно большая и близкая. Казалось, до нее можно дотронуться, даже не вставая с песка. Тоже совершенно волшебного, скрипящего под ногами как снег. Ученые утверждают, что это из-за большого содержания кварца, но Алисе хотелось верить в магическую составляющую.
Устроившись под пальмой на берегу с бокалом шампанского и экзотическими фруктами, девушка любовалась подрагивающей на волнах лунной дорожкой. Тихо шумел прибой, нашептывая темноте океанские секреты. Восхитительно. О чем можно мечтать в такой вечер? Только о любви, наверное… о любви… о Максиме…
У самой кромки воды, взявшись за руки, брели два темных силуэта, вызывая щемящее чувство в груди. Оказывается, даже рай бывает с горчинкой…
Силясь отогнать внезапно нахлынувшую тоску, Алиса подняла фужер и задорно подмигнула лунному диску. Ну, что ж… Мир празднует Рождество. Патонг охвачен безудержным весельем… Быть может, там в поселке удастся справиться с упадническим настроением и хоть на мгновение вырваться из цепких объятий одиночества…
* * *На следующий день после Рождества Алиса проснулась рано. Ночь выдалась беспокойная и совершенно неправильная. Сон тревожили мелькавшие словно в калейдоскопе картинки. Счастливые семьи с детьми, гуляющие по шумным ночным улочкам Патонга. Целующиеся парочки. Улыбчивые лица тайцев. Настойчивые зазывалы гоу-гоу баров в красных колпаках Санта-Клауса. Всеобщее безудержное веселье. Рождество… Праздник, на котором она, Алиса, чувствовала себя незваной гостьей, ведь именно в окружении радостных улыбок посторонних людей и чужого счастья, еще острее ощущалось собственное одиночество. А где-то на другом конце света, в холодной Москве, был Максим. Ел, спал, улыбался… Жил своей собственной жизнью, в которой уже не было места ей, Алисе…
В ресторане было малолюдно. Неудивительно. Люди, вероятно, все еще отсыпались после бурно проведенной ночи. А Алиса, устав от самоистязаний, твердо решила радоваться всему тому, чем так щедро делился с ней Таиланд. Хотя бы морю, солнцу и улыбкам окружающих.
— Алиса! — вывел ее из задумчивости детский голосок. Рядом, едва не подпрыгивая от нетерпения, крутилась маленькая австралийка Джилл, с которой она познакомилась вчера на пляже. Чудесный ребенок. — Это тебе.
— Мне? — Алиса удивленно уставилась на яркий плетеный браслет, который протягивала ей девочка.
— Тебе! Сегодня же День Подарков. Ты забыла? 26 декабря!
Конечно, забыла… День Подарков. Второй день Рождества в католических странах. Хороший праздник. Добрый и очень трогательный. Когда вся семья собирается у новогодней елки и, весело смеясь, распаковывает принесенные Санта-Клаусом подарки. Алиса склонилась к Джилл и смачно чмокнула ее в щечку. От искренней улыбки девочки на душе потеплело. Как мало все-таки человеку нужно для счастья…
— Спасибо. А мой подарок будет чуть позже, — виновато потупилась. — У меня сейчас свидание с океаном…
Джилл деловито кивнула и, погрозив Алисе маленьким пальчиком, снова улыбнулась:
— Он сегодня невероятно красивый. Не заставляй его долго ждать.
Океан и правда будто принарядился к празднику. Напыщенно-бирюзовые волны, словно вальсируя, налетали на пологий берег и, смешиваясь с золотистой песчаной крошкой, разбивались на миллиарды белоснежных пенистых брызг. И тут же, устыдившись своего ребячества, отступали, чтобы уже через пару мгновений снова продолжить игру. Алиса скинула пляжное платье и подошла к кромке океана, с восхищением глядя на тонкую грань, разделяющую чернеющую вдали водную гладь и нежно-голубой небесный свод. Восхитительная картина.
Вода ласково коснулась ног девушки, призывно маня насладиться своей обволакивающей прохладой. Зачем противиться искушению? Алиса решительно шагнула вперед, погрузившись в успокаивающие океанские волны, и поплыла навстречу горизонту.
* * *Будто по велению неведомых магических сил вода поспешно удалялась от берега, обнажая усыпанное ракушками и мелкими блестящими рыбёшками песчаное дно. Алиса заворожено наблюдала, как океан становится ей сначала по грудь, затем по пояс, по колено и, ласково лизнув напоследок тонкие девичьи щиколотки, устремляется вдаль за горизонт. Словно сказочная морская царевна потянула на себя шаль из прозрачного бирюзового шелка… Невозможно оторвать взгляда.
Какая невероятная страна — Таиланд… Каждую секунду она приоткрывала перед Алисой крошечную частичку своих тайн. И казалось, что им просто не может быть конца… Неиссякаемая сокровищница чудес… Разве могла Алиса еще три дня назад, сидя в заснеженной Москве, вообразить, что где-то в мире бывают такие отливы? Стремительные… Интенсивные… Странные…
Алиса склонилась к торчавшей из песка ракушке. А вот и ответный подарок маленькой австралийке Джилл.
— О чем же вы шепчетесь, морские духи? — приложив к уху подаренное океаном сокровище, тихонько пробормотала девушка и неспеша побрела к берегу. Чудеса чудесами, а с солнцем в тропиках шутки плохи, даже в десять утра. Под палящими лучами начинали болезненно зудеть плечи. Обгорели все-таки. Да и медальон нагрелся, нещадно обжигая грудь.
Алиса опустила на него взгляд и ошарашено замерла. Со старинным металлом творилось что-то невероятное. Он стремительно менял цвет, становясь насыщенно алым. Некогда черные прожилки пылали тревожным огнем. Разве такое возможно?
Испуганно огляделась по сторонам. Вокруг люди. Очень много людей, но никому и дела нет ни до изменившего цвет медальона, ни до его хозяйки. Оказывается, это гораздо менее интересно, чем ракушки и рыбы, оставленные внезапно отступившими океанскими водами на всеобщее растерзание.
Где-то за спиной нарастал странный гул. На пляж стекались люди и что-то оживленно обсуждали, указывая на океан. Происходило что-то странное, даже тревожное. Но что?
Алиса обернулась… И замерла в оцепенении. В горле застыл крик ужаса. К берегу стремительно приближалась волна. Огромная… Чудовищная… Смертоносная… Цунами.
Ноги будто вросли в землю, наотрез отказываясь повиноваться. Гул усиливался с каждой секундой. Стучал в висках, холодил кровь. Алиса машинально потянулась к медальону и судорожно сжала обжигающий металл в кулаке. Помогло… Будто сквозь толщу льда до слуха донесся родной голос:
— Алиса! Беги! — побежала, интуитивно повинуясь приказу. Куда-то вперед, не разбирая дороги, будто бы состязаясь в скорости со стихией. Неравный бой и приз в нем — человеческая жизнь.
Судя по отчаянным крикам за спиной, волна настигла своих первых жертв. Люди на пляже пришли в движение и кинулись врассыпную…
Медальон раскалился до предела. Алиса отчаянно дернула с шеи цепочку, но та словно обратилась в корабельный трос. Тонкие изящные звенья мертвой хваткой цеплялись друг за друга. Кошмар обрастал все новыми и новыми деталями. Осколки ракушек, искалывающие босые ноги в кровь. Серебро, прожигающее грудь насквозь. Адский гул, переходящий в оглушительный рокот, и душераздирающие крики за спиной. Страх… бессилие… отчаяние… А вокруг люди. Толпы людей, спасающиеся паническим бегством…
Пляж, пальмы, бетонный бордюр, дорога — позади… впереди лишь украшенные к Рождеству улочки поселка … где-то там…
— Цунами! — совершенно чужой голос. Мучительный хрип, потонувший в общем нескончаемом кошмаре.
…Нагретый солнцем асфальт под босыми ногами… Собственное прерывистое дыхание… учащенное сердцебиение, гулко отдающееся в висках… Бубуух!
Чудовищный грохот наконец достиг кульминации, поглотив пронзительные вопли разноязычной толпы и треск ломаемых деревьев и построек. Волна с остервенением обрушилась на берег и, сметая все на своем пути, устремилась вглубь острова.
Нельзя оборачиваться! Бежать… Бежать…
Вода насмешливо лизнула Алису по лодыжкам и тут же сбила с ног мощным ударом в спину. Доля секунды — и хрупкое барахтающееся тело оказалось во власти смертоносной стихии… Соленая вода щипала глаза и раздирала горло, устремляясь в легкие… Вот и все… Конец гонке… И уже даже почти не страшно… Горько… Почему-то вспомнилась кремлевская елка, на которую ее в детстве водил папа… красный пластмассовый короб со сладостями в виде Спасской башни… Мультик «Ну, погоди!» на большом экране… и толпа встречающих родителей за ограждением… папа… его ей уже не увидеть… И Максима тоже… Как много она не успела в жизни… Сколько слов остались несказанными…
Кажется, течение изменило направление, стремительно утягивая своих жертв в океан… В мутной соленой воде еще ярче прежнего вспыхнул медальон, и в тот же миг чьи-то сильные руки схватили Алису за плечи и потянули вперед наперекор разыгравшейся стихии. Один из проплывавших мимо деревянных обломков больно ударил по голове, оставив на лбу кровоточащую рану… Но накрывшая побережье волна отступала… а Алиса, зажмурившись, оставалась лежать среди груды обломков и бездыханных тел на мокром асфальте. Таинственный спаситель испарился, будто и не было его вовсе…