– Настоящий артист!
Никита в ответ подарил ей улыбку. Одну из тех настоящих артистических улыбок, которых у него в запасе было не меньше дюжины.
– Ты, Катюша, тоже умница!
– Да я такая! – тут же согласилась Катя. – Даже еще лучше! Ведь если бы не я, мальчики бы ни за что не догадались, что здесь спрятано тайное письмо.
– Да, да, Юра! – тут же заговорили все ребята. – Что за тайное послание? Быстрее рассказывай! Мы просто умираем от нетерпения.
– Давайте, все выпьем чаю, – предложил Юра. – Как англичане. И пока будем пить чай, я расскажу вновь присоединившимся к нашей компании, все, что с нами произошло в это жаркое летнее утро.
Так они и сделали. Девочки сбегали на кухню, принесли чашки и блюдца, сахарницу, три розетки с вареньями и оставшиеся пирожки, и расселись вокруг стола пить чай. За чаем Юра во всех подробностях рассказал девочкам и Никите. Те слушали его, с открытым ртом, но в то же время не забывали про чай, варенье и пирожки. Но в том самом месте, где речь зашла об азбуке Морзе, даже вкуснейшие бабушкины пирожки были забыты. А потом Юра сделал многозначительную паузу, и они с Катей таинственно переглянулись.
– Ну и как? – не выдержал Никита. – Что, там за надпись на шелковом кусочке ткани? Вы прочитали ее?
– Да! – объявил Юра. – Прочитали. Катя умница! Она навела меня на верный след.
– Да, да, это я!
– Там написано, – продолжал Юра. Там написано…
– Что? – хором спросили все, кроме Кати, которая гордая и счастливая стояла рядом с Юрой и прижимала к груди листочек с полученной после расшифровки надписью.
– Катюша, читай! – Юра великодушно взял Лешкину сестру за плечо. – Тебе эта честь, ты ее заслужила.
– Да, я ее заслужила, – согласилась девочка, подняла листок перед собой, глянула в него и звонким детским голосом, дрожащим от волнения, продолжала: – Здесь написано, здесь написано…
– Катя, не томи! – раздался хор возмущенных и нетерпеливых голосов.
– Здесь написано: «Пугачева, пять, двадцать, шестьсот тридцать семь, SOS».
На некоторое время воцарилась тишина. Катя торжествующе смотрела на друзей, ребята смотрели на нее.
– SOS! – воскликнула Наташа. – Это значит, спасите наши души! Кто-то подал сигнал о помощи! Кому-то требуется наша помощь!
– Вот только кому? – задумался Никита. – Алле Пугачевой? Что-то я сомневаюсь, что ей нужна наша помощь.
– Уж очень короткое послание, – добавила Таня. – Там больше ничего нет? Это все?
– Все, – кивнула Катя и хихикнула. – А что вам еще нужно? Ключ от квартиры, где деньги лежат? Так он у нас уже есть. Осталось только квартиру найти.
– Да, но при чем здесь Алла Пугачева? – спросил Васильев. – И что это за цифры?
Все посмотрели на Юру.
– А что вы на меня так смотрите? – пожал плечами тот.
– Но ты ведь уже догадался, в чем тут дело? – с уверенностью сказала Таня.
– Не догадался, а всего лишь имею предположение, которое следует проверить.
– Ну и что это за предположение? – спросил Лешка.
– Когда Катя сказала про квартиру, где деньги лежат, я сразу подумал, что в этой фразе что-то есть. Наверняка владелец ключа закодировал в тексте адрес. И Пугачева, это вовсе не певица, которая Алла Борисовна, а улица. Улица Пугачева, того самого, который возглавил крестьянскую войну в восемнадцатом веке.
– Точно! – закричал Лешка. – Есть такая улица! Улица Емельяна Пугачева. Я даже на ней был. Лет пять назад. Там у меня троюродная тетка живет. Старая такая улица, маленькая, и дома там тоже маленькие. Все больше частные или двухэтажные. И церковь неподалеку старинная с колокольней.
– А числа, – поддержала его Наташа, – это номера дома и квартиры. Дом пять, квартира двадцать.
– Вероятно, – Юра Цветков поднял вверх указательный палец. – Но я не боюсь повториться. Это всего лишь предположение, которое надо проверить.
– А что тогда означает цифра шестьсот тридцать семь? – спросил Никита. – Тоже номер квартиры?
– Да с последней цифрой пока неясно, – вздохнул Юра. – Придется выяснять на месте. И времени терять нельзя. Не забывайте, что мы получили сигнал бедствия. Кто-то зовет нас на помощь, и мы должны откликнуться на этот призыв. Так что прямо сейчас едем на улицу Пугачева! Васильев, далеко до нее?
– Минут сорок на маршрутке. Это в старой части города.
– Старый дом! – воскликнула Наташа. – Это же замечательно!
– Что в этом замечательного? – удивился Никита.
– Со старыми домами всегда связаны удивительные события и тайны, – стала объяснять Наташа. – И мы прикоснемся к одной из этих тайн.
– Не нравится мне все это, – проворчал Никита. – Даже не знаю, стоит ли мне бросать все свои важные дела и мотаться с вами по городу в поисках неизвестно чего? Да и экзамен по геометрии скоро. А я еще не все билеты выучил.
– Ты струсил? – широко открыв от удивления глаза, спросила его Катя. – Ведь кто-то зовет нас на помощь!
Никита смутился:
– Да нет, что ты? Разве я похож на труса? Я просто переживаю за экзамен.
– Мы возьмем учебник и тетради с собой, и будем повторять по дороге, – предложил Лешка. – Лично я не собираюсь из-за этой дурацкой геометрии сидеть сложа руки и ждать, когда тайну ключа раскроет кто-то другой. И помощь неизвестному владельцу почтового голубя окажет кто-то другой. Или вообще не окажут.
– Я тоже не собираюсь! – сказала Катя.
– Тебе не надо сдавать экзамен, – упрекнул ее Никита.
– А зачем тебе великому музыканту нужна геометрия? – удивилась Лешкина сестренка.
Никита был очень польщен, что его назвали великим музыкантом. Все музыканты и художники любят, когда их называют великими.
– Я выбрал геометрию из солидарности, – начал объяснять он. – Чтобы поддержать твоего брата.
Никита не стал говорить о том, что за год у него по геометрии выходила четверка, и исправить ее на пятерку можно было, только сдав экзамен на «отлично». Версия про солидарность выглядела благороднее. Яснопольский сам поверил в то, что им двигала исключительно благородная цель, поддержать товарища.
– Как это благородно с твоей стороны! – воскликнула Таня. – Ты настоящий друг.
– Ага, и как настоящий друг, ты из солидарности отправишься вместе с нами на улицу Емельяна Пугачева, чтобы найти неизвестного и оказать ему помощь, – сказал Юра.
На это Никита Яснопольский не нашел что ответить. И через десять минут все шесть искателей приключений уже ехали на маршрутном такси по направлению к старой части города.
ГЛАВА III СТАРАЯ КВАРТИРА
– Вот эта улица! – объявил Лешка Васильев после получасового блуждания по старой части города. Хоть он и был когда-то у троюродной тетки в гостях, улицу Емельяна Пугачева он нашел не сразу. Даже прохожие про нее не слышали. Но когда он уже почти отчаялся, свернул за первый попавшийся угол и увидел на одном из приземистых домишек полинялую вывеску. – Точно, она! Я же говорил, что это очень маленькая улица. Вот и первый дом.
Ребята радостно загалдели, чем и нарушили тишину неприметной улочки, носящей имя знаменитого казака и бунтовщика Емельяна Пугачева. Здесь даже прохожих не было. С высоких тополей с громкими возмущенными криками сорвались и взлетели в небо недовольные тем, что их потревожили, грачи.
– Смотрите! – закричала Катя. – Колонка! Настоящая колонка, как в деревне. Чур, я первая!
И она побежала к одинокой водопроводной колонке и повисла на ручке крана. В сухой и жаркий асфальт ударила тугая ледяная струя воды. Девочка приникла к ней губами и стала жадно пить. Лешка Васильев всполошился.
– Катя, не пей много! – закричал он. – Ты простудишься.
– Какой ты заботливый брат, Леша! – тут же восхитилась им Таня Иванова. Она сама всегда заботилась об окружающих и ценила это свойство в других.
Утомленные и разморенные жарой ребята вволю напились воды и умылись, прежде чем возобновили поиски. Впрочем, особенно и искать не пришлось, потому что буквально в двадцати шагах на другой стороне дороги, укрывшись за толстыми высокими березами стоял старый бледно-зеленый деревянный двухэтажный дом с высокой покрытой шифером крышей и выцветшей пятеркой на фронтальной стене. Детективы посовещались и все вместе отправились к нему, зашли во двор. Двор был абсолютно пуст. Ни одного человека. Пустая песочница без песка, белье на веревках и почерневшие от времени сарайчики. В доме оказалось два подъезда. Ребята вошли во второй подъезд, потому что двадцатая квартира находилась в нем. И она была самой последней квартирой на втором этаже, на который ребята поднялись по скрипучей старой лестнице. Запах старого дерева и сизый полумрак окружили друзей, поднимавшихся цепочкой и державшихся за толстые и неизвестно в какие старые времена крашенные масляной светло-коричневой краской перилла.
Ребята без всяких препятствий дошли до двадцатой квартиры и уперлись в высокую деревянную дверь, крашенную той же краской, что и перилла. На двери красовался огромный висячий замок.
– Это здесь, – сказал Юра.
– Что-то я сомневаюсь, что наш ключик подойдет к этому замку, – с сомнением покачал головой Никита Яснопольский.
– Все равно надо попробовать! – уверенно ответил Лешка Васильев. – Замки бывают самые разные. Бывает, что замок огромный, а ключик с копейку. Так что, у кого ключ? Катя, у тебя?
– У меня.
– Давай сюда. Я попробую.
Катя стала доставать ключ из своей сумочки и долго не могла его найти среди своих мелких вещичек.
– Ну, скоро ты там? – не утерпел Лешка.
– Сейчас, сейчас! – проворчала Катя. – Куда он подевался, этот глупый ключ? Ага, вот он!
– Постойте, ребята! – вдруг воскликнула Наташа. – Что мы такое делаем? Это ведь незаконно – пытаться открыть чужой замок! Вам не кажется, что мы совершаем преступление? Ведь, если замок откроется, то мы автоматически станем взломщиками.
Лешка в нерешительности замер с ключиком в руке и вопросительно посмотрел на Юру.
– При обычных обстоятельствах ты была бы абсолютно права, – согласился с Наташей Воронцовой Юра Цветков. – Но в данном случае нами движут исключительные мотивы. Мы получили сигнал бедствия, а вместе с ним ключ. Следовательно, неизвестный, сам настоятельно рекомендует нам воспользоваться этим ключом, чтобы спасти его. Так что данные действия ни в коем случае нельзя классифицировать, как взлом. Разве я не прав? Воронцова, как ты считаешь? У тебя еще есть аргументы против наших действий?
– Нет, ты совершенно прав, Юра, – тут же согласилась Наташа. – Алеша, открывай.
– Быстрее, брат! – зашептала Катя, которая от нетерпения начала чесать свои коленки, которые уже успела где-то разбить. – Скорее, а то кто-нибудь придет! Ой, мне страшно! А вдруг там приведения?
– Не говори глупостей! – с возмущением в голосе произнес Никита.
– А что, дом вон какой старый!
Лешка попытался сунуть ключик в замок, но у него ничего не получилось.
– Не подходит, – разочарованно сказал он. – Не та конфигурация.
– Дай я! – предложила Катя. – У меня обязательно получится.
– Да нет, я же говорю, конфигурации разные у замка и ключа.
Да, это было сильное разочарование. Ребята некоторое время стояли перед дверью, не зная, что им делать дальше.
– Так это что же получается, мы должны возвращаться домой? – с некоторым даже облегчением спросил Никита. – Неудача в самом начале расследования? Юра, почему ты молчишь? Мы уходим?
Юра стоял и думал, поэтому ничего не ответил Никите. Ребята знали, когда их друг вот так стоит и думает, что ничего вокруг не слышит, он обязательно что-нибудь придумает. Поэтому все разом притихли, чтобы не мешать и не отвлекать Цветкова от его раздумий.
Вдруг, не сказав ни слова, Юра пошел по лестнице вниз.
– Эй, Юран, ты куда? – спросил Лешка.
Юра ничего не ответил. И все пошли за ним, решив, что в этот раз великий ум Цветкова дал осечку.
Юра спустился до первого этажа и остановился около почтовых ящиков. Глянул на друзей сквозь стекла очков и принял важный вид.
– Главное в расследовании, это обращать внимание на любые мелочи и детали. Если их не замечать, то лучше этим и вовсе не заниматься. Один раз за сегодняшний день я уже пропустил важную деталь, и если бы не Катя, так бы никогда ничего и не узнал. Сейчас я тоже чуть было не совершил ту же ошибку, второй раз за один день, пройдя мимо этих почтовых ящиков и не осмотрев их. Посмотрите на ящик с цифрой двадцать. Ничего необычного в нем вы не видите?
Ребята все разом, как по команде, уставились на ящик с большой белой небрежной двадцаткой. От остальных ящиков он отличался тем, что на нем висел небольшой замочек.
– Юран, ты гений! – воскликнул Лешка и схватил замок и попытался вставить в него ключ, но не нашел скважины для ключа. – Ни фига себе, да это кодовый замок! Здесь трехзначный код. Видите, колесики с цифрами. Три колесика. Три цифры. Но как же мы узнаем код? И от чего тогда наш ключ? Ничего не понимаю.
– Ну, уж трехзначный код нам точно не угадать, – вздохнул Никита. – Хотя вариантов не так уж и много. Всего девятьсот девяносто девять. К вечеру, если повезет, справимся.
– Нам не надо ничего гадать, – спокойно ответил Юра. – Мы уже знаем код. Он есть в послании. Разве вы его забыли.
– Забыли, – сказали Наташа и Таня.
– Это вам только так кажется. Алексей, набери шестьсот тридцать семь.
– Точно! – обрадовался Лешка и начал крутить колесики. – Как все просто. Шесть, вот она, три, тоже на месте, – бормотал он. – Семерка. Где же эта несчастная семерка? Куда подевалась? А вот она. Есть!
Замок в его руках громко щелкнул и открылся. Лешка снял его с почтового ящика и открыл дверцу.
– Пусто, – сказал он.
– Пусто, – повторили ребята.
Юра подошел к ящику, провел по его дну рукой и ко всеобщему восхищению вынул желтый медный ключ и торжественно показал его друзьям.
– Никогда не верь своим глазам, – сказал он. – Ведь кроме зрения у нас есть и другие органы чувств. Если не видишь, послушай, если не слышишь, понюхай, если не чуешь, пощупай.
То, что этот ключ был от замка, никто не сомневался, и ребята бросились обратно на второй эта ж к двадцатой квартире.
– Кто будет открывать? – спросил Юра.
– Ты нашел, ты и открывай, – сказал Лешка.
– Ой, ребята, я боюсь! – Наташа от волнения даже закрыла лицо руками.
– А вот я нисколечки! – объявила Катя. – Давай, Юрка, не тяни, пока кто-нибудь не появился. Открывай этот глупый замок.
Юра вставил ключ в замок и торжественно повернул его. Замок открылся совершенно бесшумно. Цветков вынул его из ушек и открыл дверь. Перед искателями предстал темный дверной проем. В первый момент ребята увидели только черноту, но через несколько секунд разглядели тяжелые и плотные гобеленовые шторы, которые висели за дверью.
– За мной! – прошептал Юра и бесстрашно шагнул за шторы.
Лешка последовал за Юрой и увлек за собой Наташу, которую держал за руку. Вместе с ними в квартиру прошмыгнула Катя. Никита и Таня вошли последними.
Друзья оказались в совершенно темной квадратной прихожей перед двумя закрытыми дверями. Прямо у двери слева от ребят стояла железная кровать, крытая байковым одеялом. Пахло так, как всегда пахнет в очень старых домах, сыростью и пылью.
– Закройте дверь! – прошептал Юра.
Таня Иванова закрыла дверь, и их окружила полная темнота. Инстинктивно все придвинулись друг к другу и взялись за руки. Никто не решался сделать первый шаг. Некоторое время все молчали и посматривали друг на друга. Даже Катя потеряла свою обыкновенную беспечность и не лезла вперед, как всегда.
– Я иду, – наконец сказал Юра и открыл одну из дверей. В прихожую ворвался дневной свет, и все сразу облегченно вздохнули, потому что ничего страшного не случилось, и они увидели самую обыкновенную кухню. Умывальник, газовая плита, буфет, низенький холодильник и стол, накрытый яркой цветастой клеенкой.
– Судя по мебели, здесь жил пожилой человек, – потерев переносицу и поправив очки, сказал Юра. – Скорее всего, женщина.
– Почему ты так решил? – спросил Никита.
– Видна женская рука, – пояснил Юра.
– Бывают и мужчины очень аккуратными, – не согласился Никита. – У меня есть дядя Леня, знаешь какой он аккуратист. У него в квартире порядок, любая домашняя хозяйка позавидует.
– И все же, я думаю, что это женщина, – сказал Юра и кивнул на стоявшую в углу старинную прялку. – Прясть шерсть, это все же не мужское занятие. И еще я думаю, что здесь в кухне, мы вряд ли что-нибудь обнаружим. Разве что в буфете. Так что давайте, друзья мои, исследуем вторую комнату.
Они покинули кухню и отправились в другую комнату. Это был просторный зал с одним большим окном, в нем совершенно свободно помещались диван, стол, книжный шкаф, кровать, гардероб, старинная с ножным приводом швейная машинка немецкой фирмы «Зингер» и роскошный, покрытый белой вышитой по краям салфеткой комод. Этот комод буквально царил в комнате. Он стоял в центре длинной стены, над ним висела в большой золотой раме вышитая крестиком картина, изображавшая маленькую русоголовую девочку в белой беретке и красном в белый горошек платьице с рукавами фонариками. В пухленьких ручках у девочки был белый голубь, и девочка с радостной улыбкой смотрела вдаль.
– Какая прелесть! – в один голос воскликнули Наташа и Таня.
– Да, очень интересная вышивка, – согласился с ними Юра. – А комод доказывает мою версию, что здесь живет, или проживала женщина. Старая женщина.
На комоде красовались фарфоровые фигурки животных, медвежат, собачек, лебедей, тюленей здесь же стояли в рамочках старые черно-белые или блекло-цветные фотографии детей.
– И что мы будем делать? – спросил Лешка. – Начнем обыск?
– Никакого обыска! – строго сказал Юра. – На обыск у нас нет никакого ни морального, ни юридического права.
– А что же тогда? – удивилась Катя, которая очень захотела заглянуть в комод, который ее просто поразил.