И она снова начала плакать и причитать. У девочки сердце сжалось от жалости.
– Не плачьте так, Анна Мартыновна. А хотите мы вам его сами разыщем без милиции? У меня одноклассник есть, его зовут Юра. Юра Цветков, он такой умный, такой умный, прямо настоящий сыщик. Он вашего сына в один миг разыщет.
– Ой, деточки, поищите, поищите его, – обрадовалась старушка. – А то ведь я одна без него пропаду. Что я одна сделать смогу?
– Скажите, когда вы видели его в последний раз, – попросила Наташа. – Какой это был день? Что в тот день происходило?
Женщина задумалась, стала что-то высчитывать на пальцах и шептать губами, потом ответила:
– Да день, как день. Я и не помню. Какой день? Может вторник, а может среда. А сегодня, у нас какой день?
– Вторник.
– А может, тогда и в субботу это было. После обеда он ушел. Мы поели суп с грибами, Женя сам его сварил, он у меня очень хорошо готовит, вкусно. Поел, побрился и ушел. Я как раз телевизор смотрела, там оперу показывали мою любимую «Кармен».
– Вот видите, как вы все хорошо помните, – обрадовалась Наташа и чиркнула для себя в блокноте: «Ушел после обеда, опера «Кармен». – А правда, что ваш сын голубей разводит?
– Разводит. Еще как разводит. Это правда! Как ему десять лет исполнилось, так он и разводит. Пятьдесят лет уже. Очень он голубей любит. У него лучшая голубятня в городе. Да что там говорить, к нему из самой Москвы любители голубей приезжают за советом. Он ведь и на голубиных выставках с ними побеждает и на соревнованиях разных.
– А разве такие бывают? – удивилась Наташа.
– Кто его знает, – покачала головой Анна Мартыновна. – Может и правда, а может, и нет. Я ведь сама на них никогда и не ходила. Мне Женя все рассказывал. А он и нафантазировать мог. Где же он теперь, голубчик мой, голубок мой сизокрылый?
Боясь, что старушка опять начнет плакать, Наташа поспешила задать следующий вопрос:
– А с кем он общался, перед тем как уйти? Кто-нибудь к нему приходил? Вообще есть у него друзья или враги?
– Есть у него враги! – оживилась Анна Мартыновна. – Есть! Колька Сорокин его главный враг.
– Кто такой? – спросила Наташа, и опять чиркнула в блокноте.
– Тоже голубятник, – усмехнулась старушка. – Они все время из-за голубей ссорятся. Все спорят, у кого из них голуби породистее.
– Этот Коля Сорокин, он очень злой человек?
– Колька? Да ты что? Мухи не обидит!
– Какой же это враг? – удивилась Наташа. – Враги они все злые и жестокие. Про кого можете еще рассказать?
– Э-э-э, милая, да если я про всех буду рассказывать, нам недели не хватит.
– А перед уходом Женя, то есть Евгений Сергеевич, сказал, куда идет?
– Нет. Ничего не сказал.
– А он никогда не говорит, куда уходит?
– По-разному бывает. Бывает, скажет, а бывает, нет. Если к голубям идет, тогда не говорит, а если куда в другое место, то может и сказать.
– А в тот день он к голубям пошел?
– Нет, к голубям, милая, он по утрам ходит и по вечерам. Два раза в день. Покормить, напоить. Нет, не к голубям. Точно не к голубям. Шляпу одел. К голубям он никогда шляпу не надевает.
Наташа вдруг решилась задать вопрос, который у нее возник уже давно, но как-то неловко было спрашивать.
– А правда, что вашего сына из института выгнали в молодости?
Этот вопрос очень удивил Анну Мартыновну. Она сразу насупилась и подозрительно поглядела на Наташу:
– А ты откуда такое знаешь? Об этом мало кто знает?
И Наташе пришлось долго и подробно рассказывать старушке о проектной деятельности, об исторических улицах города, про ее старый дом и соседку, которая их сюда направила. К концу разговора вернулась Таня Иванова с продуктами.
– Все купила, все в порядке! – объявила она. – Сейчас, бабушка я вам, кушать приготовлю. Вы что хотите, макароны или картошку?
– Макароны, – обрадовалась Анна Мартыновна. – Только ты шибко их не соли, а вот масла не жалей. И чаю мне погрей. А то ведь я сама даже огня зажечь не могу. Руки трясутся, спичку не держат.
– Так вы расскажите про сына, – напомнила ей Наташа. – Это очень важно.
– Чего там важного? – Анна Мартыновна покачала головой. – Так давно это было. Лет сорок назад. Вот ведь Марфа болтушка! Несет, как помелом метет. Язык без костей. Первому встречному такие тайны семейные выдает.
– Он что действительно слушал запрещенную музыку «Битлз»?
– Да уж, – согласилась старушка, – времена тогда были неспокойные. Много чего нельзя было делать. Книги читать, музыку слушать, песни петь. Ох и времена!
– Значит, он все-таки слушал «Битлз»? – обрадовалась Наташа.
– Не помню я, чего он там слушал. А только его один профессор невзлюбил за что-то. Так невзлюбил, что просто проходу моему Женьке не давал. Не ставил зачеты и все тут. А без зачетов, милочка моя, к экзаменам в университете не допускают.
– А что у него что-то не получалось? – посочувствовала Наташа.
– Да ты что? – возмутилась Анна Мартыновна. – Он у меня, знаешь, какой умный! Чтобы у него что-то не получалось? Он на всем курсе у меня самый умный был. Такие задачки решал, что преподаватели только диву давались? Вот так вот!
– А почему же его тогда отчислили?
– А все профессор тот злодейский, чтобы ни дна ему, ни покрышки! Он подсмотрел, как мой сыночек на танцы бегает в соседский двор на квартиру к дружку. А танцы те запрещенные были.
– Рок-н-ролл, да?
– Наверно. Иностранным словом танец тот назывался. Вроде кадрили, а сейчас его по телевизору негры пляшут и наши парни тоже. А тогда комсомольцам плясать их запрещено было. А Женя запрет, получается, нарушил. Дружки его однокурсники подсмотрели и профессору рассказали, а профессор тот молодой был очень, только в партию вступил и у комсомольцев как бы главным был. Вот такая история с моим сыночком приключилась. Слушал не те песни, плясал не те пляски, за это его сначала из комсомола исключили, а потом из института выгнали.
Закончив рассказ, Анна Мартыновна, смахнула слезу и глубоко вздохнула. Потрясенная Наташа молчала. Она очень сильно разволновалась и очень сочувствовала старушке и ее сыну.
– А ведь какой умный был! – продолжала сокрушаться женщина. – Какой умный! Весь в своего дядьку Михаила. У него и отец был очень умный, муж мой покойный Сергей Яковлевич. А брат его Михаил, Женин дядя, значит, тот и вовсе настоящим ученым был.
– Настоящим ученым! – ахнула Наташа. – Ой, как интересно! Расскажите пожалуйста об этом человеке.
– Отчего не рассказать, коли интересно? – Анна Мартыновна очень была довольна, что ее слушают с таким вниманием. Старикам редко доводится общаться, и они, как правило, радуются любому собеседнику. – У моего мужа было два брата: Михаил старший и Василий младший. В деревне они жили в саратовской тогда еще губернии в селе Красавка, я тоже оттуда родом. Сергей и Михаил родились в конце девятнадцатого века. Михаил был очень умным мальчиком, хорошо учился, так хорошо, что нашлись добрые люди, так они его сначала послали в Саратов в гимназию учиться, а когда он ее закончил на одни пятерки, то отправили в Петербург учиться в лучший университет. И стал он большим ученым, математиком. Даже какие-то важные открытия сделал. Наверно он бы и еще больше прославился, да только случилась тогда Октябрьская революция, а после гражданская война, в Петрограде холодно стало и голодно. Миша в восемнадцатом году в суровую зиму простудился, лечения тогда не было никакого, и умер он, горемыка. А ведь какой умный был! Много тогда ученых и простых людей погибло. Вот ведь беда какая.
– Удивительная история! – в один голос заявили Наташа и Таня.
Анна Мартыновна была очень довольна произведенным на девочек эффектом.
– И если бы Женечку моего не выгнали из института, он бы тоже большим ученым стал! – уверенно заявила она. – Из всех моих пятерых деточек, он самый толковый был. А теперь и его нет, и вот я совсем одна осталась.
Наташа тут же кинулась успокаивать женщину:
– Ну что вы! Он обязательно к вам вернется. Мы вам его найдем.
– Да-да, – поддержала подругу Таня. – Вот и макароны сварились, и чай вскипел. Давайте, садитесь, поешьте.
– Но только и вы со мной тоже, – строго сказала Анна Мартыновна, – а то что же получается? Я буду есть, а вы мне в рот глядеть? У меня так в горло кусок не полезет.
Пришлось девочкам составить старушке компанию. Правда, они макарон себе совсем чуть-чуть положили в тарелки, все больше пили чай с абрикосовым вареньем, которое оказалось невероятно вкусным. Во время еды Наташа умудрилась записать в блокнот весь состоявшийся разговор.
– У меня к вам еще три вопроса, Анна Мартыновна, – сказала она, как только старушка наелась, и Таня пошла мыть посуду. – Вы мне ответите?
– Если это надо, чтобы найти Женю, то конечно отвечу, – серьезно ответила старая женщина. – Задавай свои вопросы, красавица.
Наташа слегка зарделась от удовольствия, но тут же приняла серьезный деловой вид.
Наташа слегка зарделась от удовольствия, но тут же приняла серьезный деловой вид.
– Скажите, пожалуйста, – начала она. – Осталось ли у вас что-нибудь от Михаила, фотографии, личные вещи, архив и тому подобное.
– Ничего не осталось, – сокрушенно покачала головой Анна Мартыновна.
– Совсем ничего? – удивилась Наташа.
– Нет, в восемнадцатом году, как пришла от него последняя посылка, так больше ничего и не было. Все в Петрограде осталось. Да и не было у него ничего. Молодой он был, никаких богатств нажить не успел.
– А что было в посылке?
– А что тогда в деревню из города присылали? Мыла три куска, ситца пару локтей, посуда была. Да ведь я и не знаю. Это же было еще до того, как я за Сергея замуж вышла. Это уж мне потом он рассказывал про брата своего. А в восемнадцатом году я еще ребенком была восьмилетним, в одном платьице босиком по селу бегала с мальчишками.
– А не было ли там в той посылке какой-нибудь книги или тетради?
– Про книги не знаю, а вот тетрадь была. Это я тебе точно могу сказать. Была и есть. Все, что от Михаила осталось. Сергей очень берег эту тетрадь, а потом Жене передал и тоже беречь велел, как единственную память.
– А она у вас далеко эта тетрадь? – у Наташи от волнения даже голос дрогнул.
– У Жени она. А уж где он ее держит, окромя него никто не знает.
– Тогда второй вопрос, – Наташа глянула в блокнот и сделала очередную запись. – Вы по профессии не врач?
– Нет, – замахала рукой собеседница, – я не врач. Какое там! У меня грамоты три класса. А вот дочь моя старшая та, да была врачом. Хорошим врачом была. В Сибири работала. Очень она Женю уговаривала продолжить учебу, но он ее не послушался. Так дальше и не стал учиться. Устроился на тракторный завод, так до пенсии на нем и проработал. А рабочим он хорошим был, передовым. Ему даже квартиру дали. Вот эту.
– И последний вопрос, – сказала Наташа. – Вы помните фамилию того профессора, который выгнал вашего сына из института?
– Не помню, милая. Не помню. Раньше помнила. А сейчас уже нет. Столько лет прошло, – печально вздохнула Анна Мартыновна. – Помню, что противная такая была фамилия. Мерзкая. Словно клопа раздавили. То ли Мухоедов, то ли Мухоморов.
– Никогда про таких не слышала, – вздохнула Наташа, но фамилии все же записала и закрыла блокнот. – А теперь, не могли бы вы нам показать фотографию вашего сына, чтобы мы знали, кого искать. А если бы вы еще нам ее дали на некоторое время, это было бы просто замечательно. Есть у вас его портрет? Желательно самый последний?
– Потрет? – задумалась Анна Мартыновна. – Фотография значит? Есть. А как же! Хотя, Женя у меня не очень любит на карточки сниматься. Но портрет есть. Его для доски почета заводской делали. Всего лет пят назад.
Старушка вышла из кухни, прошла в комнату и вернулась с фотографией сына.
– Вот, – с нежностью произнесла она. – Вот он мой Женечка. Берите, девочки. Когда найдете, вернете. У меня только одна такая. Здесь вообще у меня мало что есть. Это же не моя квартира. А в моей квартире фотографий много. Три альбома. Там Женя есть на многих карточках, и в детстве и в молодости. Много карточек. Я фотографии люблю. Мне их все дарят.
Девочки взяли фотографию и внимательно в нее вгляделись. Перед ними был портрет немолодого, но красивого человека с умным лицом. Большие чуть выпуклые глаза смотрели из-под густых бровей с карточки куда-то вдаль. И хотя мать Евгения отдавала фотографию, Наташа и Таня старались запомнить каждую черточку этого лица. Наконец Наташа спрятала фотографию в свою сумочку.
– А теперь нам пора, уважаемая Анна Мартыновна, – сказала она. – Мы вас оставляем и оправляемся на поиски вашего сына. Мы обязательно его найдем. Вы не переживайте. А фотография нам очень поможет.
Старушка сначала расстроилась, когда услышала, что девочкам надо уходить, но потом, когда ей пообещали найти сына, приободрилась и даже проводила Наташу и Таню до дверей.
Когда девочки спустились на пару этажей, Наташа задумалась, а потом уверенно сказала:
– Нет, нельзя эту несчастную женщину оставлять одну в таком состоянии. Вдруг ей станет плохо, она даже «скорую» не сможет вызвать.
– Ты совершенно права, – согласилась Таня. – Но что делать? Ведь мы должны все рассказать Юре и ребятам.
Наташа достала сотовый телефон и набрала номер.
– Ты кому звонишь? – заинтересовалась Таня. – Юре, да?
– Нет, – ответила Наташа, – Юре я позвоню потом, это я маме. Мамочка, это ты? Тут такое дело. Один человек нуждается в нашей помощи.
И в несольких словах она рассказала своей маме про Анну Мартыновну и ее пропавшего сына, опустив подробности. Назвала адрес и убрала телефон.
– Все, моя мама сейчас в отпуске, – сказала она подруге, – она за ней присмотрит.
– Ты удивительный человек, Наташа! – восхищенно воскликнула Таня. – Не зря Васильев влюблен в тебя по уши. Ты этого стоишь.
– Не говори ерунды, – перебила ее Наташа. – Я просто делаю то, что должен делать порядочный человек и гражданин. Побежали теперь к ребятам.
И девочки поспешили покинуть дом номер десять по улице Гагарина.
ГЛАВА V СТРАННОЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЕ
В это самое время в квартире Юры Цветкова происходили следующие события. Катя вынула тетрадь из своей сумочки и торжественно вручила ее Юре, после чего с воодушевлением взялась за выполнение второй возложенной на нее задачи. Она стала следить за тем, как старшие ребята готовятся к экзамену.
– Я где-то слышала, что сахар улучшает умственные способности, – сказала она. – Хотите, я сделаю вам сладкого-сладкого чаю? Ваши мозги сразу начнут лучше работать.
Никита воспринял это предложение с энтузиазмом.
– Правильно, Катя, – одобрил он. – Горячий сладкий чай, это то, что нам сейчас нужно.
– Бегу к бабе Любе готовить чай, – объявила девочка.
Лешка и Никита принялись за штурм геометрических теорем и задач. Вернее сказать, принялся Никита, а Лешка все время отвлекался, о чем-то задумывался, постоянно забывал самые элементарные вещи.
– Что с тобой происходит? – наконец не выдержал Юра.
– Не могу сосредоточиться, и все тут! – объявил Васильев. – У меня в голове наше дело. Тут человек ждет нашей помощи, надеется на нас, а мы, ерундой занимаемся.
– Выпускные экзамены, по-твоему, ерунда? – усмехнулся Никита.
– По сравнению с человеческой жизнью, да! – уверенно ответил Васильев. – И потом, как-то не по-мужски получается. Послали девчонок на задание, а сами сидим тут и в ус не дуем. А они может в засаду попали?
– В какую еще засаду? – Никита побледнел.
– Лешка, не говори ерунды, – вмешался Юра. – Какая может быть засада? Девочки всего лишь отправились к безобидной старушке с парочкой вопросов. Ничего страшного с ними не случится.
– Вот ваш чай, мальчики! – в дверях появилась Катя с подносом в руках. – Я положила по пять ложек сахара в каждую чашку. Ваши мозги сейчас так заработают!
– Но тут у тебя четыре чашки, – удивился Лешка. – А нас трое.
– Что же ты думаешь, я буду на вас смотреть? – возмутилась Катя. – Я вам не рабыня, чтобы прислуживать. Я и себе налила. Мои мозги тоже нуждаются в сахаре.
– Ты и без сахара умная, – проворчал Лешка, залпом выпивая чай. – Ерунда это все. Моим мозгам нужно кое-что другое.
– А что нужно твоим мозгам? – заинтересовалась Катя.
– В такую жару мне поможет только холодная кока-кола или квас. Катя, будь добра, сходи за колой. Ну, пожалуйста!
Катя вопросительно уставилась на Юру, который был здесь безоговорочным командиром. Тот, занятый изучением тетради, отвлекся и недовольно сказал:
– Ты за сегодняшний день столько колы выпил. Куда тебе еще?
– Мои мозги требуют! – заявил Лешка. – Была бы тут Наташа, она бы меня поняла. Она всегда меня понимает.
– Я тебя тоже всегда понимаю! – поспешила заявить Катя. – Давай деньги. Я принесу тебе колы. Сколько литров взять?
– Два, никак не меньше.
Девочка взяла деньги и сумочку, с которой, как и положено девочкам, не расставалась, и убежала. Мальчики продолжали заниматься. Лешка видимо воодушевился от мысли, что сейчас ему принесут кока-колы, и стал заниматься более старательно. Правда через несколько минут он все же отвлекся, чтобы позвонить Наташе и узнать, как у нее дела.
– Она уже у подъезда, – сообщил он, закончив разговор. – Сейчас будет с нами и сообщит потрясающие новости.
– Где уж тут заниматься, – вздохнул Никита. – Надо было остаться дома. И зачем я влез в это дело?
Лешка не стал дожидаться звонка и заранее побежал к входной двери, открыл ее, выскочил на лестничную площадку и стал торопить девочек, которые поднимались по лестнице.
– Быстрее! Мы просто все извелись тут без вас.
Наташа и Таня, наконец, вошли в Юрину комнату и уселись на диван.
– Наша Наташа прирожденный сыщик! – объявила всем Таня Иванова. – Вы бы видели, как здорово она вела допрос.