Пока он размышлял, мерзкая тварь бросилась на него. Ее когти скребли по дорожке — чок-чок-чок, а потом она прыгнула.
Он схватил ее за лапу и с силой перебросил через себя. Секунду-другую спустя послышался тяжелый удар — это в пятнадцати футах за ним грохнулась механическая дворняга.
Виктор поднялся с земли и оглянулся. Он увидел, что его трюк удался, но раны собаки не столь тяжелы, как он надеялся. Та встала на ноги, пошатываясь, как будто у нее слетел баланс, потом восстановила равновесие и снова приготовилась к прыжку. Ее искусственная шерсть была в полном беспорядке и не разглаживалась сама собой, как это случается с натуральным мехом. Она не сломала шею и лапы, этого следовало ожидать, потому что у нее стальные кости, которые не должны сломаться так легко, как натуральные.
Он посмотрел на дверь в дом, решив, что попытка добежать до нее будет самоубийством. Как только он повернется спиной и побежит, механическая собака окажется на нем, вопьется ему в шею кошмарными клыками. С ослепляющей болью из разорванного горла хлынет кровь. Такой зверь справится с ним секунд за тридцать.
Он встал перед собакой и дождался ее следующего движения, надеясь, что удача его не оставит и ему удастся применить тот же боевой прием, который он уже использовал.
Пес словно смерч ринулся на него.
Виктор повторил свою трюк с метанием собаки. Удивительно, но он выиграл еще несколько минут жизни.
На этот раз роботу потребовалось больше времени, чтобы подняться, но механическое чудовище оказалось на ногах буквально через минуту, выглядя таким же смертельно опасным, как и раньше. Голубые горящие глаза на собачьей морде смотрелись зловеще, она была страшнее человекоподобных роботов. Эти светящиеся глаза придавали твари демонический вид — вид оборотня, дьявольского создания, явившегося с того света.
Наблюдая за собакой, Виктор молился, чтобы у нее что-то сломалось. Порвался какой-нибудь элемент в цепи, запутались провода, раскололся конденсатор, транзистор — хоть что-нибудь.
Ничего с ней не произошло.
Она снова побежала к нему.
Он повторил свой единственный фокус, послав ее по дуге в сторону веранды, где она стукнулась о бетон и затряслась, словно в пляске святого Витта. Когда Солсбери поднял на нее глаза, машина снова была готова к бою.
Солнце раскаленным жаром плавилось в небе.
Виктор вспотел и тяжело дышал, словно кочегар паровоза. Он вытер пот, заливавший глаза, и стиснул зубы. Нет, ему больше этого не выдержать. Несмотря на мощь своего тела и запасы адреналина, он состоит из плоти и крови. Зверюга же сделана из металла и пластика. Она не знает усталости.
Когда псина бросилась на него в очередной раз, он заметил, что ее правая передняя лапа слегка подвернута. На бегу собака-робот шаталась, хотя и поддерживала нужную, убийственную скорость. Виктору немного полегчало, и он двинулся вперед более осмотрительно. Схватив собаку именно за эту лапу, он скрутил ее что было силы и отбросил тварь в сторону. Когда она шлепнулась о ступеньки, Виктору показалось, что задрожала земля. Когда тварь поднялась, ее правая лапа безжизненно висела.
Солсбери рассмеялся. Когда он услышал, на что похож его смех, то закусил нижнюю губу и нахмурился. Он чувствовал надвигающееся психическое расстройство, которое предшествует полному сумасшествию, — резкая, предельная обостренность чувств человека, которого подтолкнули слишком близко к краю.
Когда механический демон бросился на него в этот раз, он изменил тактику. Прыгая на трех лапах, тварь вонзила свои острые как ножи зубы в его левую икру и начала, рыча, пятиться назад, стараясь вырвать из ноги кусок. Виктор со всей силой ударил ее по голове правой ногой. Челюсти твари разомкнулись ровно насколько, чтобы он успел вытащить на свободу свою израненную ногу. Он еще раз врезал ногой собаке, откинув извивающегося демона в заросли. Единственной неприятностью было то, что, сделав резкое движение, он потерял равновесие, упал навзничь и стукнулся головой о камень.
Дурнота накрыла его как волной, но Виктор собрал волю в кулак и не дал беспамятству побороть себя. Держась за голову, он предпринял попытку сесть. Со второго раза ему это удалось. Тихо постанывая, он огляделся. Четвероногий робот стоял на трех ногах в зарослях, просчитывая следующую атаку. Солсбери нагнулся и потерял равновесие. Он опять упал навзничь на траву.
В полуобморочном состоянии он оглянулся вокруг, ища глазами робота.
Тот сделал в его сторону несколько решительных шагов.
Один… другой.
Ближе…
Помутнение пронеслось, как торнадо, сквозь голову Виктора — на сей раз не абсолютно черное, — сейчас чернота приобрела оттенки рубиново-красного и изумрудного цвета. Солсбери не потерял сознания, но силы уже покидали его.
Собака сделала несколько шагов в его сторону.
Виктор попытался подняться по ступеням и укрыться за спасительной дверью веранды, но силы отказали ему. Он снова упал на землю, дурнота накатывала на него тяжелыми волнами, ему было больно дышать.
Он понял, что опоздал.
Смерть была в двух шагах от него.
Глава 11
Видя, что жертва не оказывает сопротивления, собака не спешила нападать. Она упивалась своей победой, лая и взвизгивая, словно перед ней была стая волков. Виктор удивился, зачем твари надо притворяться созданием из плоти и крови, когда его механическая природа так очевидна. Сначала, конечно, она лаяла и облизывалась, чтобы заставить жертву подумать, что она настоящая, а не из проводков и пластика. Но сейчас… Вдруг он понял, что рычание доносится сзади — из-за его спины, что рычит не механический зверь, а Бесстрашка — его настоящий Бесстрашка. Псина вихрем налетела на робота, и они, сцепившись в клубок, покатились по лужайке, рыча и захлебываясь лаем.
На лужайке показалась Линда.
— Неси оружие! — закричал он. — Живее!
Она убежала, дверь за ней захлопнулась.
Он наблюдал за схваткой собак — длиннозубого на батарейках демона и своей собственной благородной дворняжки. Судя по манере, в какой четвероногий друг атаковал механического зверя, Бесстрашка решил, что он — суперпес. Он вскочил на спину робота и, рыча, вгрызся ему в шею зубами, царапая его бока когтями. Робот зашатался под тяжестью атакующего и укусил его, обернувшись через плечо. Но в такой тесной схватке, даже обладая недюжинной силой, он не смог причинить Бесстрашке значительного вреда.
— Разделайся с ним, парень! — закричал Виктор охрипшим от волнения голосом.
Механический зверь отскочил от Бесстрашки, но затем опять кинулся на него. Вцепившись ему в плечо, он стал рвать его с методической яростью, которую могла бы выказать только машина. Даже оттуда, где сидел Солсбери, ему был виден залитый кровью бок Бесстрашки. Псина завизжала, но из боя не вышла. Она вцепилась в горло робота зубами, прямо туда, где должна находиться яремная вена, и рванула. Она отпрянула с пастью, полной меха и розового пластмассового желе, под которым показались провода и трубки в чехле из плексигласа.
Крови не было.
Механическая собака побеждала, и Бесстрашка это почувствовал. Но он снова и снова бросался на шею соперника и, скрежеща зубами, вгрызался в пластмассу.
Казалось, Линда отсутствовала целую вечность.
— Линда! — закричал Солсбери, в отчаянии оттого, что его собака проигрывает. — Линда, черт побери!
Робот, превратив плечо Бесстрашки в клочья, решил заняться горлом живой собаки и укусил ее именно за это место. Бесстрашка взвизгнул, рванулся назад, проливая кровь, брызнувшую из его горла. Он закачался, присел на задние лапы, словно они у него внезапно подкосились, силы покидали бедное животное.
Робот обежал вокруг него и тяпнул за ляжку.
— Ты, сукин сын! — заорал Солсбери. — Оставь его в покое!
Из разорванного горла Бесстрашки послышалось нерешительное, невнятное рычание, словно он сердился на свою слабость, так же как и на своего врага.
— Линда!
Где же она?
Бесстрашка, шатаясь от слабости, сделал несколько неуверенных шагов к своему противнику, желая свести с ним последние счеты. Робот снова зашел к нему во фланг, чтобы впиться в холку. Бесстрашке удалось цапнуть робота за нос, такой укус мог бы остановить обыкновенную собаку. Но механический зверь этого даже не почувствовал.
Внезапно рядом с Виктором появилась Линда с вибростволом в руке.
— Ты сможешь попасть в механического урода?
Она кивнула и прицелилась.
Оружие зажужжало. Тварь двинулась на Бесстрашку, чтобы добить его, но, оглянувшись, повернула в их сторону, ковыляя на трех ногах. Бесстрашка отвлек робота на время, но теперь тот вернулся к выполнению первоначального задания — убить Солсбери… и Линду тоже.
Но, не добежав до них трех шагов, собака-робот задрожала — луч попал ей в грудь. Она попыталась увернуться, но вместо этого упала на землю, громыхнув металлическими частями.
Внезапно рядом с Виктором появилась Линда с вибростволом в руке.
— Ты сможешь попасть в механического урода?
Она кивнула и прицелилась.
Оружие зажужжало. Тварь двинулась на Бесстрашку, чтобы добить его, но, оглянувшись, повернула в их сторону, ковыляя на трех ногах. Бесстрашка отвлек робота на время, но теперь тот вернулся к выполнению первоначального задания — убить Солсбери… и Линду тоже.
Но, не добежав до них трех шагов, собака-робот задрожала — луч попал ей в грудь. Она попыталась увернуться, но вместо этого упала на землю, громыхнув металлическими частями.
С ней было покончено.
Но и Бесстрашка тоже не двигался.
Голова Солсбери гудела, как медный колокол, и кружилась, как карусель. На подгибающихся ногах он подошел к верной собаке и встал рядом с ней на колени. Собака взглянула на него преданными карими глазами, в которых стояли слезы, и облизнулась розовым языком. Она даже не скулила. Солсбери подумал, что бывают случаи, когда даже стоическая отвага становится глупостью.
— В городе есть ветеринар? — спросил он у Линды.
— Доктор Деберт.
— Подгони машину. Повезем его настолько быстро, насколько только ты сумеешь вести эту чертову колымагу.
Она побежала за ключами, оставив ему заботу о Бесстрашке. Он осмотрел собаку. Из горла кровь шла не сильно, но из плеча и из ляжки она лилась рекой. Солсбери поднял пса с земли и осторожно понес к машине. Руки его мгновенно стали липкими от крови. Собака заскулила, когда Солсбери нечаянно задел ее плечо, но не сделала попытки отстраниться от своего хозяина.
Виктор с большими предосторожностями сел на заднее сиденье и держал собаку на коленях всю дорогу до города. Бесстрашка тяжело дышал, поводя боками, глаза у него были мутными. Солсбери удалось получить благодарность — псина признательно лизнула его руку.
У доктора Деберта была современная ветеринарная клиника. Они перенесли Бесстрашку в приемный покой, его кровь закапала белый пол. Медсестра в приемной вскочила из-за стола, заохав:
— Я сейчас же позову доктора. Эта собака нуждается в срочной помощи.
Виктор так и стоял с Бесстрашкой на руках, словно качая ребенка. Он чувствовал, как громко бьется его собственное сердце, почти так же гулко, как и у собаки. В глазах у Виктора помутнело, и все вокруг было как в тумане. Он боялся из-за своей слабости потерять сознание.
В приемный покой стремительно вошел доктор Деберт. Он поздоровался и склонился над собакой.
— Что произошло?
— Собачья драка, — слегка приврал Солсбери. — Чужая псина напала на меня, а Бесстрашка бросился защищать.
— Прошу сюда, — сказал Деберт, показывая им дорогу в свой кабинет.
Они прошли по коридору в операционную — белую комнату с белой мебелью и операционным столом со специальными держателями и ремнями для животных. На столе лежал пудель. Он повернул к ним свою тонкую, остренькую мордочку, которая была скорее злой, нежели милой, и разразился громким, резким лаем.
— Боюсь, нам придется перенести Пучи в приемный покой, миссис Уоллес, — сказал Деберт величественной даме в дорогом трикотажном костюме с орнаментом из желтых цветов.
— Но у Пучи стекло в лапке! — твердо произнесла она, не двигаясь с места.
— Эта собака, возможно, умирает, — сказал Деберт, пытаясь оставаться вежливым.
— Но Пучи был первым, — непреклонным тоном возразила дама, поворачиваясь к Солсбери.
Он не представлял, какое выражение появилось на его лице, но, вероятно, оно произвело впечатление, потому что дама побледнела так, что румяна на ее лице стали похожи на красные облачка. Она быстренько подхватила Пучи на руки и поспешно убралась в приемный покой.
После того как Деберт закрепил Бесстрашку на столе и усыпил его, Солсбери и Линда вернулись в приемный покой. Они пробыли там почти час. Бледная дама сделала из своего неудовольствия целое представление. Она разговаривала со своим Пучи дурацким тоном, которым пользуются родители, щекоча своих пухленьких деток под подбородочком. Когда тот лаял, она пускалась в длинные, занудные монологи о своей бедной больной собачке. В конце часа Деберт вышел к ним в запачканном кровью халате.
— Как он? — спросил Виктор, чувствуя, что нелепо так сильно беспокоиться о собаке, и помня, однако, что эта собака спасла ему жизнь. Если бы не Бесстрашка, он был бы покойником, лежащим на лужайке.
— Я наложил ему двадцать шесть швов, — сказал Деберт. — Рана на бедре ужасна. Там я даже швы не смог наложить. Я остановил кровотечение, хорошенько присыпал лекарствами, стянул бинтом и наложил давящую повязку. Он потерял много крови и нуждался в переливании. Я сделал укол пенициллина, чтобы избежать заражения. Пес проспит еще час или около того под действием лекарств, потом сон перейдет в естественный, который может продлиться до позднего вечера. Жить он будет, но до настоящего выздоровления может пройти несколько недель. У него, возможно, навсегда останется легкая хромота в правой передней лапе. И все же он живой, а при такой потере крови — это счастье? Потом вам придется приводить его раз в неделю в течение месяца, пока мы не сможем убедиться, что все было зашито, как надо.
Они поблагодарили его. Как только опасность миновала, Виктор опять почувствовал себя так, как будто побывал в бетономешалке. Стараясь не показать, как ему плохо, он заплатил Деберту, удивляясь, каким небольшим оказался счет.
По пути домой они остановились у супермаркета, и Линда принесла два толстых бифштекса и сетку овощей. Они также заехали и забрали кое-что из ее вещей. Путь домой и приготовление обеда, в котором они оба принимали участие, проходили в каком-то забавно-лихорадочном настроении. Они радовались своему везению так, словно боги не должны были заподозрить их в неблагодарности. Подтрунивая друг над другом, они пытались делать вид, будто неприятности хотя бы на какое-то время кончились. Большая лавина пришла и прошла; сейчас они могут ненадолго остановиться и передохнуть.
Весело переговариваясь, они поджарили бифштексы и запекли картофель. Думать о грядущих неприятностях было крайне неприятно. Они и старались не думать. Виктор и Линда приканчивали десерт с шербетом, когда из гостиной донесся шум, стук и грохот.
— Виктор Солсбери, — произнес невозмутимый, хорошо поставленный голос.
Это наконец проснулся 810-40.04.
Настало время получить следующее задание.
Глава 12
Ящик с компьютером, бесстрастный, как и раньше, вплыл в кухню и, как казалось, отметил присутствие Виктора несколькими невидимыми сенсорами.
— С тобой посторонние, — сказал он. — Идентифицируй их, пожалуйста.
— Моя жена, — сказал Солсбери, слегка опережая события.
Компьютер немного помолчал, перерабатывая информацию, которая, несомненно, требовала чего-то большого, чем простая регистрация данных.
— Тебе не разрешено… — начал он.
— Какие бы полномочия ты ни имел, все, что касается моей личной жизни, — не твое дело, — перебил Солсбери.
На поверхности ящика засветились два желтых квадрата.
— Положи сюда руки для получения следующей серии указаний.
— Повторяю, — сказал Солсбери, — какие бы полномочия ты ни имел, моя личная жизнь тебя не касается.
— Положи руки на светящиеся пятна, — повторил компьютер.
— Если ты хочешь иметь надо мной власть, пусть ничтожную долю власти, ты должен объяснить мне мою миссию. Как бы то ни было, но я убил трех человекоподобных роботов и одного робота-собаку, посланных ящерообразными тварями, будучи не подготовлен к их появлению, черт возьми…
— Ящерообразные твари? Ты, должно быть, ошибся. До вторжения пришельцев должно пройти еще несколько дней. Положи руки на светящиеся…
— Пошел к черту! Можешь пойти посмотреть на запчасти для этих роботов, если хочешь. Можешь задержаться до половины первого ночи, когда откроется проход в стене и из него поползут другие твари. Или, может, на этот раз придут сами пришельцы.
Последовала длинная пауза. Пятна на ящике перестали светиться.
— Ты говоришь правду, — констатировал компьютер, словно в него был вмонтирован детектор лжи.
— Да пропади все пропадом! Я решил, что не стоит в этом доме слишком задерживаться. Я не могу доверять тебе, пока ты не скажешь мне всего. Думаю, что самым разумным для нас было бы смотаться отсюда прямо сейчас, побыстрее, податься куда-нибудь еще, где я могу рисовать и…
— Это было бы неразумно. — Голос компьютера был монотонным, но в нем появились нотки усталости и скуки.
— Ты думаешь? Почему?
— Потому что, — сказал 810-40.04, — если ты не продолжишь выполнение плана и не победишь пришельцев, те просочатся в наш пространственно-временной континуум, поработят его и начнут проводить здесь один из своих культурологических экспериментов. Самое позднее через шесть месяцев они будут управлять нашим миром.