— Я согласен, — произнес Шерлок Холмс, — что при виде этих толстых железных прутьев, крепко-накрепко вделанных в стены, нельзя предполагать, что преступники проникли через окна, но скажу, что именно вот это окно дало грабителям возможность пробраться в дом.
— Не вижу оснований для подобного предположения, — возразил полицейский офицер и стал изо всей силы трясти железную решетку.
— И все-таки вам придется согласиться со мной! — улыбаясь, ответил сыщик. — Неужели вы не замечаете здесь ничего необыкновенного, никаких подозрительных следов?
— Ни малейших, м-р Холмс! Решительно ничего особенного не вижу!
— В таком случае позвольте мне показать вам в чем дело, — отозвался сыщик. — Посмотрите на эту, едва заметную тонкую линию, которая обходит вокруг всего окна!
Офицер не скрывал своего изумления.
— Действительно, м-р Холмс, теперь и я вижу ее! Неужели вы думаете?.. Но нет, ведь это немыслимо, невозможно же…
— Вынуть весь кусок стены вместе с целым окном и решеткой, — докончил за него сыщик. — Почему же немыслимо? Я, наоборот, твердо уверен, что похищение драгоценностей состоялось именно этим путем!
Затем они вместе спустились на первый этаж, где к ним присоединились остальные полицейские чиновники, выслушавшие не без зависти сообщение об открытии Шерлока Холмса.
После этого сыщик осмотрел обширные подвальные помещения. В нескольких местах он стучал по стене своим стальным молоточком и иногда останавливался в раздумье, не замечая любопытных взглядов спутников, ожидавших новых открытий.
Наконец он распростился и ушел.
— Надо отдать справедливость, — заметил офицер, — дельный он человек и от него можно кое-чему научиться!
— Это самый способный сыщик, — согласился его собеседник, — и при том, как он всегда спокоен! Решительно ничего не может вывести его из себя! Я уверен, что и в данном случае он возьмет пальму первенства!
— Возможно! Но я все-таки надеюсь, что наш опытный товарищ, м-р Лодж, не даст нас в обиду!
* * *Шерлок Холмс поспешил в Скотленд-Ярд узнать результаты допроса мнимого м-ра Мильфорда.
Сыщик остался очень доволен осмотром дома на Оксфорд-стрит, где ему удалось открыть, что в последней комнате окно вынималось целиком вместе с решеткой, и, кроме того, сделать несколько наблюдений, о которых он не говорил чиновникам полиции, но которые заставили его глубоко задуматься.
Вспоминая свои бесчисленные похождения, он остановился на одном преступнике, по его мнению, способном оказаться в связи с событиями на Оксфорд-стрит. Чем больше он размышлял, тем сильнее в нем укреплялось убеждение, что Боб Гринфильд принимал деятельное участие в совершении преступления в принадлежавшем раньше его отцу доме, где в течение многих лет проживала семья банкира. Боб Гринфильд, проведший там все свое детство и юность, затем обокравший собственного отца, покатился по наклонной плоскости порока и сделался одним из опаснейших негодяев всего Лондона.
Несчастная семья отправила Боба сначала в Америку, но через несколько лет он вернулся оттуда. По ту сторону океана он, по-видимому, прошел полную школу преступлений, так как чисто американские мошеннические проделки, производимые им теперь в городах своей родины, приводили в изумление даже лондонскую полицию, весьма осведомленную насчет способа работать господ грабителей.
При расследовании одного из таких грабежей Шерлок Холмс познакомился с Бобом Гринфильдом, по слухам, после отбытия наказания снова скрывшимся где-то за границей. Но почему Шерлок Холмс, думая о сыне банкира, вспоминал и молодую женщину, мнимую сестру исчезнувшего консула Петерсона?
Долго размышлял Шерлок Холмс и наконец вспомнил, что видел эту женщину несколько лет назад в компании с Бобом в одной из кофеен, посещаемых только женщинами легкого поведения и их поклонниками.
Не могло быть сомнений, что и она, несмотря на свою невинную рожицу, принадлежала к числу лондонских преступников. Об этом свидетельствовало ее знакомство с оборванцем, изображение которого сегодня утром так напугало ее.
Шерлок Холмс знал и этого бродягу, известного под кличкой «Альберт-моряк».
В Скотленд-Ярде сыщик встретил комиссара Броуна, которому начальник полиции поручил допросить приведенного Холмсом молодого человека. М-р Броун был крайне изумлен тем обстоятельством, что вместо м-ра Мильфорда ему пришлось познакомиться с хорошенькой дамочкой в мужском костюме. Он сообщил Шерлоку Холмсу, что она на допросе призналась, что состоит в любовной связи с неким Исааком Витней и что отправилась к сыщику из любопытства и желания посмеяться над ним. Она отказалась от знакомства с Альбертом-моряком, а адрес квартиры на Брук-стрит указала будто бы для того, чтобы ее родство с консулом Петерсоном казалось более вероятным.
— В общем, дорогой Холмс, — заключил м-р Броун, — эта женщина кажется довольно безобидной и, вероятно, не окажется необходимой при дальнейших расследованиях дела на Оксфорд-стрит.
— Это будет видно! — возразил Холмс. — А вы поручили расследование кому-нибудь из ваших служащих?
— Конечно! Вчера еще наш самый опытный и ловкий сыщик взялся за это дело.
— Не дадите ли вы мне более подробных указаний по поводу этого? Я вовсе не хочу вмешиваться в ваши дела, но данное происшествие меня интересует, в особенности теперь, после осмотра места преступления, которое убедило меня, что дело далеко не так сложно, как казалось раньше, и, вероятно, в скором времени вполне разъяснится.
— Вот как! — протянул иронически Броун. — Вы всегда были оптимистом, добрейший Холмс! Но что касается вашего вопроса, то м-р Лодж, вследствие показаний мисс Мильфорд, обратил прежде всего свое особое внимание на ее возлюбленного, Исаака Витней.
— Не легкую же он задал себе работу! Согласен, Витней может иметь некоторое отношение к ограблению дома на Оксфорд-стрит, но не думаю, что м-ру Лоджу удастся поймать этого мошенника, которого вы тщетно преследуете уже несколько лет!
— Витней, действительно, мастер своего дела, — согласился Броун, — нам не удалось его уличить ни в чем, хотя не подлежит сомнению, что средства к своей роскошной жизни он добывает не особенно чистым путем. Он живет в одном из лучших домов на Пикадилли, одевается, как лорд, посещает самые шикарные клубы и театры, имеет хороший экипаж и владеет, кроме того, дачей в Дартфорде!
— Все это мне известно, милейший Броун! Желаю успеха м-ру Лоджу, но мне думается, он скоро убедится, что провести ловкого мошенника не так-то легко. Прощайте, Броун, если я буду нужен, вы знаете, где можно меня найти. До поры, до времени я постараюсь забыть об этом деле.
После ухода сыщика комиссар подошел к окну. Он видел, как медленно шел Шерлок Холмс, опустив голову.
— Он что-то очень задумчив, — пробормотал Броун, — и, кажется, сердится, что расследование этого дела поручили не ему. Положим, м-р Лодж очень дельный чиновник и опытности его нельзя отрицать, но разве он может сравниться с Шерлоком Холмсом?
* * *— Был кто-нибудь без меня? — спросил Шерлок Холмс своего помощника, захлопнув за собой дверь.
— Был! — ответил тот, лукаво улыбаясь.
— Старый знакомый, что ли?
— И очень даже старый.
— Ага, догадываюсь! Профессор.
— Именно!
— Что ему нужно?
— Он говорил, что имеет массу новостей, которые непременно заинтересуют его давнишнего доброжелателя.
— Недурно! Больше он ничего не говорил? Не обещал зайти еще раз?
— У него времени нет, и он просил вас побывать у него и, если возможно, то сегодня.
— Надо будет пойти, но предварительно я займусь кое-какими приготовлениями. Я пробуду дома около получаса, и пусть мне никто не мешает!
— Отлично! — ответил Гарри, открыв начальнику дверь кабинета, служившего вместе с тем и приемной.
По стенам этой комнаты возвышались полки, с одной стороны с картонами, расставленными в алфавитном порядке, где хранились материалы и громадное количество заметок по поводу всех уголовных дел, расследованных Шерлоком Холмсом; а с другой, в образцовом порядке, была расставлена большая библиотека, содержавшая всю уголовную и полицейскую литературу всего мира с подробными описаниями всех происшествий лондонской уголовной хроники с древнейших времен до наших дней; изящная мебель, которая могла бы служить украшением приемной богатого дома, дополняла обстановку.
Рояль и виолончель, занимавшие почетное место в комнате, говорили, что хозяин дома предавался не исключительно только исполнению обязанностей своего призвания, а посвящал иногда свободное время музыке.
В углу красовалась интересная коллекция оружия народов тропических стран: бумеранг австралийца, томагавк индейца, отравленные стрелы островитян Тихого океана, мачете мексиканца и кривые мечи аравийских воинов.
Шерлок Холмс, пройдя через кабинет, вошел в смежную комнату, которую смело можно было назвать его арсеналом.
При входе обращало на себя внимание собрание всевозможных странных инструментов и орудий преступлений: отмычки, ломы, буравы, напильники, воровские фонари и проч., вместе с вспомогательными средствами, которыми пользовалась полиция в борьбе с преступниками, как-то: ручные кандалы, аппараты для антропометрических измерений по способу Бертильона и множество других предметов.
В следующей гардеробной комнате по стенам стояли громадные, старинного фасона шкафы. В одном из них находилось бесчисленное множество разнообразнейших костюмов, в том числе даже и женских; в другом на верхних полках лежали парики и фальшивые бороды, Пониже белила и румяна, еще ниже — маски, а на самом низу стояла обувь всевозможных фасонов. В третьем шкафу помещались превосходно исполненные куклы, изображавшие сыщика и походившие на него, как две капли воды. В этой же комнате за надежными замками хранилось оружие, а равно и разные инструменты, при помощи которых Шерлок Холмс мог открывать и запирать любой замок, маленькие фотографические камеры, прикрепляемые сыщиком к шляпе или к часам, когда он отправлялся на облаву. В особом помещении хранились фонографические и кинематографические ленты, с помощью которых Шерлок Холмс добивался иногда поразительных успехов. На большом, стоявшем посередине столе были расположены масса реторт, химических сосудов, микроскопы, компасы и тому подобные предметы.
Шерлок Холмс взял из гардеробного шкафа матросский костюм, надел его, загримировался, приклеил фальшивую бороду и в конце концов стал совершенно неузнаваем.
Через несколько минут по оживленной Бейкер-стрит шел подвыпивший матрос распространявший сильный запах виски и ежеминутно рисковавший столкнуться с прохожими или с фонарным столбом. В этом пьянице никто не узнал бы величайшего сыщика Европы, даже всего мира.
После часовой ходьбы Шерлок Холмс добрел до Уайтчепля, где ютятся нищета, порок и преступление.
С наступлением сумерек он завернул на Брушфильд-стрит. одну из самых шумных и вместе с тем самых бедных и опасных улиц Лондона.
Здесь прилично одетый человек ежеминутно рисковал жизнью.
Часы на колокольне соседней церкви пробили девять, когда Шерлок Холмс дошел до конца улицы и завернул в один из переулков, воздух которого был пропитан всевозможными зловонными испарениями и где постоянно слышались: дикий рев, проклятия и брань.
— Тут никто не обратит внимания, — подумал сыщик, — если человека убьют, как муху. Хотя меня вряд ли можно узнать, но я все-таки отойду немного левее, так как куча вон там мне что-то не нравится.
«Куча», как мысленно выразился Шерлок Холмс, состояла из нескольких здоровенных, угрюмою вида грязных оборванцев, которые шатались у прохода в какой то мрачный тупик.
Это были не полуголые подростки, добывающие себе пропитание карманными кражами на рынках и вокзалах, а коренастые взрослые мужчины, встреча с которыми в сумерках на пустынной улице показалась бы весьма неприятной.
Но сыщик безбоязненно продолжал путь.
Он не подавал виду, что замечает, как оборванны перемигнулись и сплотились теснее, как бы для нападения, но остановились, заметив, что приближавшийся матрос, по-видимому, обладает недюжинной силой.
Пока они колебались и, подталкивая друг друга, не решались начать драку, к ним подошел какой-то здоровенный мужчина и разразился грубой бранью, назвав их трусами.
Ему было лет сорок пять, по растрепанной бороде, плоскому носу и косым глазам он удивительно походил на того отчаянного молодца, которого Жанна Мильфорд видела в зеркале, в кабинете сыщика.
— Валяй, Альберт! — подзадоривали грубые голоса, и самый рослый из всей компании вместе с «Альбертом-матросом» напал на Шерлока Холмса.
Но в то время, как остальные тоже хотели броситься на сыщика, они в ужасе отшатнулись: «Альберт-матрос», получив сильный удар в грудь, отлетел к стене дома и со стоном свалился на мостовую, да так и остался лежать. А Шерлок Холмс спокойно пошел дальше, точно ничего не произошло.
Он дошел до берега Темзы и остановился у темного дома, еле освещенного мигающим светом газового фонаря.
Шерлок Холмс несколько раз ударил кулаком в дверь. Она открылась и, пропустив его, моментально захлопнулась.
Грязная, похожая на ведьму женщина встретила сыщика и проводила его по еле освещенному коридору и скрипящей лестнице наверх. Здесь она ногой толкнула дверь, и Шерлок Холмс очутился в мрачной комнате, с заколоченными толстыми досками окнами, не пропускавшими света. В комнате стояла удушливая жара от топившейся в углу железной печи.
Комната разделялась на две половины громадным куском грязного холста. В одной половине было нечто вроде спальной, с убогой кроватью, несколькими ящиками и с висящей на стене грязной, рваной одеждой, в другой — за ветхим столом сидел сгорбленный старик лет шестидесяти, занимавшийся смешиванием каких-то порошков, лежавших перед ним. За его спиной на низкой железной печи стояло несколько маленьких тигелей, в которых кипятились какие то жидкости.
Старика с длинными седыми волосами, густыми прядями, спадавшими на плечи, можно было бы назвать маститым старцем, если бы лицо его не носило отпечатка хитрости и лукавства, а глаза не блестели злобным огоньком.
Из этих порошков он, по-видимому, составлял какую-то ядовитую микстуру.
— Мое почтение, профессор, — заговорил Шерлок Холмс, входя в комнату и небрежно опускаясь на один из ветхих стульев. — Я последовал вашему приглашению. В чем дело?
Старик обернулся, и дьявольская улыбка скривила ею лицо. Он, несмотря на грим, узнал Шерлока Холмса.
— У меня есть кое-какие сведения, которые должны вас заинтересовать, — ответил он.
— Могу себе представить, какие именно, — отозвался сыщик. — Вы, вероятно, хотите рассказать что-нибудь, имеющее отношение к убийствам на Оксфорд-стрит, исчезновению консула и похищению драгоценностей? Нынче это самое сенсационное происшествие в Лондоне, а вы знаете, что я с особенным удовольствием берусь за такие дела. Было бы интересно, если бы вы сообщили мне что-нибудь о Бобе Гринфильде. Ведь вы всегда прекрасно осведомлены относительно того, что делается в кругах лондонских преступников и мошенников, — вы, милейший профессор, представляете собой просто какую-то уголовную энциклопедию, в которой, если хорошенько порыться, можно узнать все что надо!
Эти слова, по-видимому, сильно польстили старику, он широко осклабился.
— Вы правы, м-р Холмс, ко мне приходят все, кто боится дневного света и любит обделывать темные делишки. Старый профессор всех выручает. Вы хотите знать, где теперь находится Боб Гринфильд?
Сыщик кивнул головой.
— Видите ли, м-р Холмс, — таинственным шепотом продолжал старик, — я мог бы рассказать вам многое, о чем вы никогда не узнали бы иным путем, так как Боб Гринфильд стал крайне осторожен после того, как несколько раз попадался. Мне не хотелось бы так просто выдать этого молодца, ведь он дал мне заработать не один золотой. Еще недавно по его заказу я составил несколько флаконов моего жизненного элексира.
— Понимаю, — ответил сыщик и сделал выразительное движение большим и указательным пальцем, — не стесняйтесь: если вы действительно сообщите мне что-нибудь важное, я не поскуплюсь на горсть золотых. Я всегда платил вам прилично!
— Это верно, — подтвердил старик, — да иначе мы с вами и не были бы друзьями. Профессор даром не будет работать!
Шерлок Холмс вынул бумажник и бросил на стол банковский билет довольно крупного достоинства. Старик жадно схватил его и начал осматривать со всех сторон.
Оставшись довольным осмотром, он спрятал билет в карман и ухмыльнулся.
— Если вы пообещаете, м-р Холмс, что не выдадите меня, я расскажу вам секрет, — наконец сказал он и пытливо взглянул на сыщика.
— Глупое вступление! — ответил Шерлок Холмс. — Точно вы не знаете, что я умею молчать! Будь я болтуном, так вы и многие обитатели этого квартала давно бы были повешены. Долг платежом красен, нечего бояться, что попадете впросак!
— Так вот, если вы хотите знать, где находится Боб, вам придется обратиться к Исааку Витней. Будь я проклят, если он не знает этого!
— Значит, Витней скрывает его у себя? Может быть, на своей даче в Дартфорде?
— Если не на самой даче, то, во всяком случае, поблизости от нее.
— И Боб теперь работает в компании с Исааком?
— Кажется, так! Витней от этого ничего не потеряет, ведь Боб дельный парень!
— Слушайте, профессор: вы знаете еще что-то, да только говорить не хотите! Эти два молодца и, пожалуй, еще «Альберт-матрос», только что напавший на меня на улице, вероятно, вместе обделали дело на Оксфорд-стрит? Скажите мне правду, и вы получите такую награду, что вам никогда больше не понадобиться составлять этих сонных порошков!