Три плейера разыграли в лотерею, Коленька выиграл, и первая мечта сбылась.
Вторая мечта – кроссовки на липучках – появилась у Коленьки осенью. Он иногда днем выходил в город в поисках мелкой работы на рынке, он катал тачки у усатых красавцев, они жалели мальца и давали ему за это фрукты и мелкие деньги. Однажды один из них, заметив его взгляд на заветные тапочки, снял их с ног, и Коленька обрел счастье на липучках на два размера больше, но липучки устранили это легкое несоответствие.
На лето он сбегал в свою деревню и жил в баньке на своем участке, директор дома его отпускал под личную ответственность. Таких бегунов в доме было три десятка, и их паек составлял неплохое подспорье для многочисленной родни директора.
Коленька работал в магазине у армян, питался на костре возле баньки, слушал плейер с песнями радио «Шансон» и читал книгу Короленко «Дети подземелья» – очень жалостная книга, Коленька ее очень любил. Других книг не было, а зачем, если человек нашел свою книгу? Это здорово.
Вечером он всегда в девять часов приходил во двор к армянам и смотрел через окно «Дом-2». Третья мечта каждый день распаляла его шестнадцатилетнее сердце, где все было как во сне.
Там кипели нешуточные страсти, Солнце любила Мая, а он хотел Водонаеву, они все время ели, пили вкусный сок, дрались и ездили на гастроли, по вечерам они ходили на лобное место, где две Ксении – одна простая, а вторая очень простая – вершили суд: кому жить в доме, а кому уйти за периметр и умереть в безвестности. А ночью они трахались по сценарию, в эфир это не шло, но зато отлично продавалось на Горбушке в серии «Русский секс – бессмысленный и беспощадный».
Это напоминало Коленьке детский дом после отбоя, когда в туалете тоже шла разборка – кому достанется клей, а кому за косяки наказание.
Камеры в детском доме тоже были, но их никому не показывали, в подвал отправляли тех, кто провинился, и там было страшно и холодно, только крысы светили своими красными глазами, как включенные телекамеры.
Они бесстрастно смотрели на Коленьку и не удивлялись – такое шоу они видели не один год, и рейтинг у них был постоянно высоким.
Коленька мечтал попасть на кастинг и построить любовь, выиграть дом и изменить свою плохую жизнь.
На билет он уже скопил, но для улучшения имиджа ему нужно было триста рублей на джинсы и футболку – он присмотрел их на рынке, и осталось только добыть денег, и тогда…
Почтальон Катя раз в месяц приносила пенсию старухам, и Коленька решил ее ограбить, как в фильме, который он видел по НТВ.
Когда Катя пришла в их поселок, Коленька надел шапку с дырками для глаз и громко крикнул:
– Это ограбление!
Катя узнала Коленьку по хромой ноге и сказала, чтобы он не шалил, а он шалить не собирался.
Он завалил Катю, связал ее, заклеил, как в кино, скотчем ей рот и полез в сумку. Денег у нее совсем не было – задержали пенсию, на его несчастье.
Катя мычала, он вспомнил фильм, где говорили, что если есть свидетель, его нужно убрать.
Он взял кирпич и убрал свидетеля.
Потом его арестовали, он молчал, потом был суд, и он поехал в казенный дом, где и находится до сих пор.
«Дом-2» живет до сих пор, Коленька тоже ждет условно-досрочного, и я надеюсь, что они встретятся и он придет в свою мечту и убьет всех: участников, создателей – всех, кто толкнул его в эту бездну.
В чате
На модном портале для умных собралось немного людей.
На первый взгляд как будто странно – должны были прийти все, кто не считает себя дураками, но не пришли, видимо, не все в этом уверены.
Все-таки те, кто пришел, натыркались и стали ждать открытия страницы «Общение».
До этого многие уже прошли не по одному кругу всяких контактных сайтов, их анкеты уже намозолили глаза тысячам пользователей, которые ищут друг друга в сетях.
В реальной жизни в их сети попадали лишь мусор и дохлая рыба, а хочется не только дрочить на монитор, но и тактильных контактов с половыми излишествами.
Успешный топ-менеджер фирмы по продаже памперсов два года ездил в одной «Газели» с женщиной, которая ему нравилась, но подойти не сумел, робел, боялся отказа, самолюбие имел больное и жену, которую устал любить за двадцать лет.
Когда он надумал передать свою визитку с деньгами за проезд, маршрут отменили в связи с ремонтом Крестовского моста.
Она тоже видела, как он пялится на нее каждый день, но из-за советского воспитания не могла просто подойти к нему, считала неприличным: ведь она мать-одиночка, а не блядь какая-то, хотя в снах своих и в чатах рискованных позволяла себе такое, что самой было стыдно наутро.
Ников у опытных юзеров было много, мужские и женские, звериные и абсурдные. Перевоплощение с помощью «клавы» (клавиатуры) раскрепощало нервные субстанции и многих спасало от суицида, да и деньги экономило на психоаналитиков.
Ведь приятно в старой футболке, шерстяных носках в однокомнатной в гребаном Царицыне писать от лица графа де ля Фер. Она представила его сидящим у дворцового камина с чубуком, совсем не важно, что его фотография взята напрокат из фототеки семейства Ротшильдов, от них не убудет…
Дочь шлепнула дверью остервенело и нервно – она ждала, что ей принесут новую сумку под розовые джинсы и она пойдет на встречу с юношей из параллельного класса, но мама не успела снять деньги в банкомате, а ехать домой и возвращаться в магазин сил не было.
Без сумки в тон в пятнадцать лет на свидания не ходят, она не лохиня какая-нибудь. Осталась дома, посылая маму на все известные ей слова, которые на сайте «Грамота.ру» выделяются как бранные. Эсэмэс мальчику, что она не может, ушло, и она села за компьютер в роли роковой женщины, ищущей общения, «свидания втемную».
Робкий топ-менеджер (далее РТМ) приходил после работы, садился к компу и начинал: просматривал новые анкеты, погружался в омут. Он каждый день придумывал себе роль, выходил с ней на сцену и творил свою реальность. В этот вечер он хотел быть брутальным футбольным фанатом семнадцати лет, хотя всю жизнь любил прыжки в воду и женское водное поло.
В соседней комнате его сын семнадцати лет сделал уроки и тоже готовился войти в чат, где представлялся английской леди зрелых лет, феминисткой с налетом легких лесбийских мотивов, работающей в совместном предприятии в городе Питере. Ник ее сегодня был Леди Ди из Питера.
Нажав на красную кнопку «Вход», он попал на страницу, где в меню было три варианта: только для мальчиков, только для девочек и комната трехэтажного мата.
Все четверо жаждущих общения сразу выбрали жесткую площадку и вошли на одно поле – четыре персонажа в комнате трехэтажного…
Покружив по странице, квартет заметил, что они единственные в Мировой Сети, и начали общение.
Первым начал феминистка.
Леди Ди: «Привет, неспящие души».
Она хотела услышать роковую женщину без розовой сумочки, но первым на нее напал робкий футбольный фанат.
РФФ: «Привет, кошелка. „Зенит“ сосет! „Спартак“ рулит!»
Роковая нашлепала медленно: «Уважаемый граф! Как погода в туманном Альбионе?»
Граф де ля Фер крикнула дочери через дверь: «Ты не знаешь, какая погода в Лондоне?»
Разговаривать после хамства с сумкой с этой женщиной дочь не стала и промолчала.
Граф ответил уклончиво: «У природы нет плохой погоды».
РФФ продолжил наезд на феминистку.
Он хотел сказать, что-то теплое, но образ подкинул еще речевку, найденную на сайте «Кричалки матерные».
РФФ написал что-то про Питер и клитор в стихах.
Феминистка отвлеклась от Роковой Женщины, увидев у РФФ ключевое слово на букву «К».
РЖ ответила за нее фанату резко: «Клитор, наверное, у тебя».
РФФ стало не по себе, он знал за собой этот грех, даже жена, когда его еще любила, говорила ему: «Ты очень нежный, поэтому размер не имеет значения». РФФ всегда знал: кто имеет, того не имеют. Это ему сказал еще старшина в армии, выдававший белье в бане.
Закурив вместо сигары «Кент № 1», граф де ля Фер набрала Леди Ди: «Какие у Вас в России упоительные вечера! Я хочу приехать и провести их с Вами».
Выпускник школы, прикинув свои материальные возможности, подумал, что не потянет принять графа, а быть альфонсом или содержанкой в его планы не входило. Он написал в ответ: «Пока, я думаю, о встрече думать рано, мы плохо знаем друг друга».
РЖ предложила встречу втемную всем участникам чата.
Первым ответил фанат.
Он спросил: «Втемную – это как?»
В пятнадцать лет у нее не было ни в темную, ни в светлую, но она решительно написала: «Встречаемся на нейтральной территории и…» Что дальше, она не знала, но спросила у чертовой мамы, как пишется «втемную» – вместе или раздельно. Мама-граф меланхолично ответила: «Раздельно», удивившись в очередной раз безграмотности нового поколения. «Это все компьютер олбанский-хуянский, лишь бы без правил. Сплошной беспредел и бардак, но про свидание втемную все-таки интересно», – подумала она.
Она никак не могла понять, что бы еще спросить у Леди Ди, но он ее опередил.
Леди Ди вспомнил, что «Спартак» играет на Кубок чемпионов с ПСВ, и спросил у графа, не может ли тот забронировать ему билет на этот матч, посчитав, что на месте будет дешевле, чем у московских жуликов из турфирм.
Граф понятия не имел про футбол, удивился интересам женщины, но обещал попробовать. Ей позвонила подруга и спросила, когда она пойдет гулять с собакой. Договорились через полчаса.
Фанат после отповеди за клитор решил переметнуться к Роковой Женщине и робко напомнил, что не получил ответ про случайную встречу втемную. Ему казалось, что так ему будет легче – без света и имени.
В дверь поскреблась жена и спросила, кто пойдет гулять с собакой. Он ее послал, но, услышав, как шлепает лапами пес, отвлекся и пообещал псу, что скоро выйдет.
Зашел в туалет. В комнате сына дымился компьютер, ему очень хотелось посмотреть, что тот пишет – боялся, что сын толкается на сатанинских сайтах или порно, но сын твердо отстаивал свое конституционное право на свободу и тайну переписки.
Пока его не было, Роковая Женщина и Леди Ди договорились о личной встрече. Номер телефона Леди Ди почему-то показался знакомым, разговаривать с графом расхотелось, да и граф уже надевала резиновые сапоги для прогулки с собакой. «Надо разморозить курицу на завтра», – подумала она и пошла в комнату дочери наводить мосты.
Клятвенно пообещала ей, что сумка завтра будет как штык. Они поцеловались и пошли вместе во двор…
Он оделся, надел поводок и вспомнил про сына. Попросил его пойти с ним – он в последнее время заметил, что сын отдалился от него, это, наверное, за мать обида. Его мальчик был всегда его дружком, но, заметив отчуждение родителей, перестал его любить, жалел маму.
Сын с детства не мог занимать какую-либо сторону в их спорах, с ума сходил, когда они с женой метали в друг друга обидные слова, не понимал, что в докомпьютерное время можно было только уйти из дома, чтобы перевести дух. А теперь сядешь за «клаву» и унесешься на Сейшелы на яхте с девками тонконогими, и скандала никакого, релаксация.
Хуже кокаина оказалась эта штука. Все пиндосы придумали, чтобы мир сгубить, разлучить человечество, разделить всех на атомы и уничтожить без ядерной бомбы. Вот с такими мыслями вышел РТМ (сетевой ник – Робкий Футбольный Фанат) и сын его (ник – Леди Ди).
Гуляли они минут двадцать, разговор не клеился. Собака метнулась за угол дома и понеслась в чужой двор возле кольцевого маршрута «Газели», на которой он ездил до метро.
Они побежали с сыном за псом – говорили, что в том дворе есть громадный питбуль, который порвал не одну сучку.
РТМ добежал первым и остолбенел: его девочка лежала на спине и ее гладила хозяйка питбуля. Он подхватил свою таксу и увидел, что это женщина из «Газели». Как она оказалась в соседнем дворе, он понял не сразу, потом его голова решила эту логическую задачу. Она садилась на Кольце, а он ехал от своего дома до следующей.
Она тоже узнала его и заметила, что волнуется.
В это время у сына зазвонил телефон, и он ответил. Девочка с питбулем кому-то звонила.
Телефон сына, стоящего рядом, повторял ее голос с небольшой задержкой. Все это заметили, и наступила тишина. Все всё поняли, четыре души нашли успокоение, и больше в чате их не было.
Пионерка Леонова-Dream
Простой пионер Сергеев полюбил безнадежно и страстно председателя отряда Леонову.
Четвертый класс за плечами, оценки неважные, из достоинств только третье место в шашечном турнире, которое он разделил с косоглазой девочкой из третьего класса. Грамоту дали лишь девочке, второй бумажки с золотой обложкой не оказалось.
Но половодье чувств захлестнуло Сергеева. До этого он никого не любил, кроме мамы и бабушки. Были случайные связи с Зоей из третьего дома в булочной и с Милкой, когда вместе болели стригущим лишаем в инфекционной больнице, но до главного не доходило – так, игры и забавы, только ахи-вздохи, а тут накатило не по-детски.
Пионерский лагерь в 60-м году. Не «Артек», с морем и показухой, а обычный, от цементного завода, где папа Леоновой был главным инженером. Он стоял у реки, но рядом с заводом. Начальник лагеря, старый педофил с одной кожаной рукой-протезом, говорил:
– Зато у нас пятиразовое питание и кино два раза в неделю.
Начальник очень любил кино за темноту в зале. Он садился всегда на последний ряд с какой-нибудь пионеркой на коленях и смотрел на экран не отрываясь – ласковый был мужчина, детей любил.
Сергееву путевку в этот лагерь брала бабушка – ветеран профсоюзного движения. Он был в лагере на птичьих правах, а Леонова – председатель отряда, и коса у нее, и глаза – просто закачаешься.
В первую смену он не сумел рассказать ей о своих чувствах, не уверен был, что услышит недоступная Леонова. Пытался удивить на расстоянии, один раз все-таки попробовал на прощальном костре, прыгнул через горящую елку и штаны сжег. Все смеялись, мама ругала, вышло неловко. Леонова тоже смеялась, но как-то с жалостью.
Он даже стихи ей написал про любовь и кровь, но не отдал. Морозов, сука, украл из тумбочки вместе с мамиными конфетами и бегал по лагерю и читал всем. Мудак этот Морозов, а говорил, что друг.
До утра сидел Сергеев после костра у памятника юному пионеру с отбитым гипсовым носом, а рядом стоял другой памятник – пионерка, похожая на Леонову, отдавала честь невидимому мальчику-герою, Сергееву было больно – болели обожженные руки и нос отбитый, как у мальчика-памятника.
На второй лагерной смене все пошло веселее, он получил все-таки жалкую должность санитара отряда и имел маленькую власть – проверял чистоту и ставил оценки. Но главное было то, что он имел прямой выход на Леонову – докладывал ей о чистоте в палатах, а заодно о своих чистых помыслах и чувствах. Она краснела.
В результате интриг и взяток его взяли в сборную отряда по футболу, с этой позиции уже можно было стартовать в океан любви, но матч с третьим отрядом они проиграли из-за Сергеева – тот стоял на воротах, по ним ударили всего два раза: два красивых броска, два гола. Он ошибся и стоял не в воротах, а рядом, ближе к лавочке, где сидела Леонова. Он смотрел на нее во все глаза и пропустил две пенки от третьего отряда. Леонова в этот раз не смеялась, он испортил ей показатели по спартакиаде, а это было отвратительно и безответственно для члена отряда. Она все сказала и ушла на своих безумно загорелых ногах с полненькими коленками.
Сергееву нужен был подвиг, он искал для него место и нашел.
Сергеев получил инсайдерскую информацию, что к ним в лагерь приедут китайцы, – подслушал начальника лагеря и врача, которые пили в столовой после ужина с каким-то пузатым из месткома. Он был дежурным по столовой и услышал. Этот шанс упустить было нельзя.
Готовился концерт для китайских гостей, Сергеев подошел к усатой женщине с аккордеоном и сказал, что будет петь песню «Бела чао». Он придумал, что это песня китайских партизан, усатая поверила и записала его в программу.
Пел он не очень, но на китайском в лагере никто не мог, а тут гости, он репетировал в туалете после отбоя, выходило громко и радостно.
Наступил день триумфа. Леонова лично прослушала его пение и осталась довольна, удивилась его знанию древнего языка и спросила, откуда у него китайский язык. Сергеев ответил уклончиво, но намекнул, что папа, которого сроду не было, – разведчик типа Зорге (а бабушка называла его «эта тварь»), но просил не распространяться о гостайне. Леонова обещала, Сергеев летал.
Китайцы приехали, была линейка, потом обед – праздничный, с рисовой кашей и котлетами, и пирожные с кремом. Сергеев есть не мог, его колотило от предчувствия.
Потом все пошли в клуб, где начался концерт. Сначала был хор, потом танец с веерами, потом Леонова – она, конечно, была ведущей – объявила Сергеева.
Услышав название песни, китайцы зашушукали, узнали песню, и началось.
Сергеев в белой рубашке и галстуке Леоновой вышел на середину сцены, и усатая заиграла. Китайцы сразу стали хлопать и подпевать. Сергееву оставалось только открывать рот, и он с выпученными глазами орал только два слова: «БЕЛА ЧАО».
Феерический успех завершился поцелуем китайской девочки с букетом и поцелуем Леоновой без букета. На такое он даже рассчитывать не мог, он стал героем, но день еще не закончился.
Начальник лагеря кожаной рукой обнял Сергеева и, больно ущипнув за щеку, обещал грамоту и ценный подарок. От него как-то невкусно пахло сапогами, протезом и одеколоном пополам с потом.
Потом было кино «Адмирал Нахимов». Леонова махнула ему рукой, и они сели рядом.
Застрекотал киноаппарат, и Сергеев с замиранием сердца взял Леонову за руку, и она не отказалась. Он держал ее ладошку в своей руку и не верил своему счастью. Их сплетенные пальцы упали между коленями, и Сергеев чувствовал теплую коленку Леоновой.
Он весь сеанс сидел с закрытыми глазами и не видел, как адмирал громил вражеские эскадры, но морские баталии закончились, и они с Леоновой расцепили руки.