В животе опять забурчало, напоминая, что стоило бы восстановить потерянный запас крови и тканей - строить-то организм из чего?
Волей-неволей нужно было принимать решение, и я, поднявшись, собрал своё барахло в рюкзак, засунул благоприобретённый меч за пояс вверх лезвием, как обычно (ножны я забрал у Заркуна) и зашагал по коридору гостиницы.
Её маленькие окошки, больше похожие на амбразуры, выходили из коридора в овраг-помойку, и заглянув в одно из них, в утреннем розоватом свете я увидел, как в овраге кучей копошатся мунга, что-то с карканьем и рычанием раздирающие - вероятно остатки банды Заркуна.
Трактирщик быстренько подсуетился, подумал я. А что - не подсуетишься, останешься без прибыли! Тут, в городе, хватает тех, кто бы хотел разжиться чужим добром, тут же уличные мародёры и попрошайки всё соберут.
Я не испытывал никаких злых чувств к трактирщику за его намерения меня надуть, и за то, что он не вступился за постояльца - с какой стати он должен был за меня встревать? Кто я ему? Случайный постоялец - переночевал, и исчез в утреннем тумане, а ему тут жить. Он всё-таки меня предупредил, дал информацию - возможно не ради меня, а ради сохранности своей гостиницы - но таковы условия игры. Честно говоря, он был мне симпатичен - по крайней мере, не подлец и не работорговец.
Сойдя по лестнице вниз, я кивнул трактирщику, подмигнул вышибале, уважительно посматривающему на меня из угла комнаты, и шагнул через порог гостиницы.
Пока я был в своей комнате и занимался самокопаниями и жалениями себя, несчастного калеки, рассвет вступил в свои права и красный диск солнца уже поднялся над горизонтом, залив весь мир ярким светом, ударившим мне в глаза. Несколько секунд я ничего не видел, а когда проморгался и осмотрел место бывшей битвы, увидел - от эпического побоища остались только тёмные пятна, над которые вились насекомые-падальщики, да несколько небольших кусочков дерева, ничем не напоминающих некогда несокрушимый меч.
Опять пришла мысль - где этот чёртов Заркун взял металлический меч? И ещё - а не опасно ли с моей стороны носить с собой такое сокровище? Может заховать его куда-нибудь, да забыть о нём до поры, до времени? Так и не придя ни к какому выводу, я пошёл по направлению к дому своей новой подруги, знатной купчихи Рилы. Руку я, предварительно, снова замотал тряпкой так, что нельзя было определить наличие или отсутствие кисти.
На улицах города уже началось оживлённое движение - сновали люди, громыхали повозки с продуктами из пригородных хозяйств, кричали разносчики с горячими травяными напитками и пирожками - жизнь снова кипела, и казалось, что не было никогда ночи - вымерших улиц, тёмных домов и крадущихся по кривым улицам ночных грабителей и охотников за рабами.
Город Скарламон чем-то напоминал мне Ялту - кривые, тенистые улочки, каменные мостовые и главное, потрясающий вид на море с высоты гор. Если бы не мои проблемы, я был бы не против жить тут, хотя положение с криминалом в этом городе и оставляло желать лучшего, да и рынок рабов, располагавшийся в городе не позволял забыть, что я нахожусь не в благословенном Крыму, а на чужой планете, в одном из самых опасных и негуманных государств во вселенной.
Дом Рилы (по другому я теперь не мог его называть, помятуя о том, кто тут на самом деле правил бал), был, как обычно, наглухо заперт и я снова пробивался сквозь запоры, громыхая пяткой во входную дверь.
В этот раз молодой слуга тут же распахнул мне дверь и почтительно пропустил внутрь, не сказав ни слова, кроме: 'Доброе утро господин!'. Я усмехнулся про себя - с положения безродного акомы, я уже поднялся до положения принца-консорта при важной даме - делаешь карьеру, господин Василий Звягинцев!
Всё семейство собралось внизу, на завтрак, и бурно чего-то обсуждали, как всегда не утруждая себя натягиванием, с их точки зрения, излишней одежды - от вида толпы полуобнажённых половозрелых возбуждённых тёлок аж дух захватило!
От спермотоксикозного удара спасло лишь то, что я почувствовал запах пирога с мясом, несущегося от выставленных на стол огромных деревянных досок с выложенными на них пирогами с начинкой. Мой живот так страшно забурчал, что перекрыл даже гомон щебечущих девушек. Впрочем - слышно его было ещё и потому, что в этот момент они как раз затихли, так как смотрели на появившегося в дверях некого вооружённого мужика, из-за которого выглянул слуга и извиняющимся голосом сказал:
- Госпожа Рила, вы же сказали пускать его в любое время дня и ночи!
Такой реакции девушек я не ожидал - все девушки, кроме Рилы и Мираки завизжали, вскочили из-за стола и забегали, разбегаясь по своим комнатам в поисках красивых тряпочек для прикрытия своих прелестей. Только Рила и Мирака остались на месте - им, как бы не для чего было приукрашивать себя, так как я уже видел их стати во всех видах и положениях.
- Наконец-то ты явился! - победно заявила Рила, и поднялась, уперев руки в боки - давай, садись завтракать, не обращай внимания на этих сикушек, им всё равно ничего не светит, а они всё надеются тебя соблазнить. Пироги сегодня удались, пока не съешь половину пирога, из-за стола не встанешь! О, боги! Что у тебя с рукой? Ты ранен? Ты же весь перепачкан в крови! Вызвать лекаря?
Видно было, что Рила искренне разволновалась, и я с трудом остановил её от вызова лекаря - только лекаря мне тут ещё не хватало.
Сбросив барахло на пол, я уселся за стол и не обращая внимания на град вопросов Рилы, стал жадно поглощать ещё тёплый пирог.
Ох, этот вкус пирога с мясом! Я помню его ещё с посещения бабушки - только она могла печь такие вкусные пироги, не сравнимые с теми, что пекут в общепите!
Начинка была в меру жирной, сочной, фарш внутри, начинённый пряностями, травками, таял во рту и сок стекал по подбородку, капая на грудь. Я автоматически собрался вытереть подбородок левой рукой , поднёс её ко рту, но опомнился...руки-то не было, грязной повязкой вытирать рот как-то неправильно.
Рила с страдальческим выражением лица смотрела на меня, всё время порываясь что-то сказать, но, наконец, успокоилась и сказала:
- Потом, наедине обсудим, расскажешь мне, как и что.
- Видишь, Манагер, как я живу в этой империи баб? - с усмешкой обратился ко мне Рагун, тихо поглощавший всё это время пирог и содержимое большой кружки, из которой пахло вином - они мужиков и в одну монетку не ценят! Так и норовят подмять под себя! Воспитал доченек на свою голову! Держись, не сдавайся, и переезжай сюда - вдвоём легче будет оборону держать - запрёмся в библиотеке и будем сидеть, попивать вино и курить наркотические палочки, пока они там за дверью бесятся! Я обычно так делаю, когда сильно достают.
Купец рассмеялся с хитро-довольным выражением лица, а Рила с Миракой набросились на него с упрёками, что де-всё делается для его блага, что он неблагодарный мужлан, что он не понимает то и сё, что...
Купец только сидел и довольно похохатывал, удовлетворённый полученным результатом. Затем сказал:
- Теперь ты понимаешь, почему я не привожу сюда новую жену - они же сожрут её и костей не оставят!
- Папа, ну что ты врёшь! Я же предлагала тебе не раз найти хорошую женщину, чтобы тебе одному не скучно было! А ты предпочитаешь таскаться по шлюхам, того и гляди какую-нибудь заразу в дом принесёшь! Ну чем тебе не понравилась госпожа Матука? Добропорядочная женщина, вдова, и характер хороший!
- Ага, тебе только такая и нужна, чтобы ты ей помыкала - характер вишь хороший! Растение какое-то! Ваши матери были огонь-бабы, такие, как ты, к примеру! А ты таких не терпишь - ведь два зверя в одном логове не уживаются. Они вечно дрались, таскали друг друга за волосы, но какие были в постели, ой-ёй! Эх, куда они делись...если бы вспомнить...
Купец загрустил, взял со стола кувшин с вином, кружку и вышел из комнаты.
Скоро хлопнула дверь где-то в глубине дома, а Мирака грустно сказала:
- Сейчас напьётся, накурится оронга, и перестанет осознавать в каком он времени - будет разговаривать с жёнами, звать старых слуг и считать себя снова тридцатилетним. Что же, это тоже выход. Может, без этого, он бы уже помер. Любил он наших матерей...
Наблюдая за всем этим, я не переставал есть пироги, и скоро почувствовал, что если я съем хоть кусочек, живот мой лопнет как воздушный шар.
Тогда я отвалился на спинку стула и довольно сказал:
- Хорошо у вас...опять же пироги! Я теперь буду всегда приходить в ваш дом прямо к завтраку!
- А кто тебе сказал, что ты уйдёшь отсюда - с насмешливой угрозой парировала Рила - ты ещё не понял, что ты МОЙ? Найдёшь свою девушку, притащишь сюда - так и быть, я уступлю ей часть твоего времени в постели, это даже было бы интересно, посмотреть, как ты кувыркаешься со своей бабой акома. Будем жить вместе, торговать и есть пироги. Рожу от тебя детей - только мальчиков - надоели эти визжащие девки! - она прервалась и крикнула - эй, вы, шалавы! Идите есть! Всё равно вам моего мужика не перепадёт, поганки! Нечего наряжаться! Так что, дорогой мой принц - ты попал в капкан, теперь не выбраться!
Обе сестры рассмеялись, а мне было не до смеха - вот уж попал, так попал!
После окончания завтрака, Рила потащила меня в ванную комнату, заявив, что с таким грязным мунга она в постель не ляжет и вообще - мужиков надо приучать к порядку, иначе по всем комнатам будут валяться их грязные набедренные повязки, а мечи будут торчать даже из святая святых - супружеской постели.
Я угрюмо думал - стоило мне перелетать в параллельный мир, чтобы опять оказаться под крылом мамочки? Что-то не верится, что это я ночью перебил весь отряд головорезов! Может мне это приснилось? Однако, при взгляде на свою культю, сразу вспомнил - нет, не приснилось....
Затащив меня в ванную, Рила сорвала с меня все тряпки, за исключением той, что была намотана на раненой руке - я категорически отказался её снимать и показывать рану, хотя девка нападала на меня со всей силой своего нерастраченного материнского инстинкта, требуя сейчас же показать ей рану - она подует на неё и мне сразу станет легче!
На меня напал такой ржач, от этого 'подует', что я обессилел и был заброшен, как бревно в большую ванную, выложенную гладкими плитами и вмазанную в каменный пол. Стоит рассказать о системе водообеспечения домов богатых горожан в этом городе - мы всегда привыкли считать, что древние люди погрязали в нечистотах и мылись только раз в год, и то - падая в канал с пьяных глаз.
Возможно, что на Земле так и было, но тут я столкнулся с довольно жёстким культом чистоты - везде, и в гостиницах, и в домах подданных империи (где я был) имелись ванные комнаты и даже туалеты, что для уровня средневекового государства была вообще потрясающим явлением.
Перед едой тут всегда мыли руки, посещали умывальни - вода, если не была привозной, то всегда поступала в дом через систему водоводов - город, фактически, располагался на склоне огромной впадины, одним краем наклонённой к морю, так что не было необходимости в постройке водонапорных башен, вода сама текла в дома жителей города - само собой, состоятельных и готовых оплатить постройку водовода в дом.
На крыше дома находилась ёмкость , которая и наполнялась из водовода - вода была вполне чистая, пригодная для бытовых нужд. А если нужно было попить - вода кипятилась.
Знания о микроорганизмах в окружающем мире, тут были не то что зачаточными, а вовсе и совершенно никакими, но живя в тёплом субтропическом климате волей-неволей начнёшь замечать, что некоторые болезни начинаются после того, как попьёшь плохую, грязную воду, или не содержишь тело в нужной чистоте. По крайней мере я так думаю - их тяга к чистоте началась с того, что умные люди подмечали эти факторы здоровой и счастливой жизни.
От Рилы, и от моих подруг Васоны и Арганы, никогда не пахло чем-то нечистым - обычно от них пахло или свежими огурцами - результат применения антимоскитных листьев дерева аруон, или каким-то ароматизаторами - пахучими травами, либо запахом пряностей, прставшим к телу при готовке обеда.
Вода из ёмкости, по трубам, сделанным и чего-то вроде бамбука (может он и был?), распределялась в кухню и комнаты для умывания, туалеты и ванную, то есть - нормальная разводка по дому, почти как у современных людей. Только вместо крана служила фигурная пробка, которой была заткнута дырка. Вынул эту пробку, сделанную из чего-то вроде каучука, и в ванную потекла вода из системы водовода, расположенной под потолком. Великолепная система.
Я, когда её первый раз увидел, заинтересовался - как они добиваются того, чтобы вода безо всяких муфт переходила из трубы в трубу, и обнаружил, что все соединения промазаны той же субстанцией, из которой сделаны пробки для труб.
Потом мне рассказали, что существуют целые гильдии водопроводчиков, которые устанавливают эти системы и состав этой субстанции является их величайшим секретом, за который они и убить могут. Это нимало насмешило меня, потому, что я вспомнил, как акома время от времени собирают в джунглях сок деревьев, название их не помню - этот сок густеет, превращаясь в подобие густой тянучки, а если его обжечь факелом, становится коричневым, резинистым и крепким - как вот эти самые пробки. Ничего по этому поводу рассказчику говорить я не стал - на хватало ещё быть забитым гаечным ключом разъярённой гильдии дерьмочистов и сантехников, за разглашение их 'страшного' секрета.
Рила открыла воду из трубы, и на меня потекла струйка тёплой, нагретой солнцем воды, затем схватила лежащую рядом толстую вязаную рукавицу - здешний аналог мочалки, зачерпнула из горшочка душистого полужидкого мыла и стала яростно тереть меня, молчком сносящего её измывательства над моим несчастным телом.
В какой-то момент я расслабился, и она, уцепившись за мою грубо намотанную грязную повязку, сорвала её, и с ужасом и негодованием воззрилась на мою культю:
- Это ещё что такое?! Тебе отрубили руку! Как это вышло, и почему твоя рана такая старая, как будто ей уже двадцать лет? Ты мне объяснишь, что случилось, или так и будешь изображать из себя недотрогу? Ман, негодяй ты эдакий, я же тебя люблю, скотина ты бесчувственная! Почему ты скрываешь, что с тобой случилось? Как ты теперь будешь жить без руки?
Она заплакала, а через три секунды спохватилась:
- Я тебя не брошу! Ты будешь жить со мной, лучше, чем если бы ты зарабатывал своим мечом! Мы будем с тобой ездить торговать, заработаем кучу денег и нарожаем кучу детей! Даже лучше, что тебе отрубили руку - теперь ты точно от меня никуда не денешься!
Её лицо озарилось внутренним светом, и преисполненная осознанием своего благородства, она прямо-таки воспарила ввысь, как ангел без крыльев.
Но я быстро опустил её на землю, жёстко высказав всё, что я думаю по этому поводу:
- Так, подруга, кто тебе разрешал трогать мою повязку? Теперь мне надо объяснять тебе кучу вещей, которые тебе не нужны, и в которые я не хотел никого посвящать! Меньше знаешь - крепче спишь. Какого чёрта ты лезешь не в своё дело? - тут я уже серьёзно рассердился и разошёлся по полной, и пошёл честить девку не выбирая выражений - ты, безмозглая тупая сука, значит хорошо, что мне руки отрубили, значит, я никуда не денусь? А может ты, мать твою, ещё и ноги мне отрубишь, чтобы я не мог уползти от тебя, уж наверняка, а? Ты чего несёшь, озабоченная сука манкура, тухлая кочерыжка кукки?!
- Я кочерыжка? Я сука манкура? Ииииии...ыыыыы....! - Рила присела на край ванной и тонко завыла, у неё ручьём брызнули слёзы, и всё - из меня вышел пар, как из проколотого воздушного шара и я с размаху брякнулся оземь - сбила из своего слезомёта, как из счетверённого зенитного максима. Наповал.
Присев рядом с ней, я обнял её за красивые гладкие плечи и стал утешать:
- Да ладно, не тухлая ты, от тебя вообще всегда хорошо пахнет...а что сука - ну не кобель же... ну не плачь, не надо, я не переношу женских слёз! - тут же спохватился - вот болван! Теперь я дал ей в руки страшнейшее оружие!
Рила повернулась ко мне, уткнулась в в грудь, обхватила руками и заплакала, потом подняла ко мне заплаканное лицо и проговорила сквозь слёзы:
- Мне тебя так жалко...ыыыы....
Затем она стала целовать мой обрубок руки - что я сразу пресёк - перешла на плечи, лицо, губы...в общем, в конце концов она меня оседлала и кончилось всё как обычно. Только жёстче, чем обычно -эта хренова ванна была сделана из каменных плит, а не из пуховых перин, и моей спине шибко от них досталось.
После омовения, мы прошли в её комнату, где продолжили 'общение'. Руку, когда мы шли, я прикрыл полотенцем - слишком много любопытных глаз подглядывало за нашим шествием.
Уже потом, лёжа в постели, я выложил Риле примерное изложение событий, происшедших ночью. Она была потрясена моим рассказом, а ещё больше тем, что я могу отрастить себе новую руку (никак нельзя было не посвятить её в это дело, что можно скрыть от женщины, с которой делишь постель? Если только заначку, и то, засовывая её в ствол охотничьего ружья, и только потому, что она боится туда сунуть палец - вдруг выстрелит? Так говорил мой дедушка)
- И что, все акома могут вот так выращивать себе части тела? - с удивлением и спросила она, рассматривая мою покалеченную руку - а если вам...хммм...ещё что-нибудь отрежут, тоже восстановите?
- В первых не все акома, а только некоторые, с особыми способностями, такие как я, один на сто тысяч, а во вторых - да, можем, только отрезать я себе ничего не дам, даже чтобы удовлетворить твоё нездоровое любопытство, кроме того, то, о чём ты подумало отрезать не дам точно, а если оно не нравится - пойду к Мираке!
- Я тебе дам Мираку! И её прибью, и тебя, тогда ничего тебе вообще не понадобится! - она успокоилась и обняла меня - иди ко мне, ты такой гладкий, тёплый, могучий...
Рила уснула, а ко мне сон не шёл, хотя прошлую ночь я почти не спал - прежде чем отдыхать, я должен был наметить план действий на ближайшее время - счёт шёл на часы, и возможно, Амунгу уже доложили о гибели Заркуна, а чтобы связать два события - посещение администрации невольничьего рынка неким акома, и гибель Заркуна от руки какого-то акома, не надо было быть великого ума. Стоило ждать, что Амунг насторожится и приготовится к встерече непрошенного гостя...