Гуров сразу отметил приметы беспорядка: распахнутую дверь ванной комнаты, в которой продолжал гореть свет, ворох белья на полу возле шкафа. Он прошел дальше и под лестницей увидел висевшую Ксению Мартыновну.
На полу валялось большое махровое полотенце. Вероятно, оно упало с тела убитой. На полотенце с висевшего на крюке тела капала вода, смешанная с кровью. Она успела сильно пропитать материю и растеклась по полу лужицей. Значит, с момента убийства прошел не один час. Тогда что здесь столько времени может делать убийца? Остался в засаде поджидать милицию? Или, сделав дело, прилег отдохнуть, да и заснул? Океан загадок.
Сыщик направился в дальний конец дома, где так и не успел побывать в прошлый визит. И здесь его ждал сюрприз. Легкий сквознячок донес до него знакомый запах. Так замечательно могла пахнуть только одна-единственная вещь на свете – сигара господина Аверина.
Краем глаза Гуров заметил сбоку движение. Он обернулся. С высокого подиума прямо на него обрушился сам господин Аверин. Полковник отпрянул в сторону. В следующий момент он почувствовал пронзительную боль в затылке и потерял сознание.
* * *Полковник Крячко разглядывал невысокого худощавого мужика лет сорока – сорока пяти. Лицо у мужика было загорелым и обветренным, как у геолога, руки – жилистыми и грубыми, глаза умными. Мужик производил впечатление надежности.
– Меня Игорем зовут, – признался он.
Рядом с Игорем стоял опер-«студент»
Витя и нервно протирал очки.
– Я с вами больше не смогу летать, меня теперь не отпустят, – вяло оправдывался Витя. – Но я договорился с Игорем. Он инструктор по дельтапланеризму. Меня учил летать. Бывший «афганец», парашютист-десантник.
– Парашютист – это хорошо, – неожиданно оживился Крячко. – А ночные прыжки совершать приходилось?
Игорь скромно улыбнулся и развел руками:
– Да мне что днем, что ночью, без разницы.
– А можно на высоте двигатель вырубить и планировать? – не отставал Крячко.
– Нет проблем…
– Тогда поехали!
– О чем речь? У меня машина за углом. Аппарат дома, это недалеко, за городом.
– Только сначала на комбинат меня завези, мне с директором тему одну перетереть надо.
Крячко мигом погрузился в оранжевую «Ниву» инструктора-дельтапланериста. Машина тронулась, Витя долго с тоской смотрел им вслед. Потом вздохнул, повернулся и с обреченным видом направился к дверям управления тянуть лямку розыска по заведомо безнадежному делу.
* * *Когда Гуров пришел в себя, то обнаружил, что сидит на полу, при этом руки его связаны за спиной, а рот заклеен пластырем. Он принялся восстанавливать в памяти путь, который привел его в столь неудобное положение. Первым делом перед его мысленным взором всплыло лицо господина Аверина. Перед тем как отключиться, полковник увидел, как тот бросился на него откуда-то сверху.
Справа послышался легкий приятный хрип. Гуров повернул голову, насколько позволила неудобная поза, и тут увидел лицо господина Аверина, уже не в памяти, а воочию. Тот не менее комфортно, чем и сам полковник, устроился возле стенки со связанными руками и заклеенным ртом.
Это в корне меняло дело. Двое – не один. Помогая друг другу, можно легко избавиться от любых пут. Только если друг другу. А если враг врагу?
Но выяснение отношений пришлось отложить на неопределенное время по причине прибытия новых действующих лиц. На сцене появился председатель общества по борьбе с криминалом, бандитский авторитет Кудряш в сопровождении пары мордастых членов того же общества.
Братки были хоть куда – коротко стриженные, с золотыми цепями на шее, в кожаных куртках и в спортивных штанах «от Адольфа Дасслера». В столицах такие динозавры-мамонты давно перевелись, а тут, в глубинке, – пожалуйста. Если бы не связанные руки и отсутствие пистолета, Гуров даже обрадовался бы их появлению. Как архитектор, который увидел вдруг среди бетонных городских коробок старинный деревянный особнячок. От обоих так и веяло старыми добрыми временами.
– Куда смотришь? Сюда смотри! – рявкнул Кудряш и мстительно пообещал: – Ну что, теперь сочтемся? Я тебе, гаду, за все отомщу. Причем жестоко. Пацаны помогут, – он кивнул на сопровождающих. – А твой железный палец лично откушу. Специальными кусачками по металлу. Может, хочешь что-то сказать?
Кудряш мигнул, и один из мордоворотов сорвал пластырь с губ полковника. Поскольку тот только недавно побрился, получилось эффектно, но не больно. Тем не менее Гуров изобразил на лице мучительное страдание. Пусть ребята порадуются.
Полковник провел языком по пересохшим губам и сплюнул. Потом посмотрел на Кудряша и поинтересовался:
– Ты почему беспредел творишь? Подумаешь, покритиковали его!
– Я – беспредел?! – встал на дыбы авторитет. – Меня покритиковали?! Он мою бабу убил, а я же еще и виноват!
– С какой радости мне ее убивать? – возмутился Гуров. – Я ее видел один раз в жизни.
– Тогда кто?
Полковник указал головой на Аверина.
– Вот он. А может, и ты сам. Я ведь после вас сюда пришел, откуда мне знать.
Кудряш покачал пальцем у него перед носом.
– Э‑э‑э не‑е‑ет! Ты убил, ушел, а потом вернулся.
– Зачем?
– А вот за этим! – Бандит торжествующе продемонстрировал Гурову диск с записью. – Порнушку оставил. Где вы с Ксенией трахаетесь.
Гуров презрительно усмехнулся:
– Если ты ее смотрел, то видел, что я там никакой, в полной отключке. А может, это ты сам и снимал, тогда о чем мы вообще тут базарим?
Кудряш прямо-таки взвился.
– Я снимал? – Он угостил полковника чувствительным пинком под ребра. – Ты базар-то фильтруй, падла! Я правильный пацан и такой подлянкой сроду не занимался. Но что ты делал – ловил кайф или спал, – роли не играет. За такую подставу, какую Ксения тебе устроила, ты мог ее запросто замочить. И за это ответишь.
– Если ты такой крутой, мог и сам ее убить, – возразил Гуров. – Как Отелло Дездемону.
Кудряш угостил его очередным пинком.
– Ты кого тут разводишь, падла? Я тебе сейчас такую Звиздемону заделаю! Я ее убить не мог, у меня алиби. Я на совещании у губернатора задницей стул полировал. Если не веришь, у кого хочешь спроси.
Гуров не поверил, но промолчал. Да и у кого спрашивать? Особенно здесь и сейчас.
– А ты какого хрена молчишь? – заорал Кудряш на Аверина.
Тот промычал в ответ что-то невнятное. Криминальный авторитет выругался и оторвал пластырь с его лица.
– Я не убивал! Я вообще ничего не знаю! – заныл тот.
Тут один из помощников бросил перед Кудряшом сумку. Авторитет нагнулся, достал из нее пару мясницких S-образных крюков и обратился к пленникам:
– Короче, кроме вас двоих, убить ее больше некому. Кто именно – скоро узнаем. На всякий случай инструмент приготовил для обоих.
Он засадил оба крюка снизу в ступеньку лестницы рядом с висящим телом госпожи Пахомовой и продолжил выступление:
– Но это потом. Сначала вы мне все расскажете. И то, что знаете, и то, чего не знаете. Я слышал одну шнягу, типа мозги у человека – вроде радиоприемника. А информация – это вроде воздуха вокруг нас. И каждый из нас настроен на свое. Кто что хочет, то и нюхает. Кому говно, а кому одеколон «Фиалка». Так что весь вопрос – захотеть. И любую информацию получить можно. Только настроиться надо. А вы очень захотите, это я вам обещаю. Давно я никого не мучил. А вас я так буду мучить, как никто никого и никогда. Вот вы мне все и расскажете. И кто Ксению убил, и кто Кеннеди шлепнул, и тайну Бермудского треугольника, и что там у Пифагора в штанах было. Я еще в школе этими пифагоровыми штанами заморочился, да все как-то не до того было. А теперь самое время. Спешить нам все равно некуда. Так что давайте расслабимся и получим удовольствие.
Его речь была прервана звонком мобильника. Кудряш достал трубку и стал слушать. Судя по выражению лица, он был сильно удивлен.
– Странно. Мой лучший друг прокурор, мать его, без меня жить не может, просит подъехать! – озадаченно сообщил он. – Ума не приложу, какого хрена ему понадобилось. Ладно, вы тут посидите пока. Я скоро вернусь. Без меня не уходите! Пацаны вам не дадут скучать.
И удалился. Мордовороты остались стеречь пленников.
Гуров повернул голову к Аверину.
– Ты какого хрена на меня набросился? – сурово спросил сыщик.
– Я не набросился, я упал, – вяло оправдывался тот. – У меня руки связаны были. Это они меня на вас скинули.
– А порнуху на видео тоже не ты снимал?
– Я не хотел, это все она, Ксения.
– Ата, вали на мертвую! – Гуров не снижал напора. – Все у тебя в дерьме, один ты во фраке. Говори, пока мы еще живы, что у вас тут с этим комбинатом творится. Развели, понимаешь, тайны мадридското двора!
Аверин захныкал:
– Я не знаю! Я же на самом комбинате не бываю, только с документами работаю! Как бухталтер. Зайцын мне не доверяет, дальше офиса не пускает…
Аверин захныкал:
– Я не знаю! Я же на самом комбинате не бываю, только с документами работаю! Как бухталтер. Зайцын мне не доверяет, дальше офиса не пускает…
Но у Гурова почему-то ето всхлипывания не вызвали ни доверия, ни сочувствия.
– Нехорошо, – произнес он свое любимое словечко. – Перед смертью врать нехорошо. И вот что. Если я Ксению не убивал и Кудряш не убивал, то, получается, это ты? Больше некому.
Аверин снова принялся хныкать.
– Это Кудряш Ксению убил. Из ревности. А на нас просто стрелки хочет перевести.
– У Кудряша алиби, – отрезал полковник.
Аверин перестал хныкать и яростно зашептал:
– Да какое, к черту, алиби?! Не было никакого совещания, губернатор еще вчера в Москву улетел!..
Его реплику прервал один из богатырей-мордоворотов. Он угостил обоих пленников парой крепких пинков и объявил:
– Хорош базарить! Наш шеф с вами церемонии разводит, а со мной такая шняга не прокатит! – Он достал пистолет. – Я тут с вами до утра зависать не собираюсь, меня бабы ждут. Если сейчас же не расколетесь, прострелю сначала колено, потом яйца, потом живот. Подыхать придется долго и мучительно. Начну с тебя, тля московская! – Он нацелил пистолет в ногу Гурову. – Ну, считаю до трех! Раз! Два!..
* * *Мотодельтаплан Игоря хранился у него в сарае. Дом его находился в пригороде, в том же направлении, что и агрокомбинат. По пути Крячко решил заскочить на комбинат, к директору – похулиганить.
Игорь остался ждать полковника в машине, а он сам прошел в вестибюль офиса и предъявил охраннику свое удостоверение.
– Мне нужен ваш директор, господин Зайцын, – строго объявил он.
Вахтер тут же связался по телефону с руководством. Переговоры продлились недолго, охранник вежливо козырнул:
– Пройдите на второй этаж. Вас ждут.
Станислава действительно ждали. За то время, пока он ехал на лифте и шел по коридору, на небольшом столике в углу кабинета уже была сервирована несложная, но изысканная закуска. Черная икорка, мясной и рыбный балык, коньяк и водка в графинчиках. Дымились чашки горячего кофе.
На радушие и гостеприимство хозяина гость ответил самой черной неблагодарностью. На накрытый столик он даже не взглянул. Со стороны могло показаться, что от гордости, на самом же деле сыщик боялся, что не выдержит вида и запаха выставленной снеди, громко сглотнет слюну, цыкнет зубом или сверкнет голодным глазом.
Крячко прошел к большому письменному столу, из-за которого директор так и не успел встать, отодвинул стоявший с краю стул и уселся, тяжело и значительно. Как печать под приговором приложил.
– Я хочу с вами серьезно поговорить, – чуть ёи не угрожающим тоном начаё он. – В вашем городе и вне его происходит прямо-таки какая-то вакханаёия на почве убийств. И все они, так иёи иначе, связаны с вашим агрокомбинатом. Мне нужны фамиёии и доёжности ёюдей, которые могёи бы иметь отношение к убийствам Фердыщенкова, администратора гостиницы и Мирского. Начать можно хотя бы с госпожи Пахомовой и господина Аверина. Ну и других сотрудников, разумеется. Кроме того, мне нужны ёичные деёа, объяснения – кто и где находится – и отпечатки пальцев. Затем…
Директор не сразу сумеё обрести дар речи, который утратиё быёо от стоёь беспардонного наезда стоёичного мента.
– Да мы!.. Да наш комбинат!..
Крячко приподняёся и нахмурится.
– Я что-то не пойму. Вы хотите сказать, что на вас и ваш комбинат законы Российской Федерации не распространяются? Надеюсь, завтра я найду здесь все необходимые документы и интересующих меня ёюдей.
С этими сёовами он вышеё.
Директор проводиё посетитеёя взгёядом, полным ненависти. И не успела закрыться за нахальным гостем дверь, как господин Зайцын схватил телефонную трубку.
– Соедини с губернатором! – приказал он секретарше. – Что? В больнице? И что? Ведь не на кладбище! Давай живее!
– Подожди, скоро узнаешь, какие законы и на кого у нас тут распространяются! – грозил он вслед ушедшему полковнику. – По крайней мере, на тебя-то мы закон найдем!
В ожидании связи и в предвкушении возмездия директор прямо-таки дрожал от нетерпения.
* * *Дуло бандитского пистолета маячило у Гурова перед носом. Владелец оружия, источая из перекошенной пасти тошнотворную вонь перегара, угрожающе ревел:
– Два с половиной! Три!
Перед глазами полковника прошла вся его жизнь. Детский сад, школа, студенческая скамья. Вот он, сопливый лейтенант, расследует убийство наездника Логинова на ипподроме. Вот он уже в Москве, старший инспектор МУРа, куда перевелся из родного города вслед за начальником, полковником Турилиным. Потом встреча с подполковником Орловым, а дальше – работа, работа, сплошная работа. Несложившаяся семейная жизнь и снова работа. И вот – финал. Выстрел. Конец, молчание.
Но вместо выстрела послышался хрип. Бандит-мордоворот странно закашлялся. Прямо на его замечательную кожаную куртку из располосованного горла хлынула кровь.
Незаметная на темном фоне, из-за спины мордоворота появилась рука с острым восточным ножом. Кажется, он называется пчак. Тело братка рухнуло на пол. Оказалось, что второй уже лежал неподалеку. Вместо них перед полковником предстали люди-тени с темными лицами. Только глаза-щелки горели недобрым огнем. Вылитые басмачи из старых фильмов.
Вошедшие молча подхватили Гурова и Аверина. На освобождение это было мало похоже. Пленников вытащили на улицу. Здесь стояли две запыленные «Волги» с заляпанными грязью номерами. Гурова закинули в одну, Аверина посадили в другую. Обе машины тронулись в разные стороны: «Волга» с Авериным в сторону комбината, гуровская – куда-то в лес.
От соседей несло кислой овчиной, но полковнику было не до мелких неприятностей. Кажется, он попал из огня да в полымя. Или, как любил выражаться он сам, на ровном месте, да мордой об асфальт.
* * *Выйдя из офиса «Агронавта», Крячко сел в машину и обратился к сидевшему за рулем Игорю:
– Мы сейчас немного полетаем, а потом придется вернуться в контору. Подбросишь?
Тот в ответ усмехнулся:
– Нет проблем, начальник!
Его ответ заставил улыбнуться и Станислава.
– У тебя все – нет проблем, – заметил он.
Бывший десантник только головой покачал.
– Есть с чем сравнить. Разве это проблемы? Я у «духов» в плену был два месяца, вот это были проблемы. Ну, поехали?
По дороге Крячко позвонил по мобильнику в Москву генералу Орлову. Он предполагал, что оскорбленный в лучших чувствах директор комбината нажмет на все свои административные педали, чтобы выставить его из города. А если и это не подействует, то силу применит. Станислав ознакомил генерала с последними новостями. Обсудили они и убийство Мирского. Орлов пообещал подключить генерала Бардина.
Тем временем они приехали. Дом Игоря был крайним в деревне. Водитель обогнул участок и подъехал к сараю, ворота которого выходили прямо в поле.
– Вот мой аэродром, – указал Игорь на снежную целину, уходившую вдаль.
– А мы по снегу взлететь сможем? – с беспокойством спросил Станислав.
– Нет проблем, – снова ввернул любимую присказку Игорь. – У меня вместо колес – лыжи. Я по выходным пассажиров катаю. Два доллара с носа за минуту полета.
– И много желающих?
– На сухари и бензин хватает.
Судя по выражению лица пилота, особенно жировать ему не приходилось.
Крячко вслед за Игорем вылез из машины и направился в сарай. Внутри бревенчатое строение напоминало авто– или авиаремонтную мастерскую. Профессиональное внимание сыщика сразу привлек обрезок ружейного приклада, который валялся на верстаке в глубине помещения.
– Ты и оружие чинишь? – спросил он.
– Где? Ах, это? Так, ружьишком балуюсь. У нас это за оружие не считается. Тут у некоторых и пулемет найти можно, с войны.
Игорь широко распахнул створки ворот и с помощью полковника выкатил летательный аппарат.
– Одевайтесь пока. – Он бросил Станиславу летный шлем и меховые рукавицы, потом озабоченно поглядел на низкие плотные тучи. – Только бы снег не повалил.
«Все по-взрослому, – подумал Крячко. – Это не с Витей норматив «взлет– посадка» отрабатывать».
Игорь заправил аппарат горючим. Крячко забрался на заднее сиденье и пристегнулся ремнем. Пилот занял свое место, нажал стартер. Мотор чихнул, закашлял, взревел.
– Запомните главное – ничего руками не хватать, – через плечо бросил пассажиру пилот.
Крячко едва расслышал его за шумом двигателя.
Игорь развернулся против ветра. Его резкие порывы ударили в лицо. Короткий разбег, и горизонт пополз вширь. Крячко не успел дух перевести, как они поднялись на добрую сотню метров. Игорь взял курс в сторону от города. Поднявшись еще, он сбросил обороты. Теперь двигатель производил намного меньше шума.