Однажды он решил заехать к бывшей жене за вещами. Были книги, которые он не хотел оставлять Зинаиде Николаевне, и против выемки которых она не возражала. Время было позднее, фонарь тусклый, и девушку, в нетерпении ходившую взад-вперед возле подъезда, Герман Георгиевич идентифицировал не сразу. Сначала он подумал, что это его невеста, и очень удивился. «Эта тварь» и «мегера» последнее время не ладили. Иначе они друг друга и не называли. Скандалов Галицкий не любил, и участвовать в них не хотел. Но девушка повернулась к нему лицом, и Галицкий понял, что это Нэтти. И невольно отступил в тень…
– Наталья вам объяснила, по какой причине обменялась с подругой паспортами? – спросил Галицкого Сергей Павлович.
– Не скажу, что ее объяснения были внятными, – задумчиво сказал Герман Георгиевич, – но то, что она беременна, все меняет. Конечно, я женюсь на Ви… Может, ей стоит поменять имя? Знаете, привык.
– Так вы любите ее или нет? – не выдержал Сергей Павлович. – Конечно, это не мое дело…
– Я был не в восторге от бывшей тещи, пусть земля ей будет пухом, и не уверен, что буду в восторге от следующей, – философски заметил Герман Георгиевич. – Но без тещи нельзя, ведь верно? Что же касается Ви… То есть, Наташи… – выговорил он с запинкой. – Мне всегда не хватало в доме детей, теперь же я их получу в достаточном количестве. Ведь моя невеста еще ребенок. Как оказалось, ей и двадцати нет. Так что у меня двойня. – Галицкий улыбнулся.
– Хорошо, давайте ближе к делу. Итак, вы сразу же невзлюбили Нэтти.
– Нэтти? Да, она так себя называла. Знаете, я с трудом находил методы защиты против нее, а она беспрерывно атаковала.
– Пыталась вас соблазнить?
– Ну, учитывая опыт общения с Зинаидой, это было бы проблемно. Зиночка – роскошная женщина. Даже Нэтти до нее было далеко. Я не падок на женские прелести, здесь удивить меня трудно. Нэтти хотела другого. Это хорошо, что она умерла, – спокойно сказал Галицкий.
– Почему вы думаете, что умереть для такой молодой и красивой девушки – это хорошо? – строго посмотрел на него Волнистый.
– Понимаете, эта дама обладала разрушительной силой невероятной мощности. И способности у нее были незаурядные. Само зло. – Галицкий усмехнулся. – Похоже, что она твердо решила покорить мир, но взялась за это слишком рьяно и получила пулю в затылок.
– Так что она от вас хотела?
– Ну, допустим, иметь некое влияние. Она интересовалась моими делами. Пыталась выяснить, сколько я зарабатываю, не имею ли каких-нибудь тайных пороков. Нащупывала мои слабости.
– Не имеете?
– Упаси Боже! Я – мученик. Двадцать лет ежедневно восходил на Голгофу семейной жизни с Зинаидой, у меня просто не было времени грешить. Теперь вздохну спокойно: с женой в разводе, Нэтти скончалась. Мне будет скучно, зато спокойно. Вам не кажется, что я это заслужил?
– Значит, вы с Нэтти не нашли общий язык, – сделал вывод Сергей Павлович.
– Нет, не нашли. Мы очень разные люди. Я не игрок. Я созерцатель. Миротворец. А она ломилась во все двери. Даже в открытые. К чему, спрашивается? Тактичнее было просто постучать. И, знаете, я не ожидал маневра с Зинаидой.
– Что-что? – не понял Волнистый.
– Вам любопытно, был я заинтересован в ее смерти? Представьте себе, был! И даже очень! У меня алиби. Я не стрелял. Ви… Короче, известная вам девушка стояла рядом. Она это подтвердит. Так что о своей неприязни к Нэтти я могу говорить совершенно спокойно.
– Но вы могли договориться с убийцей.
– С кем? С Феликсом?
– Вы что, тоже о нем знаете?! – подпрыгнул майор Волнистый.
– А почему я не должен знать Феликса?
– Он же, как это выразиться… Ну, был мужем, с которым Ната…, то есть, Ви… ну, ваша девушка должна была развестись.
– Вот как? Ну, мало ли на свете Феликсов. Честное слово, я не знал, что это он. Я не смотрел в паспорт моей невесты. На ту страницу, где стоял штамп о регистрации брака. Мне было неинтересно имя ее мужа. Она же о нем не говорила. Догадывалась, что мне это неприятно. А теперь выясняется, что практически ничего о нем и не знала.
– Как же вы познакомились с Феликсом?
– Я к нему подошел и познакомился. А что, нельзя?
– Зачем? – удивился Сергей Павлович.
– Нэтти атаковала меня, вошла в контакт с Зинаидой, и я решил подстраховаться. Я видел, как возле нее крутится какой-то мужчина. Мне показалось, что с ним-то мы найдем общий язык.
– Погодите, погодите, Герман Георгиевич. Вы что, видели, как Нэтти разговаривала с вашей бывшей женой Зинаидой Николаевной? Но зачем?
– Вот об этом я и спросил ее там, на берегу.
– А почему она вас отозвала в сторонку?
– Решила, наверное, пококетничать. Я раньше не замечал у Нэтти приступов нежности, но ведь всякое бывает? Как к мужчине Нэтти раньше не проявляла ко мне интереса. Меня, если честно, это насторожило. И я, чтобы охладить ее пыл, спросил о Зинаиде. Нэтти сначала растерялась, но быстро пришла в себя, нежно обняла меня, поцеловала в щечку и сказала, что готовит мне сюрприз. К свадьбе. А потом, когда она отстранилась, раздался выстрел, и она упала. Ее убили практически в моих объятьях, – грустно сказал Герман Георгиевич.
– Вы побежали в ту сторону, откуда стреляли?
– Попробовал. Но я не спортсмен. Во всяком случае, тот мужчина бегает быстрее меня.
– Почему вы решили, что мужчина?
– Мне так показалось.
– А почему вы подумали, что это Феликс?
– Интуиция. И, судя по информации, полученной от вас, я не так уж и не прав. Знаете, на его месте я бы такую жену убил. Сбежала из дома, бросила маленького ребенка. И потом, у нее был любовник. Я знаю это от Ви… Нет, ей положительно надо менять имя!
Рассуждения Германа Георгиевича были логичны.
– Так все-таки, Герман Георгиевич, как вы познакомились с Феликсом? Где?
– Очень просто. После того, как я увидел Нэтти с бывшей женой Зинаидой, я стал к ней присматриваться. От такой девушки всего можно было ожидать. Темпераментная особа. Судя по предсмертным объятиям, – усмехнулся он. – Да, мне ее не жалко. Кажется, она меня ненавидела, и я не мог ее переубедить, как ни старался. Так вот, однажды я узнал от Ви… своей невесты, что подруга познакомила ее с каким-то Феликсом. Она обмолвилась случайно. Потом вдруг испугалась, попыталась сменить тему, но я уже насторожился. Феликс меня заинтересовал. Зачем Нэтти их познакомила, спрашивается? А Нэтти встретилась с Зинаидой еще раз. Подробности, как я их выследил, опущу. Короткая встреча, во время которой моя бывшая жена передала Нэтти какой-то сверток. Ее, то есть, не Зинаиду, а девушку, сопровождал молодой человек, и я подумал, что это и есть Феликс. Они зашли в магазин, и на какое-то время я потерял их из виду. Но вскоре они вышли, парень проводил Нэтти до метро, а сам отправился к машине, и тут я к нему и подошел. И спросил: «Слушай, а ты кто такой?». И он честно ответил: «Феликс».
– Не удивился, что вы к нему подошли?
– У него отличное чувство юмора. Кстати, замечательный молодой человек.
– А почему женщины в один голос называют его неприятным?
– Ну, это же женщины! И какие? Вот я какой человек? Приятный или нет?
– Ну… – замялся майор. Что ж, вот так и сказать человеку, что он приятный?
– Словом, многие считают, что приятный. Тогда почему Зинаида за двадцать лет совместной жизни ни разу не сказала, что я ей приятен? И даже не дала понять. Был бы приятным, ни за что не стала переключать телевизор, который я смотрю, с футбола на дурацкий сериал. Демонстративно. Для женщины самый приятный человек тот, который считает ее красивее всех остальных женщин. А у Феликса чувство юмора своеобразное. Он комплименты говорить не умеет, зато острит беспрестанно. А подошел я к нему потому, что считаю: с любым человеком можно договориться. Кстати, Феликс меня очень успокоил. Хотя сверток, который передала Нэтти Зинаида, насторожил. Что в нем было, интересно? И почему она потом пошла к метро? А не села к нему в машину?
– Феликс ненавидел свою жену?
– Милый мой… Извиняюсь, конечно. Господин майор. Ну что значит – ненавидел? По-моему, любил. И очень даже. Хотел вернуть. Конечно, я не знал тогда, что они женаты. Подумал, что парень любит девушку, а она вертит хвостом.
– Значит, вы тоже считаете, что Нэтти убил Феликс?
– Ну, больше некому, – развел руками Галицкий. – Из мести. За то, что бросила его.
– А почему вы тогда на юг сбежали?
– Милый мой. Господин майор, конечно. Во-первых, не надо забывать, что у меня уже были билеты на самолет и забронированные места в гостинице. Я наконец-то был свободен и планировал сделать предложение любимой девушке, как положено. На морском берегу, под звуки музыки и шелест волн. Вместо этого объясняться в милиции – удовольствие сомнительное. А, во-вторых… Я и не сомневался, что вы его быстро поймаете. Не профессионал. Пистолет забыл в кустах. Приметный пистолет, насколько я разбираюсь в оружии. Мог бы швырнуть в воду. Мало ли в окрестностях прудов?
– Вы и пистолет видели?
– Я не стал ничего трогать руками, кроме пульса Нэтти. Но до кустов добежал. И вообще. – Галицкий тяжело вздохнул. – Я хотел бы, чтобы его поймали без моего участия. Поэтому наш откровенный разговор останется исключительно между нами.
Галицкий выразительно посмотрел на часы, напоминая, что работа стоит, люди ждут. Волнистый задал последний вопрос:
– Вы упомянули, что Феликс был на машине.
– На машине. «Копейка». Зеленого цвета. В которую Нэтти потом не села. Предпочла метро. Если интересно, в тот вечер, когда убили Нэтти, зеленые «Жигули» за нами не следовали. Я видел только зеленую «Рено».
– А вы человек наблюдательный. Я был прав. Что ж. – Волнистый поднялся. Лейтенант Попугайчик тоже вскочил. – Ситуация проясняется. Надо искать Феликса.
Хозяин тоже поднялся, чтобы проводить их до дверей. Прежде чем уйти, Сергей Павлович спросил:
– Герман Георгиевич, а как вы относитесь к тому, что в офисе теперь одна молодежь? Это Наташины друзья?
– А что? Я сам жил в студенческом общежитии. Погодите, пройдет немного времени, и от духа студенческой общаги ничего не останется. Они притрутся друг к другу, начнут делить деньги, потом собирать друг на друга компромат. В итоге выживут сильнейшие. Сотрудники офисов есть продукт естественного отбора. А я, как уже сказал, созерцатель. Зачем вмешиваться в процесс, когда можно просто дождаться его окончания? Вот у Нэтти не было терпения. Она торопила события. Может быть, ей надо было просто рассказать мне все? Про обмен паспортами, виды на победу во Всероссийском конкурсе. Мы могли бы договориться.
– Что ж, всего хорошего, Герман Георгиевич. – На прощание майор Волнистый крепко пожал ему руку.
– Как вы думаете, мне сейчас же следует познакомиться с будущей тещей? – задумчиво спросил Галицкий. – Кстати, как она?
– Простая женщина, – с ударением на первое слово сказал Сергей Павлович, – и не будет вас стеснять. У нее еще двое детей и большое хозяйство.
На лице Галицкого было полное удовлетворение. От двери он пошел прямо к телефону.
Очутившись на улице, лейтенант Попугайчик нарушил наконец молчание, спросив:
– Сергей Палыч, а что теперь? Личность убитой установлена. Дать телеграмму родным?
– А если Феликс вернулся домой? Сидит тише мыши, выжидает. Вдруг кого-нибудь другого заметут, либо дело приостановят за неустановлением. Телеграмму получит – начнет паниковать, ударится в бега. Ехать надо, Сережа.
– Куда?
– Брать этого Феликса. Все дороги ведут к нему.
– А на чем ехать?
– Поездом. Самолет нам никто не даст. Придется оформить служебную командировку.
– А улик-то у нас, Сергей Палыч, тю-тю. Откуда у него пистолет? А?
– Лучшая улика – это чистосердечное признание преступника. А остальные найдутся, не сомневайся. Мотив-то налицо. И не дает мне покоя тот сверток, что в его присутствии Зинаида Николаевна Галицкая передала Нэтти. Что же в нем все-таки было?
И если судить по сказке
Итак, они ехали на родину Нэтти. Или Виктории Власовой, по паспорту. Брать Феликса. Сергей Павлович Волнистый был уверен, что напал на след преступника. Поезд отправлялся с Казанского вокзала. В купе их было двое, не сезон. Да и билеты дорогие. С товаром предпочитают возвращаться плацкартом, ведь каждая копейка на счету. И белье не берут. Волнистому с Попугайчиком денег на командировку выделили. Поэтому они стукнулись в купе проводницы за двумя комплектами постельного белья. Крупная женщина с пегими волосами с невероятной скоростью отсчитывала сдачу и раздавала каменные простыни и наволочки. Волнистый был последним в очереди. Проводница наметанным глазом определила:
– Командировочный? Билет завтра утром отдам. – И зашуршала купюрами в необъятных размеров кармане.
– Давно на колесах? – поинтересовался майор.
Она окинула его взглядом с головы до ног и сказала:
– Компанию ищешь? Заходи через пару часиков. Вагон приберу, от Москвы подальше отъедем, и можно посидеть, расслабиться. Если отовариться не успел, у меня есть, не сомневайся. О цене договоримся.
– Да вы не так поняли. Я из милиции.
– Ой! – женщина попятилась назад, в купе. Взялась ладонями за пухлые щеки, испуганно спросила:
– Али обокрали кого?
– Пока нет.
– Значит, по делам едете?
– По делам, – согласился майор.
Женщине было неловко за попытку продать спиртное пассажиру, оказавшемуся сотрудником милиции. Она мялась, краснела, и Волнистый не выдержал:
– Все в порядке. Отовариться я действительно не успел. А пиво у вас есть?
– Пиво? Это в ресторане. Я принесу, – засуетилась она.
– Послушайте, – спросил вдруг Волнистый. – Хотя, вспомнить трудно. Полгода назад этим поездом приехали в Москву две девушки. Высокие, симпатичные. Одна темненькая, другая светленькая. Милые такие девушки.
– Помню, – неожиданно сказала проводница. – В моем вагоне ехали. Почему-то шатенку помню. Я еще подумала, чего это девушка в столицу собралась? На студентку не похожа и порядочная, не оторва какая-нибудь. И ехать не хотела.
– Она одна садилась в вагон?
– Одна. Оглядывалась часто, чемодан к себе прижимала. Неужели воровка? – ахнула проводница.
– Нет, не воровка. Значит, здесь, в этом вагоне все и началось.
– Что началось-то? – проводница завертела головой от любопытства.
– Да не переживайте. Все у вас в порядке. – Волнистый развернулся и пошел в свое купе.
– Так пиво нести? – крикнула ему вслед пеговолосая…
– Что-то вы долго, Сергей Палыч, – сказал лейтенант Попугайчик.
– С проводницей знакомился.
– А как же жена?
Майор Волнистый посмотрел на него строго:
– Я, лейтенант, насчет пива. И шуточки отставить. У Носкова учишься?
– А как же…
– Цыц!
– Есть!
Сергей Павлович постепенно привыкал к юному лейтенанту. И к насмешкам уже привык. «Птичья» тема была популярна в отделе с месяц, потом приелась. Ну, посмеются еще немного и забудут. Когда анекдот обрастает бородой, к нему, как к пожилому человеку, почтение и лишь вежливая улыбка. Утрясется. Заправив нижнюю полку, Сергей Павлович достал сумку с едой, навязанную женой Антониной. Будто в голодный край собирала!
– Давай, Сережа, не будем нарушать традицию. Что делает человек, когда поезд трогается?
– Ест, – уверенно ответил лейтенант и тоже полез в свою сумку: – Мама собирала.
– Вот и получается, что все пятнадцать часов мы с тобой будем спать и жевать. Чтобы не таскать потом с собой все эти пирожки и плюшки. Да… Именно в этом вагоне и встретились Виктория Власова и Наталья Белова. И сдается мне, не все мы с тобой поняли в этом деле, Сережа.
– Что ж тут непонятного, Палыч? Я бы на месте Феликса тоже стал такую женщину ревновать. Галицкий сказал же, что Феликс любил Нэтти.
– То-то оно. И Нэтти была не глупа. Сдается мне, вертела муженьком, как хотела. О чем-то они договорились. Не дает мне этот загадочный сверток! – Волнистый даже кулаком стукнул по столу. И тут же в дверь раздался стук.
– Войдите! – хором отозвались Волнистый и Попугайчик.
Мужчина восточной наружности, сияя драгоценно-металлическим ртом, просунул в купе руки, пальцы которых обвивали горлышки пивных бутылок:
– Пиво заказывали, генацвале?
– С ресторанной наценкой? И большая она у вас?
– Ни-ни. Какая наценка, дорогой? Кушайте спокойно, работайте спокойно.
Когда он ушел, майор Волнистый открыл бутылку пива и вдруг рассмеялся:
– Вот нечистый дернул за язык! Теперь весь поезд гудит, что двое милиционеров из Москвы жуликов ловят. Поспать теперь спокойно не дадут! У нас же народ какой: если едет артист эстрады, то от него непременно ждут какой-нибудь хохмы, если писатель – так ему сюжеты наперебой рассказывают. Ну а от нас с тобой, Сережа, ждут поимки особо опасного преступника. У каждого – свой номер в концертной программе. Не отработал, значит, насчет профессии наврал.
– А если никого не поймаем?
– Сами приведут. Такой уж народ, ничего нельзя поделать.
Ночью Волнистый дремал вполглаза. В коридоре все время было какое-то движение. Слухи разносятся быстро, и теперь все ждали, когда же начнут ловить вора. Если в купе очутились двое незнакомых людей, они не спали совсем, потому что каждый подозревал в другом преступника. Часа в два ночи Волнистый проснулся от женского вопля:
– Караул!
Лейтенант Попугайчик кубарем скатился с верхней полки:
– Что случилось? Палыч, бежим!
Волнистый не спеша стал нащупывать ботинки, и тут же новый крик взбудоражил весь вагон:
– Ограбили! Караул! Милиция!
Сергей Павлович вздохнул и пригладил усы:
– Ну вот, началось. Придется, Сережа, выйти.
Лейтенант тут же рванулся в коридор с горящими глазами:
– Что? Где? Кого ограбили? – услышал Волнистый его звенящий от возбуждения голос. Сергей Павлович неторопливо вышел вслед за лейтенантом.