– Хорошо, мисс.
И горничная помчалась на лестницу, где ее ждал величественный Тренкет.
Увидев, что мимо конторки опять идет Иможен, которая, как он думал, уехала вместе с полицейскими, Мак-Пантиш чуть не упал в обморок. Он с трудом выбрался из кресла, прихрамывая подошел к зеркалу, нарочно повешенному так, чтобы видеть вход в гостиницу даже стоя к двери спиной, и долго изучал собственное отражение, потом вернулся на прежнее место.
– Не может быть! – простонал трактирщик. – Это галлюцинация!
Узнав от мисс Мак-Картри последние новости, репортер задрожал от нетерпения.
– О мисс, быть может, благодаря вам я напишу потрясающую статью!
Иможен, по достоинству оценив юношеский пыл газетчика, пригласила его к себе завтракать. Миссис Элрой слегка поморщилась при виде человека, чей облик столь мало отвечал ее представлениям о достоинстве, опрятности и прочих признаках истинного джентльмена. Не доверяя гостю, Розмэри старалась не оставлять его вдвоем с Иможен. Даже уходя на кухню, она оставляла дверь открытой и прислушивалась к разговору.
Когда Иможен и репортер обсудили все, что им пока удалось узнать об убийстве Мортона, Мак-Рей принялся расспрашивать о самой мисс Мак-Картри и ее прежних подвигах, прочно вошедших в летопись Каллендера. Но шотландку сейчас не занимало прошлое.
– Молодой человек, могу предложить вам дело куда важнее. Я нисколько не верю в прозорливость Гастингса. Английская кровь лишила его многих качеств, которыми природа наделяет нас, шотландцев. Слыхали, как он насмехался над нашими привидениями? Видали, как он обошелся с маленькой Ислой, когда она собиралась сообщить ценные сведения? Ну, так на что годится подобный тип? Я хочу попробовать сама расследовать убийство Мортона и уверена, что добьюсь своего. Представляете, какую физиономию скорчит тогда Гастингс? Если вы умеете держать язык за зубами, я готова взять вас в компаньоны. А вы потом получите исключительное право опубликовать рассказ обо всех перипетиях расследования. Ну, что вы об этом думаете?
Хэмиш Мак-Рей ответил таким громовым «ура!», что миссис Элрой пулей вылетела из кухни. Теперь она уже нисколько не сомневалась, что гость мисс Иможен – не джентльмен.
– Дорогая мисс Мак-Картри, я стану вашим доктором Ватсоном и готов спорить на что угодно, что вы разберетесь в этом деле не хуже самого Шерлока Холмса!
Около двух часов, когда Иможен излагала Мак-Рею свой план кампании, зазвонил телефон. Миссис Элрой сказала хозяйке, что с ней хочет поговорить некая Исла Денс.
– Алло! Исла?
– Да, мисс, это я… Утром я не успела рассказать вам, что мы с мистером Мортоном вместе работали в Мэрипорте, когда погиб этот несчастный…
– Какой несчастный?
– Фамилии я уже не помню, но у меня осталось впечатление, что мистера Мортона все это ужасно расстроило. Чего я не понимаю, – так это что ваш друг поразительно похож на…
– Какой друг?
– Сюда идут, мисс, а служащим не разрешается надолго занимать телефон. Если хотите, сегодня часов в десять вечера я приду к вам и все расскажу.
– Договорились. Я буду вас ждать.
Когда она пересказала разговор журналисту, тот не мог скрыть удивления.
– Кого она назвала вашим другом? И на кого он похож?
– Вечером узнаю.
– А вы позволите мне тоже прийти?
– Я даже хотела сама просить вас об этом – мне нужен свидетель.
– А меня вам мало? – ворчливо заметила миссис Элрой.
– Все знают, что вы служите у меня, так что вашим словам никто не поверит. Мало ли на что способен Гастингс? Увидев, что его обскакали, наверняка начнет придираться к каждому пустяку.
Мак-Рей попрощался с Иможен, еще раз заверив ее, что бесконечно счастлив работать под началом такой выдающейся личности. Мисс Мак-Картри недоверчиво посмотрела на клоунскую физиономию репортера. На миг у нее мелькнула мысль, что Мак-Рей просто потешается над ней, но шотландка быстро отогнала неуместные подозрения; Нет, конечно, журналист восхищается ею совершенно искренне, просто, таскаясь по разным барам в Глазго, он привык ничего не принимать всерьез. Все это, разумеется напускное, и, кто знает, быть может, под гаерской внешностью таится особо ранимая нежная душа? Буйное воображение мисс Мак-Картри мгновенно воспламенилось, и она удержала руку Мак-Рея в своей.
– Хэмиш, – грудным голосом проворковала она, – вы ведь позволите мне вас так называть, правда?
– О, пожалуйста…
– Я уверена, что нас ждет полный успех и все будет хорошо, но только при условии, что вы не влюбитесь…
– Простите, не понял…
– Когда работаешь с женщиной бок о бок, делишь с ней опасности и надежды… невольно могут зародиться чувства, которых я больше не желаю знать…
У Мак-Рея слегка отвисла челюсть, но Иможен, слишком поглощенная собственной ролью, не заметила, что ее собеседник в полной растерянности тщетно подыскивает подходящий ответ. Заявление шотландки превосходило всякое понимание, и репортеру безумных трудов стоило не расхохотаться ей в лицо. А мисс Мак-Картри с неизъяснимым благородством указала на фотографию Дугласа Скиннера:
– Я навсегда сохраню верность тому, чьей подругой должна была стать… И потому сочла своим долгом сразу расставить точки над i. Надеюсь, вы не обиделись на меня?
Кусая губы, чтобы не дать волю душившему его смеху, журналист елейным голосом ответил:
– Напротив, благодарю вас за искренность, мисс. Какие бы вы чувства мне ни внушали, я сумею о них молчать…
И они расстались, совершенно очарованные друг другом.
Иможен уже настолько пришла в себя, что миссис Элрой могла ночевать дома, тем более, что ее муж Леонард, должно быть, чувствовал себя немного заброшенным. Тем не менее мисс Мак-Картри попросила Розмэри задержаться еще на одну ночь – она вовсе не желала принимать Мак-Рея наедине. Старуха согласилась, но не преминула заметить, что, будь Иможен замужем, ей не пришлось бы думать о таких вещах, и тут же произнесла небольшую речь, воспевая достоинства своего родича, Ангуса Мак-Дональда.
Весь день мисс Мак-Картри провела в лихорадочном возбуждении. Ей уже мнилось, что признания Ислы помогут завтра в присутствии Мак-Клостоу и Тайлера объяснить Гастингсу загадку убийства Мортона, оставив ему лишь одну заботу – арестовать виновного. В девять часов пришел Хэмиш Мак-Рей, и это несколько умерило нетерпение Иможен. В тридцать пять минут десятого зазвонил телефон. Мисс Мак Картри поспешила снять трубку.
– Я слушаю.
Иможен знаком предложила репортеру слушать.
– Это Исла, мисс…
– Что случилось, Исла?
– Мне страшно, мисс… По-моему, за мной следят…
Девчушка говорила таким хриплым перепуганным голоском, что Иможен вздрогнула от жалости.
– Но кто может за вами следить?
– Ваш друг… полицейский.
– Гастингс? Но в таком случае вам нечего опасаться!
– Вы ошибаетесь, мисс… Потому что это он был тогда в Мэрипорте вместе со мной и несчастным мистером Мортоном…
– Что вы сказали?
– Я попробую добраться до вашего дома, мисс… в любом случае, я не посмею идти обратно… слишком страшно…
– Исла! Исла! Ответьте мне, Исла!
На другом конце провода еще раз прошелестело слово «страшно», а потом наступила тишина. Бледная, как смерть, мисс Мак-Картри опустила трубку.
– Гастингс? Но разве это возможно?
И тут Мак-Рей предстал перед Иможен в совершенно новом свете.
– По-моему, сейчас не время задавать вопросы, мисс. Надо пойти навстречу этой девушке.
Миссис Элрой попыталась вмешаться, сказав, что не стоит подвергать себя ненужным опасностям, но мисс Мак-Картри сухо перебила ее:
– Эта девочка идет ко мне, миссис Элрой. Она доверяет мне. И я не имею права покинуть ее в беде. К тому же с Хэмишем я ничем не рискую!
Мисс Мак-Картри и Мак-Рей нашли тело Ислы Денс примерно в трех сотнях метров от дома. Ее убили на место, одним ударом по голове. Журналист опустился на колени, потом встал и бессильно развел руками, и у Иможен невольно вырвалось:
– Ей следовало носить шляпку…
ГЛАВА VI
Аккуратно разложив бороду на одеяле, Арчибальд Мак-Клостоу мирно почивал тем чудесным сном, какой знаком лишь праведникам и тем, кто не знает, что такое несварение желудка. Широкая блаженная улыбка придавала грубоватой, заросшей шерстью физиономии сержанта трогательно наивный вид. Арчи снилось, будто в ходе все более заковыристых и трудных состязаний он становится признанным чемпионом Шотландии по шахматам. Воображение, освобожденное сном от суровых правил времени и последовательности, мчало Мак-Кдостоу от победы к победе. Всего несколько блестяще разыгранных партий – и он уже участвует в финальном сражении в Эдинбурге. Там Арчибальд с такой легкостью добивается полного триумфа, что поражает даже самых тонких знатоков. Наконец, получив поздравления начальства, несколько пристыженного тем, что держало столь возвышенный ум в каком-то захолустье, сержант скромно возвращается в Каллендер, где его лавры совершенно затмили добытую неправедным путем славу мисс Мак-Картри, На вокзале встречать Мак-Клостоу собрался весь Каллендер, играет оркестр во главе с Кейтом Мак-Каллумом, и жалобные стоны волынки мешаются с глухими раскатами тарелок Фергюса Мак-Интайра. Такой прием глубоко растрогал Арчибальда, но все же он подумал, что Мак-Интайр уж слишком усердствует, да и Мак-Каллуму не худо бы немного унять волынки. А музыканты, видно, решили превзойти самих себя. Наконец адский грохот разбудил сержанта, и призрачные победы отступили, вернув беднягу к жалкой реальности, а точнее, в комнатенку над полицейским участком, где жил Мак-Клостоу. Спросонок сержант еще колебался, путая сон и явь, но возрастающий шум в конце концов изгнал последние тени, застилавшие его разум, и Арчи волей-неволей пришлось признать, что тарелки Мак-Интайра и волынщики Мак-Каллума привиделись ему только потому, что кто-то отчаянно барабанил в дверь полицейского участка, и удары смешивались с завываниями женского голоса. Мак-Клостоу тут же узнал неподражаемые интонации проклятой мисс Мак-Картри.
Сержант соскочил с постели и, еще не понимая, тревожиться или возмущаться, в одной ночной рубашке и босиком побежал к окну. Однако прежде, чем выглянуть, верный профессиональному долгу Мак-Клостоу водрузил на голову каску.
– Ну, в чем дело? Взбесились вы что ли, или не знаете, который час?
Стучавшие подняли головы, и Арчибальд узнал мисс Мак-Картри и досаждавшего ему все утро противного журналиста. Несчастный сержант отшатнулся от окна.
– Святой Эндрю, помоги мне! – застонал он.
Но тут же в сержанте вскипела шотландская кровь, и он, схватив револьвер, заорал:
– Немедленно прекратите этот грохот, или я стреляю!
В окнах по обе стороны улицы зажигался свет.
– Не валяйте дурака, Арчибальд! – крикнула снизу Иможен. – Неужели вы не понимаете, что мы пришли сюда вовсе не ради собственного удовольствия? Спускайтесь скорее!!! Дело очень серьезно…
Сержант механически натянул штаны, носки и ботинки. Клянусь кровью Христовой, думал он, можно вообразить, будто мы не в Шотландии! И по какому праву эта чертовка попирает все законы? Надевая китель, Мак-Клостоу клялся упросить начальство перевести его подальше от Каллендера: терпеть мисс Мак-Картри он больше не в силах. В считанные дни она доведет его либо до преступления, либо до буйного помешательства. Еще слегка осоловевший со сна, Мак-Клостоу тяжелым шагом спустился вниз и на минутку задержался в кабинете – отхлебнуть глоток виски. Это окончательно прояснило ему голову.
Как только сержант открыл дверь, мисс Мак-Картри и Мак-Рей ворвались в участок.
– Если вы побеспокоили меня из-за пустяков – проведете ночь за решеткой! – предупредил Мак-Клостоу.
– Арчибальд, мы нашли мертвую Ислу!
– Ислу?
– Ислу Денс, горничную из «Черного Лебедя», ту, что убирала на этаже Джона Мортона!
– И отчего она умерла?
– Ей разбили голову!
– Так это продолжается? Скажите на милость, мисс Мак-Картри, ну что вы за существо?
– Я?
– Да, вы! Объясните мне, каким образом получается, что, когда вас тут нет, Каллендер – самый спокойный городок в Шотландии, но стоит вам приехать – и люди мрут, как мухи, будто убийство вдруг превращается в национальный вид спорта?
Мак-Рей воззвал к здравому смыслу сержанта.
– Я полагаю, ответ на этот вопрос вы всегда успеете получить. А сейчас вам следовало бы поскорее вызвать врача и осмотреть тело несчастной девушки!
Замечание выглядело более чем резонно, но Мак-Клостоу бессовестно спросил журналиста, уж не приехал ли тот в Каллендер учить полицейских их собственному ремеслу. Репортер с негодованием отверг это предположение.
– В таком случае, Мак-Рей, позвольте мне самому решать, что делать дальше. Для начала кто-нибудь должен разбудить Тайлера. Нечего ему дрыхнуть, когда я работаю! В конце концов, Тайлер простой констебль и мой подчиненный. Дугала Гастингса тоже надо предупредить – я уверен, он будет просто счастлив принять участие в нашем небольшом ночном празднестве!…
– Но как же Исла? – возмутилась Иможен.
– Если вы не преувеличили, мисс, вряд ли она от нас сбежит! К тому же, пока вы поднимете на ноги инспектора, я вызову Элскота.
Иможен и Мак-Рей так же поспешно выскочили из участка, как ворвались туда. Арчибальд позвонил Элскоту, который как раз собирался скользнуть под одеяло с тяжким вздохом мученика, всерьез подумывающего, что его произвели на свет в наказание за прежние грехи. Телефонный звонок помешал доктору лечь. На мгновение он замер, не зная, то ли взбунтоваться, то ли зарыдать от отчаяния. В конце концов он избрал покорность судьбе и голосом, в коем звучала едва ли не вся мировая усталость, чуть слышно шепнул в трубку:
– Доктор Элскот слушает…
– Это сержант Мак-Клостоу, доктор. У меня для вас хорошая новость!
– Вы в агонии?
– Что?
– Единственной хорошей новостью, сержант, для меня было бы услышать, что вы отправились в рай, терзать моих почивших коллег. А теперь я вас слушаю!
– Вас ждет пациентка!
– Так я и думал. Где?
– На дороге в Перт. Между Каллендером и домом мисс Мак-Картри.
– Мне не нравится такое соседство, Мак-Клостоу!
– Ваша будущая пациентка, должно быть, вполне разделяет эту точку зрения, доктор.
– А? Так она уже…
– Да, доктор, она уже… Отправляйтесь туда, а я пока разбужу этого Тайлера!
Когда мисс Мак-Картри и ее спутник явились за Гастингсом, тот еще не ложился. В ушах Иможен еще явственно звучал испуганный голосок Ислы, и ей не особенно хотелось разговаривать с инспектором – в конце концов, вполне возможно, он гнусный убийца! Но Гастингс как будто даже не заметил холодности Иможен. Все собрались у тела несчастной Ислы. Покончив с формальностями, Мак-Клостоу распорядился отнести тело маленькой горничной в небольшую комнатку в участке, специально отведенную для этой цели. Инспектор довольно настойчиво вызвался проводить Иможен домой. Шотландка согласилась, но с условием, что они прихватят с собой журналиста. Мак-Рей, понимая, что мисс Мак-Картри жутковато остаться ночью наедине с человеком, который, быть может, недавно расправился с Ислой, тут же изъявил готовность. Миссис Элрой еще не легла. Она предложила сделать чай, Но инспектор холодно отказался.
– Не могли бы вы объяснить мне, мисс, каким образом Исла Денс оказалась в столь поздний час почти у вашего дома? – спросил полицейский, очевидно, решив не тратить времени даром.
– Вероятно, ей захотелось погулять, инспектор!
– По-моему, вы избрали не самое удачное время для шуток, мисс!
– В таком случае не задавайте вопросов, на которые невозможно ответить!
– Мисс Мак-Картри, я вынужден напомнить вам, что, скрывая от полиции важные для хода расследования сведения, вы становитесь соучастницей преступника!
– Благодарю за предупреждение, инспектор, я буду иметь это в виду, не беспокойтесь!
Судя по тому, как вздулись вены на висках Гастингса, дерзкая ирония мисс Мак-Картри возымела действие. Инспектор повернулся и вышел, даже забыв попрощаться. А Мак-Рей, услышав, как хлопнула калитка в саду, Присвистнул от удивления.
– Ну, дела! Похоже, инспектор не питает к вам особо дружеских чувств!
– Я терпеть не могу убийц, Хэмиш!
– Ну-ну, мисс, не судите слишком поспешно! Я уже довольно давно знаком с Гастингсом, и, по-моему, он вовсе не кровожаден! И потом, вообще говоря, полицейские крайне редко переходят на сторону противника.
– А почему он следил за Ислой?
– Девушка могла ошибиться…
– И зачем он сделал вид, что не знает Джона Мортона?
– Возможно, Гастингс совсем забыл об этом давнем знакомстве?
– Инспектор здесь уже две недели, и Мортон вполне мог с ним столкнуться на улице.
– Я согласен, совпадений много, но все-таки не надо спешить и слишком доверять поверхностным, бросающимся в глаза объяснениям…
– Если вы испугались, Хэмиш, мы можем расторгнуть договор!
– Будь я трусом, мисс, наверняка избрал бы другую профессию. Просто я считаю, что вы напрасно восстановили против себя Гастингса, а не рассказав ему, зачем Исла шла сюда сегодня вечером, нарушили закон.
– Законам, Мак-Рей, вовсе ни к чему придавать преувеличенное значение. Если бы я всегда оставалась законопослушной, меня уже давно отправили бы на тот свет. И вообще, пока мне не докажут обратного, я буду считать Гастингса убийцей! И выложить ему все, что мне известно, значило бы сунуть голову в петлю. Вот уж спасибо!
– Да, определенная логика тут есть, согласен. И все-таки мне трудно поверить, что Гастингс…
Когда в Каллендере узнали о новом убийстве, обитателей городка охватило некоторое смущение, весьма похожее на тревогу. Однако известие о том, что и в этом преступлении замешана Иможен Мак-Картри, вызвало ропот. Ряды сторонников шотландской амазонки таяли, а число ее противников все росло. Элизабет Мак-Грю возблагодарила небо за блестящую возможность восстановить утраченную власть. Ей сообщили новость в отсутствие Уильяма, ибо тот, злоупотребляя недавно обретенным могуществом, заставлял жену мыть магазин (прежде это всегда было его обязанностью), а сам шел к друзьям пожелать им доброго утра. Тем, кто сидел под каблуком у жены, Уильям с удовольствием давал советы и не без гордости приводил в пример самого себя. В то утро, вернувшись в бакалею, Мак-Грю с изумлением обнаружил, что никто и не думал наводить в лавке порядок, а Элизабет спокойно читает газету. Уильям решил подавить бунт в зародыше.
– Элизабет!
Бакалейщица невозмутимо посмотрела на мужа.
– Да?
Это удивительное спокойствие несколько выбивало Уильяма из колеи. Наверняка случилось что-то очень серьезное…
– По-вашему, сейчас время читать? – осведомился Мак-Грю куда менее сурово, чем следовало.
– Точно так же, как не время прогулок!