– Да немного, из госпиталя вышел две недели назад. Пока не распределили еще. Я зенитчик, как полк соберут, так опять на фронт.
– А что, здесь зенитчики не нужны? – удивленно спросил я.
– Да здесь хватает. Тут такое прикрытие, муха не пролетит. На фронте нужнее буду. Спасибо за табачок, товарищ лейтенант.
– Не за что, счастливо тебе, зенитчик.
Парень пошел дальше, я подошел к машине. Не успели толком поговорить, вышел Истомин.
– Прыгай, едем домой, – махнул он рукой.
Я послушно полез на сиденье. Хлопнула дверь со стороны Истомина.
– Семен, давай к Адмиралтейству, там покажу.
– Есть. Вы бы адрес сказали, товарищ старший майор, я город отлично знаю, еще до войны здесь работал.
– Тогда на Якубовича, – произнес Истомин, а я невольно улыбнулся. Помню в прошлом году, когда рассказал нашему генералу о Якубовиче из моего времени, вызвал у него приступ смеха.
– Как ваши-то, видели уже? – задал я вопрос, решив поговорить пока ехали, хотя тут и недалеко.
– Только что звонил, твоих привезли, жене, правда, не сказал, что сам в госпитале. Сказал служба, дел много. Если сама не спросит, ты не говори, понял?
– Хорошо, как скажете, только куда хромоту денете?
– Постараюсь поменьше хромать. Болит вполне терпимо, а когда сижу, так и вовсе забываю.
Приехали быстро, не хотелось даже вылезать.
– Семен, спасибо, если не будет срочных вызовов, то машина нужна будет в пятнадцать часов.
– Как скажете, товарищ старший майор. Разрешите отбыть, надо заправиться.
– Давай, спасибо еще раз. Отдохни пока.
Мы вошли в подъезд и стали подниматься по лестнице. Навстречу нам уже неслись ураганом крики и писки.
У каждого на шее повисли наши маленькие сокровища. Следом показалась супруга Истомина, державшая за руку мою младшенькую. Прижав к себе одной рукой Танюшку, я подхватил второй Анечку и тоже прижал к себе.
– Папка, а у тебя теперь рука не болит? – спросила Танюшка. Из глаз у меня выступили слезы, и я поплыл.
Как же это хорошо вернуться, пусть пока и не насовсем. Дети, что может быть прекрасней? Целуя по очереди девчонок, я не знал что сказать.
– Нет, не болит, дочка, с вами у меня ничего не болит.
– А костыль зачем? Тебя опять фашисты ранили? Давай мы тебя пожалеем, – и девчонки прижались еще сильнее. А я никак не мог удержать слезы. Истомин позвал в квартиру, тут-то и начались чудеса.
– Александр Петрович, вы вроде в другой квартире жили? – удивился я, когда Истомин повел меня к другой двери.
– Там и живем, а это – твоя. Или есть возражения?
Я реально завис. Как моя, откуда?
– Товарищ…
– Сейчас как дам, – поднял руку Истомин, – твоим же костылем по голове.
– Александр Петрович, как это, за какие?
– Это у вас там, при демократах было за какие и за сколько! У нас – по заслугам. А они у тебя, будь здоров.
– Александр Петрович, я даже не мечтал, – я и вправду не мечтал. Были мысли, конечно, что не плохо бы в Питере после войны осесть, но только мысли.
– Вот и принимай гостей. Парни оклемаются, справим новоселье.
Когда сидели за обедом, я поинтересовался:
– А чья квартира-то?
– Я же сказал, ты чего, жираф, что ли? – припомнил мне мои же слова Петрович.
– Да я понял, что теперь – моя. До меня-то чья была?
– А-а. Жила тут семья, из заводских. В эвакуацию убыли, в Свердловск, да там и остались.
Квартира была роскошная. Три огромные комнаты, небольшая кухня. Длинный коридор, в котором хоть в футбол играй.
– Эх! Вернусь после войны, ремонт забахаю. В лучших традициях того…
– Серега, – зло посмотрел на меня Истомин. Я осекся. Заговорился под впечатлением.
– Пап, пойдем, мы тебе комнаты покажем, – позвала меня Танюша.
– Пойдемте, вы как тут, уже присмотрели себе гнездо?
– Да, нам понравилась вон та комната, – девочка повела меня за руку в дальнюю комнату.
Хороший вид из окна, правда, на север, темновато. Ну, ничего, я им тут такой ремонт заделаю, тут о таком еще не слышали. И мебели наделаю сам, фанера есть, обклеим шпоном и будет как в лучших домах…
Когда Петрович позвал меня собираться, я офигел, как быстро летит время. Только приехали, а уже три часа прошло.
– Куда сейчас? – спросил я, натягивая сапоги.
– Увидишь, – коротко ответил Истомин.
У подъезда ждал «хорьх», водила стоял в сторонке и смолил папиросу.
– Семен, помнишь, куда ехать? – обратился к нему Петрович.
– Так точно, товарищ старший майор.
– Поехали, залезай, давай, – это он уже мне. Я залез внутрь этого чуда на колесах, пристроил рядом третью ногу.
Когда выезжали из города и остановились на пропускном посту, я удивленно посмотрел на Истомина.
– Мы за город?
– Да, сейчас от поста отъедем, нужно вытащить кое-что из багажника. Семен, остановишь, где потише.
– Хорошо, товарищ старший майор.
Остановившись через пару километров, мы вылезли из машины и пошли к багажнику. Когда водила открыл его, я остолбенел.
– Ни хрена себе арсенал, – почесал я лоб, сдвинув фуражку на затылок.
– Ну тебя к черту, с твоим везением! Я теперь без этого из города не выезжаю, – махнул рукой на содержимое багажного отсека Истомин.
А в багажнике лежали три ППС, запасные магазины, два цинка патронов. Гранаты в подсумках.
– Вон в том мешке, – ткнул пальцем в угол багажника Петрович, – пистолеты. Ты вроде бы от немецкого не отказывался раньше?
– Да ни за что, – ответил я, доставая люгер и проверяя магазин.
– Бери его, ППС и пару гранат в машину.
– Товарищ старший майор, мы куда едем-то, воевать? – офигел я, смотря, как Истомин да и Семен тоже снаряжают оружие.
– Да часть одну надо проинспектировать, но постреливают там. Передовая близко, всяк может получиться, – загадочно произнес Петрович.
– Тем более не понимаю, почему вы без охраны?
– Да не суетись ты, проскочим. Тут везде посты наши, оружие так, для самоуспокоения.
Петрович совсем страх потерял. А если диверсы опять вылезут? Надо глядеть в оба.
– А на хрена мы на такой машине поперлись на передовую? Взяли бы полуторку.
– Так нужно, говорю тебе, все здесь нормально. И вообще, замучил уже вопросами. – Я примолк.
Не обманул, доехали и, правда, спокойно. Только три раза документы проверяли. Посты грамотно замаскированы. Вроде нет никого, как вдруг встает на дороге человек с жезлом, «гаишник» типа, и к обочине показывает.
А ехали мы, как оказалось, в ту часть, которую покинули ранеными несколько дней назад. Когда сообразил, мысли в голове завертелись. Едва машина остановилась, бросился вон из нее, забыв про костыль.
– Эй, жених хренов, ногу забыл! – смеясь, прокричал мне вслед Петрович, но я уже не слушал его. Из палатки с красным крестом вышла та, о которой думаю все время. Я летел как на крыльях, навстречу своему счастью.
– Вернулся! – радостно завопила Светланка, как только увидела меня.
– Я же обещал, – хватая свою ненаглядную и поднимая в воздух, ответил я. Правда, пришлось тут же ставить на место, в боку прострелило острой болью. Видимо, лицо у меня было еще то, так как Светик, помрачнев, принялась меня осматривать.
– Вот, товарищ санинструктор, принимайте больного, – раздался за спиной голос Истомина.
– Здравия желаю, товарищ старший майор, – бодро отрапортовала Света.
– И тебе не хворать. Скажи, красавица, девочка из Ленинграда прибыла уже?
– Новенькая? Да, вчера приехала. А что?
– Иди, собирайся, на новое место службы едешь, – ответил Петрович. – Пойду с вашим грозным эскулапом поговорю.
Петрович отправился к палаткам, а мы стояли и смотрели друг на друга во все глаза.
– Куда это меня, ты знаешь? – спросила Света, прерывая молчание.
– Понятия не имею, он ничего мне не говорил, – смущенно ответил я.
– Пойду собирать вещи, хотя какие там вещи!
Девушка вернулась через десять минут с небольшим узелком стираных вещей.
Почти следом за ней появился и Истомин с военврачом второго ранга.
– Так значит, забираете у нас лучшую сестру? – услышал я его слова.
– Так точно, – ответил Истомин.
– А-а! Вон это кто примчался, – указывая на меня, продолжал врач. – Ромео вернулся.
Я смущенно опустил голову, пряча взгляд. Светланка также стояла с поникшей головой.
– Поезжайте, дети, будьте счастливы и берегите друг друга, – закончил доктор свой монолог, отдал честь и, повернувшись, зашагал обратно в палатку.
– Давайте в машину, возвращаться пора, – нетерпеливо проговорил Истомин.
– Сережка, куда мы? – садясь в машину, пролепетала Света.
– Поехали, по дороге все расскажу, – вместо меня ответил Петрович. Я лишь пожал плечами.
– Итак, лейтенант Новиков, серьезные ли у тебя намерения в отношении санинструктора Светланы?
– Конечно, и вы это прекрасно знаете, – кивнул я в ответ.
– Светлана, а у вас? – продолжал Истомин изображать попа в церкви.
– Да, – чуть слышно ответила девушка, не поднимая головы.
– Да, – чуть слышно ответила девушка, не поднимая головы.
– Ну и замечательно. А везу я тебя, Светланка, в Ленинград. Там мы вас распишем и вперед, принимайтесь за создание новой ячейки общества. Возражения?
Девушка хотела что-то ответить, но не решилась. Подняв глаза, пристально посмотрела в мои.
– Ты серьезно?
– Да, – утвердительно качнул головой я.
Доехали обратно еще быстрее, так как уже не было таких придирчивых проверок. Когда подъехали к дому Истомина, а теперь и моему тоже, Света спросила:
– Ты здесь живешь?
– Да, вам дали квартиру заочно, но в ЗАГС вы пойти обязаны как можно раньше. Не будем затягивать, чтобы не создавать излишнего любопытства. Завтра поедем и зарегистрируем ваш брак. Согласны?
– Так точно, – хором ответил мы.
– Ну, а сейчас пойдем знакомиться, – хитро прищурил один глаз Петрович.
– Товарищ старший майор, вы бы хоть меня предупредили. Я даже не знаю, как начать, – обиженно произнес я. Нет, я был обеими руками за, но вот так сразу, вдруг Светланка не захочет.
– А чего тут знать? Света, как вы относитесь к детям?
Светка покраснела и удивленно вытаращила глаза, переводя взгляд с меня на Истомина.
– Хорошо… А к каким детям? – чуть растерянно спросила в свою очередь она.
– Тут такое дело, Светик, у меня дети есть… – запинаясь, сказал я.
– Ты женат? – с каким-то испугом в голосе воскликнула Светлана.
– Да нет, и не был…
– Да хватит мямлить уже, что ты как барышня, – издевательским голосом произнес Истомин. – Светлана, Сергей зимой удочерил двух девчонок. Родители у них погибли, девочки медленно умирали от голода и холода…
– Товарищ старший майор, – рявкнул уже я, – хватит уже из меня святошу делать. Ничего особенного я не сделал, так получилось. Свет, я не мог их оставить, понимаешь?
Девушка прижалась ко мне всем телом и прошептала:
– Молодец, я сразу поняла, когда только увидела тебя, что ты хороший человек. Товарищ старший майор, куда идти? – Светланка повернула голову к Истомину. Ага, знала бы она, какой я хороший в немецком тылу, наверное, и на пушечный выстрел не подпустила бы.
– Вот это правильно, пойдем, дочка, нам наверх, – ответил мягко, по-отечески Петрович.
Войдя в квартиру, чуть не упал оттого, что на мне разом повисли две моих красотки. Но увидев нового человека, девчонки несколько смутились.
– Папа, а это кто? – спросила Танюшка.
– Эту девушку, я очень люблю. Мы хотим пожениться, – вот так прямо и сказал, вызвав удивление не только у дочек, но и у Светланы.
– Значит, вы будете нашей мамой? – продолжила Таня.
– Да, если вы с сестренкой не против.
– Если папа вас любит, значит, вы хорошая. Папа у нас добрый, мы его очень любим.
Я уже говорил раньше, что старшая у меня умна не по годам, а уж на язык остра.
– Давайте знакомиться, меня Светланой зовут, а как вас? – взяв за руку Таню, спросила Света.
– Меня Таня, а сестренку Аня. Мне осенью семь будет, а Ане исполнилось три, – бодро отвечала Танюша.
– Вот и познакомились, будем дружить?
– Будем, – кивнула головой старшая.
– Может, покажете мне свою комнату?
– Пойдемте, мы вам все покажем. У нас такая огромная комната. Вот увидите.
– Пойдемте, девчата, только зовите меня просто Светой, договорились?
Девчата в ответ кивнули и протянули руки.
Когда вся моя женская сборная исчезла где-то в комнатах, Истомин позвал меня на кухню.
– Теперь слушай сюда. Завтра у вас бракосочетание, парней будешь звать?
– Конечно, они же, как братья мне. Каждый имеет право присутствовать, только Зимин еще в лежке. Некрасиво получится.
– Слушай, все гулянки все равно только после победы. У вас просто запись, свадьбу устроим позже.
– Ясно, я тогда в госпиталь рвану сейчас, парней предупрежу?
– Нас Семен отвезет, у меня, если забыл, тоже процедуры. И супруга о них не знает…
– Саша! – как по заказу услышали мы голос супруги Петровича.
– Елки-палки. Я же твою-то не предупредил, – вытаращил в ужасе глаза Петрович.
В кухню влетел тайфун.
– Почему ты скрываешь от меня ранение? Ты совсем сдурел, что ли? – только супруга Истомина могла ТАК с ним разговаривать.
– Аленка, да перестань ты кричать, не хотел, чтобы ты волновалась.
– Не хотел он! А я думаю, чего это ты все к ноге тянешься и вздрагиваешь каждый раз, когда дочь к тебе на шею прыгает?
– Да все нормально, котенок, все уже заживает, – успокаивающим голосом произнес Петрович.
– Сильно болит? – присела перед ним супруга.
– Говорю же, проходит уже. Недельку еще уколы поделают и все.
– Так ты сколько уже в городе?
– Да неделю почти. Как ходить начал, так и вырвался к вам.
– Ты как всегда в своем репертуаре, – супруга хотела выйти с кухни, но повернувшись, наткнулась на мою любимую.
– Простите, пожалуйста, я не знала, – виновато опустив глаза, проговорила девушка.
– Да я сам виноват, Аленка, прости, больше ничего от тебя скрывать не буду. Кстати, возьмешь завтра с собой на работу Светланку, она тоже учитель, наверняка требуются, – заключил Истомин.
– Правда, что ли? Отлично, Свет, ты на каких классах работала?
– В начальных, у маленьких. Только я ведь мало совсем работала, училась только. Чтобы практики набраться, устроилась в школу.
– Как раз то, что нужно. Мы уже месяц не можем найти учителя первоклашкам. Детей становится все больше, школы в основном все разрушены, нашу восстановили, а учителей не хватает. Согласна?
– Ой, конечно, а как же образование?
– Ничего, пока начнешь работать, посмотрим на тебя, если все будет хорошо, доучишься потом.
– Сереж, ты не против? – повернулась ко мне девушка.
– Я? – уставился я на Светланку. – С чего бы мне против быть? Да и нашей старшенькой учится пора.
– А детский сад работает какой-нибудь? – спросила у Алены моя будущая супруга.
– Прямо при школе пока. Места всем хватает.
– Вообще все отлично, – вставил я, – обе вместе будут.
– Дамы, мы сейчас вас оставим, нам в госпиталь нужно, на процедуры. Да и не отпускают нас пока домой-то.
– Александр Петрович, если добудете лекарства, я сама вам уколы поделаю, вы же знаете, где я служила.
– Сегодня все у доктора узнаю, если разрешит, то с удовольствием, – закончил Истомин.
Мы покинули всех наших девушек, пообещав вернуться как можно скорее. Отпустить нас на волю доктора решили с утра. Вечер провели в разговорах о предстоящем походе в ЗАГС.
– Ну, командир, ты и снайпер. Прямо на задании умудрился жену найти, – восклицал Мурат.
– Как будто я специально ее искал, так уж вышло. Встретил частичку себя, вот и сложилось. А вообще, я и вам того же желаю.
– Правильно, а то кончится война, всех девок расхватают. Пока искать будешь, самому и не хватит, – подал голос Костя Иванов.
– Кто про что, а этот все про баб! – сказал Вано, и все дружно заржали.
– Я тебя обрадую, в каком-то смысле. На фронте гибнут в первую очередь кто? – спросил Истомин.
– Кто? – повторил вместо ответа Костя.
– Да мужики погибают. Вот кто! – многозначительно поднял руку вверх Истомин.
– А-а-а, – кивнул, понимая, Костя.
– Вот тебе и а-а-а. Баб после войны столько будет, еще не искать, а выбирать сможешь. Хотя грустно все это, – заключил Истомин.
– Как-то я с этой стороны не смотрел.
– Да хватит вам о бабах. Скажи, командир, банкет будет? – снова заговорил Мурат.
– Нет, Мурат, праздники подождут. Доживем до победы, тогда и погуляем.
– Точно, – покачал головой Истомин.
Нас с Петровичем отпустили на утро домой, дав указания по приему лекарств. Лекарство в ампулах Истомин сразу завез домой и отбыл в управление. Я остался с будущей женой и детьми ждать его возвращения. Петрович появился в одиннадцать часов, принеся какой-то большой сверток.
– Готовы? – спросил он с порога?
– Девчата собираются. Я так всегда готов.
– Да нет, не совсем еще, – важно произнес Истомин. – Держи, переоденься, а то выглядишь как босяк.
Я взял из рук старшего майора сверток и, развернув, ахнул.
– Где же вы взяли сие великолепие?
– Места надо знать. Форма не твоя, но все знаки и даже ордена совпадают. Лейтенант госбезопасности должен выглядеть подобающе.
Я развернул принесенную одежду, да, красивая зараза. Одни звезды в петлицах и щит с мечом чего значат. На новой форме род войск обозначили маленьким значком. У нас, приписанных к госбезопасности, это щит и меч. Красота!
Быстренько переодевшись, разгладил складки. Сапоги уже были вычищены и блестели. Надев фуражку, заглянул в зеркало.
– Хорош, вояка! – заметил Истомин.
В этот момент в комнату вошла моя будущая супруга.
– Какой ты красивый, а у меня и платьев нет, – сокрушенно заметила Светлана. – А в форме не хочу идти.
– Светочка, так это тоже не проблема. Вы с моей Аленкой почти одинаковые, пойдем к нам, подберем тебе что-нибудь. Просто не успеть уже что-то купить.