Его добили, но не крубары. Пауки. Майора, упавшего на черную упругую дорогу, утащили в яму-ловушку. Казакову, несмотря на страшную усталость и апатию, все равно было очень больно, когда бездушные твари принялись рвать его тело на части.
Очнулись не около казармы, не в пустыне. На том же самом полигоне, в начале маршрута.
– Нет уж, хватит! – возмутился Людоед. – Что нам, второй раз подряд умирать?! Дайте силы восстановить!
Приказ «Начать движение!» загорелся в мозгу, словно неоновая реклама. Только неоновая реклама не умела прожигать черепную коробку. Так, что внутри пахло паленым мясом. Собственным.
– Не пойду! – извиваясь от боли, капитан Мясников рухнул на упругую мостовую.
Он скрипел зубами, сдирал ногти о черную дорожку, противясь воле инопланетян. Лишь бы только не закричать. Не сломаться. Не стать безвольной куклой в чужих руках.
Американцы, стоявшие кучкой неподалеку, зароптали, всем видом показывая: они поддерживают русского офицера. Что-то зачирикали по-своему китайцы. Словно бы тоже не хотели идти на тренажер.
На горизонте возникла огромная тень. Некий призрак, высотой до неба, медленно шел в сторону людей. Дрожала земля, подпрыгивали здания в крубарском городе. Скрежетали друг о друга тела пауков в подземных лабиринтах-ловушках.
Призрак обрел контуры, появились тени и полутона. На теле чужака, на лице. И тогда, несмотря на колоссальные размеры чудовища, люди поняли: крубар! Инопланетянин остановился неподалеку от строптивых кукол, медленно стянул с плеча ружье. Новое, такое, какого люди еще не видели. Он целился неспешно, несколько раз проверил, все ли земляне попадают в конус «трубы», и… ничего не громыхнуло. Не было ни вспышек пламени, ни заряда, вылетевшего из ствола.
Но люди вопили от боли, катаясь по улицам крубарского города. Кто-то бился головой о мостовую, кто-то пытался грызть упругие черные дорожки. Под кожей, будто чудовищные змеи, шевелились вены. Они искали дорогу к свету. Мостовая обагрилась кровью. Некоторые земляне вскоре перестали кричать, захлебнувшись собственными внутренними органами, которые превратились в жидкое месиво. Лопались почки, печень, селезенка. Вытекал из пустых глазниц мозг. А смерть – спасительная, желанная – все не приходила. Майор Казаков сошел с ума от боли. Провалился в безмыслие.
И очнулся вновь на том же самом месте. У края чужого города, с оружием в руках. У начала «трассы», которую им вновь предлагалось пройти. Люди плакали, выблевывали из себя завтрак. С трудом поднимались на четвереньки, не в силах поверить: чудовищная боль осталась в прошлом. Они снова живы…
«Начать движение!» – прозвучало в мозгу.
– Сволочь ты! – с чувством ответил Казаков невидимому кукловоду. – Сволочь!!!
«Начать движение!»
– Группа, за мной! – приказал майор.
Он поднялся на ноги. Забросил на спину плазмомет. Выставил перед собой тепловое ружье. Чуть пошатываясь, двинулся вперед. Медленно. Людоед поднялся на ноги вторым, догнал командира, уперся плечом в плечо. Они так и пошли по улице, рядом, словно поддерживая друг друга. В полный рост. Не уворачиваясь от смерти, не прячась от врага. Навстречу выстрелам тепловых ружей, огненным шарам плазмометов.
Спецназовцы нашли в себе силы, чтобы подняться. Был приказ командира! Отряд русских растворился в улицах крубарского города. Все окуталось дымом. Исчезло в стенах пламени, которые накатывались друг на друга, умирали вместе с людьми и крубарами. Потом стены опадали, чтобы возникнуть в других местах. Но огненная волна так и не докатилась до энергостанции…
Майор Казаков очнулся возле казармы и вздохнул облегченно. «Неужели все?» Он повернулся на спину, раскинул руки в стороны, глянул в серое небо. Вставать не хотелось, разговаривать тоже. Он долго лежал, изучая темные облака. Те неподвижно висели над маленьким человеком, которого очень хотели превратить в послушную куклу. Марионетка выполнит любой приказ, отданный кукловодом. И надо сказать, в арсенале у безжалостного чужака, управлявшего людьми, были очень действенные средства…
– Командир, ты как? – к Владимиру Казакову подполз Александр Тополев.
– Нормально! – ответил майор. – Лежу, балдею. Оказывается, просто жить – вот так, когда боли нет, – это уже счастье. А мы и не знали…
– Все постигается в сравнении, – попытался пофилософствовать Тополь. – Ой!
Капитан, попытавшийся сесть на песке, схватился за шею. С трудом покрутил головой из стороны в сторону.
– Знаешь, Володя, – сказал он после длинной паузы. – А горб на спине не только усиливает мышечные импульсы. У него есть и другая задача. Он, оказывается, позвоночник в нужном положении удерживает на повышенной гравитации. Боюсь, иначе б у нас все позвонки «сели», наехали друг на друга.
– Это точно! – поддержал Доктор. Максим Золин подполз к товарищам, но остался лежать на животе, подложив руки под щеку. – Получилось бы, как бывает у людей, больных остеохондрозом. Сначала – уменьшение междискового пространства, снижение подвижности. Потом – жесткая фиксация одного позвонка на другом, зажим корешков нервов. И – привет! Или утеря подвижности рук-ног. Или гипоксия мозга, от зажатых, спазмированных сосудов. Нам повезло. Есть мощная опора в виде щупалец по всему телу, от головы до пяток.
– Я рад, – саркастически заметил Казак, не меняя позы. Он по-прежнему лежал на спине, глядя на серые тучи. – Если б это делалось ради моего здоровья – я бы пожал доброму кукловоду руку. Проблема в том, что все совершается ради того, чтоб мы дошли до стратегических объектов на крубарской планете, взорвали их. А так – мы не нужны им. Расходный материал. Отработаем и – в шлак. Ладно, забыли. Саша, как там у нас, все живы?
– Все, – заверил капитан Тополев. – Доктор и Сема даже успели поспорить на тему кукловода.
– Делать нечего.
– Док считает, что это живое существо, имеющее психологию типа земной. Вчера мы показали нужный результат, а сегодня чужак ввел последний реальный фактор – гравитацию. И люди потерпели поражение. Кукловод столько времени потратил. Выстроил целую схему подготовки землян к боевым действиям на чужой планете. И вроде все правильно шло, да вот опять вероятность поражения стратегических объектов снизилась почти до нуля. Он разозлился, потерял терпение. Погнал нас на полигон еще раз, хотя было ясно, что сил не хватит.
– Точно! – поддержал Максим Золин. – Очень хорошо мысль изложил.
– А Сема чего? – вяло спросил Казаков.
– А Семашко говорит, что над нами издевается не гуманоид – искусственный интеллект! Как только вероятность поражения объектов снизилась до нуля, «мозг» наказал нас. Чтоб, значит, в следующий раз неповадно было. Чтоб работали лучше. И не перечили, как Людоед. В общем, Иван считает, что это типично машинное поведение.
– А мне все равно, – болезненно поморщился Казаков.
– Ты чего, командир? – встревожился Тополь. – Плохо?!
– Нормально! – махнул рукой Владимир. – Просто… достало все. Знаю, командир не должен так говорить. Нельзя, чтоб среди подчиненных разброд и шатания начинались. Надоело, Саша! Мы тут не приказ Родины исполняем. Мы – всего лишь горстка людей в плену у инопланетного чудовища. Которое издевается над нами и днем, и ночью. Раз за разом убивает наших родных, тех, кто нам дороже всего. Потом убивает нас. Причем так, чтобы не сразу. Чтоб было мучительно больно, чтоб люди сходили с ума.
– Фанг Ли! – прошептал капитан Тополев и толкнул командира в бок. – Володя!!! Фанг Ли идет!
Майор Казаков был так поражен, что сел, забыв о боли. К ним действительно приближался командир китайского спецназа. Неторопливо, чуть прихрамывая. Впервые за все дни пребывания людей в ловушке! Владимир Казаков собрался. Встал на ноги, отряхнул штаны и потемневшую за дни «боевых действий» куртку.
– Здравствуйте! – сказал китаец по-русски. – Я – Фанг Ли, командир группы солдат. Хочу говорить с вами. Со всеми.
Он говорил довольно чисто и правильно. Чуть медленно, старательно выговаривая слова чужого языка. Спецназовцы собрались возле командира, удивленные не меньше, чем майор.
– Пусть вас не удивляет мое знание русского языка, – продолжал китаец. – Я несколько лет жил в Москве, как бы студентом Института международных отношений.
Осталось загадкой, что имел в виду Фанг Ли. То ли он был студентом московского вуза, а потом стал спецназовцем. То ли приезжал в Москву по поддельным документам, уже будучи офицером китайской армии.
– Скоро тренировки будут закончены, – сказал Фанг Ли. – Нас отправят на смерть. Надо бежать, пока не поздно.
– Вряд ли мы быстро привыкнем к повышенному уровню гравитации, – возразил майор Казаков. – Это не так просто, как освоить лучевое ружье крубаров.
– Есть мнение: нас не будут приучать к повышенному уровню гравитации, – прикрыл глаза китаец. – Я понимаю логику. Вы делаете вывод: на планете крубаров сила тяжести больше земной. Потому нас будут гонять по полигону, пока не станем двигаться, как хозяева. Подумайте: почему нас не приучали к новым условиям с первой минуты? И днем, и ночью? Логично? Хозяева полигона имели шанс сразу включить повышенную силу тяжести. За несколько дней мы привыкли бы к этому.
– Есть мнение: нас не будут приучать к повышенному уровню гравитации, – прикрыл глаза китаец. – Я понимаю логику. Вы делаете вывод: на планете крубаров сила тяжести больше земной. Потому нас будут гонять по полигону, пока не станем двигаться, как хозяева. Подумайте: почему нас не приучали к новым условиям с первой минуты? И днем, и ночью? Логично? Хозяева полигона имели шанс сразу включить повышенную силу тяжести. За несколько дней мы привыкли бы к этому.
– Логично! – вынужден был признать Казаков. – Тогда зачем они это сделали сейчас?
– У наших частей специального назначения есть похожий тренинг, – продолжил Фанг Ли. – Сначала бойцов «прогоняют» по карте, готовят к операции… как это сказать… на бумаге! Они запоминают детали, расписывают обязанности. Начинаются тренировки на местности. Все приближено к реальным условиям. Когда инструкторы посчитают, что группа подготовлена к выполнению задачи, на ноги, на руки, на спину солдатам надевают специальные грузовые накладки. Сильно затрудняет действия спецназовцев. Заставляет их тратить на прохождение полигона больше энергии. Так – несколько дней. Потом, когда груз снимают, солдаты выполняют упражнение с такой скоростью, какая недоступна простым людям. Только после этого инструктор сообщает командованию: группа полностью готова к боевой операции.
Казаков и Тополев переглянулись. Потом майор посмотрел на Мясникова, на Золина. Доктор незаметно для китайца поднял вверх большой палец, словно говоря командиру: «Супер!»
В самом деле, если подобная методика используется для подготовки спецназовцев, почему кукловод не может поступать аналогично?
– Это очень интересная мысль, уважаемый Фанг Ли, – признал Владимир. – Значит, вы полагаете, что в бой нас могут бросить в любую минуту?
– Именно так, – наклонил голову китаец. – Завтра. Надо бежать. Пока не поздно.
– Отсюда невозможно бежать! – грустно улыбнулся русский майор. – Мы пробовали с самого начала. Вас еще не было здесь, мы что только не делали! Как только удаляешься от лагеря – тебя прижимает к земле. Не удается сделать ни шагу.
– Знаю, – едва заметно улыбнулся Фанг Ли. – Мы тоже пробовали. Первой же ночью. Сила тяжести не давала пошевелиться. Сегодняшний тренинг навел на мысль. В первые дни мы все усвоили: бежать невозможно. Попробовали, убедились, что нам не справиться, – и отступили. В голове четко зафиксировалось – пути нет. Так?
– Так! – согласился майор, не понимая, к чему клонит Фанг Ли. – Именно так! Повышенная гравитация не позволяла нам пошевелить ни рукой, ни ногой.
– «Не позволяла»! – повторил китаец. – Не позволяла! И мы создали для себя внутренний запрет – невозможно. Человеку не хватит сил. Невозможно.
– Так! – согласился Владимир.
– Под силу человеку голыми руками оторвать гусеницу у танка? – Щелочки глаз у китайца стали совсем узенькими, словно бы он «спрятался» внутрь, оставив русского наедине с этим вопросом.
– Мышечный усилитель! – воскликнул командир отряда ГРУ. Он с силой ударил себя ладонью по лбу. – Мышечный усилитель!!!
– Вот это да! – восхитился Доктор. – Тогда, в первые дни, у нас не было горба на спине! Мы попробовали бежать, не удалось. И мы создали подсознательный блок – нельзя, не стоит даже и пытаться. А ведь теперь наши физические возможности совсем другие! Но мы даже не пробуем!
– Четко! Точно! – Фанг Ли не сразу подобрал нужное слово. Кивнул, довольный тем, что русские сами все поняли, как только он намекнул. – Вы гораздо сообразительнее янки. Обсудили барьер в голове и мышечный усилитель. Пришли к выводу: защита по краям полигона не может создавать бесконечный уровень гравитации. Это убило бы нас. Смерть не входит в планы тех, кто управляет нами. Думаем: чужой разум просчитал возможности человеческого тела. Удвоил или утроил их. На этом уровне выставлен гравитационный блок. Думаем: за счет сверхусилия, за счет воли человек может попытаться одолеть занавес. Выйти за пределы полигона.
– Логично! – одобрил Золин. – Все толково, грамотно.
– Завтра рано утром попытаюсь миновать защитный барьер. Лучше пробовать сразу. Но после сегодняшнего тренинга потеряно очень много сил. Завтра! Если я погибну, заместителя зовут Цзянь Чжоу. Приказал ему держаться вас, русских. Вы умнее янки. Те при случае будут вытаскивать себя. Ничего больше. Надеемся: придумаете что-то такое. Поможет спастись из плена. Тогда выведете моих людей. Если прорвусь через защиту – Цзянь Чжоу известит. Договорились?
– Слово офицера, – ответил Владимир Казаков и пожал руку Фанг Ли.
– Отдыхать, – пробормотал китаец. – Надо много сил. Очень много.
Он поклонился русским и, больше не произнеся ни слова, исчез в зеленых зарослях, окружавших лагерь китайцев.
Тишина. Слишком долго – тишина. Майор Казаков повертелся с боку на бок, то ли устраиваясь поудобнее, то ли прислушиваясь к тому, что происходило вне казармы. Сон не шел. Владимир привык к другому. Он почти сразу падал в черноту, затем приходили сны. То страшные, о Земле. То информационные, о звездных кораблях и планете крубаров.
Сегодня командир русских никак не мог уснуть. Где Фанг Ли? Удалось ему добраться до силового периметра, выйти за него? Чем закончилась смелая попытка? Почему такая тишина? Если всевидящие кукловоды засекли человека на грани полигона, они должны были наказать смельчака. На глазах у остальных землян. Почему тишина? Неужели возможен успех?
Время шло. Казаков ворочался с боку на бок. Снаружи не доносилось криков. В мозгу не вспыхивал приказ «Собраться на полигоне». Означало ли это, что на утро запланирована реальная боевая операция на планете крубаров? Может, «зеленые человечки», управляющие людьми-солдатами, решили всем дать отдохнуть? Фанг Ли просто умер? Или был возвращен в зеленый лагерь китайцев? Но из-за этого случая инопланетяне не стали тревожить остальных? Да, возможно. Просто решили: один человечек не стоит того, чтоб отменять всю операцию…
– Черт их разберет, уродов космических, – сонно пробормотал майор.
Понять логику кукловода или кукловодов было невозможно. Несколько раз Владимиру казалось, что он улавливает направление хода мыслей чужаков. Но те – довольно регулярно – совершали поступки, которые не укладывались в человеческие представления о цепочке последовательных действий. Связанных между собой.
Майор заснул только в середине ночи. К его удивлению, новых кошмаров о Земле не «показывали». С бешеной скоростью перед внутренним взором человека промелькнули последние дни: от момента уничтожения каравана Аль Али в горах Грузии – через путешествие по кишечнику «червя» – через тренинги и раз за разом настигавшую людей смерть – через страдания и ненависть ко всем инопланетянам – к рубке крубарского звездолета.
Майор вновь слышал журчание мвалана, учившего людей, как вести корабль меж звезд. Мгновенно вслед за этим превращался в облако газа и проносился над поверхностью чужой планеты, разглядывая странную, непривычную жизнь крубарского мира.
А потом все начиналось сначала. Аль Али. Горящие на камнях мешки с героином. Оружие, вскинутое к небу. Длинные очереди в оранжевый шар. Огромные глаза, пристально изучавшие человека. Смерть. Боль. Ненависть.
Земля. Товарищи. Приказ командования. Засада. Ненависть. Боль. Смерть. Трупы наркоторговцев в лощине… Кстати, Аль Али тоже ненавидел, но совсем не крубаров или мваланов. Перед смертью он задыхался от ненависти к русским. К офицерам ГРУ. К майору Казакову, выследившему и уничтожившему его.
Владимир становился газовым облаком, но теперь он стремительно проносился над родной страной. Где-то в городах России тоже обитали боль, ненависть, смерть. Однажды «севшие» на героиновую иглу пытались выбраться из трясины. Боль. Боль. Боль. Ломки. Краткие моменты, когда сознание возвращалось и человек с ужасом понимал: сил, чтобы справиться с этим, у него нет. Ненависть. Новая доза. Новая боль. Новая ломка. Краткая эйфория. Боль. Боль. Боль. Смерть.
Владимир Казаков, сотни, тысячи раз умерев с людьми, сломанными кукловодом Аль Али, в ужасе покидал родную планету. Он ненавидел тех, кто играет человеческими жизнями, но на Земле таких было слишком много. Он, майор ГРУ, столкнулся с неземным разумом, который подчинил своей воле маленьких человечков. Заставил их делать то, что спецназовцы делать не хотели.
А на родной планете – такой красивой издали, похожей на драгоценную игрушку – кукловоды продолжали игру. То были не крубары и не мваланы. Люди! Они заставляли выполнять приказы десятки и сотни тысяч соплеменников. Земляне шли на преступления и смерть. Их воля была сломлена болью, деньгами, приказами. Отсутствием выхода.
Владимир Казаков почувствовал немой знак вопроса, возникший в голове. Словно бы кукловод, которого ненавидел майор ГРУ, пытался разобраться: почему землянин ненавидит чужака, заставляющего выполнять приказы, обрекающие на смерть? Но безропотно выполняет приказы других кукловодов, которые тоже отправляли командира спецназа ГРУ на смерть. Почему земные кукловоды, обрекающие людей на войны, голод, насилие по отношению друг к другу, не становятся объектом ненависти воинов? Почему не умирают в страшных мучениях? Наоборот, живут красиво, в роскоши… Почему их богатство становится предметом зависти «кукол», расположившихся у подножия трона?