«Сонные» аварии очень часто влекут за собой смертельный исход, потому что водитель редко успевает затормозить перед тем, как во что-то врезаться. Даже если человек проснется в последний момент, реакция и мыслительные процессы будут заторможены. В восьмидесяти пяти процентах таких аварий виноваты молодые мужчины, потому что мы чаще ездим на дальние расстояния и так уверены в своих силах, что искренне надеемся преодолеть сон. Я знаю нескольких гонщиков, которые засыпали за рулем.
Хотя большинство обычных аварий происходит по пятницам, «сонные», как правило, случаются в понедельник.
Вот где пригодится диета Ле-Мана:
НапиткиВода, понемногу и часто.
ЕдаДиета Ле-Мана позволяет создать большой запас энергии. Поддерживать энергетический баланс с самого утра – более надежная стратегия, нежели потом бороться с усталостью.
Вы можете позволить себе немного переесть во время завтрака, и это, скорее всего, сойдет вам с рук, но после полудня необходимо избегать продуктов, содержащих жиры и сахар, за исключением естественных источников, таких как фрукты.
Важнейший принцип сохранения энергии – никогда не переедать, отсюда и старинная поговорка: «Охотиться лучше всего на пустой желудок». Это не значит, что вы должны голодать и еле волочить ноги, страдая от низкого уровня сахара в крови и головной боли, просто потребляя меньше, вы сохраните тонну энергии – она не будет потрачена на переваривание пищи.
И налегайте на воду, как олимпийский атлет, потому что, если организм будет обезвожен, вы уснете. Вода также улучшает метаболизм, что, в свою очередь, способствует умственной и физической работоспособности.
Завтрак: ешьте по-королевски только в том случае, если вам действительно понадобятся эти калории. Цельнозерновые хлопья, овсянка, овощи и фрукты и нежирная белковая пища. Рыба и яйца пашот – без проблем. Чай/кофе, сок – хорошо. Никогда не пропускайте первый прием пищи, иначе ваш организм подумает, что его бросили в Сахаре, и начнет копить жир.
Перекусы: орехи, сухофрукты и свежие фрукты – на протяжении всего дня.
Обед: полезные углеводы, например паста, рис или картофель. Белое мясо лучше всего. Вегетарианские супы – хорошо. Эти медленные углеводы дополняются быстрыми, которые содержатся, к примеру, в бананах или сушеных фруктах.
Ужин: можете есть, как гремлин, только не позже 8 вечера. Когда я знаю, что мне предстоит сесть за руль, я всегда ем что-то легкое. Если после ужина есть время нормально поспать, могу съесть побольше мяса… и немного шоколада… продукты, богатые кальцием и белком, способствуют сну. А потом я выключаю свет и телефон и до свидания, сайонара. Главное не забыть сказать директору съемочной группы, где я, на случай если нужно быть на работе рано утром.
Сахар и его заменители, а также продукты, их содержащие, – сродни крысиному яду. Когда вам в рот попадает сахар, это вызывает скачок инсулина и в итоге приводит к резкому упадку сил, плюс к обезвоживанию, так как организм пытается изгнать из себя лишнее единственным доступным ему способом. И, поверьте мне, вы не захотите испытать это на трассе в Ле-Мане, где нет туалетов, или на M25.
Хорошее питание и питьевой режим позволяют сохранять сбалансированный уровень энергии на протяжении дня, но опять же – наш мир не совершенен. Когда организм намекает вам на сон, лучше прислушаться.
СонУсталость умеет подкрасться незаметно. Результат – неспособность сфокусироваться, серьезное ухудшение периферического зрения, снижение контроля над ситуацией и, следовательно, замедление реакции. Усталость также не лучшим образом отражается на эмоциях, а они, в свою очередь, затрудняют процесс принятия решений.
Организм начинает периодически выключаться. Такие автоматические выключения называют микроснами, и длятся они от одной до десяти секунд. Когда человек приходит в себя, он не в состоянии оценить, сколько времени прошло, но на автостраде, к примеру, вы проезжаете около 100 метров за три секунды, а это немало. О том, что вы временно выключились, говорят следующие признаки: кивок головой, «гипнагогическое» подергивание колена (обычно болезненное) или тот факт, что вы оказались слишком близко к другому автомобилю или предмету. Тревожные звоночки…
Когда организм намекает вам на сон, лучше прислушаться
Обычно на трассе я пробую все способы, чтобы не заснуть: открываю окна, жую жвачку, делаю радио громче, причиняю себе боль – выдергиваю волосы из носа – и просто ору. Но прежде чем я начну выглядеть, как жертва Суини Тодда, я останавливаюсь где-нибудь, потому что жизнь слишком коротка, и перспектива приехать вовремя, но мертвым мне не улыбается.
Многие придерживаются мнения, что спать нужно ночью, без перерывов, от шести до восьми часов. Но большинство животных, маленьких детей и наших средиземноморских братьев – любителей сиесты пользуются преимуществами полифазного сна, или тихого часа. Тихий час популярен среди военных летчиков и испытывающих недостаток сна профессионалов, которые спят, чтобы восстановить силы. Короткий неглубокий сон от шести до десяти минут в периоды сильной усталости позволяет дать отдых мозгу, который быстро восстанавливает высокий уровень концентрации внимания и когнитивной реакции.
Забавно, но если проспать дольше тридцати минут, организм может впасть в более глубокий цикл сна, и вы проснетесь заторможенным и уставшим. Такое состояние, как будто вы продолжаете спать «по инерции», может длиться около часа, так что в это время водить нежелательно.
Когда мне нужен дополнительный ресурс, я ставлю будильник, пью кофе и ложусь спать. Организму на усвоение кофе нужно больше времени, чем длится сон, поэтому просыпаешься, как будто заново родился, и готов к бою.
Недосып имеет свойство накапливаться, поэтому неплохо выкрадывать время для сна, когда это возможно.
То же самое можно сказать и об усталости, которая подкрадывается незаметно. Избегайте плотных приемов пищи, остерегайтесь лекарств от кашля и прочих средств, содержащих наркотические вещества, которые могут усыпить и лошадь, и старайтесь с уважением относиться к запасу энергии в организме.
3.10. Основной инстинкт
Я забыл положить в сумку огнеупорные подштанники, срок действия моих водительских прав истек, и я боялся, что будильник меня подведет. Так и вышло.
Я опоздал на квалификацию. Другие пилоты уже сидели в своих машинах и накручивали круги к восторгу экзальтированной толпы, владельцев команд и спонсоров, столпившихся на пит-лейн. Стюард оглядел меня сверху вниз и покачал головой. Все глазели на меня, вероятно потому, что я был абсолютно голый, а мои ступни намертво приклеились к земле.
В этот момент прозвенел настоящий будильник, я проснулся и с облегчением осознал, что до гонки еще месяц. Я нашел и проверил свои права, провел инвентаризацию огнеупорной одежды и заметил, что не хватает балаклавы, поэтому заказал ее и в оставшиеся до гонки недели следовал выбранному режиму тренировок. Я по опыту знаю, что глупые ошибки могут стоить гонки, ошибки происходят по вине отвлекающих факторов, а они, в свою очередь, следствие хаоса.
Я забыл положить в сумку огнеупорные подштанники
Долгосрочное планирование позволяет навести порядок в жизни и освободить ум для предстоящей задачи. Вот почему почти каждому гонщику, которого я знаю, можно в какой-то степени приписать обсессивно-компульсивный синдром. Все аккуратно разложено по своим местам, распределено по категориям и разрядам, чтобы можно было быстро найти нужную вещь или вернуть ее на место с минимальными затратами физической и психической энергии.
Мартин Доннелли, один из самых быстрых гонщиков, когда-либо носивших номекс, был известен тем, как дотошно он складывал свою повседневную одежду, перед тем как сесть в гоночный болид. В тот момент он как будто щелкал тумблером внутри себя, который выключал эмоции и включал восприятие. Когда он на скорости 220 км/ч проносился по прямой мимо боксов на автодроме Зандворта в гонке Formula Ford 2000, механики решили подшутить над ним и помахали его джинсами и сапогами над стеной, разделявшей трассу и пит-лейн. И что-то в Мартине сломалось. Он потерял концентрацию и разбил машину.
Меня часто спрашивают, каково это – сохранять концентрацию на протяжении двадцатичетырехчасовой гонки, когда малейший просчет может повлечь за собой катастрофу или, что еще хуже, кто-нибудь может тебя опередить.
На пит-лейн творится безумие: механики почти шестидесяти команд бегают с колесами и заправочными шлангами, а гонщики, совершенно озверевшие, мечутся среди всей этой кучи малы. На трассе обстановка гораздо спокойнее, ты просто работаешь в своем ритме, несмотря на постоянную игру в догонялки с соперниками, и вот на часах примерно 5 утра, и тут какой-нибудь паренек бесцеремонно начинает делать барбекю в повороте Арнаж… и над трассой вьется запах бекона с дымком. Этот аромат забирается тебе прямо в нос, и навязчивый голос внутри тебя вопрошает: «Где завтрак?» К этому моменту ты проскакал еще 500 метров, а значит, пора сделать глубокий вдох и войти в следующую скоростную связку.
В такие моменты во мне сосуществуют первобытный рефлекс и осознанное мышление. Пещерный человек во мне чувствует запах еды и хочет, чтобы я притормозил и намазал булочку маслом. Более слабая часть меня – мой разум, к которому я взываю, – приказывает ему заткнуться. Пещерный человек подчиняется. Обычно.
Первобытный инстинкт – сильная штука. Новорожденный ребенок раскидывает руки и ноги в стороны, как Человек-паук, если чувствует, что находится в опасности или падает. Эта реакция инстинктивная, запрограммированная и происходит за миллисекунды благодаря эволюции, ведь наши предки в любую минуту могли свалиться с дерева, и им приходилось хвататься за первую попавшуюся ветку, чтобы не упасть. К чему вообще Бен порет всю эту чушь, гадаете вы…
Я никоим образом не смогу думать быстрее, чем мой первобытный ум. Пещерным людям нельзя садиться за руль без присутствия взрослого, хотя они все равно часто это делают. Первобытный ум специализируется на распознавании угрозы по языку тела или другим знакомым образам, которые предполагают опасность. Это инстинктивное чувство – полезный помощник в интерпретации потока на дороге или на гоночной трассе, а инстинкт самосохранения очень изобретателен в сложных ситуациях. Однако Пещерный Бен – по сути своей примитивное существо: иррациональное, эгоистичное, тщеславное, вечно голодное, защищающее свою территорию; и он расценивает любое вторжение как угрозу, с которой нужно разобраться посредством силы. Если кто-то подрезает Пещерного Бена, он принимает это близко к сердцу и хочет проучить врага раз и навсегда, и реагирует прежде, чем в дело вмешивается интеллект. Когда ты управляешь тонной металла, физическая реакция вряд ли может быть адекватной.
Основные инстинкты прочно вшиты в подкорку, так что избавиться от них не получится, но вполне возможно заставить их работать на вас, культивируя активный мыслительный процесс. Самодисциплина – единственное, что отделяет вас от швыряющегося какашками примата. Чтобы подчинить себе первобытную силу, нужно вовремя идентифицировать и пресекать навязчивые мысли, которые обычно по-детски наивны и очевидны, и слушаться инстинктов. Сделайте над собой усилие, и при многократном повторении это войдет в привычку.
Чтобы этот процесс проходил как по маслу, нужно давать отдых более слабой части мозга – интеллекту, иначе ваш организм по умолчанию перейдет в режим джунглей. В идеале я всегда нахожу двадцать минут для того, чтобы обратиться к своему внутреннему «я» и немного вздремнуть перед началом гонки. Я смотрю на стену и позволяю всем своим тревогам всплыть в подсознании, чтобы они перестали глодать меня изнутри, а я мог разложить каждую по полочкам.
В одной из гонок в Донингтоне на заре карьеры я должен был стартовать бок о бок со своим соперником по имени Даррен Малкин, а мы всегда вынуждали друг друга ехать на пределе. Пещерный Бен знал это и приготовил всевозможные апокалиптические предсказания. Я визуализировал их и продумывал, пока не удостоверился в том, что предусмотрел все, включая возможный сценарий, если соперник подтолкнет меня сзади в высокоскоростном повороте под названием «Старая шпилька». Загорелись зеленые огни светофора, мы оба сорвались с места, и в том самом повороте Даррен ударил меня прямо в коробку передач, расположенную в задней части одноместного гоночного болида. Все, как я и предвидел. Меня наполовину развернуло, но я инстинктивно крутанул руль, выправил машину и остался впереди. За этим последовало жаркое сражение, и наши отцы даже чуть не подрались на пит-лейн. Пещерные люди, что тут скажешь.
Работа с подсознанием чрезвычайно полезна в случае сложных задач, которые разуму не под силу постичь, а вы начинаете все еще больше усложнять и ныть: «Я не могу это сделать». Как правило, можете. Если вы представите, как вы выполняете задачу лучше, чем «думаете», ваше подсознание найдет способ сделать так, чтобы это осуществилось. Мы называем это визуализацией, что на самом деле есть активное мечтание посредством концентрации на том, чего вы хотите.
А затем корректирую сценарий в уме и делаю еще лучше
Миллионы лет назад все желания человека в основном сводились к тому, чтобы достать еду и не быть съеденным самому, вот почему нам до сих пор иногда снятся сны о том, как ноги прилипают к земле, пока за нами гонится кровожадный Циклоп. Сны тесно связаны с нашим инстинктом самосохранения, и прямая связь со зрением неслучайна.
Я использую эту технику каждый раз, когда сажусь в гоночную машину. Я представляю, что именно и как я собираюсь делать, а затем корректирую сценарий в уме и делаю еще лучше. Любой так может.
3.11. Визуализация: лучшее время прохождения круга
Поэтому когда герой войны Билли Бакстер достал белую трость и зашагал по парковке, ощупывая ею дорогу перед собой, я расплылся в широкой улыбке.
Билли был абсолютно слепым, но если я когда-нибудь и видел в своей жизни взгляд тигра, то у него.
Он сказал мне, что готов сделать «все, что потребуется», чтобы достичь своей цели – побить время «зрячей» звезды на трассе Top Gear. Целью было время две минуты шесть секунд, установленное ведущим телешоу Ричардом Уайтли.
Зная о военном прошлом Билли, я решил, что для достижения цели нам нужно положиться на его самодисциплину. Я был жесток. Я выкрикивал команды и безжалостно делал ему выговор всякий раз, когда он допускал ошибку.
Это был единственный способ сделать так, чтобы у него в голове сложилась виртуальная картинка всего, что его окружает, а еще чтобы он смеялся, вжимая педаль в пол.
Билли слушал каждое мое слово и реагировал на интонацию – только так он мог понять, с каким усилием нужно крутить руль или нажимать на педали.
Проблема была очевидна. Мы проскакивали повороты, и нам не удавалось дважды повторить один и тот же маршрут.
К концу первого дня нам так и не удалось проехать полный круг без единого инцидента или без моих рывков к рулю: я выправлял его, когда мы отклонялись от курса. Каждый раз, когда мы приближались к быстрому повороту на скорости почти 145 км/ч, я понимал, что не могу позволить Билли рулить в нем самостоятельно, так как проезд между стеной из покрышек и зелеными насаждениями был слишком узким. Мы были очень далеки от того, чтобы Билли мог вести машину в одиночку. Мне нужно было, чтобы Билли думал наперед, несмотря на то что смотреть вперед он не мог.
Мне нужно было, чтобы Билли думал наперед, несмотря на то, что смотреть вперед он не мог
Итак, вечером того первого дня я сделал голосовую запись идеального круга. Я использовал в ней все знакомые Билли формы речи, матерные слова и тому подобные обороты, чтобы нарисовать картину мира, которую Билли пытался себе представить. При помощи секундомера я синхронизировал эту запись с трассой, поворот за поворотом, и так до самой финишной черты, ориентируясь на общее время, за которое, по моему убеждению, Билли мог пройти круг.
Две недели спустя Билли стоял на парковке. Он выучил запись наизусть: слушал ее каждый день, пока она не врезалась ему в память. Мы сели в скромную бюджетную Suzuki Liana и поехали на небольшой скорости.
К моему изумлению, мы завершили первый круг без серьезных происшествий. У Билли от восторга дрожали руки, а меня распирало от гордости, но я знал, что времени мало: мы должны были показать результат, прежде чем Билли устанет. Мы проехали еще один «прицельный» круг, а затем решили рискнуть.
Билли нажал на газ и сорвался со старта с визгом колес. Это незабываемо, когда за рулем слепой человек.
Когда мы пересекли финишную отметку, я изо всей силы нажал на кнопку секундомера и стал пожирать глазами цифры на экране. Этот момент нельзя было не смаковать.