— Разбудил? Молодец.
— А нечего до часу дня спать, — буркнул отец.
— У него был шок, — невозмутимо отозвался дядя.
— А у меня был запой, — нехорошо ухмыльнулся Тобиас и обратился к Северусу. — Вставай, утро уже прошло. Ты тут всю ночь проторчал.
Северус невольно прижался к дяде ещё крепче и замотал головой. Отец перевёл хмурый взгляд на Хьюго. Но тот только криво ухмыльнулся, и его тонкие губы изобразили красивую изогнутую линию, и развёл руками.
— Дебил, — непонятно на кого ругнулся Тобиас и захлопнул дверь.
Только сейчас Северус сообразил, что если он просидел так всю ночь, то наверняка отдавил дяде все ноги. Он попытался встать, но Хьюго только крепче притянул его к себе и принялся легко гладить по спине. Северус расслабился и снова уткнулся лицом в рубашку Хьюго, от которой исходил знакомый и уже практически родной запах.
— Повезло Билли с отцом, — еле слышно пробормотал Северус, не рассчитывая, что его услышат.
Однако рука Хьюго дрогнула, на секунду остановилась, а потом снова продолжила гладить его по спине.
— Ты уже слишком взрослый, чтобы у тебя оставалась надобность в отце, — прошептал дядя.
А Северус отрешённо подумал, не добавит ли он что-нибудь в духе: «…но уже достаточно взрослый, чтобы у тебя появился любовник», но у фразы не было продолжения. И Северус окончательно расслабился и прикрыл глаза.
— Не хочу от вас уезжать, — вдруг выдал Снейп, сам от себя такого не ожидая.
— И я тебе не нужен, — так же тихо прошептали над головой.
— А кто же мне тогда нужен? — невесело усмехнулся Северус.
— Ты сам скоро поймёшь, кто, — улыбнулся дядя, отрывая его голову от себя и поднимая её кончиками пальцев за подбородок. — Но мне почему-то кажется, что для тебя это будет неожиданностью…
Тогда Северус не понял, что значат эти слова. Но уже через три года чётко осознал, что Хьюго был абсолютно прав.
Глава 5. День пятый
Первая мысль Северуса, когда он открыл глаза, была о том, что вдруг стало на удивление легко и приятно. А вернее, просто пусто. Боль и тревога последних дней куда-то отступили. Было ощущение невесомости. Краем сознания Северус подцепил мысль о том, что дементоры, видимо, хорошо знают своё дело, раз не оставили ему никаких эмоций. Но когда ушло беспокойство и волнение, их заменила холодная расчётливость. Северусу показалось, что сейчас он бы справился с любой трудностью или задачей, потому что в нём не осталось ничего, кроме голого рассудка.
Мыслить без эмоций и чувств оказалось приятно. И очень удобно. Северус усмехнулся, потянулся, встал на ноги, походил по камере, сжевал кусок безвкусного хлеба без особого отвращения, выпил воды. Действия показались ему бессмысленными, но рациональными. Было в осознании того, что он ещё способен есть и передвигаться, что-то приятное и успокаивающее.
Северус побродил по камере ещё немного, а потом подошёл к окну, цепляясь за решётку, как в первый день.
Джеймс как-то спросил его, кто у него умер. Тогда он даже не хотел думать о дне, когда увидел смерть дедушки. Сейчас он сам не понимал, что его так сильно напугало. Скорее всего, осознание того, что это отвратительное действо есть неизменный итог жизни. Когда-нибудь он и сам будет лежать в постели, утыканный проводами и трубками, хрипеть, задыхаться и мочиться под себя. В смерти нет ничего удивительного, красивого и завораживающего, как думали многие его «коллеги». Наверное, Тёмный Лорд правильно делал, что так стремился к бессмертию. Впрочем, где он сейчас? Если не умер, то так или иначе перестал существовать. Правда, при этом никуда он не мочился… По крайней мере, Северус хотел бы думать именно так.
Он вдруг нервно и неестественно рассмеялся, отрешённо думая о том, что начал сходить с ума. А потом рассмеялся ещё громче, потому что эта мысль отчего-то рассмешила его.
Почему-то снова вспомнился Хьюго. После того ужасного дня Северус видел его лишь однажды, но сейчас ему не хотелось вспоминать об этой встрече. Мысли Северуса занял простой вопрос: почему именно в эти дни он стал так часто вспоминать этого странного человека?
Снейп побарабанил пальцами по каменному подоконнику. Хьюго… Пожалуй, самый противоречивый человек, которого он когда-либо встречал. Перед глазами так отчётливо встало лицо дяди, что Северус невольно усмехнулся, потому что до него только сейчас дошёл смысл некоторых собственных повадок, жестов и мимики. Это от Хьюго он научился так кривить губы, это Хьюго подарил ему странный прищур, это Хьюго вызвал в нём такую сильную волну противоречивых чувств, что невольно навсегда остался где-то на подкорках его сознания. И если посмотреть на дядю со стороны… Именно на этого человека Северус сделался похожим после похорон. Тогда он не смог себе этого объяснить, но сейчас всё словно вставало на свои места.
Тот день не только показал Северусу, насколько жуткой бывает смерть. Именно тогда, замирая от страха, но продолжая упорно прижиматься лбом к дядиной груди, Северус окончательно осознал, что мир, так хорошо знакомый ему мир, на самом деле вовсе не такой, каким кажется. Да и люди, которых он знал, тоже могут оказаться куда более… глубокими.
Хьюго был ему непонятен и привлекал именно этим. Ощущение чужой силы, которая может легко сломать и раздавить, смешанное с чувством покоя и даже нежности, которое дарил всё тот же человек, нельзя было променять ни на какое другое. Наверное, что-то похожее Северус испытывал первое время и к Джеймсу. Строптивый страх и желание, чтобы тебя покорили и завоевали, взяли под свою опеку, подарили ласку… теми же руками, которые могут причинить боль и унизить. Поразмыслив ещё немного, Северус пришёл к выводу, что страдает какой-то особо извращённой формой мазохизма.
Если хорошенько приглядеться к людям, которые сопровождали Северуса по жизни… Сначала Хьюго, потом Люциус, Джеймс и Тёмный Лорд, Дамблдор… Все эти люди имели над Северусом власть, каждый свою. И все эти люди когда-то могли причинить ему боль, чем и пользовались. Дядя, заставивший пройти Северуса через мерзкое унижение, а потом по-отцовски баюкающий его у себя на коленях; Люциус, за которым Северус был готов бегать, как собачка, поначалу даже не подозревая, что он сам значит для Малфоя; Джеймс, много лет унижающий его, а потом влюбивший в себя нечеловеческим способом; Тёмный Лорд, к которому Северус приближался с замиранием сердца, испытывая странное будоражащее чувство; Дамблдор, которого Северус одно время очень боялся, но которому безоговорочно отдал свою жизнь, чтобы принадлежать хоть кому-то…
Северус вздрогнул и уткнулся лицом в холодную решётку. Вот оно — ключевое слово. Северусу просто хотелось кому-то принадлежать, чтобы быть хоть кому-нибудь нужным, так как в детстве он был напрочь лишён этого ощущения. Но сейчас никого не осталось из тех людей, которым он был готов отдаться. Где сейчас жил Хьюго, Северус не знал, Джеймс был мёртв, как и Лорд. Дамблдор, казалось, забыл о нём. А Люциус…
— Люци, — простонал Северус и медленно съехал по стенке на пол.
Где сейчас находился его друг, было неизвестно. Когда после гибели Повелителя пошла волна арестов, Северус всё время скрывался, пока однажды и его тоже ни поймали. Последний раз он видел Люциуса в ночь убийства Поттеров.
При воспоминании о высокомерном блондине, что-то в груди Северуса отозвалось тупой ноющей болью. Снейп поймал себя на мысли, что впервые за это утро ощущает хоть что-то, кроме холодной пустоты. Но лучше от этого не стало. По крючковатому носу медленно покатились тяжёлые большие слёзы.
— Люци…— прошептал Северус, стискивая голову руками.
Картинки запрыгали одна за другой. Так быстро и в таком беспорядке, что ему пришлось начать массировать себе виски, чтобы унять первые признаки мигрени. Одна картинка нарисовалась особенно чётко. Длинные волосы, щекочущие лицо, беспокойный взгляд серых глаз, рука, крепко стискивающая его собственную… Когда это было? Сразу после гибели Поттеров? Месяц назад? А казалось, что прошли годы…
Северус понял, что отдал бы сейчас всё на свете, только бы ещё раз увидеть Люциуса, ощутить его тёплое прикосновение, услышать надменный голос, поддразнивающий его. Малфой не шёл из головы до вечера. Северус не стал дожидаться визита дементора и улёгся спать. Наверное, в этот кошмар он погрузился, когда жуткий страж замаячил в начале коридора…
***
…Северус появился в классе под громкий насмешливый шёпот Мародёров. Кое-как ему удалось остановить кровь из разбитого носа. Именно поэтому он опоздал на урок. Слагхорн был сегодня на удивление злым, поэтому немедленно снял с собственного факультета пять баллов за опоздание и велел Северусу поскорее занять своё место. Снейп опустился за парту рядом с Эйвери и низко склонил голову, чтобы не видеть довольное лицо Блэка.
Как только прозвенел звонок, Северус сорвался с места и выскочил в коридор, чтобы не пришлось объясняться с сокурсниками, которые весь урок кидали на него любопытные взгляды. Они, разумеется, знали, кому Северус был обязан синяками и кровоподтёками, периодически появляющимися у него на лице. Но попытаться вытянуть подробности всегда было их любимым занятием.
Северус уже почти дошёл до библиотеки, чтобы позаниматься там, а не в своей гостиной, как вдруг почувствовал, как что-то липкое и тёплое стекает по подбородку. Убедившись, что его кровоостанавливающие чары прекратили своё действие и из носа снова льётся кровь, Северус резко развернулся на сто восемьдесят градусов и завернул в ближайший туалет.
Не успел он склониться над раковиной и начать умываться холодной водой, как сзади скрипнула дверь.
— Сколько ещё это будет продолжаться? — услышал он злой голос и прикрыл глаза. Только этих разборок сейчас ему не хватало…
Послышался щелчок зажигалки, и по туалету разнёсся неприятный запах дыма.
— Отстань, Люци, — буркнул Северус и критично осмотрел свой профиль в зеркале.
Характерная горбинка указывала на то, что нос сломан. В очередной раз. Северус стиснул зубы, ухватился за нос… Раздался неприятный хруст, и Снейп заматерился сквозь зубы. Однако нос оказался вправленным.
— Отвратительно, — прокомментировал Малфой. — Ты ведь знаешь заклинание. Зачем так?..
— Тебе-то что? — огрызнулся Северус, резко оборачиваясь.
Люциус пожал плечами и затянулся сигаретой, с блаженным видом выпуская изо рта дым.
— Я, кажется, задал вопрос. Будь любезен на него ответить.
— Какой вопрос? — прошипел Северус, злость и раздражение которого только усиливались благодаря спокойному тону друга.
— Как долго это будет продолжаться? — невозмутимо повторил Люциус.
— Ты ведь знаешь, что они никогда от меня не отстанут.
— Я говорю не о твоих милых встречах с гриффиндорцами, а о потере факультетом баллов.
— Уже кто-то настучал? — оскалился Снейп.
— Вообще-то я просто слежу за состоянием наших часов, — пожал плечами Люциус. — За сегодняшний день Слизерин лишился семидесяти баллов. Ладно, пять мы потеряли на Трансфигурации, ещё десять снял Флитвик на уроке. Но пятьдесят баллов с тебя сняла МакГонагалл за драку, ещё утром. И только что Уилкис сказал мне, что даже наш декан обеднил собственный факультет на пять баллов из-за твоего опоздания. Ты приносишь нам проблемы, Северус, уже пятый год подряд. Конечно, ты и набираешь больше всех баллов на уроках, но сколько ты теряешь в драках…
— Люциус, тебя только баллы что ли волнуют?
— Вовсе нет.
— А по-моему, да.
— Вовсе нет, — повторил Малфой. — Меня волнует твоё халатное и безответственное отношение к своему факультету, который, между прочим, принял тебя как родного.
— Можно подумать, попади я на другой факультет, он бы не был для меня родным, — съязвил Снейп, облокачиваясь о раковину.
— Я просто хочу, чтобы это закончилось, — ровно ответил Люциус. — Чтобы ты перестал связываться с Мародёрами.
— Как будто я всегда выступаю зачинщиком!
— Какая разница, кто выступает? Если бы ты разобрался с ними раз и навсегда, драки бы прекратились.
— Ты ведь знаешь, что я не стану этого делать.
— Потому и говорю. Ты показываешь себя не с лучшей стороны. Ты и так совсем не популярен в школе, а тут ещё…
— Конечно! — перебил Северус. — Куда уж мне до твоей популярности. Это ведь для тебя самое главное: поторчать перед зеркалом подольше и покрасоваться! Первый красавчик школы, ага.
— А ты что, завидуешь? — зло бросил Малфой с неприятной усмешкой.
— Не неси чепухи. Меня тошнит от этих разговоров.
— И давно?
— Люци, я просто не хочу, чтобы кто-то совал нос в мои дела и тыкал меня мордой в мои недостатки, как котёнка в ссаньё!
— Нет такого слова, — невозмутимо пожал плечами Люциус.
— Да наплевать! Ты достал меня со своими советами с высокой крыши. Были бы у тебя такие враги, посмотрел бы я, как бы ты с ними справился.
— Вызвал бы на дуэль.
— Да, Люци… Романов маггловских перечитал?
— Не смей…
— А ты не смей строить из себя благодетеля с дурацкими советами! Если бы тебя волновали мои дела, ты бы хоть раз в жизни да помог мне справиться с четырьмя уродами.
— Ты уж определись, Север. То ты кричишь, чтобы я не лез в это дело, то обвиняешь меня в том, что я ничего не делаю. Мне, знаешь ли, хватило прошлогоднего скандала, когда я бросил заклинанием в Поттера, который к тебе со спины подбирался. Ты же тогда неделю на меня орал, что сам можешь справиться. Вот и справляйся. Почему ты позволяешь им…
— Почему ты позволяешь себе философствовать, когда мне нос ломают?! — перебил Северус. — И почему ты лезешь, когда я сам в состоянии поднять палочку и…
— Затеять очередную драку, которая непременно закончится потерей пятидесяти баллов, — с ядовитой улыбкой закончил Люциус. — Сев, ты в своём уме? — вдруг посерьёзнел Малфой. — Я что, по-твоему, легилимент, чтобы читать твои мысли и знать, когда тебе нужна помощь, а когда нет?
— А так что, не видно что ли?
— Нет, не видно. Но ты ведь сам никогда не попросишь помочь. Будешь ходить со сломанным носом, но упорно молчать и дуться, что я-де не пришёл тебе на выручку. Это, знаешь ли, попахивает бабскими намёками и недомолвками.
— Что ты сейчас сказал?! — прошипел Северус и сделал несколько быстрых шагов по направлению к другу.
— Я. Сказал. Что. Ты. Баба, — чётко повторил Люциус, натягивая на лицо презрительную усмешку. — Сопливая истеричная девка, которая даже не может…
Договорить Люциус не успел, потому что Снейп вдруг коротко замахнулся и заехал кулаком ему в челюсть. Голова Малфоя дёрнулась. Он медленно и шумно выдохнул и прикрыл глаза, попутно туша окурок о стену.
— Таааак... Докатились вы, мистер Снейп, — угрожающе тихо проговорил Люциус. — Уже друзей бьёте. Потому что они не дадут вам сдачи.
Северус приблизил своё лицо к лицу Малфоя и сощурился.
— Подлые уроды, которые только языком треплют, мне не друзья.
Он криво ухмыльнулся и отодвинулся, довольный собственной фразой. Злость на Мародёров, вовремя не найдя выхода, плавно перетекла в холодную ненависть к стоящему перед ним человеку.
Малфой распахнул глаза и очень внимательно посмотрел на Северуса, как будто увидел его в первый раз.
— Повтори, — хрипло потребовал он.
— Ты. Мне. Больше. Не. Друг, — по словам отчеканил Северус, чувствуя, как внутри поднимается тёплая волна мрачного удовлетворения.
Нижняя челюсть Люциуса дёрнулась, словно он хотел что-то сказать. Но потом он моргнул пару раз и невозмутимо отозвался:
— Хорошо. Будь по-твоему.
Северуса насторожило это странное спокойствие. Он нахмурился, только сейчас начиная соображать, ЧТО он сказал и КОМУ.
— Я не… — начал он, но Малфой перебил:
— Всего доброго, Северус.
Фраза была сказана настолько ровно и равнодушно, что у Снейпа защемило в груди. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Люциус резко развернулся и вышел из туалета. Северус застонал и сжал виски руками…
Вернувшись в гостиную вечером, Северус не застал там Малфоя. Он решил, что поговорит с Люциусом утром, и отправился спать. Но сон не шёл. Внутри поселилось какое-то смутное и нехорошее чувство тревоги. Северус проворочался почти всю ночь и задремал только под утро.
Когда он проснулся на следующий день и спустился из спальни в гостиную, успел увидеть, как в дверном проёме мелькают светлые длинные волосы. Люциус уже ушёл на завтрак. Снейп выругался сквозь плотно сжатые зубы и поплёлся в ванную. Когда он вошёл в Большой зал и подошёл к слизеринскому столу, чтобы сесть на своё обычное место, увидел, что оно уже занято. Люциус сидел между своими сокурсниками, Гойлом и Ноттом, поглощая кусок ветчины и совершенно не обращая на Северуса внимания. Снейп нахмурился и сел на свободное место, сопровождаемый любопытными взглядами слизеринцев.
Как только Малфой закончил трапезу и поднялся с места, Северус обернулся и окликнул его, но Люциус только поднял бровь и очень вежливо отозвался:
— Извини, Северус, я тороплюсь на урок.
А потом быстро направился к выходу из Большого зала в сопровождении двух своих приятелей.
Снейп пытался подловить Люциуса в течение дня ещё несколько раз, но Малфой просто смотрел на Северуса, как на пустое место, и проходил мимо. Так что застать его Северусу удалось только вечером в гостиной.
Снейп вернулся в подземелья достаточно поздно для того, чтобы не столкнуться с сокурсниками, но достаточно рано для того, чтобы ещё застать Малфоя. И он не ошибся. Люциус сидел в кресле, листая учебник по Чарам, и курил. Запах дыма был ощутим ещё с лестницы. К счастью, больше в гостиной не было никого.