— Обыщите его седельные сумки, — приказал лорд Пик. — Бьюсь об заклад, мы найдем в них тщательно спрятанное яйцо.
Лорд Алин тихо добавил:
— И точно, найдут. Идемте, если хотите найти своего оруженосца. Лучшего времени не придумаешь, они как раз заняты делом.
И не дожидаясь ответа он двинулся в путь.
Дунку ничего не оставалось, как пойти следом. В три длинных шага он сумел догнать лордика.
— Вы не причинили Эггу вреда?
— Мальчики не в моем вкусе. Сюда. Прибавьте ходу.
Они прошли сквозь арку, спустились вниз по грязным ступеням, повернули за угол. Дунк следовал за проводником, шлепая по лужам под дождем. Они шли вдоль крепостной стены, стараясь держаться в ее тени, и наконец оказались в закрытом дворике, вступив на покрывавшие его гладкие и скользкие камни мостовой. С обеих сторон от них к друг другу жались постройки. Окна наверху были закрыты ставнями. По центру дворика располагался колодец, окруженный низкой каменной кладкой.
«Какое пустынное место», — подумал Дунк. Ему совсем не понравилось то, что он увидел. Старый инстинкт подтолкнул его руку, и, забыв про то, что Улитка забрал его меч, Дунк потянулся к рукояти. В тот момент, когда его рука хлопнула по отсутствующим на боку ножнам, он почувствовал спиной как в нее уперлось острие ножа.
— Только повернись и я вырежу твою почку и отдам поварам Баттервелла, чтобы они зажарили ее на ужин. — Нож требовательно надавил вперед. — Ступай к колодцу, сир. И без резких движений.
«Если он сбросил Эгга в колодец, ему потребуется для защиты нечто более существенное, чем игрушечный ножичек».
Дунк медленно пошел вперед. Он чувствовал, как где — то в районе живота в нем закипает ярость.
Нож у спины исчез.
— Теперь можешь повернуться ко мне лицом, межевой рыцарь.
Дунк повернулся.
— Милорд? Это все из — за драконьего яйца?
— Нет. Из — за дракона. Думаешь, я буду просто стоять и смотреть, как ты его у меня украдешь? — Сир Алин поморщился. — Мне нужно было дважды подумать, прежде, чем нанимать на твое убийство этого жалкого Улитку. Нужно отобрать у него предоплату, все монеты до единой.
«Так это он? — догадался Дунк. — Этот рыхлый, опухший и надушенный духами лордик и есть мой тайный враг?» — Дунк не знал, плакать ему или смеяться.
— Сир Утор честно отработал свое золото. Просто у меня очень крепкая голова.
— Может так и есть. Назад.
Дунк сделал шаг назад.
— Еще, еще. Давай шагай.
Еще один шаг и он свалится в колодец. Каменная ограда уже уперлась под колени.
— Присаживайся на ограждение. Не возражаешь против небольшого купания, а? Мокрее чем сейчас ты уже не будешь.
— Я не умею плавать. — Дунк оперся одной рукой о край колодца. Камни были влажными. Один из них пошатнулся под его рукой.
— Какая жалость. Ты будешь прыгать или мне помочь?
Дунк посмотрел вниз. Он видел как внизу капли дождя падают в воду, до поверхности было добрых двадцать футов.
Изнутри стены были покрыты скользкими водорослями.
— Я не причинил тебе вреда.
— И никогда не причинишь. Дэймон мой. Я буду командовать его Королевской гвардией. Ты не стоишь белого плаща.
— А я никогда и не предъявлял на него права. — Дэймон. Это имя громом прогремело в его голове. «Не Джон, а Дэймон, в честь отца. Вот Дунк, дубина, непробиваемый, как крепостная стена». — У Дэймона Черное Пламя было семь сыновей. Двое пали на Красном поле. Близнецы…
— Эйгон и Эймон. Ни на что негодные, безмозглые бараны, прямо как ты. Когда мы были маленькими они оба издевались над нами с Дэймоном. Я плакал, когда Горький клинок увез его в изгнание и снова, когда лорд Пик сообщил мне о его возвращении. И вот, когда он увидел тебя на дороге, он забыл о моем существовании. — Кокшо угрожающе взмахнул ножом. — Ты либо можешь прыгнуть сам, либо упадешь туда, истекая кровью. Выбирай.
Дунк сжал пальцы на шатающемся камне. Оказалось, он не так уж податлив, как он надеялся.
Не успел он освободить его из кладки, как сир Алин атаковал. Дунк увернулся, и кончик ножа чиркнул по мускулу щитовой руки, но камень оказался в руке. Дунк с размаху опустил его на его милость, и почувствовал как от удара у того хрустнули зубы.
— В колодец, не так ли? — Он вновь ударил лордика в зубы, потом отбросил камень, ухватил его за запястье и выкручивал его до тех пор, пока не услышал треск кости под звяканье выпавшего на мостовую клинка. — Только после вас, милорд.
Сделав шаг в сторону, Дунк дернул лордика за руку и дал пинка под зад. Лорд Алин кувыркнулся головой вниз в колодец. Раздался всплеск.
— Прекрасная работа, сир.
Дунк обернулся. Все, что он сумел разглядеть сквозь дождь была размытая фигура под плащом с единственным очень светлым глазом. Только когда человек приблизился, его силуэт превратился в знакомые очертания сира Мейнарда Пламма. Светлый же глаз оказался лунным камнем, который был вставлен в брошь, скреплявшую на плече плащ.
Сидевший в колодце сир Алин бился, бултыхался и звал на помощь:
— На помощь! Убивают!
— Это он пытался меня убить. — Пояснил Дунк.
— Это объясняет всю эту кровь.
— Какую кровь? — Дунк огляделся. Левая рука от плеча до локтя была красной от крови, туника прилипла к коже. — Ох, ты.
Дунк не помнил, как упал. Внезапно он вдруг очутился на земле, подставив лицо под капли дождя. Он слышал, что сир Алин кричит из колодца, но всплески становились тише.
— Нужно перевязать чем — то руку. — Сир Мейнард подсунул свою руку под спину Дунка.
— Поднимайся. Я не в силах тебя поднять. Давай — ка, поднимайся на ножки.
Дунк встал.
— Но лорд Алин. Похоже, он тонет.
— Никто о нем скучать не станет, и меньше всех Скрипач.
— Он не… — Дунк охнул, побледнев от боли. — не скрипач.
— Верно. Он Дэймон Второй из рода Черного Пламени. Или точнее, так он станет себя величать, если сумеет заполучить Железный Трон. Вы даже не догадываетесь, скольким лордам хочется иметь храброго, но глупого короля. Дэймон молод, да удал, и неплохо смотрится верхом на коне.
Звуки из колодца были уже едва слышны.
— Может бросить его милости веревку?
— Спасать сейчас, чтобы позже повесить? Не хочу. Пусть испробует блюдо, которое приготовил для тебя. Идем, обопрись на меня. — Пламм перевел его на другую сторону дворика. Вблизи в чертах сира Мейнарда была заметна некая странность. Чем дольше Дунк вглядывался, тем меньше мог разглядеть. — Если помните, я просил вас сбежать, но, похоже, свою честь вы цените выше жизни. Славная смерть хороша и почетна, но если на кону не ваша собственная жизнь, что тогда? Каким тогда, сир, будет ваш ответ?
— Чья именно жизнь? — Из колодца донесся один последний всплеск. — Эгг? Вы говорите об Эгге? — Дунк вцепился в руку Пламма. — Где он?
— С богами. И, полагаю, вам известна причина.
Боль, пронзившая Дунка изнутри, заставила забыть про рану в руке. Он застонал.
— Он попытался воспользоваться сапогом.
— Я тоже так думаю. Он предъявил кольцо мейстеру Лотару, который отвел его к Баттервеллу, который в свою очередь едва не описался от страха при одном его виде, и начал размышлять, ту ли сторону он выбрал, и сколько именно известно Кровавому Ворону об этом заговоре. Ответ на этот последний вопрос, — Пламм усмехнулся: — довольно много.
— Кто вы?
— Друг. — Ответил Мейнард Пламм. — Тот, кто приглядывал за вами, и сильно удивился, увидев вас в гадючьем гнезде. А теперь, помолчи, пока мы тебя не подлатаем.
Стараясь держаться в тени, они оба направились к палатке Дунка. Попав внутрь, сир Мейнард разжег огонь, налил вина и поставил его на огонь закипать.
— Очисти рану, и желательно не рукой. — Посоветовал он, разрезая рукав пропитавшейся кровью туники Дунка. — Судя по всему, кость не задета. И все — таки нужно промыть рану, иначе ты потеряешь руку.
— Это не важно, — желудок Дунка не желал успокаиваться, и он чувствовал, что в любой момент он способен вывернуться наизнанку. — Так Эгг мертв?
— …Обвинят тебя. Лучше тебе было держаться с ним подальше отсюда. Но я не говорил, что мальчишка мертв. Я сказал, он с богами. Есть чистая тряпка? Или шелк?
— Туника. Есть хорошая, которую я приобрел в Дорне. А что значит, он с богами?
— Чуть позже. Сперва твоя рука.
Вскоре от вина пошел пар. Сир Мейнард разыскал шелковую тунику, подозрительно ее обнюхал, потом вынул кинжал и начал резать. Дунк, протестуя, застонал.
— Амброза Баттервелла никак нельзя тем, кого называют решительным, — продолжил Сир Мейнард, отрезав три полоски шелка и опустив их в вино. — У него с самого начала были сомнения на счет этого заговора, сомнения, которые только еще больше усилились от того, что мальчишка не привез меч. А этим утром пропало яйцо дракона, вместе с последними остатками его мужества.
— Значит, сир Глендон не воровал яйца. — Сказал Дунк, — Он весь день был на улице, то сражаясь на турнире, то наблюдая за схватками.
— Все равно Пик отыщет яйцо в его седельных сумах. — Вино кипело. Пламм натянул кожаную перчатку и сказал: — Старайся не кричать. — Он вытянул из кипящего вина полосу шелка и начал промывать рану.
Дунк не кричал. Он сжал зубы, прикусил язык и бил кулаком по бедру с такой силой, что наверняка остались синяки, но не кричал. Сир Мейнард воспользовался остатками лучшей туники Дунка, чтобы сделать тугую повязку.
— Ну, как самочувствие? — спросил он Дунка, когда закончил.
— Ужасно скверно. — Дунк поежился. — Так где Эгг?
— Я же сказал. С богами.
Дунк потянулся и обхватил шею Пламма здоровой рукой.
— Говори прямо. Меня тошнит от намеков и подмигиваний. Скажи, где отыскать пацана, или я сверну твою треклятую шею, хоть ты и друг.
— В септе. И туда лучше идти вооружившись. — Сир Мейнард расплылся в улыбке. — Ну, как, Дунк? Достаточно для тебя прямолинейно?
***Первой его остановкой был шатер сира Утора Андерлифа.
Когда Дунк проскользнул внутрь, он обнаружил только оруженосца Билла, склонившегося над корытом, в котором тот стирал исподнее своего господина.
— Снова вы? Сир Утор на пиршестве. Чего вам?
— Мне нужны мои меч и щит.
— А вы принесли выкуп?
— Нет.
— Тогда с какой стати, я отдам вам ваше оружие?
— Потому что мне оно нужнее.
— Не очень хорошая причина.
— Хорошо, а как тебе такая: попробуй меня остановить, и я тебя убью.
У Билла отпала челюсть.
— Они лежат там.
Дунк задержался у входа в крепостную септу. — «Боги, сделайте так, чтобы я не опоздал». — Его перевязь была на привычном месте, туго стягивая талию. Он затянул щит с висельником на раненной руке, и от его веса при каждом шаге руку пронзила боль. Он боялся, если кто-нибудь даже погладит его, то он не сдержит крика. Здоровой рукой он распахнул дверь в септу.
Внутри помещение было тихим и тусклым. Его освещали только мигающие на алтарях Семерых свечи. Большая часть свечей горела на алтаре Воина, что вполне естественно во время турнира. Сюда перед состязанием приходили многие рыцари помолиться о силе и храбрости. Алтарь Неведомого с единственной свечой был погружен в темноту. Алтарям Матери и Отцп достались по дюжине свечей, Кузнецу и Деве чуть меньше. А под сияющим фонарем Старицы на коленях стоял опустив голову лорд Амброз Баттервелл, тихо молясь о даровании мудрости.
Он был не один. Едва Дунк шагнул к нему, появились двое солдат в малых шлемах с хмурыми рожами. Оба были в бело — желто — зеленых сюрко цвета Баттервеллов поверх кольчуг.
— Стойте, сир, — сказал один из них. — Вам тут нечего делать.
— Нет, есть. Я предупреждал, что он меня найдет.
Это был голос Эгга.
На бритой голове Эгга, вышедшего из — за алтаря Отца заиграли блики света от свечей. Дунк едва не кинулся к мальчишке, чтобы сжать его в объятьях с радостным криком, но что — то в голосе Эгга заставило его помедлить. — «Он скорее разгневан, чем напуган, и я ни разу прежде не видел, чтобы он был таким суровым. А Баттервелл стоит на коленях. Здесь творится что — то странное».
Лорд Баттервелл поднялся на ноги. Даже в тусклом свете свечей он выглядел бледным и вспотевшим.
— Дайте ему пройти, — повелел он охранникам. Когда они расступились, он махнул Дунку подойти ближе. — Я не причинил мальчику никакого вреда. Пока я был Королевской Десницей, я хорошо узнал его отца. Принц Мэйкар должен знать, это не моя собственная затея.
— Он узнает. — Пообещал Дунк. «Да, что здесь творится?»
— Это все Пик. Это его работа, клянусь всеми Семерыми. — Лорд Баттервелл положил одну руку на алтарь. — И пусть боги меня покарают, если я лгу. Он говорил, кого я должен приглашать, а кого нет, и он же притащил сюда мальчишку — претендента. Поверьте, я никогда не хотел быть соучастником предательства. Не буду отрицать, меня к этому принуждал Том Хэддль. Он мой зять, муж моей старшей дочери, но я не лгу. Он один из главарей.
— Он же ваш собственный чемпион. — Сказал Эгг. — Если он участвует в заговоре, значит и вы тоже.
«Помолчи, — хотел прорычать ему Дунк. — Этот несносный язык всех нас погубит». — Но Баттервелл не на шутку испугался.
— Милорд, вы не понимаете. Моим гарнизоном командует Хеддль.
— Но у вас же должны быть верные стражники, — настаивал Эгг.
— Они здесь. — Ответил лорд Баттервелл. — Есть еще несколько человек. Я признаю, я был несколько беспечен, но я никогда не был изменником. У нас с Фреем с самого начала были сомнения на счет этого претендента лорда Пика. У него даже нет фамильного меча! Если он сын своего отца, Горькая сталь отдал бы ему Черное пламя. И все эти разговоры про драконов… полное безумие, безумие и глупость. — Его милость рукавом стер пот со лба. — А теперь, они забрали яйцо. Яйцо, которое мой дед получил от короля в награду за верную службу. И это случилось утром, когда я проснулся, и мои стражи клянутся, что в спальню никто не входил и не выходил.
Не знаю, может лорд Пик их всех подкупил, но яйцо пропало. Оно у них, или…
«Или из него вылупился дракон, — подумал Дунк. — Если в Вестеросе снова появится живой дракон, то к принцу, назвавшемуся его владельцем примкнут все лорды и простолюдины».
— Милорд, — произнес он. — Будьте добры, можно мне на пару слов моего… оруженосца.
— Как пожелаете, сир, — лорд Баттервелл снова преклонил колени в молитве.
Дунк оттащил Эгга в сторону и преклонил колено, чтобы поболтать лицом к лицу.
— Мне хочет так врезать тебе по шее, что твоя голова будет вертеться вокруг собственной оси, и остаток своей жизни ты проведешь, глядя туда, откуда пришел.
— Да, сир, — У Эгга хватило ума сделать смущенный вид. — Мне жаль. Все, что я хотел, это отправить ворона отцу.
«Чтобы я смог остаться рыцарем». У парня на уме был добрый поступок. Дунк оглянулся на молившегося Баттервелла.
— Что ты с ним сделал?
— Хорошенько его напугал, сир.
— Ага, это я понял. Он еще к исходу ночи натрет на коленях мозоли.
— Я не знал, как еще поступить, сир. Мейстер отвел меня к ним, едва увидев кольцо.
— К ним?
— К лордам Баттервеллу и Фрею, сир. Там же находились несколько стражников. Все были ошарашены. Кто — то украл яйцо.
— Надеюсь, это был не ты?
Эгг помотал головой.
— Нет, сир. Я понял, что попал в неприятности как только мейстер показал мое кольцо лорду Баттервеллу. Я подумывал о том, не сказать ли, что это я его украл, но не думаю, что ни бы мне поверили. А потом я вспомнил, что как — то отец передал мне слова Кровавого Ворона о том, что лучше пугать, чем быть испуганным, поэтому я сказал им, что меня послал сюда мой отец, чтобы для него шпионить, что он уже спешит сюда со своей армией, и что их милости лучше меня отпустить и покончить с предательством, иначе это будет стоить ему головы. — Он весело улыбнулся. — И это сработало лучше, чем я ожидал.
Дунку захотелось хорошенько тряхнуть пацана так, чтобы клацнули зубы. Хотелось крикнуть в лицо:
«Это не игрушки. Речь о жизни и смерти».
— Лорд Фрей тоже все слышал?
— Да. Он пожелал лорду Баттервеллу счастья в семейной жизни и объявил, что немедля ни секунды возвращается домой в Близнецы. После этого его милость направился сюда помолиться.
«Фрей может сбежать, а у Баттервелла такой возможности нет, и рано или поздно он начнет задумываться, почему нет ни принца Мэйкара, ни его армии».
— Если лорду Пику станет известно о твоем присутствии в замке…
Дверь септы со стуком отворилась. Обернувшись, Дунк увидел Черного Тома Хеддля в мокром плаще, с которого под ноги стекали капли воды и в сверкающей кольчуге и латах. С ним явилось около дюжины солдат вооруженных боевыми топорами и копьями. Небо за его спиной озарялось вспышками бело-голубых молний, создавая на белом полу причудливые тени. Внезапный порыв влажного воздуха пустил в пляс пламя всех свечей в септе.
«О, семь проклятых кругов ада», — только и успел подумать Дунк прежде, чем Хеддль произнес первое слово:
— Вот он. Хватайте мальчишку.
Лорд Баттервелл поднялся на ноги.
— Нет! Стой, Томмард! Не трогай мальчика. Да и какой от этого прок?
Лицо Хеддля исказилось от отвращения:
— Не у всех из нас в жилах течет молоко, ваша милость. Я забираю мальчишку.
— Ты ничего не понял. — Голос Баттервелла стал тонким и дрожащим. — Мы проиграли. Лорд Фрей сбежал, и остальные последуют его примеру. К нам движется принц Мэйкар с армией.
— Тем больше причин взять мальчишку в заложники.
— Нет и нет, — ответил Баттервелл. — Я не желаю участвовать в играх лорда Пика с его ставленником. Я не стану сражаться.
Черный Том смерил своего господина холодным взглядом.