Интересно, куда ее поведет Ливай?
Первое свидание с Эйбелом прошло в кино. Там были Рен и кое-кто из друзей. Обычно когда они с Эйбелом встречались, то сидели в пекарне или учили уроки у Кэт дома. Купальные встречи во время купального сезона. Математические викторины. Если подумать, и не свидания вовсе. Но Ливаю она ни за что не скажет, что ее последнее свидание было на математической викторине.
Кэт взглянула на разложенные вещи и затосковала по Рен. Жаль, что она не поговорила с сестрой о Ливае до их вражды… Правда, началось это еще в прошлом году, когда они не были знакомы.
Что бы сказала Рен, будь она здесь? «Притворись, что нравишься ему больше, чем он тебе. Это как покупка автомобиля – ты можешь уйти в любую минуту».
Нет… такие советы Рен давала себе. Что бы она сказала Кэт? «Прекрати хмуриться. Мы симпатичнее, когда улыбаемся. Уверена, что не хочешь выпить рюмочку?»
Даже от мыслей о сестре Кэт становилось тяжело на сердце. Теперь она нервничала и к тому же грустила. Чувствовала себя одинокой.
Когда Рейган ворвалась в комнату, открыв дверь пинком, и затрещала про ужин, Кэт сразу стало лучше.
* * *– Распусти хвост, – сказала Рейган, разрезая кусочек пиццы напополам. – У тебя хорошие волосы.
– Это замечание противоречит основным правилам, – сказала Кэт, жуя творог. – Кажется, под номером три.
– Ну и что, – покачала головой Рейган, – иногда ты такая беспомощная. Все равно что смотреть на котенка, у которого голова застряла в коробке от салфеток «Клинекс».
Кэт закатила глаза:
– Не хочу, чтобы я ни с того ни с сего стала перед ним другой. Жалкое зрелище.
– Разве плохо, если на свидании ты хочешь выглядеть красивой? Могу поклясться, Ливай сейчас бреется.
– Стоп! – заморгала Кэт. – Никаких подробностей о Ливае.
– Это подробности о парнях. Так бывает на свиданиях.
– Он уже знает, как я выгляжу, – сказала Кэт. – Нет смысла изощряться сейчас.
– И что уж в этом такого изощренного – сделать прическу и, может, нанести немного блеска для губ?
– Будто я пытаюсь отвлечь его блестящей оберткой. – Кэт прочертила перед лицом круг ложкой, нечаянно попав творогом на свитер. – Он уже знает, какая у меня внешность, – заявила она и попыталась аккуратно стряхнуть творог, не втирая его в ткань.
Рейган облокотилась о стол и вытащила заколку из волос Кэт. Они рассыпались, прикрыв уши и глаза.
– Вот, – назидательно сказала соседка. – Вот твоя внешность. «Престо превро»!
– О нет, – возразила Кэт, выхватывая заколку из руки Рейган и собирая волосы. – Ты что, цитируешь Саймона Сноу?
Теперь пришла очередь Рейган закатить глаза.
– Будто ты единственная на свете читала о Саймоне Сноу. Это ведь мировой феномен.
Кэт захихикала. Рейган хмуро глянула на нее:
– Что ешь? У тебя в твороге персики?
– Разве не гадость? – сказала Кэт. – Но привыкаешь.
* * *Повернув в коридор, они увидели сидевшего возле их двери Ливая. Кэт ни за что не бросилась бы к нему со всех ног со щенячьими визгами. Вместо этого она сдержанно улыбнулась и отвела взгляд.
– Привет, – сказал Ливай, поднимаясь на ноги.
– Привет, – отозвалась Рейган.
Он смущенно взъерошил волосы на макушке, будто не знал, кому из них улыбаться.
– Ты готова? – спросил он Кэт, пока Рейган открывала дверь.
Кэт кивнула:
– Только… возьму куртку.
Она оделась.
– Шарф, – сказал Ливай.
Она послушно прихватила и его.
– Увидимся позже, – кивнула Кэт соседке.
– А может, и нет, – сказала та, стоя перед зеркалом и взлохмачивая волосы.
Кэт почувствовала, как краснеет. Она не осмелилась взглянуть на Ливая, пока они не подошли к лифту. Состояние: улыбающееся, стабильное. Дверцы открылись. Кэт вздрогнула, когда Ливай положил руку ей на спину.
– Каков план? – спросила Кэт.
– Мой план, – заулыбался Ливай, – провести время так, чтобы завтра ты вновь захотела встретиться со мной. Каков твой план?
– Не выставить себя тупицей.
– Значит, все решено. – Он вновь широко улыбнулся, и она улыбнулась в ответ, не глядя на него. – Думал показать тебе Восточный кампус.
– Вечером? В феврале?
Дверцы лифта разъехались, и Ливай пропустил Кэт вперед.
– Выгодное предложение: могу провести внесезонную экскурсию. К тому же сегодня не так уж холодно.
Он повел ее наружу, удаляясь от парковки.
– Разве мы не поедем на машине? – спросила Кэт.
– Думал добраться на маршрутке.
– Здесь ходят маршрутки?
– Городские легенды.
Маршрутка оказалась автобусом, который подъехал почти сразу.
– После вас, – сказал Ливай.
В автобусе горел яркий свет, пассажиров почти не было. Кэт выбрала место и села боком, подобрав к груди одно колено и не оставив места рядом с собой. Ливай, казалось, не возражал. Он плюхнулся на сиденье напротив, тоже боком, и положил руку на спинку.
– У тебя хорошие манеры, – заметила Кэт.
– Моя мама пришла бы в восторг от этих слов, – улыбнулся он.
– Значит, у тебя есть мама.
– Да, – засмеялся Ливай.
– И отец?
– И четыре сестры.
– Старшие или младшие?
– И старшие, и младшие.
– Ты посередине?
– Точно. Что у тебя? Ты старшая или младшая близняшка?
Кэт пожала плечами:
– Делали кесарево. Но Рен была крупнее. Она объедала меня, забирая больше питательных веществ. Мне пришлось пролежать в больнице три недели, после того как она отправилась домой.
Кэт не стала говорить, что иногда ей казалось, будто Рен до сих пор брала от жизни больше, чем положено, вытягивала из Кэт энергию или же родилась с бо́льшим запасом.
Она не сказала ему этого, потому что такие мысли пугали и угнетали ее. На долю секунды ей не захотелось меняться с Рен местами даже за возможность получить более крепкую пуповину.
– Значит ли это, что она доминирует? – спросил Ливай.
– Не совсем. Она доминирует по поводу многих вещей. Папа говорит, что в детстве мы командовали поровну. Например, я решала, во что мы оденемся, а она – во что будем играть.
– Вы одевались одинаково?
– Когда были маленькими, да. Нам это нравилось.
– Я как-то сопровождал роды близняшек, – сказал Ливай. – Правда, телят. Корова чуть не умерла.
Глаза Кэт расширились.
– Как это произошло?
– Иногда, когда бык встречает корову, они решают провести время вместе…
– Как ты оказался при родах?
– На ранчо это обычное дело. Не близняшки, в смысле, а роды.
– Ты работал на ранчо?
Ливай изогнул бровь, словно сомневался, всерьез ли Кэт говорит это.
– Я живу на ранчо.
– А-а… – протянула она. – Я не знала, что на ранчо живут. Я думала, это что-то вроде фабрики или предприятия, куда люди приезжают на работу.
– Уверена, что ты из Небраски?
– Начинаю думать, что Омаха не в счет…
– Что ж, – улыбнулся Ливай, – я живу на ранчо.
– Как на ферме?
– Вроде того. Фермы для посевов. Ранчо для пастбищ скота.
– А там что, повсюду гуляют коровы?
– Ага, – засмеялся Ливай и покачал головой. – Нет, конечно. Скот содержится в специально отведенных зонах. Животным нужно много пространства.
– Так вот чем ты хочешь заниматься после колледжа? Работать на ранчо?
На лице Ливая отразилась непонятная эмоция. Его улыбка слегка померкла, брови сошлись над переносицей.
– Все… не так просто. Мама владеет ранчо вместе с моими дядями, и никто толком не знает, что будет, когда все выйдут на пенсию. У меня двенадцать двоюродных братьев и сестер, так что не получится просто поделить его. Чего… никто и не хочет. – Ливай легонько тряхнул головой и вновь улыбнулся Кэт. – Я хочу работать на ранчо или с владельцами ранчо – помогать им делать свою работу еще лучше.
– Пастбищное хозяйство.
– Ну надо же, а делала вид, что не слушаешь. Эй, наша остановка.
– Уже?
– Восточный кампус всего в двух милях от твоей общаги. Позор, что ты здесь ни разу не была.
Кэт последовала за Ливаем на выход. Он остановился, назвал водителя по имени и поблагодарил.
– Ты знаком с этим парнем? – спросила Кэт, когда автобус уехал.
Ливай пожал плечами:
– У него был бедж с именем. Так… – Он встал напротив Кэт и протянул руку по направлению к парковке. Улыбался он, как ведущий развлекательного телешоу. – Кэтер Айвери, будучи студентом сельскохозяйственного колледжа, членом сельскохозяйственной общины и гражданином Линкольна, штат Небраска, хочу поприветствовать тебя в Восточном кампусе.
– Мне нравится, – сказала Кэт, осматриваясь по сторонам. – Темно. Деревья.
– Свой сарказм можешь припарковать у ворот, Омаха.
– Кто бы мог подумать, что, родившись в Омахе, я стану городской девчонкой?
– По правую сторону от тебя – здание профсоюза Восточного кампуса. Там у нас дорожки для боулинга.
– Опять боулинг…
– Сильно не надейся, в нашей вечерней программе боулинга нет.
Кэт пошла за Ливаем по извилистому тротуару. Она вежливо улыбалась, когда ее спутник показывал то на одно здание, то на другое. Время от времени он прикасался к ее спине, чтобы привлечь внимание или убедиться, что она смотрит в нужном направлении. Кэт не стала говорить ему, что Восточный кампус (в феврале, вечером) очень похож на Центральный кампус.
– Свой сарказм можешь припарковать у ворот, Омаха.
– Кто бы мог подумать, что, родившись в Омахе, я стану городской девчонкой?
– По правую сторону от тебя – здание профсоюза Восточного кампуса. Там у нас дорожки для боулинга.
– Опять боулинг…
– Сильно не надейся, в нашей вечерней программе боулинга нет.
Кэт пошла за Ливаем по извилистому тротуару. Она вежливо улыбалась, когда ее спутник показывал то на одно здание, то на другое. Время от времени он прикасался к ее спине, чтобы привлечь внимание или убедиться, что она смотрит в нужном направлении. Кэт не стала говорить ему, что Восточный кампус (в феврале, вечером) очень похож на Центральный кампус.
– Будь мы здесь днем, – сказал Ливай, – зашли бы в магазинчик молочных продуктов и купили бы мороженое.
– Как жалко, – протянула Кэт, – а то сегодня идеально морозный вечер.
– Ты замерзла? – Ливай встал перед ней и нахмурился. – Это так твоя мама учила тебя завязывать шарф?
Шарф Кэт свободно лежал на воротнике. Ливай заботливо приткнул его к шее и замотал, пряча концы под курткой. Кэт надеялась, что верхняя одежда скрывает ее нервное прерывистое дыхание.
Ливай обхватил ее лицо ладонями и легонько прищипнул кончики ушей.
– Все не так плохо, – сказал он, потирая их. – Ты замерзла? Хочешь зайти в помещение?
– Нет, – покачала головой Кэт. – Хочу увидеть Восточный кампус.
Он снова заулыбался:
– Ты просто обязана. Мы даже не дошли до музея тракторов. Но конечно, он сейчас закрыт.
– Конечно.
– Увидеть все равно стоит.
– Еще бы.
Спустя полчаса они сделали остановку в стоматологическом колледже, чтобы забежать в туалет. В холле на синеньких диванчиках сидели студенты, готовясь к занятиям. Ливай принес чашку горячего шоколада из кофемашины – на двоих. Для Кэт было неловко пить из одного стаканчика, но она промолчала, боясь показаться глупой. Они ведь уже целовались.
Когда они вновь вышли на улицу, ночь стала еще тише. Темнее.
– Самое лучшее я приберег напоследок, – мягко сказал Ливай.
– И что это?
– Терпение. Сюда…
Они прошли еще по одному тротуару, идущему дугой. Ливай остановил Кэт, положив руку ей на плечо.
– Вот мы и на месте, – указал он на заснеженную дорожку. – Ботанический сад.
Кэт старалась изобразить энтузиазм. Никто бы и не догадался, что здесь есть путь, – подсказкой была лишь пара следов на тающем снегу. Кэт видела перед собой только следы, голые ветви кустарников и несколько покрытых травой клочков земли.
– Аж дух захватывает, – засмеялась она.
– Я знал, что тебе понравится. Будь умницей, и я приведу тебя сюда вновь, когда будет сезон.
Они шли медленно, время от времени останавливаясь, чтобы посмотреть на таблички, торчащие из-под снега. Ливай склонялся над ними, смахивал снег рукавом и зачитывал, какое растение должно здесь расти.
– Вот чего мы себя лишаем, – сказала Кэт, нагибаясь вместе с Ливаем к табличке, – разнообразия диких трав.
– И полевых цветов, – добавил он. – Мы также лишаем себя полевых цветов.
Она отступила на шаг, и Ливай взял ее за руку:
– Подожди. Кажется, вон там растет хвойное дерево…
Кэт подняла глаза.
– Ложная тревога, – сказал Ливай.
Она задрожала.
– Замерзла?
Он сжал ее руку.
– Все нормально, – ответила Кэт.
Завершая прогулку по Ботаническому саду, они больше не разговаривали о цветах, которых лишали себя. Кэт была даже рада, что не надела перчатки: ладонь Ливая казалась гладкой и слегка влажной.
Когда они перешли через мостик, Ливай потянул Кэт за руку. Остановился и прислонился к перилам.
– Эй, Кэт, могу я тебя кое о чем спросить?
Она тоже остановилась и посмотрела на него. Ливай подхватил вторую ладонь Кэт и притянул ближе к себе, вовсе не прижимаясь, нет, а скрещивая их пальцы, будто собирался играть в «Лондонский мост».[25]
В темноте лицо Ливая напоминало черно-белый снимок. Бледная кожа, серые глаза, тени на волосах…
– Ты считаешь, что я целую всех подряд? – спросил он.
– Вроде того, – сказала Кэт. Она старалась не думать о том, что держится за его ладонь. – Еще месяц назад я считала, что ты постоянно целуешь Рейган, – добавила она.
– Как ты могла такое подумать? Она же встречается с пятью разными парнями.
– Я считала тебя одним из них.
– Но я все время флиртовал только с тобой.
Ливай потянул Кэт вперед, будто подчеркивая свои слова.
– Ты флиртуешь со всем, что движется. – Она выпучила глаза, чувствуя, как холод касается нижнего века. – Ты флиртуешь с пожилыми людьми, и малышами, и со всеми, кто между ними.
– Нет, это не так… – Ливай возмущенно опустил подбородок.
– Как раз так ты и делаешь, – сказала Кэт, отстраняя его руки. – Помнишь вечер в боулинге? Ты пофлиртовал с каждым, кто был в помещении. Удивлена, что парень, выдававший ботинки, не оставил тебе свой номер телефона.
– Я просто вел себя дружелюбно.
– Ты слишком уж дружелюбен. Со всеми! Из кожи вон лезешь, чтобы другие чувствовали себя особенными.
– Ну и что в этом такого?
– Как тогда понять, что ты и в самом деле особенный? Откуда мне знать, что ты просто не был дружелюбным?
– Разве ты не видишь, что с тобой я другой?
– Думала, что вижу. Часов так двенадцать. А потом… Насколько я знаю, ты действительно целуешь всех подряд. Чтобы быть дружелюбным. Мне это кажется странным, но ты просто кайфуешь, когда люди чувствуют себя особенными.
Ливай заморгал и чуть ли не вжался подбородком в шею.
– Я постоянно околачивался возле твоей комнаты и приглашал тебя на вечеринки, старался быть рядом, когда тебе что-то требовалось, и так четыре месяца! А ты даже ничего не заметила.
– Я думала, ты встречаешься с моей соседкой! – сказала Кэт. – И повторяю: ты дружелюбен со всеми. Раздаешь свою симпатию налево и направо, будто это тебе ничего не стоит.
– Это и правда мне ничего не стоит, – усмехнулся Ливай. – Мой запас не истощится, если я улыбнусь кому-то незнакомому.
– Чего не могу сказать о своем.
– Но я – это не ты. Мне хорошо, когда я делаю людей счастливыми. Кстати, у меня появляется больше сил на тех, о ком я по-настоящему забочусь.
Все это время Кэт пыталась удержать зрительный контакт, как взрослый разумный человек, но становилось все сложнее. В итоге она уткнулась взглядом в снег.
– Если ты улыбаешься всем, – сказала она, – как мне почувствовать, когда ты улыбаешься мне?
Ливай притянул их сцепленные руки, кладя себе на плечи.
– И как ты себя чувствуешь, когда я тебе улыбаюсь? – спросил он.
«Не так, как обычно», – подумала Кэт.
Она сильно сжала руки Ливая, удерживая равновесие, потом встала на носочки и уткнулась подбородком ему в плечо, нежно касаясь лицом его щеки. Его кожа была гладкой и источала густой аромат одеколона и мяты.
– Как дура, – тихо произнесла Кэт. – И я не хочу, чтобы это заканчивалось.
* * *В автобусе они сидели рядышком, опустив глаза на сцепленные руки: из-за яркого света было сложно смотреть друг другу в лицо. Ливай молчал, но Кэт не беспокоилась из-за этого.
Они подошли к ее комнате, зная, что она пустая. У обоих были ключи.
Ливай размотал на Кэт шарф и, притянув ее к себе, ненадолго прижался губами к макушке.
– Завтра, завтра, завтра, – сказал он.
* * *Ливай говорил это не просто так.
На следующий день он пришел к ней. И через день. А неделю спустя Кэт подумала, что вот так незаметно Ливай станет частью ее будней. Словно так было всегда.
Он не спрашивал: «Можем ли мы встретиться завтра?» или «Увижу ли я тебя завтра?». Лишь «где?» и «когда?».
Они встречались в корпусе профсоюза между парами. Кэт заходила к нему в «Старбакс» в обеденный перерыв. Ливай ждал в коридоре, чтобы либо она, либо Рейган впустили его в комнату.
До сих пор им троим удавалось избегать неловкости. Кэт сидела за столом, Ливай – у нее на кровати. Он общался с обеими девушками, не забывая подшучивать. Иногда Кэт чувствовала себя не в своей тарелке, когда слышала в его голосе откровенную симпатию. Иногда ей казалось, что он разговаривает с ними, как отец с ней и Рен. Как будто они обе «его девочки».
Кэт пыталась прогнать это чувство. Старалась встречаться с Ливаем вне комнаты, когда там находилась Рейган.
Но и в отсутствие Рейган их общение мало чем отличалось. Кэт все так же сидела за столом, Ливай – на кровати, положив ноги на стул и о чем-то рассказывая. Непринужденно и ненавязчиво.
Ему нравилось говорить о ее отце и Рен. Ливай считал, что здорово иметь близнеца.
Еще ему нравилось говорить о Саймоне Сноу. Он видел все фильмы по два-три раза. Он вообще смотрел много фильмов, в основном фэнтези и приключения. Любил супергероев. Хоббитов. Волшебников.
«Если бы он еще любил читать, – подумала Кэт, – то по праву назывался бы занудой».
Наверное…
Зануды, решила Кэт, предпочитают вымышленный мир реальному. Она не задумываясь переселилась бы в Мир Магов. В прошлом году Кэт впала в уныние, осознав наконец, что даже обнаружь она магическую лазейку в мир Саймона, то по возрасту не сможет пойти в Уотфордскую школу магии.