– Это хорошо.
– Всевышний, почему Ты отвел мою руку, когда я мог пристрелить этого неверного?
– Не переживай так, Амир. Уверен, мы еще станем друзьями.
– Такому не бывать!
– Поживем, как говорится, увидим.
Глава 8
Афганистан, селение Маргин в двадцати километрах от Кабула. 14 июля 2014 года
Муштак Хазани вышел из автомастерской в пятом часу вечера. Сегодня, в понедельник, работы было много. Две легковые и один грузовик из Кабула. Вулканизация камер, замена свечей, ремней и других деталей. Автомастерская Хазани считалась одной из самых лучших в округе и никогда не пустовала. Напротив, к нему была очередь.
Муштак вышел на улицу и укрылся под тенью старой чинары. Он прятался от солнца, которое в эти часы разогрело воздух градусов до тридцати, никак не менее. Мастер прикурил сигарету.
К нему подошла дочь Надия и спросила:
– Ты еще не закончил, отец?
– Пока нет, Надя. – Муштак называл ее на русский лад. – А что, мама волнуется?
– Она беспокоится о том, что ты сегодня ничего не ел. Сказала, что если задержишься, то здесь обед и ужин, хотя и дома все готово. – Девушка передала отцу узелок и два термоса. – Тут мясо, лепешка, зелень, манты и, конечно же, чай.
– Спасибо, Надя, но я пообедал у твоего брата.
Старший сын Муштака, двадцатипятилетний Анвар, держал неподалеку чайхану.
– Я же была у него, и он не сказал, что ты приходил.
– Наверное, дел много.
– Ага, много. Сидел с дядей Бакаром. Они в нарды играли.
– Значит, забыл.
– Он забыл, а мне теперь все это обратно домой нести? – Она подняла узелок и сумку с термосами.
– Не надо. Я отдам пищу работникам. Они и вправду сегодня без обеда остались.
– Жены не принесли им еду?
– Обычно Дауд и Асим уходят обедать домой. Но сегодня было очень уж много работы.
– Значит, и ты задержишься?
– Мне надо закончить одну машину. Это где-то час. Потом приду. Так и передай маме. Ужинать все вместе будем.
– Хорошо. Я пошла?
– Как там внук?
У Анвара и его жены, скромной и хозяйственной Дии, шесть лет назад родился сын Саид. Первый внук Муштака. В этом году они опять ждали пополнения.
– А что ему? Бегает на улице с внуком тети Ясман, соседскими мальчишками Тареком и Хайдаром. Дядя Фази сделал им деревянные автоматы, вот они и играются в войну.
– Лучше бы запускали воздушного змея.
– Они пытались смастерить его, да пергаментная бумага порвалась. Тарек у них самый старший. Ему восемь лет. Он ругал Хайдара за то, что тот порвал бумагу. Другую они не нашли, вот и воюют друг с другом.
– Понятно. Ты чем занималась?
– Как будто ты не знаешь. Маме помогала.
– Книгу читала?
– Да, но я быстро устаю. Русский язык очень сложный.
– Ничуть не сложнее таджикского.
– Для меня сложнее. И зачем мне учиться писать по-русски? Мало того, что я хорошо говорю на этом языке?
– Мало. Брат твой и говорит, и пишет.
– Он уже старый.
– Если Анвар, которому двадцать пять лет, старый, то кто тогда я или дедушка Табрай?
– Ладно, не старый, но ему все равно намного больше лет, чем мне.
– Анвару тоже сначала с трудом давалось обучение, а потом стало легче.
– Он мужчина, ему, может, и надо, а мне зачем? Я выйду замуж, мое дело – поддерживать дома порядок, готовить еду, обиходить мужа, нянчить и воспитывать детей. С кем я буду говорить по-русски? Его можно услышать только в нашей семье.
– Знания, Надя, никогда лишними не бывают. Может, ты когда-нибудь поедешь в Таджикистан. У нас там много родственников по линии мамы, а прабабушка твоя русская. Посмотришь и Россию.
Девушка отрицательно покачала головой и заявила:
– Нет, в России холодно. Там Сибирь, медведи.
Муштак рассмеялся:
– Да, они там по всем дорогам ходят. Ладно, иди домой и скажи маме, что где-то через час я приду. Если задержусь, пусть не волнуется. И Дии передай, что Саиду пора домой.
– Хорошо. А можно к подруге зайти?
– Что за подруга?
– Дила.
– Какая же это подруга? Она тебе двоюродная сестра.
– И подруга.
– Хорошо, зайди, но предупреди маму.
– Конечно! – Девушка отдала отцу еду и ушла.
Муштак выкурил сигарету и вернулся в мастерскую.
Его работники поужинали тем, что он им принес, отведали чаю.
Все они закончили свои труды в седьмом часу вечера.
Ламис встретила мужа так же радушно, как и всегда.
Они жили вместе уже двадцать шесть лет. Их любовь, родившаяся в далекие, как им теперь казалось, восьмидесятые годы, только крепла.
Ламис была рядом с мужем и во время нашествия талибов. Тогда Муштак получил тяжелое ранение.
С приходом американцев и их западных союзников талибы ушли на юг, но жизнь афганцев в принципе не изменилась. Война продолжалась. Ее смертельное дыхание постоянно ощущалось даже здесь, у столицы страны. Талибы нередко просачивались в центральные и северные провинции, сеяли смерть. Американцы бросили против них только авиацию, которая бомбила все подряд, как отряды талибов, так и мирные кишлаки.
Правительственная армия вроде как и существовала, но надежды на нее не было никакой. Случалось, что ее солдаты целыми подразделениями уходили к талибам. А сейчас люди все больше говорили об объявлении Исламского государства. Как ушли советские войска, страна лишилась покоя и мира на долгие годы. Войне не видно ни конца, ни края.
Муштак поужинал и прошел в дом старшего сына.
Внук уже спал.
Муштак и Анвар сели на топчан во внутреннем дворике. Дия принесла мужчинам чая.
– Я слышал, Анвар, что люди к тебе не часто заходят, – проговорил отец.
– И от кого, интересно? От Надии.
– Хотя бы от нее.
– По-разному бывает. Иногда нет никого, потом полная чайхана. А почему ты спросил об этом?
– Я подумал, может, чайхану за кишлак к роще перенести и поставить прямо над арыком? С землей вопрос решим. Там хорошо будет. Для местных, а особенно для людей, проезжающих из близлежащих селений в Кабул и обратно. Представь себе, чайхана над арыком, в тени платанов. Кушаешь, а под тобой ввода журчит, птицы в роще поют. Днем не жарко.
– Считаешь, что теперешнее место хуже?
– А ты так не думаешь? Сколько народу заходит к тебе? Десяток из ближних домов. Люди, которые следуют в Кабул, проезжают мимо. А ведь их гораздо больше, чем местных.
– Возможно, ты прав. Надо подумать.
– Подумай. А внука почему так рано уложили?
– Набегался, сам уснул в большой комнате.
– Что ждет его в будущем? Страна на грани катастрофы. Если раньше кое-кто покуривал анашу, то сейчас, стараниями новых покровителей – американцев, повсюду в ходу тяжелая синтетическая наркота. В пятницу ездил в Кабул по делам. Потом прошелся до бывшего советского военного городка. Это же ужас, что там стало. Везде шприцы, ампулы, пустые пакеты. У бывшего кафе с десяток наркоманов. Мужчины и юноши, отрешенные от всего мира. Им мочись на голову, они смеяться будут. А ведь это чьи-то мужья, братья, отцы. О каких семьях можно говорить, если мужчины стали такими? А ведь до прихода так называемых сил по поддержанию мира, или как там их правильно называть, ничего подобного не было. Не смогли силой оккупировать, решили утопить народ в наркоте. Вот это американцам и их союзникам удается очень хорошо. Заезжал один человек из Кадиза, так вообще рассказывал такие вещи, что и представить невозможно. Американцы сбрасывали с вертолетов мешки с синтетическими наркотиками, таблетками. Потом все больницы и госпитали были забиты. Массовые отравления. Никто слова против сказать не может.
Анвар вздохнул и заметил:
– Но ты же говоришь.
– Где? У тебя и тебе. А выйди на улицу и организуй митинг протеста, тут же налетят послушные псы американцев, и загремишь в тюрьму. Если при разгоне не пристрелят.
– Отец, давай о чем-нибудь другом. Мы-то живем неплохо. У нас всего в достатке. Свои дома у тебя, у меня, у Бакара и Салаха. У нас семьи. Надия выйдет замуж. У всех есть свое дело. Нас никто не трогает, мы никому не мешаем.
– Нельзя, сын, так, чтобы одни жили хорошо, а другие плохо.
– Но такова жизнь, отец.
– Я знавал другую. Ладно. Чай попили, пойду.
– Саид просится завтра отпустить его с ребятами на холмы.
– Зачем?
– Ты же знаешь, там пещеры, тоннели, мальчишки бегают туда.
– Кто взрослый пойдет?
– Да вроде как сосед Абдулла, но точно не знаю.
– Абдулле больше делать нечего?
– Сейчас нечего. Работал на одного торговца в Кабуле, тот прогорел. Ищет другое место, а этим сейчас трудно.
– Ты отец, тебе решать. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи!
Муштак вернулся к себе и прошел в спальню.
День прошел, завтра наступит новый. Что он принесет? Этого не знает никто, кроме Всевышнего.
Американская военная база на окраине Кабула. Вторник, 15 июля, 8:00
Командир отдельного механизированного батальона майор Стив Дрейк начал обычный инструктаж подразделений, выходящих на дневное патрулирование пятидесятикилометровой зоны безопасности.
– Патрулирование осуществляется по маршрутам, определенным планом, – проговорил он. – По информации оперативного дежурного штаба бригады, в секторе ответственности обстановка спокойная. Разведка не обнаружила там никаких бандформирований. Так что задача патрулям самая обычная – объезд своих участков, фиксирование всего подозрительного, сообщение об этом дежурному по батальону. Но, думаю, сообщать будет не о чем. Порядок и режим патрулирования прежние. Повышенное внимание, как и всегда, при прохождении населенных пунктов. После ряда случаев гибели местных жителей при появлении в кишлаках наших бронегрупп возможны провокации со стороны дикарей. На них не отвечать. В населенных пунктах не останавливаться ни при каких обстоятельствах. С маршрута не сходить. Если появится что-то угрожающее, то проверкой займутся другие структуры. Напоминаю о строгом запрете на остановки и вне населенных пунктов. Патрулирование осуществляем до восемнадцати часов. В это время все бронегруппы должны находиться в части. Их командиры в восемнадцать тридцать собираются у меня в кабинете. В общем, все как обычно. Вопросы?
Вопросов не было.
Младшие офицеры и сержанты направились в парк боевых машин.
В 8:30 «Хаммеры» начали выход оттуда. Группы по две машины, в каждой из которых находилось по четыре человека, пошли по своим маршрутам.
Старший второй бронегруппы лейтенант Дин Корни находился в прекрасном настроении. Вчера он получил по электронной почте письмо от Луизы, своей невесты, жившей в Далласе.
Лу писала, что наконец-то нашла работу и сняла приличное жилье. В отпуск он может приехать к ней, отдохнуть в уютном гнездышке. Она говорила, что любит его и верна ему.
Лейтенант особо не верил этому. Он хорошо знал темперамент своей невесты и не придавал ее словам никакого значения. Дин же спутался здесь с Беатрис, служащей на узле связи. Почему бы и Лу не завести любовника? Они официально не зарегистрированы.
Вот он вернется в Штаты, получит новую должность, они поженятся, тогда совсем другое дело. Хотя рассчитывать на то, что супруги будут безупречны в отношении верности, особо не приходилось. Но это ведь сущая мелочь.
Лейтенант развалился в кресле, посмотрел на водителя, рядового Верна и осведомился:
– Как дела, Бейтли?
– Отлично, сэр, – ответил тот.
– Только вид у тебя не очень.
– Я в полном порядке.
– Был вчера на вечеринке?
– Конечно. Раз в неделю нам доставляют шлюх для понижения давления. Кто же упустит такой случай?
– Это не шлюхи, Бейтли, а волонтеры.
– Да, конечно. Волонтеры, которым за секс платит не клиент, а Пентагон.
– Ладно. Хорошую девочку подобрал?
– Прекрасную. Миниатюрную, но с пышными формами. А попка! С ума сойти можно. Страстная попалась, до трех утра кувыркались в номере.
– Значит, ты доволен?
– Вполне.
– Хорошо. – Лейтенант повернулся к пулеметчику и стрелку. – А как вы, ребята?
– Отлично, сэр!
– Ну и ладно. – Офицер вызвал на связь старшего ведомой машины сержанта Алекса Бейса и приказал: – Доложи обстановку!
– Лейтенант, вам нечем заняться? – открытым текстом произнес сержант, который был старше своего зеленого командира и имел опыт боевых действий в Ираке.
– Сержант, ты нарушаешь режим связи!
– Плевать. Какая может быть обстановка в десяти метрах от ведущей машины? Думаю, что точно такая же, как и у вас, сэр!
– Хорошо. Увеличиваем скорость.
– Мы куда-то спешим?
– Мне не нравится местный пейзаж.
Сержант рассмеялся и спросил:
– Когда это началось, лейтенант?
– Что конкретно?
– Неприятие здешнего пейзажа. По этому маршруту мы ходим постоянно. Раньше вы воспринимали его совершенно спокойно.
– А сегодня он мне не нравится.
– Понятно. Проблемы со связисткой?
– Пошел ты в задницу, Алекс!
– Да, сэр, конец связи.
– Скорость шестьдесят километров в час! – приказал лейтенант водителю.
– Это будет опасно, сэр! – воскликнул рядовой Верн. – Мы подходим к холмам. Дорога там изобилует ямами, обочина сыпучая и два поворота один за другим.
– Эти проклятые дикари дорог нормальных сделать не могут, – заявил офицер.
– А зачем они им, лейтенант? Арба везде пройдет.
Лейтенант расхохотался, достал фляжку.
Водитель бросил на него взгляд и спросил:
– Вода?..
– Виски, Бейтли! У меня сегодня праздник.
– Но ведь не положено, сэр!
– К черту все эти запреты. Здесь, в этой дикой стране, можно все. – Он отпил несколько глотков, сморщился и заявил: – Хороший виски! Будешь, солдат?
– Что вы, нет, конечно.
– Глоток.
– Нет!
– Как хочешь. – Лейтенант обернулся к подчиненным. – По глотку виски, парни?
Стрелок отказался, пулеметчик взял фляжку, отпил немного, кивнул и сказал:
– Действительно прекрасный виски, дорогой.
– К черту! Что такое деньги, Том? Всего лишь бумага, которую надо тратить. Многие копят ее десятки лет, а потом понимают, что жизнь-то прошла.
– Вам бедность не грозит.
– Она и вам не грозит, если отслужите срок контракта.
Водитель сбавил скорость и доложил:
– Входим к холмам, сэр.
– Хорошо, Бейтли. – Корни откинулся на спинку сиденья.
Детвора из селения Маргин пошла к холмам без взрослых мужчин. С ними хотел отправиться Абдулла, но к нему приехал человек из Кабула насчет работы.
Поэтому мальчишки оказались у холмов одни. Заправлял компанией восьмилетний Тарек Газай. У него была с собой какая-то штуковина в длинном чехле.
На вопрос друзей, что в нем, мальчик ответил загадочно:
– Узнаете!
Он вывел товарищей на холм. Потом мальчишки спустились в пещеру.
Там Тарек открыл чехол, и его приятели увидели старое охотничье ружье.
– Ух ты! – воскликнул Хайдар Турани, сын Фази. – А оно настоящее?
– Ружье-то? Конечно. Даже заряжено. У меня, правда, есть всего один патрон, но и этого хватит.
– А где ты взял ружье? – поинтересовался Саид, сын Анвара.
– У деда в сарае. Оно там давно лежит. Дед, как ослабло зрение, охоту забросил. Ружье валялось среди всякого хлама.
– Почему ты раньше его не брал?
– Да все забывал, а сегодня вдруг вспомнил.
– Когда мы шли сюда, я видел над холмами орла, – сказал пятилетний Будур, правнук Халиды, сестры Табрая. – Ты сможешь подстрелить его?
– А то! Конечно, смогу. Только я не видел орла. Ладно, потом посмотрим.
Хайдар посмотрел на игрушечный автомат, сделанный отцом и покрашенный в черный цвет, вздохнул и сказал:
– Вот бы нам еще и автомат настоящий.
– Зачем он тебе? – спросил Саид.
– Как это зачем? Мы мужчины или нет?
– Мужчины.
– Вот! А у мужчин должно быть оружие. Можно было бы из фанеры наделать мишеней и перед холмами в балке устроить настоящее стрельбище. Правда, для автомата патроны нужны, но мы нашли бы их.
– Идемте в соседнюю пещеру, оттуда выйдем наверх и посмотрим, парит ли поблизости орел, – проговорил Тарек. – Если увидим, я пристрелю его.
– А потом мы чучело из него сделаем, – сказал Хайдар.
Мальчишки по подземному тоннелю прошли в другую пещеру, поднялись на вершину соседнего холма.
Там ребята подняли головы, но орла не увидели.
– Вот шайтан! – Будур с досадой плюнул на землю. – Куда он девался? Ведь я его своими глазами видел.
– Орел подкараулил суслика или сурка, схватил его и был таков, – сказал Саид.
– Обидно. Ладно, поищем другую цель, – заявил Тарек.
Из-за поворота донесся шум двигателей машин, приближающихся к холмам.
– Это американцы, – уверенно сказал Тарек. – Как раз их время. Они ездят по этой дороге через Салак до Тахаба, там разворачиваются, потом через наш кишлак и селение Баджа возвращаются в Кабул.
– Ты откуда это знаешь?
– Отец говорил. Слушайте, ребята, а не пугнуть нам американцев? – предложил вдруг неугомонный Тарек.
– С ума сошел? – Будур явно испугался. – У них на броневиках пулеметы. Они сразу же откроют огонь.
– А мы спрячемся за камнями. Пули их не возьмут. Зато потом расскажем в кишлаке, как воевали с американцами и напугали их. Нас все уважать станут.
– Но стрелять ты не будешь? – спросил Саид.
– Разве я дурак? Конечно, нет. Мы просто направим на них ружье и игрушечный автомат и тут же заляжем под защиту камней.
Саид и Будур были против, но Тарек настоял на своем. Он являлся авторитетом в этой компании.
– Всем приготовиться! – скомандовал сын Газая. – Хайдар, оружие к бою! Саид, Будур, подготовить патроны и гранаты.
– Какие патроны? – с удивлением спросил Будур.
– Ты что, не понимаешь? Это правила игры. Патроны – камни.
– Готов! – деловито доложил Хайдар.
– Всем залечь! – отдал следующий приказ сын Газая.
Игра захватила мальчишек. Опасности они не чувствовали, ведь это же просто забава. Американцы не слепые, до дороги метров триста, разглядят, что это дети балуются.
Ребята залегли. По команде Тарека они поднялись, когда до «Хаммеров» оставалось метров пятьсот.