Я просто лягу спать и никогда не проснусь.
Марла говорит: совсем как звери в центре бродячих животных.
Долина псов. Где даже если тебя не убивают, даже если кто-то любит тебя настолько, чтобы привести домой, тебя всё равно кастрируют.
Я никогда не проснусь. И Тайлер победит.
Официант приносит кофе, щёлкает каблуками и удаляется.
Я нюхаю свой кофе. Он пахнет кофе.
Ну, если я поверю во всё это, говорит Марла, всё равно, что ты от меня хочешь?
Чтобы Тайлер не мог получить контроль, мне нужно, чтобы Марла не давала мне спать. Всё время.
Полный круг.
В ночь, когда Тайлер спас ей жизнь, Марла просила его не давать ей спать всю ночь.
В то мгновение, когда я засну, Тайлер получит контроль и что-то ужасное произойдет.
А если я всё же засну, Марла должна будет проследить за Тайлером. Куда он идёт. Что он делает. Так что в течение дня я смогу всё исправить.
Глава 25
ЕГО ИМЯ РОБЕРТ ПОЛСОН. ЕМУ СОРОК ВОСЕМЬ ЛЕТ. Его имя было Роберт Полсон. И Роберту Полсону навсегда останется сорок восемь лет.
На достаточном отрезке времени вероятность выживания каждого падает до нуля.
Большой Боб. Этот жлоб был на обычном домашнем задании. Так Тайлер проник в мою квартиру, чтобы взорвать её самодельным динамитом. Ты берёшь канистру с охладителем. R-12, если ты сможешь его найти, который с озоновой дырой и всем таким прочим. Или R-134a. И распыляешь его в цилиндр замка, пока он не замёрзнет.
На таком домашнем задании ты замораживаешь замок у телефона-автомата или паковочного счётчика или почтового ящика. Потом используешь молоток и зубило, чтобы раздробить замороженный цилиндр замка.
Вместо зубила против замороженного цилиндра замка можно использовать электродрель. Это работает так же хорошо, и намного тише.
Не то, чтобы Проекту «Увечье» нужна была горсть мелочи. «Мыловаренная компания Paper Street» была завалена заказами. Помоги нам Господи, когда подойдут праздники. Домашнее задание — для того, чтобы закалить нервы. Тебе нужно сделать что-то противозаконное. Внести свой вклад в Проект «Увечье».
На таком обычном домашнем задании ты высверливаешь замок телефона или банкомата, потом просовываешь в отверстие пластиковую трубку и используешь масляный шприц, чтобы наполнить цель тавотом, ванильным пудингом или пластиковым цементом.
То, что полиция приняла за пистолет, когда они застрелили Большого Боба, была беспроводная электродрель.
Не было ничего, чтобы связывало Большого Боба с Проектом «Увечье», бойцовскими клубами или мылом.
В его кармане был бумажник с его фотографией. Огромный, почти голый, в демонстрационной позе на каком-то соревновании.
Дурацкая жизнь, сказал Боб. Ты — на сцене. Ты слепнешь от прожекторов и глохнешь от заводящихся и воющих динамиков, пока судья командует: протяни правую руку… согни в локте… напряги мышцы… не двигаться…
Подними руки, так чтобы мы могли их видеть.
Протяни левую руку… напряги бицепс… замри…
Не двигаться.
Брось оружие!
Это было лучше, чем настоящая жизнь.
На его руке был шрам от моего поцелуя. От поцелуя Тайлера.
Уложенные волосы Боба были сбриты, а его отпечатки пальцев выжжены щёлочью.
Лучше если тебя ранят, чем если арестуют. Потому что если тебя арестовали — ты выбыл из Проекта «Увечье». Больше — никаких домашних заданий.
В один момент Роберт Полсон был маленьким тёплым центром жизни во вселенной, а в следующий — Роберт Полсон стал предметом. После полицейского выстрела — поразительное чудо смерти.
В каждом бойцовском клубе сегодня ночью лидер ходит вокруг в темноте за спинами толпы, которые смотрят друг на друга через пустой центр подвала каждого бойцовского клуба. И он говорит: его имя — Роберт Полсон.
И толпа повторяет: его имя — Роберт Полсон.
Лидер говорит: ему сорок восемь лет.
И толпа повторяет: ему сорок восемь лет.
Ему сорок восемь лет и он — часть бойцовского клуба.
Ему сорок восемь лет и он — часть проекта «Увечье».
Только в смерти мы обретём имена, потому что только в смерти мы перестанем быть частью усилий. В смерти мы становимся героями.
И толпа кричит: Роберт Полсон.
И толпа кричит: Роберт Полсон.
И толпа кричит: Роберт Полсон.
Я отправляюсь сегодня ночью в бойцовский клуб, чтобы закрыть его. Я стою под единственной лампой в центре помещения. Весь клуб улыбается. Для всех здесь я — Тайлер Дёрден. Умный. Сильный. Смелый.
Я поднимаю руки в призыве к тишине. И я говорю: почему бы нам всем не разойтись? Идите домой сегодня ночью, и забудьте о бойцовском клубе.
Я думаю, что бойцовский клуб уже выполнил свою задачу, правда?
Проект «Увечье» закрыт.
Я слышал, сегодня по телевизору футбол.
Сотня глаз просто смотрит на меня.
Человек мёртв, говорю я. Игра окончилась. Это больше не развлечение.
И тогда из темноты, из-за спин толпы раздается незнакомый голос лидера: первое правило бойцовского клуба — ты не говоришь о бойцовском клубе.
Я кричу: идите по домам!
Второе правило бойцовского клуба — ты не говоришь о бойцовском клубе.
Бойцовский клуб закрыт! Проект «Увечье» закрыт!
Бои идут только один на один.
Я — Тайлер Дёрден, кричу я. Я приказываю: убирайтесь отсюда!
Никто не смотрит на меня. Они смотрят друг на друга через центр комнаты.
Голос лидера медленно перемещается вокруг нас. Только один бой за раз. Никаких рубашек, никакой обуви.
Бои будут продолжаться и продолжаться и продолжаться столько, сколько будет нужно.
Представь, как это происходит в сотнях городов, на полудюжине языков.
Правила оглашены, а я всё ещё стою в центре, на свету.
Участники боя номер один, занимайте места, говорит голос из темноты. Очистить центр клуба.
Я не двигаюсь.
Очистить центр клуба!
Я не двигаюсь.
Свет единственной лампы отражается в темноте от сотни пар глаз, смотрящих на меня, ждущих. Я стараюсь видеть каждого из них так, как Тайлер их видел. Выбрать лучших бойцов для участия в Проекте «Увечье». Кого из них Тайлер пригласил бы на работу в «Мыловаренную компанию Paper Street»?
Очистить центр клуба!
Это устоявшаяся процедура бойцовского клуба. После трёх неповиновений лидеру клуба ты будешь исключен из него.
Но я — Тайлер Дёрден. Я создал бойцовский клуб. Бойцовский клуб мой. Никого из вас бы тут не было, если бы не я. И я говорю: прекратите!
Приготовиться к исключению члена клуба через три, два, один…
Круг людей смыкается вокруг меня. Две сотни рук обхватывают каждый дюйм моих рук и ног. Меня поднимают на руках вверх.
Приготовиться к освобождению души через пять, четыре, три, два, один…
Меня передают над головами, из рук в руки, толпа двигается к двери. Я плыву. Я лечу.
Я кричу: бойцовский клуб — мой. Проект «Увечье» — это моя идея. Вы не можете меня выбросить. Я здесь главный! Отправляйтесь по домам!
Звучит голос лидера: участники боя номер один, займите центр клуба. Сейчас же!
Я не уйду! Я не сдамся! Я могу с этим справиться. Я здесь главный.
Исключить члена бойцовского клуба, сейчас!
Освободить душу, сейчас…
И я медленно вылетаю из двери в ночь со звёздами над головой и холодным воздухом. Я приземляюсь на бетон парковки. Руки отпускают меня, и дверь за мной захлопывается, и лязгает, закрываясь, засов.
В сотнях городов бойцовский клуб продолжается без меня.
Глава 26
ЦЕЛЫЕ ГОДЫ Я МЕЧТАЛ ЗАСНУТЬ. ЗАСНУТЬ, СДАТЬСЯ, провалиться в сон. Теперь последнее, чего бы мне хотелось, — это заснуть.
Я с Марлой в комнате 8G в отеле «Regent». Co всеми стариками и наркоманами в своих маленьких комнатах, моё отчаяние здесь каким-то образом кажется нормальным и уместным.
Вот, говорит Марла, сидя скрестив ноги на кровати и выдавливая полдюжины стимулирующих таблеток из пластинки. Я встречалась с парнем, у которого были ужасные кошмары. Он тоже боялся спать.
И что случилось с этим парнем, с которым она встречалась?
А, он умер, говорит Марла. Сердечный приступ. Передозировка. Слишком много амфетаминов[84]. Ему было всего девятнадцать.
Спасибо за поддержку.
Когда мы вошли в отель, у парня за конторкой в фойе половина волос была вырвана с корнем. Его обнажённый скальп был в шрамах и ссадинах. Он отсалютовал мне. Старики, смотрящие телевизор в фойе, повернулись, чтобы посмотреть, кого это парень за конторкой называл «сэр».
Добрый вечер, сэр.
Я могу представить, как он звонит в одну из штаб-квартир Проекта «Увечье» и докладывает о моем местонахождении.
Карта города, и они отмечают мои передвижения цветными булавками. Я чувствую себя помеченным, как мигрирующий гусь из передачи «Wild Kingdom»[85].
Они все следят за мной, и ведут записи.
Ты можешь принять шесть штук, и тебя не стошнит, говорит Марла. Но тебе придется принять их, засовывая в задний проход.
О, как здорово.
Марла говорит: я не шучу. Мы потом достанем что-нибудь посильнее. Какие-нибудь настоящие наркотики вроде «cross tops», или «black beauties», или «alligators»[86].
Я не буду засовывать эти таблетки себе в задницу.
Тогда прими только две.
Куда мы пойдем?
В боулинг. Он открыт всю ночь, и там тебе не дадут спать.
Куда бы я ни шёл, говорю я, люди на улицах думают, что я Тайлер Дёрден.
Так вот, почему водитель автобуса довёз нас бесплатно?
Да. И вот, почему те двое в автобусе уступили нам места.
Ну и чего ты хочешь добиться?
Я не думаю, что будет достаточно всего лишь спрятаться. Нам нужно сделать что-то, чтобы избавиться от Тайлера.
Я встречалась с парнем, которому нравилось носить мою одежду, говорит Марла. Ну, знаешь, платья. Шляпки с вуалями. Мы можем тебя переодеть и так провести.
Я не буду надевать женскую одежду. И не буду засовывать таблетки в задницу.
Да было и хуже, говорит Марла. Я встречалась с парнем, который хотел, чтобы я изобразила лесбийскую сцену с его надувной секс-куклой.
Я встречалась с парнем, который пользовался системой для увеличения члена, говорит Марла.
Я уже представляю себя ещё одной историей Марлы. Я встречалась с парнем, у которого было раздвоение личности.
Я спрашиваю, сколько времени.
Четыре часа утра.
Через три часа я должен быть на работе.
Бери таблетки, говорит Марла. Раз ты Тайлер Дёрден, они, наверное, пустят нас в боулинг бесплатно. Слушай, прежде чем избавиться от Тайлера, может, нам пройтись по магазинам? Мы могли бы купить новую машину. Одежды. Компакт-дисков. Есть ведь во всём этом и плюсь'|.
Марла.
Ну ладно, забудь.
Глава 27
КАК ЭТО ГОВОРИТСЯ УБИВАЕШЬ ТОГО, КОГО ЛЮБИШЬ… ну, работает и наоборот.
И оно таки работает и наоборот.
Этим утром я отправился на работу. Там были полицейские заграждения между зданием и парковкой, полиция в дверях, снимающая показания у людей, с которыми я работал. Люди толпятся вокруг.
Я даже не стал выходить из автобуса.
Я — Холодный Пот Джека.
Из автобуса я вижу, что окна от пола до потолка на третьем этаже моего офиса выбиты, и внутри пожарный в грязном жёлтом костюме ходит по сгоревшим панелям подвесного потолка. Дюйм за дюймом из разбитого окна показывается дымящийся стол, который выталкивают двое пожарных. Наконец, стол наклоняется, скользит и падает быстрых три этажа на тротуар, и приземляется скорее с ощущением, чем со звуком.
Разбивается, и всё ещё дымится.
Я Комок В Желудке Джека.
Это мой стол.
Я знаю, что мой босс мёртв.
Три способа сделать напалм.
Я знал, что Тайлер собирается убить моего босса. Когда я услышал запах бензина на моих руках, когда я сказал, что хотел бы уволиться с работы — я дал ему разрешение. Чувствуй себя как дома. Убей моего босса.
О, Тайлер.
Я знаю, что компьютер взорвался.
Я знаю это, потому что Тайлер это знает.
Я не хочу знать этого, но — ты берёшь дрель с самым тонким сверлом и просверливаешь отверстие сверху в мониторе компьютера.
Все космические мартышки знают это. Я печатал эти бумаги для Тайлера.
Это новый вариант бомбы в лампочке, когда просверливаешь дыру в лампочке и наполняешь её бензином. Замазываешь отверстие воском или силиконом, потом вкручиваешь лампочку в патрон и даёшь кому-нибудь войти в комнату и щёлкнуть выключателем.
В кинескопе компьютера может поместиться намного больше бензина, чем в лампочке.
Катодно-лучевая трубка. Ты или удаляешь пластиковый корпус кинескопа, это довольно легко, или работаешь сквозь вентиляционную панель наверху корпуса.
Для начала ты должен отключить монитор от источника питания и от компьютера.
То же можно проделать и с телевизором.
Главное — пойми, что если проскочит искра, даже статическое электричество с ковра, то ты мертвец. Кричащий, сгорающий заживо мертвец.
Трубка катодного луча может накапливать триста вольт пассивного электрического заряда. Так что сначала замкни толстой отверткой главный конденсатор в блоке питания.
Если на этом этапе ты умер, значит, ты использовал отвертку с неизолированной ручкой.
Внутри катодной трубки вакуум, так что когда ты просверлишь её, трубка втянет воздух с лёгким свистом.
Рассверли маленькое отверстие сверлом побольше. Потом ещё чуть больше. Пока не сможешь просунуть воронку в отверстие. Потом заполни ёмкость взрывчаткой на выбор. Самодельный напалм подойдет. Бензин, смешанный с замороженным апельсиновым концентратом, или наполнителем из кошачьего туалета.
Неплоха взрывчатка из перманганата поташа с сахарной пудрой. Мысль в том, чтобы смешать ингредиент, горящий очень быстро, со вторым ингредиентом, который будет поставлять достаточно кислорода для горения. Быстрое горение — это взрыв.
Пероксид бария и цинковая пыль.
Нитрат аммиака и алюминиевая пудра.
Nouvelle cuisine[87] анархии.
Нитрат бария под соусом серы, приправленный древесным углем. Порох.
Bon appetit[88].
Наполни этим корпус монитора, и когда кто-либо включит питание, пять или шесть фунтов пороха взорвутся ему в лицо.
Проблема в том, что мне вроде как нравился мой босс.
Если ты мужчина, христианин, американец, то твой отец — это твоя модель Бога. Иногда ты находишь отца в карьере.
Тайлеру мой босс не нравился.
Полиция будет искать меня. Я был последним, кто уходил из здания вечером прошлой пятницы. Я проснулся за столом, запотевшим от моего дыхания, и Тайлер в телефоне, говорящий мне: выходи. У них машина. У них «Cadillac».
На моих руках всё ещё был бензин.
Механик из бойцовского клуба спросил: что ты хочешь сделать до того, как умрёшь?
Я хотел бросить работу. Я дал Тайлеру разрешение. Чувствуй себя как дома. Убей моего босса.
От взорванного офиса я еду на автобусе до конечной — площадки, усыпанной гравием. Здесь начинаются пустыри и перепаханные поля. Водитель достает пакет с завтраком и термос, смотрит на меня в зеркальце заднего вида.
Я пытаюсь придумать, куда я могу пойти, где полиция не будет меня искать.
С места в конце салона я вижу около двадцати человек, сидящих между мной и водителем. Я считаю их затылки. Двадцать бритых голов.
Водитель поворачивается на кресле ко мне, сидящему на заднем сиденье.
Мистер Дёрден, сэр, я действительно восхищаюсь тем, что вы делаете.
Я никогда его раньше не видел.
Вы должны простить меня за это, сэр, говорит водитель. Комитет говорит, что это ваша собственная идея.
Бритые головы поворачиваются, одна за одной. Потом, один за одним, они встают. У одного в руке тряпка, и ты чувствуешь запах эфира. У ближайшего — охотничий нож. Человек с ножом — это механик из бойцовского клуба.
Вы смелый человек, сэр, говорит водитель автобуса, если сделали самого себя целью домашнего задания.
Механик говорит водителю: заткнись. Стой на шухере и молчи.
Ты знаешь, что у одной из космических мартышек — резиновая лента, чтобы обмотать тебе мошонку.
Они заполняют переднюю часть автобуса.
Механик говорит: вы знаете правило, мистер Дёрден. Вы сами это говорили. Вы говорили, что если кто-нибудь когда-нибудь попытается закрыть бойцовский клуб, даже вы сам, то мы должны отрезать ему яйца.
Гонады. Balls. Huevos. Тестикулы.
Представь всё самое дорогое замороженным в коробке для завтрака в морозилке «Мыловаренной компании Paper Street».
Вы знаете, что сопротивляться бесполезно, говорит механик.
Водитель жует свой сэндвич и смотрит на нас в зеркальце заднего вида.
Полицейская сирена воет, приближаясь. Трактор ползёт через поле вдалеке. Птицы. Окно в конце салона автобуса полуоткрыто. Облака. Сорняки растут на границе площадки с гравием. Пчелы или мухи жужжат меж сорняков.
Нам нужно кое-что, говорит механик из бойцовского клуба. На этот раз это не просто угроза, мистер Дёрден. На этот раз нам придётся их отрезать.
Водитель автобуса говорит: это полиция.
Сирена приближается к автобусу.
Чем я должен защищаться?
Полицейская машина подъезжает к автобусу, синие и красные огни сверкают сквозь ветровое стекло автобуса, и кто-то снаружи кричит: эй там, внутри!
И я спасён.
Вроде того.
Я могу рассказать полицейским о Тайлере. Я расскажу им всё о бойцовском клубе. Может быть, я сяду в тюрьму, но Проект «Увечье» — это будет уже их проблема. И я не буду сидеть, уставившись на нож.
Полицейский заходит в автобус и первое, что он говорит: вы его уже порезали?
Второй полицейский говорит: давайте быстро, выписан ордер на его арест.