Конечно, самыми привлекательными являются простые ответы – всех расстрелять, посадить, выслать. Но они же и самые деструктивные. Самые справедливые обвинения не отменяют необходимости конструктивных предложений.
Анализ протестных мотиваций потому так и бесит «профессиональных революционеров на зарплате», мечущихся из региона в регион. Боль и тревогу людей, их справедливое возмущение, стремление изменить конкретную ситуацию и решить острые проблемы забалтывают пустыми лозунгами.
Если людей возмущают тарифы на ЖКХ и безработица, то отставка правительства не приведет к решению этих проблем в ближайшем будущем.
Разные задачи решаются разными методами. Варяги уезжают, а люди остаются один на один со своими проблемами и в отсутствие диалога с теми, от кого решение этих проблем зависит. Варяги отрабатывают программу, поэтому так и боятся вопроса об источниках своего финансирования. Визжат как резаные Иудушка-Яшин со товарищи, исходя ложью, закрепляя ее цитированием Рыклина и Белковского, а правды сказать не могут. Правды боятся.
Очень сложно созидать, однако другого пути нет. На отрицании и лозунгах можно только разрушить. Хватит. Уже наразрушались.
Меня огорчает и то, что в обществе нет конструктивного диалога. Идет постоянное навязывание ложного выбора. Мне не нравится чиновничий феодализм, при этом непримиримый иудушкин национал-большевизм еще омерзительней.
В обществе дефицит созидательных идей. Живого конструктивного диалога нет. Власть перестала слышать народ, что крайне опасно. Требуется серьезная встряска, и лучше, если она будет сверху. Депутаты, которых нельзя отозвать, и министры, уже давно ощущающие себя собственниками вверенных направлений; судьи, пытающиеся угадать желания исполнительной власти, и правоохранители, охраняющие лишь свои финансовые интересы, – все это мерзкая гримаса сегодняшнего дня, и ее надо менять. Но менять таким образом, чтобы на ее месте не появилась новая, еще более уродливая и кровавая маска.
Лакмусовая бумажка
Смотришь иногда на людей, читаешь их заметки, складывается к ним какое-то отношение. Иногда хорошее, а потом они что-то скажут, и все, как отрезало – был человек и исчез.
Становится противно. Настолько, что и не хочется вступать ни в какие дискуссии, что-то выяснять, объяснять. Просто все становится ясно. Ведь не будешь объяснять, почему дерьмо есть не надо, не станешь вступать в дискуссию по поводу его полезности, вкусовых нюансов, питательных свойств. Просто противно. Да и нет смысла терять время. Дерьмо пусть едят сами, а меня им кормить не надо.
В последнее время разочарований много. Очень. Есть такие темы, которые моментально проявляют человека. Включается система опознавания «свой – чужой». Все понял, огорчился, брезгливо отодвинул от себя, осталось разочарование.
Помню, как много лет назад у меня возник спор с одним из моих сотрудников. Происходило это в ресторане в Маниле, на Филиппинах. Руслан окончил Институт военных переводчиков, но послужить в войсках не успел. Речь шла о Великой Отечественной войне. Руслан – украинец, и когда он в восторженном тоне заговорил о Бандере как о борце за независимость Украины, оккупированной Россией, я понял, что мне с этим человеком просто нет смысла беседовать. Никаких вопросов о еврейских погромах я не задавал. Не было смысла. Ненависть к русским и России сквозила такая, что уж о евреях и упоминать не стоило. Удивительно, как парень смог отучиться в высшем учебном заведении Министерства обороны ненавистного государства?
Распространители зла не могут и не хотят быть в тени. В комментарияху себя в блогея постоянно нахожу ссылки и перепосты на какую-нибудь гадость. На новостных сайтах выскакивают броские тизеры, действует целая индустрия по раскрутке, задача которой – привлечь внимание, и, увы, беда привлекает гораздо больше людей, чем радость.
Понимаю, что для многих эпатаж общественного мнения является формой борьбы за рейтинг, особенно в ЖЖ-сообществах. Примерно как для подростков – умение сплевывать, материться и курить в подворотне. Понимаю. Но все равно противно. Внутренние комплексы ненавистников оставлю для анализа их лечащим психиатрам, просто умиляет страстное желание излить всю гадость на окружающий мир. Как на заборе написать матерное слово, как подойти к свадебной процессии и сказать невесте, что она дикая уродина, как громко пукнуть в Большом театре и гордиться этим всю жизнь, так и в канун Дня Победы надо было обязательно вылить ушат дерьма. Именно в праздники.
Зачем-то еще понадобилось родственников заслуженных приплести (как будто они – оправдание глупости потомков) и на всякий случай походя пнуть православие. Ну не нравятся памятники погибшим, не соответствуют тонкому вкусу индивидуума – нет проблем, смотри в другую сторону. В Италии в каждом маленьком городке есть похожие стелы погибшим землякам, и в США, и во многих других странах. Это часть истории и коллективной памяти народов. Коллективной! Как и День Победы. Не нравится – смотри MTV.
Прелесть всех этих довольно гадких индивидуальных выбросов в абсолютной безнаказанности. Однако я ни разу не видел принудительного крещения блоггеров, привода их в церковь на воскресные богослужения нарядом милиции или любой формы поражения в гражданских правах в связи с отсутствием нательного креста. Сладко и безопасно пнуть тех, кто не собирается давать сдачи. Да еще и сторонники появятся, и защитники из числа ультралиберальной интеллигенции, обезумевшей в своем атеизме и пацифизме, – впрочем, как правило, не осуждающем применение силы США.
Все «наезды» довольно четко просчитаны. Нет ведь даже гримаски недовольства в сторону мусульман или Штатов, так как в первом случае все закончится быстро и больно, а во втором – прикроются возможные бизнес-проекты и пути отхода. Когда по всей стране минута молчания, что делают «борцы с культом»? Подбегают к молчащим и пытаются втянуть их в дискуссию?
Дискутировать не о чем. Все стало ясно. Тел много, душ на всех не хватило. Так бывает. Оболочка телесная есть, рефлексы присутствуют, пишет, дышит, испражняется, а вот души нет.
* * *Когда я опубликовал этот текст в блоге, мне пришел любопытный комментарий:
«…Есть полно интересных людей. И кто-то интересен своим острым умом, кто-то талантом, кто-то интересен своими личными качествами или интересными рассуждениями.
Но я не наталкиваюсь на порнографию ровно до тех пор, пока она мне не понадобится. Мне не выскакивают баннеры, ссылающиеся на сайт экстремистов.
К чему я это? К тому, что каждый находит то, что хочет найти. И в людях видит либо отражение себя, либо наивно полагает, что обладает единственной верной точкой зрения и пониманием сути вещей.
Зачем вы так яростно приумножаете подвиг человека, который вам противен? Вам, как журналисту, ясны его цели. И вы помогаете ему их достичь. Зачем? Читая вас, смею утверждать, что в подобные игры вы не вовлечены. Может быть чтобы на негативном примере воспитать читателей?
Почему бы не восхвалять позитивные примеры, не множить и не пиарить их вместо того, чтобы борясь со злом, увеличивать его влияние?
В надежде на ответ, Владислав».
Замечательный вопрос. Зачем бороться со злом? Не приводит ли это к его распространению? Вопрос правомерный и справедливый. Напоминает историю Герострата. Выбить в мраморе имя, чтобы потомки его забыли, так как преступление Герострат совершил ради увековечивания своих злодеяний, ради памяти о себе.
С другой стороны, в мировой практике непротивление злу приводит к разным результатам. Ганди сопротивлялся злу моральными методами, как он их видел, не приемля насилия, и победил. Лидеры Европы пытались как можно дольше не замечать планов Гитлера, идя у него на поводу, пока не стало слишком поздно и цена, заплаченная человеческими жизнями, не оказалась запредельной. Да и из бытовой практики хорошо известно, что борьба с сорняком в огороде, так же как и с грязью в доме, требует усилий.
Нельзя не учитывать и колоссальную разрушительную силу зла, кроме того, было бы опасным не замечать довольно активной его пропаганды. Зло имеет тенденцию к расползанию. Пугливо делая первые шаги и не получая отпора, оно со страшной скоростью расцветает.
Распространители зла не могут и не хотят быть в тени. В комментариях у себя в блоге я постоянно нахожу ссылки и перепосты на какую-нибудь гадость. На новостных сайтах выскакивают броские тизеры, действует целая индустрия по раскрутке, задача которой – привлечь внимание, и, увы, беда привлекает гораздо больше людей, чем радость. Вспоминается притча о том, как встретились на дороге Спаситель и Сатана. Сатана, злорадствуя, говорит: «Ну и к чему все это? Вот ты бьешься, бьешься, но за тобой идут единицы, а за мной легионы!» «Да, – отвечает ему Спаситель, – но я веду их в гору, а ты с горы».
Согласитесь, что рассказывать о Кюри нашей публике довольно сложно. Проще показать голый прыщавый зад очередной звездульки, и молодежь будет в восторге, считая, что каждый может получить свои 15 минут славы.
Зло всегда работает на понижение, разъедая умы и пытаясь захватить все новые территории. Если нет противостояния, оно распространяется еще быстрее, становится нормой и привносит губительные изменения в общественную мораль.
Даже в развитых и устоявшихся демократических сообществах при временном исчезновении механизмов подавления зла, таких как полиция, происходит резкая криминализация общества – вспомним трагедию в Новом Орлеане. Да и самый простой пример: когда в подъезде насилуют женщину, не надо смотреть в сторону, делая вид, что все нормально. Надо женщину спасать. Хотя понимаю, что это несколько иная ситуация.
Есть и такой фактор, как камертон нормальности. В нашем обществе он расстроен: все тяжелее осознать, что правильно, а что нет.
Когда ты находишь в себе силы высказать свою точку зрения, для многих людей вокруг тебя это служит важным побудительным моментом к осознанию того, что они не одиноки и их мнение кто-то еще разделяет. Ведь часто силы зла консолидированы, а силы добра – нет.
Личная ответственность
Люблю читать комментарии. Пища для разума. При этом заметны глубинные закладки в сознании, шаблоны, по которым, как правило, строятся рассуждения. Ряд этих шаблонов сложился как отголоски теории Фрейда и довольно тесно примыкающей к ней мотивационной классовой теории.
В первом случае во всем виноват не сам человек, а его воспитание, детские переживания. Во втором поведенческая модель определяется классовым происхождением, то есть происходит деление на своих и чужих по факту принадлежности к социальной группе.
Мне глубоко чужды такие подходы. Я не считаю, что этими факторами можно оправдать конкретное преступление, совершенное человеком. Я не принимаю в качестве аргументов отсылки к средствам массовой информации, разлагающим общество, и школе, не давшей достаточного воспитания.
Все эти объяснения – от лукавого. И СМИ, и семья, и школа далеки от совершенства. Однако все-таки они гораздо чаще твердят о разумном, добром, вечном – вот только слышат не все. Развращенность и зло проникают не во все души. Утверждение, что все дети рождаются ангелами, столь же наивно, как и вера, что из любого ребенка можно вырастить Моцарта. Увы, равенство всех перед законом не означает равенства способностей. Уверен, что человек несет личную ответственность за свои преступления и ошибки. Мотивы, поиск причин, копание в себе не снимают с него никакой ответственности. Точка. Только личная ответственность – прямая и грубая.
Забавно, насколько ЖЖ-шники повторяют все традиционные ступени развития малых сообществ при переходе на качественно новый уровень. Очевидно, что чем больше граждан будет серфить в Сети, чем важнее эта область будет становиться для экономической и политической жизни общества, тем более структурированными и жесткими будут становиться связи и правила.
Довольно часто люди, слушающие мои передачи, изредка имеющие возможность посмотреть их по телевизору, читающие книги или заходящие на блог, возмущенно спрашивают: «Владимир Рудольфович, ну почему? Вы поднимаете такие важные темы, но ведь ничего не происходит, ничего не меняется. Как же так? Что же вы себе позволяете? Когда это уже наконец изменится? Вы себя будете вести прилично или нет? А то что же это вы? Языком у нас каждый может молоть». И я вдруг осознал, что у нас точно такое же мышление, как и у начальства. Точно так же чиновники смотрят мои передачи и говорят: «Владимир Рудольфович, ну что же это вы себе позволяете? Критиковать-то у нас каждый может. А когда уже что-нибудь наконец изменится?».
И действительно. Как посмел наглый журналист Соловьев поднимать тему и не доводить ее до конца?! Не приходит он в кабинет к проворовавшемуся судье, не достает пистолет Макарова, не стреляет ему в лоб, не занимает его место и не выносит после этого единственно справедливые решения. Не забегает в кабинет к проворовавшемуся министру, не бьет его по голове кувалдой, строя при этом страшные морды, и не подписывает необходимые всем постановления. Или не заходит в Государственную думу, не выгоняет оттуда поганой метлой проворовавшихся депутатов и не принимает важные законы. А то ведь был бы прямо-таки не журналист, а Бэтмен.
Но недовольство-то в народе растет. Народ-то относится к себе как к телезрителю или к читателю. Ну когда уже Соловьев, понимаешь, Бэтмен, наведет нам порядок, сделает нам красиво?! А мы будем на него внимательно смотреть. И если он сделал, то скажем: «Вот видишь! Мы же тебе давно говорили, что пора!», – а если не сделал, скажем: «Ну-у-у, языком-то каждый может трепать!».
Кстати, насчет того, что каждый может языком трепать, каждый может писать, и читают или смотрят только тех, кто появляется на телевидении. Нет, дорогие друзья, это глубочайшее заблуждение! Могу пояснить. Вот посмотрите: каждый из вас, ну, почти каждый, может ходить и бегать. Но пробежать сто метров за десять секунд могут единицы. Ровно то же самое с умением говорить. Рот раскрывать может практически любой, но делать это таким образом, чтобы его слушали в течение многих часов и чтобы после этого возмущались или восхищались, говорили: «Фу, как скучно! Три часа подряд слушал, не услышал ничего интересного», или говорили: «Спасибо большое. Для нас так важно было вас услышать», – это, знаете ли, дорогого стоит. И очень, очень непросто.
Возьмите практически любого вашего знакомого, посадите его к микрофону. Ну как? Аудитория еще осталась? То-то же! Все эти иллюзии очень быстро проходят. Я такие эксперименты пару раз ставил над людьми, которым казалось, что они безумно интересны и важны. И как только им даешь микрофон, вдруг выясняется, что у них море оправданий: «Ну… я это… того… не привык. Ну это… как его… щас… волнуюся… Ну… тут мы это… и тут мы так вот…». Все эти оправдания никого не интересуют.
Кстати, интересно – а программу «Воскресный вечер», наверное, так же какой-нибудь чиновник посмотрел и сказал: «Слушайте! Ну что это Соловьев себе все позволяет и позволяет, а коррупция на том же месте?»
Вот такое общее недовольство и ощущение, что говорить может каждый, создает ложное представление о журналистской деятельности – что журналист в ответе за все, поскольку тему озвучил, и сам же должен довести все до конца. Исчезает понимание того, что у каждого своя работа и свое предназначение. Журналист поднимает проблему, а вот соответствующие структуры должны найти возможность ее решить. Очень часто умение поднять проблему не означает знания технологии ее решения. И этим должны заниматься, еще раз повторю, совсем иные люди. Но когда вы на полном серьезе ждете от журналиста, чтобы он сделал все-все-все, это означает, что вам нужен Бэтмен. А Бэтмен нужен тем, кто относится к своей жизни, как к мультику, как к кино, как к мыльной опере, в которой им уготовлена роль зрителей, а не участников. А уж если вы зрители, то извините. Не забудьте купить билеты, попкорн и знайте: от вас ничего не зависит!
* * *Как правило, любой спор – довольно бессмысленное занятие. В конечном итоге он сводится к прояснению базовых позиций, фундамента убеждений, и дальше уже теряет смысл. Докопаться до таких краеугольных камней мировоззрения несложно, а вот что с ними потом делать – уже совсем другой вопрос. Базовые понятия человек либо принимает и свято в них верит, либо нет.
Таким образом, в споре можно уличить человека в неких логических противоречиях, и только.
Базовые понятия аксиоматичны – как вопрос о вере в Бога: ты либо понимаешь, что надо вести себя в соответствии с заповедями, либо нет. В высшей степени странно пытаться убедить дикаря или сатаниста следовать заповедям и потому соответствовать неким нормам поведения, хотя общество находит возможным усреднить подход, используя законодательную и правоохранительную систему для принуждения всех граждан к следованию неким общим правилам поведения.
Очевидно, что работает столь осуждаемая рядом читателей модель Макиавелли – страх наказания и, как результат, следование линии поведения. Воспитание – если угодно, линия Монтескье, – играет важную, но недостаточную роль.
Интересно наблюдать, что происходит с людьми, как только исчезает страх наказания. Особенно наглядно это происходит в двух противоположных мирах. Безнаказанность анонимности царит в Интернете (виртуальной реальности), а также во власти, особенно ярко проявляясь в Думе, где действует очень вольно трактуемая депутатская неприкосновенность.
Отсутствие страха наказания порождает бесконечную мерзость, с которой вынуждены сталкиваться пользователи Сети, – от хамства и угроз до осквернения памяти умерших (как это произошло с памятью Владимира Турчинского), призывов к убийству и порнографии. В реале общество вынуждено наблюдать несколько иное проявление зла. И здесь абсолютным чемпионом является Владимир Жириновский. Драки с женщинами и мужчинами, срывание креста с груди духовного лица, абсолютная невоздержанность во всем… список может продолжить любой гражданин России, в течение 20 лет наблюдающий за этим балаганом.