Тимофей едва заметно покачал головой. Он отлично понял, что хотел, но не мог сейчас сказать Олег. Внезапное улучшение Наташиного самочувствия не предвещало ничего хорошего.
Шаман вновь бросил взгляд на девушку. Ему вдруг вспомнился мелкий и вполне естественный для Наташи как женщины эпизод минутной давности. Шаман вспомнил, как ловко она поправляла слегка потекший макияж, глядя в зеркальце. Почему-то этот момент зацепил Олега. Почему? Чем? Непонятно. Но зацепил и вызвал в глубине сознания очередную серию «щелчков». Только теперь с этими воображаемыми звуками не кластеры памяти открывались, а будто бы замыкались допотопные контакты. И очень скоро цепь могла замкнуться окончательно. Либо накоротко, либо на догадку – что же зацепило, и какие следует сделать выводы.
Скоро, но не сейчас. В данный момент следовало сосредоточиться на новом отрезке пути. Так Шаман и поступил.
Тимофей оказался прав и не прав одновременно. До соснового бора было действительно километра три, а размытая тропа действительно вывела к просеке, но вот деревня Сосновка располагалась не на другом конце лесной дороги, а слева, вплотную к бору. Некоторые дома даже прятались между соснами, и было трудно понять, насколько глубоко уходит в лес этот живописный населенный пункт.
– Как раньше не увидел, не понимаю, – признался Бажов. – Может быть, дождь в тот раз был сильнее, видимость хуже?
– Или это не Сосновка, – предположил Сева. – Где твоя карта?
– В навигаторе, – Бажов развел руками. – А он в машине остался.
– И через сеть не погуглишь, – Сева вздохнул. – Поскольку нет здесь сети. Каменный век.
– Зато язык остался, – Шаманов вдруг придержал за рукав Тимофея и кивком указал в сторону деревни. – Как раз есть у кого спросить. Если, конечно, стрелять не начнут без разговоров, как те вояки.
От окраины «Сосновки – не Сосновки» в сторону группы направлялась довольно внушительная делегация, человек десять. Все были при оружии, но если присмотреться, становилось ясно, что вооружены незнакомцы ружьями, а не автоматами, хотя некоторые экземпляры и походили на «калаши». А еще, если присмотреться, люди были одеты не в армейский камуфляж, а в пятнистые штаны и куртки из магазина «Охота и рыбалка». И сапоги у них были «болотные», гражданские, а не из комплекта химзащиты. Да и шли неизвестные не строем или цепью, а как попало, толпой. Так что делегация скорее напоминала небольшой партизанский отряд современного пошиба, а не армейское подразделение.
Возглавлял партизанскую ватагу мужчина среднего роста, неприметной внешности и неопределенного возраста, что-то от тридцати до пятидесяти. Эту неопределенность усиливала рыжеватая недельная щетина. Но, судя по ясным глазам, которые непрерывно «сканировали» ходоков, партизанский командир был все-таки ненамного старше Шамана или Бажова.
– Может, не будем рисковать? – предложил Сева. – Тут до леса осталось…
– Это их лес, – возразил Тимофей. – Лучше не дергаться.
– Бежать поздно, – сказал Шаман. – Попробуем договориться.
– Мальчики, спокойно, я с вами, – Наташа положила руку Севе на плечо. – Микрофон у тебя далеко? Если что, возьмем интервью, безотказный способ. Кто у них главный, как думаете?
– Вон тот, рыжебородый, – негромко ответил Бажов. – Погоди с интервью. Сева, просто включи запись звука, может пригодиться.
– Я и камеру могу в скрытом режиме…
– Просто звук пока.
– Без проблем.
Шаман и Бажов сделали по шагу вперед, за ними пристроилась Наташа. Таким образом, они прикрыли Севу, который запустил руку в сумку и на ощупь включил камеру. Партизаны вроде бы ничего не заметили. Во всяком случае, вида не подали.
Встреча состоялась минут через пять, и началась она вполне мирно, даже позитивно. Не сказать, что незнакомцы прямо-таки светились дружелюбием, но и угрюмыми их физиономии не выглядели. Спокойные лица, спокойные взгляды, у некоторых заинтересованные, у некоторых равнодушные, у одного-двух – с хитринкой, адресованной Наташе: «А что такая красивая девушка забыла в наших забытых Богом местах?» Нормальные, в общем, были взгляды, невраждебные. А уж командир смотрел и вовсе почти по-отечески, тепло и с сочувствием. Будто бы собирался сказать: «Натерпелись, ребятки, намаялись, но ничего, все позади, теперь вы в безопасности».
– Доброго здоровья вам, граждане, – на самом деле сказал партизанский командир. – Заплутали?
– Мы сами неместные, – вступил в беседу Шаман. – Но не плутаем, к шоссе идем, а дальше к мосту. Разве неправильно?
– Все правильно. – командир кивнул. – Верной дорогой идете, товарищи. Разрешите представиться, Федоров Сергей Иванович, командир отряда самообороны при Мошнинском сельсовете.
– Олег Шаманов, Тимофей Бажов… – Шаман обернулся. – Наташа и Сева. Съемочная группа программы «Натура Бажова», федеральный телеканал «Спорт и туризм».
– Вы продюсер? – Федоров задержал взгляд на брезентовом плаще Шаманова.
– Подарок местного населения, – сориентировался Олег, одергивая плащ. – Приехал неподготовленным. Не думал, что будет так дождливо.
Федоров сделал вид, что не заметил, как ловко Шаманов обошел скользкий для него вопрос.
– С дождями беда. – Федоров опять кивнул. – И со всякими натурами – тоже. Точнее, с субъектами, у которых непорядок с натурой. Видели уже этих тварей?
– Как интересно! Здесь завелись какие-то твари? – фальшиво удивилась Наташа. – Опасные?
– Есть немного.
– Кусаются?
– А то вы не в курсе!
Из глаз у Федорова вдруг исчезла теплота, и он просверлил взглядом Наташу. Впрочем, через пару секунд его взгляд снова потеплел. Вот только теперь казалось, что с участием он смотрит только на Бажова и Севу. На Шаманова он смотрел по-деловому, а на девушку вообще не смотрел, словно она исчезла. По этой или по какой-то иной причине в дальнейшей беседе Наташа почти не участвовала. Расстроилась, что ее чары не действуют на суровых селян? Или уловила женским чутьем что-то неладное?
– Надеюсь, эти ваши твари не помешают нам… – Шаман кивком указал на просеку.
– В лесу обязательно помешают. Где нет открытых водоемов, хотя бы луж, мертвяки чувствуют себя хозяевами.
– Мертвяки? – продолжая Наташин спектакль, «удивленно» переспросил Шаман.
– Да ладно Ваньку валять. – Федоров поморщился. – Вы ведь знаете, что тут к чему.
– Почему вы так решили?
– Видел, как вы от них убегали. Грамотно. Да и Тимофея мои ребята видели пару раз, когда он тут изучал окрестности и за мертвяками наблюдал. По нашим данным, вы не меньше месяца в Замятине просидели. Верно?
– Что ж, сдаемся. – Шаман поднял руки. – Ваша правда. Спасибо за предупреждение, мы поразмыслим над альтернативным маршрутом.
– Думайте не думайте, а путь к трассе лежит именно через этот лес. – Федоров покачал головой. – В обход по полям – грязно до полной непролазности. Но пешком через лес вы не пройдете, а машину свою вы утопили в болоте возле Церковки. Было дело?
Федоров адресовал вопрос Бажову.
– Было. – Тимофей кивнул.
– Мы рискнем, – уверенно сказал Шаман. – Лес прозрачный, дождь, лужи кругом… нормально. Прорвемся.
– Хм. – Федоров спрятал ухмылку. – Риск – дело благородное, только глупое в данном случае, поскольку неоправданное. Ну, допустим, прорветесь вы, даже до моста дотопаете. Дальше-то что?
– Дальше? – Шаман пожал плечами. – Не понимаю, в чем подвох? Дальше – по мосту и домой.
– Хех! Домой! – на этот раз Федоров рассмеялся от души. Его поддержали другие «партизаны». – Ну, порадовал, продюсер! Юморист! Дай пять!
Шаман руки не подал. Вопросительно взглянул на Бажова. Тот лишь пожал плечами.
– Чего вы ржете? – Шаманов сдвинул брови.
– Ты не напрягайся, Олег, извини, – Федоров смахнул слезинку. – Мы и впрямь напрасно смеемся. Вы ведь не в курсе. В Замятине радио не работает и бабки не судачат.
– Вот именно. Вы поясните, чего ржать-то? Что не так с мостом?
– С мостом как раз все в порядке. Только перекрыт он с двух сторон. Тут минные поля и блокпост, а на той стороне вообще целая армия лагерем стоит. Кто ближе ста метров подходит – жгут почем зря. Огнеметами.
– Да ладно!
– Прикинь!
– И что, никак не договориться?
– Ну-у… – Федоров взглянул на логотип телеканала на куртке у Бажова, – может, и поговорят с вами, в виде исключения. Только все равно не выпустят. Не смогут.
– Не смогут или не смогут? – меняя интонации, спросил Тимофей.
– Не смогут, потому что это невозможно в принципе, – терпеливо пояснил Федоров. – Сами служивые, которые на внутреннем блокпосту сидят, такие же заложники ситуации, как мы. Нет отсюда выхода. Физически нет.
– Еще не лучше, – скрипнул Сева.
– Погоди, – Бажов подал знак оператору, а затем и Шаману. – Погоди. Сергей Иваныч, давай с этого места поподробнее.
– Оно можно, только лучше бы нам в хате поговорить, чего мокнуть-то? – Федоров опять хитровато улыбнулся.
– Мы еще ничего не решили, – напомнил Шаман. – Излагай по существу, там посмотрим.
Бажов, соглашаясь с Шаманом, кивнул.
– Если чуток поумничаю, ничего? – Федоров склонил голову набок. – Вы люди грамотные, с высшим образованием, так?
Он скользнул взглядом по Севе, чуть задержался на Бажове и уставился на Шаманова. Но не как на главного в группе, а скорее как на родственную душу. Рыбак рыбака, как говорится… или зануда зануду?
– Вы тоже, – Шаман взглядом указал на руки Федорова. – Не фермер, это ясно. Учитель?
– Почему вдруг учитель? – Сергей Иванович удивленно округлил глаза.
– Интонации, последовательность изложения, умение адаптировать речь под манеру собеседника… если проще – говорить с людьми на их языке. Либо учитель, либо следователь. Но для следователя у вас взгляд слишком добрый.
– Еще доктор, – проронила Наташа.
– Нет, – Федоров снизошел и не только взглянул на девушку, но и ответил. – Олег угадал с первого раза. А вы, господин Шаманов, сам, случайно, не следователь? Такой наблюдательный… и выводы, будто у Шерлока Холмса, сразу в точку.
– Я продюсер, забыли? – Олег усмехнулся. – Но раньше в отделе кадров работал, на заводе. Народу много, текучка… опыт.
– Понимаю, – Федоров кивнул и опять обернулся к Бажову. – Что ж, тогда начнем урок… но сначала выясним кое-что. Вот вы здесь давно… месяц, да?
– Месяц, – подтвердил Тимофей.
– И ничего не заметили?
– Много чего заметил, – Бажов хмыкнул. – На что конкретно вы намекаете?
– Если «конкретно», это уже не намек, – действительно учительским тоном сказал Федоров. – Я о погоде говорю.
– Дождливая погода, мерзкая, – встрял Сева.
– Но зато какая стабильная! – Федоров поднял кверху указательный палец. – Как по часам: с полудня до десяти вечера – дождь, а ночью ясно. И так трое суток. Затем сутки передышки, солнышко целый день, а затем опять трехдневный мокрый марафон. А в конце месяца – бонус. Трое суток без дождя, зато после расплата – пять дней льет как из ведра.
– Периодичность последнего не доказана, – заметил Бажов. – Два месяца прошло. Мало.
– Скоро три. – Федоров покачал головой. – Это проблемы с мертвяками начались два месяца назад, а льет уже третий месяц. Как между майскими началось, так до сих пор и хлещет.
– Синоптики не сообщали ничего, – усомнился Бажов.
– Вот мы и подошли к главному. – Федоров в который раз кивнул. – Синоптики не могли ничего такого сообщить, поскольку для них дожди начались тоже два месяца назад.
– Как это «для них»? – удивился Шаман. – А для вас три? Вы что, в другом измерении живете?
– Какой все-таки цепкий у вас ум, – искренне восхитился Федоров. – Фантастику почитываете?
– Нет… давно уже.
– Лукавите, Олег. Кто читал в юности, почитывает всю жизнь. Только не признаются, стесняются почему-то. А между тем самое полезное чтение, учит мыслить нестандартно. Если, конечно, профессионалом книга написана, а не компьютерным фанатом, который свою игрушку описал на уровне школьного сочинения.
– Я на самом деле мало читаю в последнее время. Документов на работе хватает. Но раньше зачитывался, вы правы.
– Вот почему вы сразу и уловили самую суть. Мы в западне, ограниченной сдвигом времени. Для кого-то небольшим, всего-то в доли секунды, а для кого-то месячным или больше. Понимаете? По ту сторону речки сейчас не пятнадцать ноль одна и пять секунд, а на четверть секунды… раньше. И это как минимум. Отстают там часики.
– И этот хроносдвиг создает непроходимый барьер? – Шаманов прищурился. – Где-то читал… у кого-то из классиков жанра.
– Прием довольно распространенный, многие авторы им пользовались. – Федоров снова кивнул. – Но в нашем случае есть отличия. Сдвинуто время не на территории. Оно сдвинуто персонально для тех, кто населяет окрестности Мошнино. И для тех, кто сюда попадает. Это западня исключительно для людей.
– Свежая интерпретация темы, – проронил Шаман со скрытой иронией. – И на мосту находится «точка невозвращения»?
– Лучше сказать – точка сдвига. Или рубеж темпорального конфликта. Те, у кого персональное время отличается от нормального, не могут его преодолеть. Ведь путешествия назад во времени невозможны.
– А вперед? – спросил Бажов.
– А вперед – сколько угодно. Время и движется вперед. Хоть нормальное, хоть сдвинутое. Есть, конечно, нюанс. Говоря техническим языком, это сбой программы – краткосрочное помутнение сознания. Но это временное явление, разве не так?
– Вы имеете в виду отключку и частичную потерю памяти?
– Да.
– Было дело. Ехал себе, потом – бац! – уже здесь, без машины. И ничего не помню о последних часах. Кстати, не долях секунды, а часах!
– Я и говорил, для кого-то время сдвигается на секунды, а для кого-то – на недели. Отчего так, пока неясно. Но сбой пережили все приезжие.
– У нас не было сбоя, – заметил Бажов.
– Интересно, – Федоров прицелился пальцем в Шамана. – Вы что, на разных машинах приехали?
– Поймал, – Шаман вздохнул. – Ладно, признаюсь, не продюсер я. Мы в Замятино встретились и познакомились. Это что-то меняет?
– Ничего. – Федоров качнул головой и снова взглянул на Бажова. – Значит, вы сбоя не ощутили?
– Нет.
– Вы уверены? – Федоров хитро прищурился. – Вы перебрались через речку по мосту?
– Да. Удачно проскочили. Блокпосты в то время только строились.
– На самом деле блокпосты стоят с конца мая, а вы про месяц толковали. Зачем наврали?
– Нет, мы… просто не стали уточнять. На самом деле приехали двадцатого мая. Мы видели толпы беженцев и строительство блокпостов. Сбоев памяти точно не было.
– Вот поэтому и повезло вам. В конце мая феномен вызывал не слишком мощные искажения. Секундами отделались. А то и миллисекундами. Потому и в сознании остались, и память не пострадала.
– Вообще-то… – вдруг негромко сказал Сева, – все не так просто.
– Что? – Тимофей удивленно взглянул на оператора.
– Я думал, в камере глюк завелся, – Сева вытащил из-под плаща фотоаппарат и полистал снимки. – Вот. Пока по мосту ехали, а потом ты за понтонами наблюдал, я щелкнул несколько раз. Вот этот кадр ничего так получился. Берег, перспектива, яблоня цветет, катер в кадре, дата нормальная – двадцатое мая, и время – двенадцать двадцать одна и тридцать пять секунд. А дальше… сразу двенадцать двадцать четыре и ноль пять. И катера в кадре нет. А ракурс тот же – подряд кадры были сделаны, в полсекунды разница. Но мы ведь на мосту не останавливались, ехали медленно, но верно. Три минуты… с половиной, будто корова языком.
– Но в тот момент тебя это не удивило? – с усмешкой спросил Шаман.
– Да я… вообще-то… не подумал.
– Вот видите. – Федоров тоже с интересом заглянул в фотоаппарат. – Отличный снимок и железное доказательство. Однако вам повезло прорваться без потери памяти. Но чем ближе к июлю, такие чудеса происходили все реже. Вот у Олега, видите, уже несколько часов из жизни выпали, а один из моих новых бойцов не помнит вообще ничего. Помнит лишь, что планировал поездку через Остров дальше на запад.
– Вы называете эту территорию Островом?
– А как ее называть? Суша, со всех сторон окруженная водой – остров. Читайте школьную «Географию». Были предложения назвать зоной отчуждения, но это избито, да и не отчуждал никто ничего. Так само собой получилось, стараниями природы.
– Аномальная зона… – попытался вставить Сева. – Или зона нестабильности. Их много теперь по всему свету.
– А что в ней нестабильного или аномального? И дожди, и странности с течением времени, и последующие проблемы – все стабильно и объяснимо, если постараться понять и найти все причинно-следственные связи. Кроме того, я ведь сказал – зоны как таковой здесь нет. Есть «аномальные люди», которые странным образом сюда попадают и не могут отсюда выбраться.
– Есть доказательства последнему? – спросил Шаман. – Желательно такие же стопроцентные, как снимок.
– Конечно. Возьмите камень, и… нет, лучше возьмите винтовку, подойдите к речке и сделайте пару выстрелов. Мишени на том берегу упадут. То есть пули улетят с Острова беспрепятственно. Но если попробуете переплыть речку – вернетесь, не доплыв до середины. Потому что вы живой человек, а живым отсюда выхода нет. Не верите?
– Ну-у… – Шаманов отвел взгляд. – Вообще-то у меня другие сведения, но… допустим. А со связью здесь какие проблемы? Почему я вчера звонил приятелям и разговаривал с ними, но теперь выясняется, что они два месяца как зомби.
– Это объясняется все теми же искажениями времени. На звонки с Большой земли иногда якобы отвечают давно исчезнувшие люди. Это все укладывается в мою теорию темпорального сдвига, но подробно эти явления пока не изучены. Заботы, знаете ли… быт, рабочие проблемы и так далее, это все отвлекает.
– Но в целом время идет, – сделал вывод Шаман. – То есть, когда наступит осень, тут все пожелтеет, а зимой замерзнет.