– Там до озера, как до Пекина! – Кудашов шумно выдохнул и задержал дыхание, а с ним как бы и придержал несколько крепких словечек в адрес Хромова и его родни. – Короче, приказ прежний, Хром Цирконьевич. Снайпер есть у тебя? Пусть валит потенциального противника, пока зомбаки в лес не утащили.
– Товарищ майор! – Хромова вдруг понесло. С чего – непонятно. – Нельзя их валить! Это репортеры с федерального канала! Там ведущий этот… ну, известный, короче!
– На-срать! – строго заявил Кудашов и многозначительно поднял кверху указательный палец.
– Если примем, с нами будут ходить! Понимаете?! Только с нами! У кого еще есть свои федеральные репортеры? У Казанцева даже писаря толкового нет. И Барбосу нос утрем! А Прыщ вообще на удобрения изойдет от зависти! И потом, когда свалим отсюда, кто будет на всех экранах мелькать? Только те, кто рядом с прессой был. Герои, и все такое.
– Герои… – Кудашов усмехнулся. – Тут таких грифов наложат, устанешь бумаги подписывать. И хрен когда рассекретят.
– Да ладно! Уже вся страна в курсе, что тут новая зона нестабильности. А когда на дембель уйдем, так и вовсе поровну станет, какая там категория секретности и куда что наложено. Считайте, эти репортеры – наш личный пенсионный фонд!
– Сладко поешь, соловей. – Майор сдвинул кепи на затылок и почесал залысину. – Лады, Хром Титаныч, под твою ответственность, принимай бродяг. Но если все-таки забегут слишком далеко – вали. Иначе к утру получим плюс четыре свежих морды в рядах противника. А лишние зомби нам не нужны. Все ясно?
Хромов отметил про себя, что слышит уже, наверное, сотую вариацию на одну и ту же тему: «новичков либо ловим, либо валим, иначе завтра получим новых духов, а оно нам надо?» Но ничего не сказал. Зачем? Кудашов все равно не придумает ничего нового, даже если чистильщики-химики задержатся на зараженной территории до пресловутого морковкина заговенья. Или «till the end of time», как пел незабвенный Элвис, гипнотизируя и даже зомбируя своих поклонниц.
Кстати, о зомби! Хромов встрепенулся и ответил наконец командиру.
– Так точно!
В следующий миг он очутился на броне, где уже пригрелся снайпер. Откуда он взялся, загадкой для Хромова не стало. Приказ Кудашова «валить духов» слышали все, в том числе сержант Фомин. Вот он-то и подсуетился – отправил из машины сопровождения на командирскую броню снайпера. Вообще-то, у бойца Стасенко имелась и другая специальность, снайпером он был во время срочной, но по ходу пьесы пришлось ему вспомнить молодость. С мишенями для тренировок проблем не было, патронов для «СВД» предусмотрительный старшина роты припас достаточно, поэтому постепенно Стасенко восстановил форму, но ему по-прежнему не хватало стабильности. То весь магазин в одну точку, то сплошное «молоко» с разбросом в десять метров.
– Еще минута – и уйдут. – Стасенко покосился на лейтенанта. – Там дальше овраг. Надо прямо сейчас их фигачить.
– Отставить. – Хромов привычно топнул по броне. – Масса, заводи! Берем теплыми!
– Не успеем, там духи, – предупредил снайпер. – Вон, кусты шевелятся. Быстрее нас доберутся, точняк.
– Много слов, – Хромов снова топнул. – Масса! Кому ждем?!
– Да соляра, блин, паленая… – послышалось с места водителя.
Масса не закончил. Бронемашина, будто бы в ответ на «шенкель» Хромова, вздрогнула всем корпусом, фыркнула, заворчала и покатила прямиком к лесу. В последний момент компанию Хромову и снайперу Стасенко составил боец Агеев. Он запрыгнул на броню, чтобы передать Массе какой-то вещмешок, но спрыгнуть не успел. Так и поехал кататься. И оказалось, что не напрасно. Именно Агеев заметил то, чего не увидели другие.
– Тарщ лейтенант, движение справа! – вдруг крикнул Агеев. – Духи в засаде!
БТР к этому моменту вылетел почти на середину картофельного поля, которое отделяло околицу Замятино от леса. До цели оставался один рывок. Но примерно такой же рывок отделял от БТР трех нелюдей, поднявшихся прямо из грязи. В том, что грязь не помешает им взять разбег и запрыгнуть на броню, можно было не сомневаться. Практически все духи имели хорошую физическую подготовку, если можно так выразиться.
Все произошло, как и предполагал Хромов. Духи бросились к бронемашине и прыгнули, но на броне очутились только двое. Третий не рассчитал, врезался в борт и упал под колеса. Послышался хруст костей, но разглядеть, во что превратился противник, не удалось бы даже при наличии свободного времени. Очень уж глубоко в грязь его вдавила бронированная машина. Можно сказать, произошла автозачистка. С двумя более проворными духами пришлось разбираться уже самим чистильщикам.
Любая атака зараженных отличалась от нормального боестолкновения в первую очередь, конечно, тем, что люди полагались на оружие, а духи – на ловкость, силу и зубы. И надо признать, поначалу чаще побеждали именно духи. Ведь пули зомбакам были, что мертвому свинцовая примочка… уж простите за скрытую тавтологию. Разве что крупным калибром в лоб, да желательно с выносом мозга. Ценой немалых потерь и слома всех привычных представлений об устройстве реального мира, военные все-таки выработали тактику противодействия зараженным: сменили калибр оружия, добавили в список быструю реакцию и упреждающие зачистки из огнеметов, смесь для которых поставляла лаборатория Лавочкина, но каждая схватка все равно превращалась в непредсказуемый бой без правил.
Вот и сейчас духи повели себя нестандартно. Очутившись на броне, они не стали ввязываться в драку или угрожающе скалиться, запугивая людей. Мертвыми были враги или живыми – большой вопрос, но не тупыми точно. Они отлично умели сортировать жертвы. Запугать до полного ступора и потом спокойно сожрать или покусать они могли только новичков, недавно попавших на остров. С военными такие фокусы не проходили. Любая заминка противника позволяла бойцам прицелиться и шарахнуть очередью духу прямо в лоб. И поскольку чистильщики в большинстве давно перевооружились, заменив «семьдесят четвертые» старыми «АКМ» или, наоборот, относительно новыми «Валами», требуемый вынос мозга всегда проходил успешно. Тяжелые пули с близкого расстояния – это было то, что надо. Поэтому с военными духи не заигрывались, атаковали стремительно, сразу в корпус.
Один из нелюдей ринулся к Хромову с явным намерением сбросить лейтенанта вниз, а другой и вовсе не задержался на броне – просто оттолкнулся, как от гимнастического «коня», и вновь улетел в грязь. Правда, по пути успел столкнуть с брони Агеева. Помочь бойцу ни Хромов, ни Стасенко не могли. Лейтенанту пришлось отбиваться, чтобы не подпустить духа на близкую дистанцию, а с позиции снайпера сцепившихся в грязи противников было не видно. Он попытался подползти ближе к борту, но ему вдруг нашлось другое дело по профилю. Из леса выбежало «зомбическое подкрепление». Не будь на линии огня гражданских, проблему мог бы решить пулемет БТР, но репортеры убраться с экрана не успевали, поэтому пришлось работать снайперу. О чем он дисциплинированно сообщил командиру.
– Духи прямо! Беру на себя!
Тем временем Хромов пинками и ударами приклада все-таки сумел разорвать навязанную противником дистанцию и сунул ему под нижнюю челюсть ствол «Вала». Автомат сердито пропыхтел «раз, два, три», и за корму БТРа полетели ошметки и бывшее содержимое черепной коробки врага. Чуть позже, после финального пинка, туда же отправилось тело нейтрализованного духа.
Поскольку машина продолжала двигаться вперед, наперерез репортерской группе, Хромов без труда рассмотрел оставшегося позади Агеева. Боец свою схватку проиграл, но зомбак не стал рвать его в клочья. Или был сыт, или решил, что Агеев будет более полезен в качестве соратника, чем ужина. Так или иначе, Агеев истекал кровью, значит, был укушен тварью и жить ему оставалось – до восхода луны.
Хромов, как в полусне, поднял автомат, чтобы двумя короткими очередями провести зачистку и духа, и его жертвы, но получилось у него только первое. Когда он прицелился в Агеева, боец будто бы почувствовал близкую смерть, обернулся и встретился взглядом с Хромовым. Лейтенант не был физиономистом, но все равно без труда прочитал во взгляде Агеева мольбу и отчаяние. Боец понимал, что обречен, но умирать прямо здесь и сейчас не хотел.
Хромов невольно опустил автомат. Инструкция, здравый смысл и опыт боевых действий на острове требовали, чтобы лейтенант устранил потенциальную угрозу, но что-то внутри не давало этого сделать. Что это было? Надежда, что все может обойтись, если, допустим, спрятать Агеева в подземелье, куда не проникнет лунный свет-катализатор? Или мешала какая-то неоформленная догадка, медленно созревающая в глубинах сознания? Даром, что ли, Хромов столько времени посвящал изучению мистических процессов, бушующих на острове?
Так или иначе, Хромов не выстрелил. Это за него сделал сержант Фомин. Он пристроился с «Винторезом» на капоте «Урала» и издалека внимательно следил за всей этой катавасией. С сотни метров опытный сержант попадал в рубль, поэтому «зачистить» Агеева ему не составило труда. А что при этом чувствовал сержант – это его дело, не Хромова.
Лейтенант усилием воли затолкнул поглубже лишние сейчас переживания и вернулся к оперативной обстановке. Машина сбросила ход. Масса явно надеялся на команду «полный назад». И это понятно, духи вывалили из леса нешуточным составом. Стасенко, конечно, гвоздил от души, а теперь ему начал вторить Фомин, но их работа ничего не решала. Духи шли вперед, не обращая никакого внимания на потери.
– Пока гражданские на линии, не удержим! – крикнул Стасенко в момент смены магазина. – Из тромбона надо фигачить! И отходить!
– Поучи еще, – сердито ответил Хромов.
Ему и самому стало ясно, что партия проиграна. Дальше торчать на поле слишком рискованно. Оставалось лишь мысленно попрощаться с репортерами и сдать назад, отступить, чтобы не маячить в прицелах всего отряда.
Будто бы помогая Хромову избавиться от всех сомнений, сержант Фомин вдруг перенес огонь на группу репортеров. Кто ему приказал, было понятно, но лейтенант все-таки бросил короткий взгляд, чтобы убедиться. В шаге от позиции Фомина стоял, заложив руки за спину, Кудашов. Выражение лица у командира было мрачным и многообещающим. Что неудивительно. Майор никак не планировал на сегодня потери среди личного состава.
И все-таки репортеров было жаль. Хромов опять перевел взгляд на четверку, очутившуюся меж двух огней. С одной стороны к ним приближались духи, шагов двадцать им оставалось сделать, не больше, а с другой – их пытались зачищать те, кто теоретически должен был защищать. Отличие в букву, а насколько разные слова!
Первая же пуля досталась девице. Хромов даже вздрогнул и поморщился, когда это произошло. Но в следующую секунду на ту же девицу вдруг набросился самый быстрый из духов, и лейтенант был вынужден признать, что Кудашов и Фомин правы. Шансов у репортеров все равно не осталось.
Однако Фомин вторым выстрелом зачем-то срезал зомбака, который набросился на раненую девицу, а третьим и четвертым достал еще двух духов. Зачем? Для очистки совести давал репортерам последний-препоследний шанс?
– Да прыгайте вы! – вдруг вырвалось у Стасенко.
Снайпер тоже внимательно следил за передвижением репортерской группы и стрелял пока только по зараженным. Смысл реплики дошел до Хромова, когда первый репортер вдруг исчез, словно провалился сквозь землю. Только тогда лейтенант вспомнил об упомянутом Стасенко овраге. Что ж, если на дне оврага есть приличные лужи – а они наверняка там есть – у беглецов и впрямь появлялся шанс. К зеркалу воды духи близко не подойдут.
– Масса, полный назад! – крикнул Хромов.
Водитель выдохнул с явным облегчением.
БТР пополз назад, к «бетонке», но Хромов не отвел взгляда от поля боя. Он проследил, как беглецы, включая раненую девушку, спрыгивают в овраг, и убедился, что духи за ними больше не бегут. Более того, все зомби как по команде начали отходить в лес. Чистильщикам даже не пришлось больше тратить патроны, чтобы отогнать врагов.
Вопреки ожиданиям, командир не стал «вламывать» лейтенанту. Во всяком случае, разбор по горячим следам не состоялся. Майор Кудашов просто смерил взводного мрачным взглядом и протяжно выдохнул, как бы безмолвно спрашивая: «Ну, что мне с тобой делать, с инициативным таким?» В ответ Хромов только развел руками.
– Ладно, – вдруг снизошел командир. – Слушай сюда. Не нашел Валек своих подопечных. Может, их мы и видели сейчас, а может, они другим лесом ушли. Так что работаем по второму рапорту, от разведки соседей. В нашем секторе интересный компот: скопление зомбаков и неизвестные вооруженные люди, до полусотни штыков. Почти в центре острова.
– Вооруженные, но не наши?
– И не смежники. – Кудашов многозначительно вскинул брови. – Сечешь?
– Ополченцы?
– Есть такая версия.
– Многовато – до полусотни. Дело какое-то намечается? Или нашли что-то ценное?
– Вот! – майор поднял указательный палец. – О чем и речь.
– Вы на «изделие ноль» намекаете?
– Ты язык-то придержи, – Кудашов понизил голос. – Короче, надо провентилировать. Так что будем выдвигаться. Сперва на Бабино, а дальше в сторону Сосновки. Иди, готовься. Теперь замыкающим пойдешь… от греха подальше.
– Есть, понял. – Хромов опустил взгляд.
– Там и прессу твою перехватим, – вдруг проронил майор, тоже больше не глядя на лейтенанта. – Косяк твой исправим. Видишь, как все удачно складывается. Цени.
– Ценю. – Хромов кивнул. – А почему вы думаете…
– Потому что другого пути к мосту нет, только через Сосновку. – командир взглянул на часы. – А они к мосту пойдут, без вариантов.
– Почему?
– Хром, ты тупой? – Майор опять уставился на подчиненного и скривился. – Или глухой? Я ж сказал, другого пути нет! Выбраться отсюда можно только по мосту. Любой, кто пока не зомбак, это понимает.
– А, ну да, – лейтенант кивнул. – Все правильно. Понял.
– Ну, слава богу. – Командир ухмыльнулся. – А то я уж подумал, что и тебя в расход пора отправлять. С профилактической целью. По машинам!
– Зашибись профилактика, – пробормотал Хромов себе под нос, когда командир уселся в штабной «уазик». – Вам бы в Европе родиться в Средние века, товарищ майор. Сделали бы карьеру в святой инквизиции на раз.
* * *Наблюдать за военными было просто. В первую очередь потому, что все было понятно. Военные действовали согласно уставу и инструкциям, а если и нарушали какие-то пункты, то все отклонения были типичными общевойсковыми. Как в любом нормальном подразделении.
И вели себя бойцы и офицеры вполне нормально, как все остальные, кому выпало работать в трудных, да еще и опасных условиях. Поле, круглосуточная работа, боевые задачи… постепенно к этому привыкаешь, вживаешься и перестаешь ставить опасность во главу угла. Нет, учитываешь, что она есть, понимаешь, что бравада – глупость, но не шарахаешься от каждого куста, а внимательно его разглядываешь и сразу принимаешь решение. Если что, шарахнул очередью – и вся любовь. Кто побывал в такой ситуации, тот знает, о чем речь.
Человек, который наблюдал за военными с чердака дома 15 по улице Центральной, бывал в подобных переделках не раз. Если честно, внутри у него даже слегка екнуло от мимолетного желания вновь очутиться в строю, рядом с бойцами и офицерами, еще немного пожить той простой, понятной и пусть тяжелой, зато настоящей жизнью. Но желание быстро улетучилось, и человек вернулся к своим обязанностям. Военные направились к центру зоны, значит, следовало покинуть пригретый наблюдательный пункт и двигаться следом. Хотелось этого или нет.
Хотелось несильно, а с другой стороны, вдохновляла «иллюзия строя». Идти пусть и не в строю, но поблизости, видеть то, что видят действующие бойцы и командиры, а возможно, и поучаствовать в работе – пусть под шумок, неформально. Ради этого стоило побить ноги. Когда еще выпадет такая возможность?
Зона разлома 11 Остров, сутки назад
Солнечное счастье оказалось недолгим. Ближе к полудню небо затянули тучи и начал накрапывать дождь. Но это никого не огорчило. Андрей был сосредоточен на изучении местности, Муха и Бибик ушли вперед, чтобы в случае чего расчистить дорогу, а Каспер и Шурочка брели замыкающими, о чем-то негромко воркуя. Девушка постоянно оборачивалась, но ни разу не увидела ничего опасного. Так же, как головной дозор. Мелькавшие прямо по курсу местные будто бы растворились. Казалось, новая зона нестабильности дает квестерам время прийти в себя после второго этапа Большой Игры. Андрей не верил в благосклонность судьбы, поэтому был настороже, однако и ему не удалось обнаружить ничего подозрительного. Ровно до того момента, когда группа приблизилась к западной границе зоны.
Искомая квест-станция представляла собой несколько полуразрушенных строений – в прошлом хутор – на берегу разлившейся речки, русло которой заполнила не вода, а жидкая грязь. Зрелище было удручающим. Но главное, что станция оказалась брошенной. Правда, не так давно. Это выяснили разведчики. Муха заглянул в главный корпус станции – бывший сарай рядом с жилым домом. Внутри прежде было полно оборудования, мебели и всевозможного скарба, но теперь это все валялось в виде обломков и смешанных с грязью обрывков, ошметков и осколков. Уцелело немногое, в частности, газовая плита, на которой стоял чайник.
– Горячий, – Муха показал чайник Луневу. – И следы свежие. Много следов.
– Кто-то здесь покувыркался от души, – сказал Бибик, окидывая взглядом руины. – А после ушел вдоль берега на север. Только не по отмелям, а по лесу.
– Интересно, почему? – Андрей указал на песчаный берег. – По песку вдоль воды удобнее.
– Думаю, пытались уйти незаметно.
– Это незаметно? – вмешался Муха. – Кусты поломаны, будто бы стадо бизонов промчалось.
– Тогда ушли по цели, – сделал вывод Бибик. – На карте обозначена запасная точка. Охотничий домик. Как раз к северу отсюда.
– Идем туда, – решил Андрей. – Но сначала выясним, нет ли других следов. Бери сладкую парочку и топайте прямо, а мы с Мухой пройдем немного по берегу. Встретимся вот здесь.