Три городка мы пролетели вихрем. А вот в столице начались трудности.
Родственники Вольгианы разбежались. Родители, сестра с мужем… вот откуда ноги растут! Они знали, что пощады им не будет. И вовсе не жаждали попасть в руки Аманде.
Откуда они узнали?
Смешной вопрос. Мы промчались через три города. Хоть кто-то да мог отправить сообщение в столицу. Поэтому дворец, к которому я уже привыкла за столько-то лет, встретил нас тишиной и покоем.
И даже хлебом-солью и ключами на золотом подносе. Их важно выносил седой элвар.
— Дедушка Тайри! — растрогалась Аманда, пытаясь броситься старику на шею. Тёрн удержал ее почти за шиворот.
— Дед Клаверэна, — пояснил он для меня.
Я понятливо кивнула. И переключилась на толпу элваров.
— Дамы и господа! — загремел над толпой придворных и советников мой усиленный магией голос. — Сейчас все дружно проходят в тронный зал! Церемония встречи состоится именно там. Мы понимаем вашу радость от возвращения законной правительницы, но на ее жизнь уже были совершены несколько покушений — и мы подозреваем, что убийца прячется где-то рядом. Поэтому просим вас не мешать его поимке! Саму правительницу мы сейчас проводим ненадолго в ее покои, чтобы она могла переодеться, — и она выйдет к вам. Обязательно.
Толпа (ладно, там было не больше пятидесяти элваров) заволновалась, но послушно втянулась во дворец. Их конвоировали крепкие ребята из Серой гвардии, держа клинки обнаженными и подозрительно оглядываясь по сторонам. Так и правда поверишь, что убийцы рядом.
В убийц мне верилось плохо. Но вот в шпионов — факт!
— А могут быть и убийцы. Дирмас жив и где-то спрятан. А что может быть лучше, чем быть регентом при малолетнем правителе?
— У вас это тоже возможно?
— Знаешь, от властолюбцев не избавлен ни один народ, — горько вздохнул элвар.
Я догадывалась. И что хорошего некоторые придурки находят во власти? Это ж каторга! Но нет! То ли их привлекает возможность распоряжаться чужими судьбами! То ли внешняя сторона власти: балы, красавицы, лакеи, юнкера…
Мне этого понять просто не дано! Любая власть — это прежде всего ответственность.
— Милая, если бы все правители были похожи на тебя, на земле давно настал бы золотой век…
Я послала элвару улыбку.
— Ты не расслабляйся. Нам сейчас еще работать!
Обо всем было уже договорено. И с Амандой, и с Этором, который оказался грамотным специалистом. Сначала в кабинет пригласили дедушку Клаверэна.
Дедушка Тайри, кстати, ужасно похожий на своего потомка, успел шесть раз поцеловать Аманде ручки, восемь раз клятвенно ее заверить, что он всегда знал, что именно она — законная правительница, и раз девять выразить соболезнования по поводу ее печальной утраты, прежде чем Тёрн закончил считывание. Все происходило по тому же сценарию. Ведьма-телепат и ее охранник. И все тут.
Никто не должен был даже догадываться о талантах элвара. Никто.
Поэтому я стояла рядом, держала руки напротив дедушкиных висков, а тот, словно и не замечая меня, разливался соловьем перед Амандой.
— Все, — наконец шепнул Тёрн.
Рук я убирать не спешила.
— Что ты узнал? Рассказывай!
— Много интересного. Как оказалось, дней десять назад Эрвас собрал всех и объявил, что Мэнди получила известие от своего жениха. Он-де жив, поселился на островах — и зовет ее к себе. Мэнди, конечно, бросила все — и помчалась к нему. Но пусть глубокоуважаемые элвары не волнуются. Он, Эрвас, с радостью примет трон, если на то будет их согласие. А что до Мэнди — она наверняка пришлет письмо. Или приедет сама, с женихом… то есть уже с мужем, когда они поженятся… годика так через три-четыре.
— А потом?
— А потом в государстве объявилась самозванка, отравившая королеву и пытающаяся скрыться бегством.
— Ага. И ее надо было ловить и давить?
— Угадала. Этого дедулю тоже сыграли втемную. Пересказывай давай все Аманде.
Я послушно заговорила. Прибавила, что дедушка Тайри невиновен. «Советчики» клялись всем святым: ушами, крыльями, клыками и некоторыми особенно важными частями тела, — что так оно и было. Я не сомневалась в их искренности. Тёрн прогуливался по кабинету, плащ развевался за плечами, капюшон закрывал лицо — и выглядел он так, что я бы ему лгать поостереглась. Потом ведь и ошметков не найдут. На рассказ мне потребовалось минут пять. Потом Аманда кивнула.
— Ладно. Ёлка, проводи меня, пожалуйста, в мои покои. Я переоденусь — и выйду к вам.
— Ты бы хоть волосы причесала. И искупайся, что ли? Выглядишь, как кухонная метелка.
— Завидуй молча, — огрызнулась элваресса. И мы направились в ее покои.
Сколько нужно времени одной ведьме, чтобы наложить три заклинания?
Минут пять. Особенно если два из них — это уже заранее начитанные заклинания иллюзии. Произнести слово-активатор — и работать.
Через пять минут ведьма вышла из покоев принцессы и вместе с Тёрном направилась по дворцу искать предателей. А Аманда осталась в своих покоях.
Улыбнулась, поправила волосы, прошла в гардеробную…
Надо выбрать хорошее платье, в меру легкое и удобное, чтобы в нем можно было спрятать оружие, кстати, где тут любимые стилеты?
А, ладно! В ванну можно и без них. Хорошую такую ванну, с лавандовой пеной или лучше с розовой…
Мечта!
* * *Они появились, когда элваресса уже лежала в ванной. Вся в густой плотной пене. Заколола волосы и блаженствовала. Голову можно помыть и потом. А то такая грива быстро не просохнет…
Почти бесшумно скрипнула дверь. И в комнату вошел… вошли трое элваров. Двое мужчин. Одна женщина. Женщина чем-то удивительно похожа на Вольгиану. Такая же блондинистая и противная. Только Вольгиана была красива кукольной красотой. Ее сестре небо этого не отвесило. Она была более тяжеловесна, коровиста, если так можно сказать про элварессу, но в целом — одно злобно-завистливое крысиное личико с сестрой. Мужчины… одного элваресса опознала как отца Вольгианы, второй явно был мужем ее сестры. И все трое смотрели на Аманду с нехорошим таким интересом.
— Вздумаешь кричать — умрешь мгновенно, — процедил папаша.
Я ухмыльнулась. Вполне гадостной ведьминской ухмылочкой.
— А так вы меня пряниками кормить пришли?
— Что с Вольгианой? — оборвал меня старик.
— Сдохла, — с наслаждением отозвалась я.
— Эрвас?
— Туда предателю и матереубийце и дорога.
— Дирмас?
Я на миг замялась. Потом ответила честно:
— Попадется мне ваше отродье — я его на части поделю. Радикально. Ноги в Кариеме, уши в Азермоне, остальное в Гварде.
— Убить суку, — прошипела сестренка.
— Я не сука, — обиделась я. — По последним данным, я — змеюка!
И метнула мочалку.
Зря я, что ли, последние пять минут ее в руках крутила? Мыться? Да щас! После такого количества заклинаний, которые я на нее набросала, мыться ею стал бы только законченный самоубийца. Самыми безобидными были «липучка» и «кислотный слизень». А в целом…
Мочалка удачно обжигала, одурманивала, прилипала, разъедала кожу на том месте, в которое попадала…
Одним словом, сестрице Вольгианы, которая получила мочалку в лицо, стало решительно не до меня. Минуты на две. А потом она пошатнулась — и упала на пол.
Но и всем остальным было не до нее. Бешеные щетки, мыла и прочие прелести, словно со страниц «Мойдодыра», закрутились в ванной. Как только двое элваров рванулись ко мне, я активизировала заклинание локального призыва. В старых домах всегда живут духи. И их можно призвать. И вселить в вещи, по своему выбору. Только некромант это сделает качественно и на века. А я — минут на двадцать. И просто так разъяренные привидения потом не уйдут. Побочный эффект заклинания тот, что вырвавшиеся на свободу духи пожелают крови. Мало того, они станут ужасно агрессивны.
Некроманты обычно приносят жертву. У меня таковой не было. Но вместо нее я собиралась предложить двух элваров. А что? Сами виноваты!
Папаша бросился на меня, но под ноги ему полетели сразу два куска мыла. По ванной разлился аромат роз. Я ностальгически вздохнула. Восемь золотых за кусочек величиной с ладошку в эльфийской лавке. А если ты поскользнулся на мыле, то будь хоть трижды элвар — все равно ударишься копчиком. А ведь в ванной полно и других вещей, которые можно использовать для самозащиты. Расчески. Полотенца. Масло после ванной. Куча всякой косметики, которая тоже отправилась в бой. И пока старика душили два полотенца, молодой элвар таки добрался до меня. Почти.
Выплеснутый прямо в лицо фонтан перечного масла (его делают тоже эльфы, и он шикарно стимулирует рост волос) немного поумерил его прыть. А то! Жжется, собака, так, что даже кожу головы щиплет. А тут — глаза! За маслом полетела бутылка из-под него. Стеклянная и тяжелая. За бутылкой — спиртовой лосьон с огуречным экстрактом. А уже за лосьоном — огненный шарик. Сразу-то его не создашь. Секунды три на это надо. А в воде его делать вообще секунд семь. Зато потом…
Молодой мерзавец упал навзничь, как нападал. Лицо у него было сожжено чуть не до костей. Не пожалели спирта в лосьон, нет, не пожалели…
Эльфы вообще на ингредиентах не экономят.
Старик еще бился на полу, но уже затихал, окончательно задушенный. Замолкла и сестрица Вольгианы.
Я вылезла из ванной, стряхнула с себя иллюзию и первым делом проверила окружающие помещения. Никого. Тогда я вернулась в ванную комнату. Молодой элвар уже не дышал. Старик находился в глубоком обмороке. Сестрица — пока еще жива. Но красоткой ей уже никогда не быть. От последствий моих заклинаний так легко не вылечат.
Я довольно улыбнулась. Потом взяла короткий меч, выпавший из руки муженька, — и аккуратно перерезала горло старику. Мертвой крови духам будет недостаточно. Кого-то надо отдать. И лучше — этого. А сестренку оставить. Она менее опасна, а Тёрн из ее разума все вытянет. Даже то, что она уже сама забыла.
Кровь хлынула из распоротого горла. Я покривилась, но работа есть работа. Теперь аккуратно призвать духов, вот так… и предложить им крови. Свежей и вкусной. А когда они напьются — отпустить.
За этим занятием меня и застал Тёрн.
— Ёлка! Жива?!
— Не дождешься, — привычно огрызнулась я. — А у тебя как успехи?
— Шестнадцать элваров. Какие ж твари! Знали или подозревали — и ни шевеления!
— Ёлка, ты представляешь, этот нахал просто шел по залу, а потом элвары падали. Он их просто голыми руками убивал! — возмутилась влетевшая Аманда. Все еще в моем виде.
Ну да. Метод агента Феди Соколова работал во всех мирах. Ловля на живца удалась на сто процентов. Пока Аманда пугала придворных моим видом — как же, ведьма, читающая мысли, Тёрн действительно считывал их мысли и устранял самых заговористых. Или самых запачканных? Заговорившихся? А, все равно. Тех, кто был причастен к травле его матери. А на меня в это время ловили оставшихся гадов. Они наверняка остались. Но где? Не искать же их было по всем коридорам. А вот спровоцировать — запросто. Тёрну эта идея не нравилась, но мы вместе с Амандой сумели его запинать и убедить. Если ведьма с факультета боевой магии не постоит за себя — это уже какая-то неправильная ведьма. Факт.
Вот я и постояла. Два трупа. Одна девица в полутрупном состоянии. Если бы трое элваров напали на меня внезапно, результат мог бы быть и иной. Но я ожидала нападения. И поэтому справилась.
— Ты у меня вообще чудо.
— Знаю.
— И самое чудесное в тебе — твоя скромность.
— Ага. Я же не говорю, что я — шедевр, хотя им и являюсь.
Элвар закатил глаза. Я присела на корточки рядом с сестрицей Вольгианы.
— Мэнди, как ее зовут?
— Анитария.
— Вольгиана и Анитария. Красиво.
— А что у нее на лице?
— Это лучше не снимать. Поверь мне, теперь самым красивым в этой элварессе останется ее имя.
— И то — ненадолго. Ёлка, ты ее считывать будешь? — зашипел на меня Тёрн.
Я кивнула. И опустилась на пол рядом с тушкой. Тёрн сосредоточился. Я сделала вид. И мысли полились в мой разум потоком.
— У этой все было по воле сестрички. Мужа ей нашла сестрица. То есть Эрвас по просьбе женушки. Деньги, дом — это все тоже от Эрваса. Сестрице она завидовала смертной завистью, но подлизывалась и пользовалась ее милостями.
— Чего б тут было удивительного.
— Удивительно было то, что Вольгиана об этом догадывалась. И не доверяла «любящей сестренке». И вообще никому из своей семейки, кроме матери. По воспоминаниям дочери — той еще стерве.
— И что с ней не так?
— С матушкой? Предположительно все в порядке. Кроме одного.
— Чего?! Хватит мне нервы мотать!
— Просто еще до начала заварушки матушка уехала куда-то. По воспоминаниям этой Анитарии, матушка будет ждать в каком-то тайном убежище на случай неудачи. И именно к ней Вольгиана должна была переправить Дирмаса.
— О черт! И где оно?
— Об этом знали матушка, Вольгиана и Эрвас. Может, еще и папаша. Но тут без шансов. Ты же не некромант…
— Да и была бы — на вас же половина заклинаний не действует. А у нее ничего нет? Типа телепорта, амулета или…
— Нету. У ее отца что-то было…
Мы, не сговариваясь, бросились обшаривать покойника. Аманда только головой покачала.
— Вы чем занимаетесь?
— Не мешай, — пробухтела я, шаря по карманам трупа, как заправский Арсен Люпен. — Потом объясню.
Элваресса послушно замолчала. Но это нам ничего не дало. Ни одного, даже самого паршивого амулета переноса мы не нашли. Ни одной привязки! Никаких меток! Так, куча всякой пакости для меткости, для силы, кое-какие защиты… хм-м… для повышения потенции? Тоже важно!
— Не отвлекайся!
— А тут хоть что делай — все в ноль!
Тёрн сплюнул на пол. Я пересказала Аманде услышанное. И элваресса пожала плечами.
— Ладно. Так тому и быть. Что нам теперь делать?
— Ты будешь править, — решил Тёрн. — Долго и счастливо. А мы — уедем. И кстати, пришлем к тебе Лео.
Аманда, задохнувшись, шагнула вперед. Но я замахала руками.
— Без вопросов. Или мы никуда не едем. Просто прими нас как данность, ага?
Мэнди подумала пару минут. И вдруг улыбнулась.
— Ладно. А теперь я могу искупаться?
Мне определенно нравилась моя будущая свекровь…
Глава 8 ЧТО ТАКОЕ КОРОНАЦИЯ И КАК С ЭТИМ БОРОТЬСЯ?
Ответственно утверждаю. Бороться — можно. Победить — нет. А раз нет, то зачем связываться?
Тёрн настолько запугал дедушку Тайри, что старый распорядитель согласился провести коронацию через два дня. И во дворце начался дурдом. Хотя нет. Вот как раз в дурдоме тихо и спокойно. Психи — по камерам, санитары — по постам. А здесь…
Вот если дурдом перенести в зоопарк, одновременно открыть все двери, добавить туда пожар, потоп и землетрясение, да еще и заседание Госдумы — вот тогда получится примерный аналог происходящего.
Совет министров Элвариона заседал во главе с Амандой и Тёрном. Там пытались подобрать замену безвременно погибшим в процессе переворота. У шестнадцати элваров, среди которых были пять офицеров Белой гвардии, два… скажем так, в мире техники их назвали бы министрами торговли, один дипломат и восемь просто придворных, совершенно внезапно случился обширный инфаркт. Вот трагедия-то, вот кошмар! Дворец рыдал от горя и тоски. Тёрн распорядился похоронить их с почестями и выдал свою версию происшедшего.
«Сердце истинного патриота своей родины не сможет выдержать предательства». Намек все поняли.
После этого заседания кабинета министров проходили очень мирно и тихо. Минуты три. Потом туда врывались портные, парикмахеры, повара, церемониймейстеры, дворецкий…
Они могли являться как все вместе, так и по очереди. И начинался дурдом. Повариха жаловалась, что дворецкий жлоб. Дворецкий орал, что для приготовления жаркого по-веральски вовсе не нужно девять ящиков белого вина, хватит и восьми. А девятому он найдет лучшее применение. Портные срочно требовали принцессу на примерку и жаловались, что девятнадцати метров кружева ну совершенно недостаточно для приличного платья! А кружево-то ручной работы и стоит по пять золотых за метр… Парикмахер страдал, что ему до сих пор не доставили эльфийские мази для волос с блестками, визажисты (придворный художник благородных лиц, здесь это называлось именно так) рыдали и требовали новой косметики, ибо старая совершенно не тех тонов, церемониймейстер требовал у меня очередные двенадцать литров успокоительных капель для всей прислуги…
Тёрн выдержал это минут шесть. А потом попросил меня разобраться.
Я разобралась. В конце концов, стаи придворных и стаи упырей — кто опаснее?
Правильно. Упыри просто кусаются. И их можно прибить сразу. Но и с придворными я справилась.
Через три дня все было готово к коронации.
И все обошлось почти без жертв. Радикально облысевшего (элегантная депиляция огненным шаром) дворецкого не считаем — он все равно носит парик. А что касается того вороватого повара… жить он останется. А работать больше не будет. Я ему в котел подсунула сушеного осьминога и немного зачаровала тушку. Поэтому, когда из-под крышки полезли багровые щупальца и принялись душить беднягу, элвар не выдержал. Кухню кое-как восстановили. А вот нервы повара… Теперь он шарахался от каждой кастрюли.
Зато как все красиво было сделано.
Оркестр (девять жалоб на инструменты, две на форму одежды и шестнадцать — на мое омерзительное обращение с творческими людьми) играет что-то торжественное. После того как я расколдовала барабанщика, они стали намного более сговорчивы. Хотя… барабан на ножках из него тоже получился неплохой. И главное — молчаливый. Блистательно прекрасная Аманда в чем-то белом и воздушном (один прицельно обстрелянный летающими иголками портной и второй, которого два часа преследовали ползающие метры и летающие ножницы) с прической под Элизабет Тейлор (парикмахер, временно перекрашенный в зеленый цвет) и макияжем а-ля Барби (после того как из коробочки с тушью на визажиста взглянули два глаза, он был согласен на все мои предложения) прошествовала по ковровой дорожке к трону…